Люди легко верят тому, чего страстно желают…

Ф. Вольтер

Британия и стала родоначальницей «диетической статистики», если можно так выразиться. При от­боре новобранцев во флот, помимо всего прочего, учитывалось соответствие веса будущих моряков идеальному, рассчитанному по специальной форму­ле. Так что имейте в виду — формула, согласно ко­торой «нормальный вес» человека есть цифровой показатель его роста за вычетом 100, предназнача­лась исключительно для моряков! И, как вы пони­маете, в расчет брались только практические сооб­ражения, но уж никак не эстетические.

В XVIII веке законодательницей моды для всей Европы и ее колоний была Франция с ее пухлень­кими и пышногрудыми аристократками Версаля. Классический французский типаж — аппетитная, ро­зовощекая и богато одетая женщина — на долгие годы определил идеал европейской и мировой кра­соты. Только французская революция 1789 года и последовавшие вслед за этим драматические собы­тия, связанные с приходом к власти якобинцев, из­менили представления о том, как должна выгля­деть идеальная женщина.

И если идеальная женщина в «американском» варианте, независимо от ее статуса, выглядела ско­рее как женщина-работница, то в Англии, с ее ве­ковым снобизмом, женщины-работницы стремились выглядеть как аристократки.

Нас сейчас уже нисколько не удивляет «зацик — ленность» американцев на здоровом образе жизни, и, соответственно, их неистребимое стремление к худобе и стройности. Да и что удивляться — начи — налось-то все без малого два века назад!

Концепция здорового образа жизни была пред­ставлена на суд американской общественности Д. Льюисом в 1830 году под названием New Gym­nastics. Простая жизнь на свежем воздухе, долгие прогулки и простое же двухразовое питание — вот составляющие его системы.

Книги Д. Льюиса и его лекции неизменно пользо­вались успехом, а число сторонников здорового об­раза жизни росло не по дням, а по часам. Справед­ливости ради стоит сказать, что простое двухразо­вое питание в системе Д. Льюиса предлагалось не столько с целью обретения худобы, сколько для улуч­шения здоровья и энергичности.

Вскоре появилась и одна из первых американ­ских ограничительных диет. В 1834 году преподоб­ный С. Грэхем из Новой Англии предложил амери­канцам свое видение здорового образа жизни — трех­разовый режим питания, хлеб домашней выпечки,

Овощи, фрукты, молоко, никакого кофе, чая и пива

И, что было совершенно революционным для того времени, — никакой говядины!

Можно себе представить, как восприняли эту идею фермеры и владельцы крупных ранчо! Однако ограничительная диета С. Грэхема была горячо при­нята теми, кто надеялся улучшить здоровье благо­даря потере веса.

Нужно сказать, что семена упали на благодатную почву — к середине века вся прекрасная половина Америки только и мечтала о худобе и стройности.

Дадим потребителю не то, что он хочет, а то, в чем он нуждается!

А. Б. Мигдал

Реалии нашей повседневной жизни наводят на мысль, что идея о необходимости следования «дие­тическому» образу жизни активно и целенаправлен­но внедряется в сознание широких народных масс. Причем уже довольно давно — раз эта идея успела настолько овладеть умами. И овладеть довольно прочно, потому как несмотря на вопиющую неэф­фективность диет многие не один и не два раза в жизни, а цикл за циклом идут по одному и тому же порочному кругу.

В одной из книг, написанной доктором медици­ны, известным канадским специалистом в области здорового питания, мне попалась такая информа­ция: три миллиарда женщин просыпаются и засы­пают с мыслями о… похудении. Вы только вдумай­тесь — идея похудения стала навязчивой для тако­го громадного количества представительниц прекрас­ного пола!

Не знаю, как вам, а мне при этом сразу же при­шла в голову мысль — кому-то нужно было очень хорошо потрудиться, чтобы эта идея овладела ума­ми! И, соответственно, — кому это выгодно? Раз эта идея настолько тщательно вдалбливается в созна­ние, значит, это кому-то очень нужно.

Чтобы понять, как идея всеобщего похудения прочно завладела общественным сознанием, попро­буем обратиться к истории «диетического разума»… Нужно сказать, что начинается она чуть ли не в незапамятные времена!

Что удивительно — одна из первых диет, появив­шаяся еще в середине XVI века, сразу же нашла массу последователей! Так и напрашивается сравне­ние с нынешним временем — несмотря на великое многообразие уже известных диет, каждая новая вызывает небывалый ажиотаж и приобретает мно­жество поклонников.

Итак, одна из первых «задокументированных» диет появилась на свет еще в 1558 году. Ее автором был итальянец Луиджи Коронаро, который, как оказалось впоследствии, верно уловил назревающие в обществе тенденции и воплотил их в своем знаме­нитом труде. Он подробно описал диету, благодаря которой он стал стройным, энергичным и полным сил после долгих лет слабости, тучности и безучас­тия к жизни. Диету Л. Коронаро можно смело отне­сти к разряду жестких ограничительных диет — однако несмотря на это у него сразу же появилось много последователей.

Трудно предположить, что их могла привлечь идея скудного стола, но вот магические грядущие изменения в жизни, которые связывались с «умер­щвлением» плоти — вполне! Вместе с размышлени­ями о еде и практическими рекомендациями для тех, кто хотел похудеть и поправить свое здоровье, «диетический бестселлер» своего времени обещал адептам новой веры грандиозные изменения в жиз­ни, вплоть до бессмертия!

Благодаря соблюдению диеты последователи Л. Коронаро получали уникальную возможность из­бавиться, кроме всего остального прочего, и от про­блемы недостатка «добродетели». С чем, вместе с рядом других причин, и увязывались в прежние времена пресловутые плохое пищеварение, полнота и дурное самочувствие.

Передовая идея грядущих позитивных измене­ний в жизни позже была взята на вооружение дие­тологами всех стран и народов в качестве основопо­лагающей.

Что же касается столь далекого прошлого, то можно с полным правом утверждать, что обществен­ное мнение того времени было полностью подготов­лено к восприятию этой идеи, и она получила рас­пространение во всей Европе.

В Британии, например, в XVII веке диеты при­держивались офицеры колониальных войск и муж­чины среднего возраста и среднего класса, подчер­кивавшие своей худобой собственные активность и готовность к действию. Кроме того, диета прописы­валась располневшим аристократам в качестве сред­ства оздоровления. При этом аристократическая полнота — как мужская, так и женская — воспри­нималась общественным сознанием вполне благо­склонно как свидетельство приличного достатка и возможности позволить себе располнеть.

На изменение общественного мнения по отноше­нию к полным людям потребовалось много времени и масса усилий заинтересованных сторон…

Истина — в науке. Не позволяйте фактам вво­дить вас в заблуждение.

Законы Мэрфи

Проблема избыточного веса в последнее время действительно стоит очень остро, и неудивительно, что число желающих посидеть на диете и сбросить лишние килограммы растет с каждым днем.

Так, Всемирная организация здравоохранения отмечает, что в мировых масштабах ожирение дос­тигло эпидемических пропорций и представляет со­бой серьезную угрозу здоровью общества. В Европе ожирение отмечается более чем у двадцати процен­тов населения, достигая в отдельных странах отмет­ки в тридцать процентов. В Соединенных Штатах от ожирения страдает более 50 млн человек. К тому же данные статистики свидетельствуют, что налицо тенденция к росту частоты заболеваемости.

В нашей стране, как отмечается в работах вра- чей-диетологов, от ожирения страдает практически каждый пятый, а избыточный вес отмечается у трид — дати процентов населения. Более того, у женщин за тридцать избыточный вес отмечается уже у 75%!

Как говорится, против фактов не поспоришь. Но почему-то при этом так и приходит на ум известная фраза о том, что есть ложь, есть грубая ложь и есть статистика. Может быть, это не имеет отношения к вышеупомянутой проблеме?

На чем же основываются данные статистики?

Для начала следует разобраться с тем, что же такое лишний или избыточный вес — ив сравне­нии с чем; как он определяется — с помощью каких методик; и насколько они точны.

Сразу же следует сказать — единой формулы рас­чета идеального веса попросту не существует! А то, что за нее выдается, представляет собой всего лишь таблицу усредненных весов, характерных для той или иной возрастной группы.

Методик расчета веса и в самом деле много, при этом в бытовых условиях обычно пользуются класси­ческой формулой Брока, согласно которой нормаль­ный вес человека есть цифровой показатель его роста за вычетом 100 см. Существует множество модифика­ций формулы, например, рост минус 100 см и плюс/ минус 10% веса. Иными словами, при росте 175 см ваш вес может колебаться в пределах 75 кг ± 7,5 кг.

Если вес, установленный по формуле Брока, пре­вышает нормальный на 11-24%, говорят о I степени ожирения, на 25-49% — о II степени ожирения, на 50-99% — о III степени ожирения, на 100% и бо­лее — о IV степени ожирения.

В отечественном здравоохранении используются таблицы максимально допустимого веса, при пре­вышении которого на определенное количество про­центов делается вывод о наличии избыточной массы тела или ставится диагноз ожирения определенной

Степени. При этом учитываются рост, пол и возраст.

Однако тут есть еще и такой момент. Обычно го­ворят об избыточной массе тела, подразумевая, что она избыточна за счет жира. В таком случае логич­но предположить, что определение массы жира в организме позволит однозначно ответить на вопрос об ожирении. Но вся беда в том, что все нынешние методы определения массы жира или слишком слож­ны, или неточны.

Взвесить все жировые отложения человека, как вы понимаете, возможным не представляется, по­этому для определения степени ожирения медики и диетологи используют косвенные методики — напри­мер, сопоставление толщины кожных складок, из­меренных на определенных участках тела, с таблич­ными значениями.

Например, по рекомендации Всемирной органи­зации здравоохранения следует проверять толщину кожной складки на задней поверхности плеча. Точ­ка располагается приблизительно на 10-15 см выше локтевого сустава. Норма — 1 см. Можете проверить!

Мало того, что определить массу жира в организ­ме довольно сложно и о точности говорить не при­ходится, так тут еще, как говорится, возможны ва­рианты. Возможен вариант с нормальным весом тела и повышенным содержанием жира в организме. Возможен вариант избыточного веса за счет разви­той мышечной ткани при нормальном содержании жира. Как быть в таких случаях?

Думаю, не следует напоминать вам, уважаемые читатели, и о том, что все мы разные: у нас разное сложение, разная конституция и, соответственно, разная толщина прослойки жировой ткани, како­вой должно быть в пределах 15-20% у мужчин и 20-25% у женщин.

На это счет, оказывается, тоже существуют таб­лицы! Только в них уже приводятся варианты иде­альной массы тела в зависимости от роста или типа сложения — нормостенического, гиперстеническо­го и астенического.

В цивилизованном мире для определения избы­точного веса и ожирения используется математичес­кая формула BMI.

Что это такое? BMI — это аббревиатура от амери­канского Bodymass-Index, что переводится на рус­ский язык, как индекс массы тела. Принятое со­кращение — ИМТ.

Индекс массы тела высчитывается по формуле:

ИМТ = Вес (кг) : Рост2 (м).

Например, при росте 1,58 м вы весите 72 кг. Сле­довательно, ваш ИМТ вычисляется следующим об­разом:

Вес (72) : Рост2 (1,58 х 1,58).

Берем в руки калькулятор и подсчитываем:

1, 58×1,58 = 2,4964,

72 : 2,4964 = 28,8415.

Ваш индекс массы тела равен 28,8415.

Сопоставив цифровое значение индекса с клю­чом BMI-индекс, вы поймете, нужно ли вам худеть или нет.

ИМТ-индекс:

Менее 19 — ваш нынешний вес ниже нормы;

От 20 до 25 — физиологическая норма;

От 26 до 30 — избыточный вес;

От 31 до 40 — ожирение.

Кроме того, в рамках от 28,5 и далее определя­ются различные степени ожирения.

Как видите, и эта формула не поможет вам с точ­ностью до килограмма определить, соответствует ли ваш вес идеальному.

Все знают, как тяжело уходят лишние килограм­мы, и хотелось бы знать поточнее, где пролегает та граница, когда уже не нужно беспокоиться о несо­ответствии идеалу!

Множество вариантов, предлагаемых разными методиками определения максимально допустимо­го, или нормального, или идеального веса, способ­ны только ввести в заблуждение неподготовленного читателя. Даже формула BMI, как вы убедились, не дает точного ответа, приблизительно очерчивая толь­ко границы нормы.

Складывается впечатление, что, похоже, никто не в состоянии дать вам точного ответа, соответствует ли ваш вес идеальному. Да и вообще, что это та­кое — идеальный вес? Идеальный для чего? Или нормальный относительно чего?

Хотелось бы, несколько забегая вперед, сказать, что кроме общепринятых терминов «идеальный» или «нормальный» вес, существует еще и концепция «ес­тественного» веса — natural weight, предложенная англоязычными противниками сидения на диетах.

Но обо всем по порядку. Вы с вами пока что пы­тались разобраться в вопросе, почему с каждым го­дом растет армия желающих сесть на диету. Рост числа полных людей — только одна из причин это­го явления. И похоже, что не главная.

Эппий вещает, что есть в Ахерузии некая область, Место, куда не тела и не души являются наши,

Но только призраки их, удивительно бледного вида…

Лукреций

Любой представитель старшего поколения, в свое время обучавшийся в вузе, помнит эту знаменитую фразу из знаменитого произведения классика: «Призрак бродит по Европе — призрак коммуниз­ма»… Сейчас и нам впору вслед за классиком вскри­чать: «Призрак бродит по Европе— призрак дие­ты!» Этот призрак — донельзя худое существо, ко­торое преподносится как идеал, следовать которо­му обязаны все без исключения, невзирая на воз­раст, пол, состояние здоровья, профессию, вероис­поведание и т. д.

И бедные граждане (или сейчас нужно говорить господа), поддавшись дурному влиянию искусных манипуляторов, очертя голову пускаются в немыс­лимые авантюры. Благо вариантов хоть пруд пру­ди. Где-то я прочитала, что число известных миру диет приближается к отметке тридцать тысяч!

Среди этого разнообразия и великолепия вам встретятся низкокалорийные и высококалорийные, цветные и импульсные, белковые и овощные, яб­лочные и ананасовые, английские и японские, гол­ливудские и кремлевские, очковые и витаминные, балетные и астронавтские… Как сказал в свое время известный персонаж известного романа, и чего ж только нет на свете!

Нет, вы только подумайте — это же сколько уси­лий нужно было приложить армии диетологов, что­бы создать такое изобилие! Похоже, что скоро на­ступят такие благословенные времена, когда диета­ми будет «охвачено» все разнообразие ныне суще­ствующих продуктов и профессий! А в самом деле — если существует диета балетная, то почему бы не быть диете, например, дизайнерской или програм­мистской? Чем дизайнеры или, к примеру, учителя хуже? Опять же, если есть диета яблочная или ана­насовая, почему столь любимый народом продукт, как колбаса, пребывает в полном забвении?

Несмотря на уже существующее потрясающее разнообразие с завидной регулярностью на свет бо­жий появляются очередные шедевры диетического разума! Представляете, какая армия специалистов денно и нощно трудится на ниве диетологии! Надо думать, результаты таких трудов праведных себя оправдывают — и многочисленная армия специали­стов зарабатывает себе на кусок хлеба с маслом. Или диетологи не употребляют масло?

И похоже, что уж представителям этой столь во­стребованной ныне профессии не грозят ни увольне­ние, ни безработица. Число желающих вступить в стройные ряды худеющих растет с каждым днем — несмотря на вопиющую неэффективность предлага­емых методик похудения — в стремлении следовать недостижимому идеалу «90x60x90».

Пожалуй, наибольший вклад в этой сфере мани­пулирования общественным сознанием принадлежит средствам массовой информации. И в самом деле, откройте любой номер любого глянцевого издания, и там вы непременно найдете расписанную по дням диету. Практически в любой газете вы встретите то же самое. Например, в той же «Комсомольской прав­де», которая так усиленно пропагандирует кремлев­скую диету.

А реклама всевозможных чудодейственных таб­леток, биодобавок, чаев и прочего, призванного по­мочь доверчивым потребителям обрести параметры фотомоделей, — в каждой газете и газетке ее не­мыслимое количество!

Давайте попробуем вместе разобраться, почему так происходит. Почему число желающих приоб­щиться диетических истин растет с каждым днем? Почему вообще идея о необходимости следовать «ди­етическому» образу жизни так упорно и целенап­равленно внедряется в общественное сознание? По­чему, наконец, несмотря на громадное разнообра­зие предлагаемых методик похудения, они потряса­юще неэффективны?

.. .Это потому, что люди так привыкли играть в игру под названием Болезнь, что само излече­ние считается не целью, а атрибутом, побочным явлением игры…

В. Зеланд

Если опять вернуться к теме нашего разговора, то есть к теории трансерфинга, точнее, к практи­ческим рекомендациям относительно того, как «мож­но заметно улучшить здоровье и повысить свою энер­гетику*, то можно сказать, что первый шаг — с оп­ределением понятий — уже сделан.

Теперь можно и собственно к практическим ре­комендациям В. Зеланда переходить. Правда, с од­ной оговоркой — их так много, и ко многим из них дается такое подробное теоретическое обоснование, что остановиться не то что на всех, но даже и на большей части советов и рекомендаций автора про­сто нет никакой возможности! Скажу лишь о том, что меня больше всего заинтересовало, или с чем я не могу согласиться, имея другую информацию по данному поводу…

Очень меня заинтересовало в этой главе описа­ние игры в болезнь и игры в лечение. Уж и не знаю, с чем это связано в первую очередь. То ли с тем, что как раз недавно перечитывала книгу, где описыва­ются разные игры, — «Игры, в которые играют люди» называется; то ли с тем, что периодически приходится болеть — и, соответственно, лечиться. Но это неважно, главное то, что в одном я полнос­тью согласна с уважаемым автором.

«Прекрасной иллюстрацией нечистой игры яв­ляются попытки представительниц прекрасно’ го пола сбросить вес. Они мучают себя диетами, делая над собой насилие (Я болею, а меня лечат). Они ненавидят свой вес и свою фигуру, а вы знае­те, что это отличный способ излучать энергию на частоте линии жизни, где фигура и вес именно такие. Им не нравятся эти диеты, они хотят есть то, к чему привыкли. Если вы тоже сейчас играете в эту игру, оставьте это бессмысленное насилие над собой. Оно в лучшем случае даст только незначительные временные результаты.

Когда вы делаете над собой насилие, подсознание боится, сопротивляется и, в конце концов, возьмет свое — вы бросите диету и растолстеете еще больше.*

Вот так пишет про нечистую игру В. Зеланд, и в этом с ним нельзя не согласиться — такую игру никак не назовешь fair play!

Только вот относительно того, кто ведет эту не­чистую игру, можно и поспорить. Или кто кем ма­нипулирует, или кто выступает в роли маятника диеты, а кто — его доверчивого приверженца, если говорить терминами трансерфинга. Потому что по­пытки представительниц прекрасного пола (и силь­ного пола тоже) сбросить вес, действительно даю­щие только временные результаты, очень выгодны тем, кто пытается внушить нам всем мысль о на­шем несовершенстве.

Чуть ли не на каждом шагу нас пытаются убе­дить, что нам обязательно нужно избавиться от «лишних* килограммов, что происходит это чуть ли не безо всяких усилий с нашей стороны, «быст­ро, легко и вкусно*.

Бели вы еще не успели в этом убедиться, не ра­дуйтесь — у вас все еще впереди. Или вы, может быть, одумаетесь и не станете и начинать? Ведь, кро­ме закона равновесия, о котором пишет В. Зеланд, есть еще один всеобъемлющий закон: «Неважно, что вам говорят — вам говорят не всю правду*.

Может, попробуем разобраться, о чем «недогова­ривают* те, кто пытается убедить нас играть на их поле и по их правилам?

И какими правилами fair play руководствуются те, кто не хочет плясать под чужую дудку?

…Пусть мысли, заключенные в книгах, будут твоим основным капиталом, а мысли, которые возникнут у тебя самого,— процентами на него…

Фома Аквинский

Книга, которую дал мне почитать Александр Константинович — «Раздумья о здоровье» Н. М. Амо­сова — оказалась мне знакомой, правда, читала я ее довольно давно и, к сожалению, в то время не вос­приняла как должно то, о чем в ней так просто, понятно и увлекательно рассказывается. Видимо, исключительно по причине молодости — потому что другие проблемы меня, как и многих из нас в моло­дом возрасте, занимали гораздо больше, чем про­блемы здоровья.

Я думаю, что эта книга, написанная довольно давно, ни в чем не утратила своей актуальности. Написана она честно, непредвзято, без околичнос­тей, некоторым отдельные места могут показаться даже резкими, но никто, я думаю, не усомнится в справедливости всего написанного.

После того, как я перечитала ее еще раз, но уже воспринимая все совсем по-другому, я решила пере­читать и «Мысли и сердце* — еще одну книгу Н. М. А­мосова, тоже прочитанную давно, еще во время уче­бы в институте. А потом разыскала и остальные его книги, и интервью, и некоторые статьи… И очень пожалела о том, что много лет назад у меня, как совершенно справедливо пишет автор, не хватило и силы воли, и характера, и еще много чего для того, чтобы по настоящему заняться своим здоровьем.

Да и не только об этом — то есть о проблемах здоровья — идет речь в книгах этого замечательно­го человека, хирурга от бога, спасшего тысячи жиз­ней, обучившего десятки врачей, неутомимого про­пагандиста здорового образа жизни. Человека, ко­торый все подвергал сомнению, всю жизнь полагал­ся только на свой опыт; а все, что он рекомендовал своим читателям, слушателям и почитателям, было проверено им на себе.

Книга Н. М. Амосова «Раздумья о здоровье», в которой была изложена его «Система ограничений и нагрузок», издавалась многократно, ее суммарный тираж составил 7 млн экземпляров! Не меньшей популярностью пользовалась и книга «Мысли и сер­дце», тоже изданная примерно таким же тиражом и переведенная на 13 языков!

А сам автор, с 1962 года член-корреспондент Академии медицинских наук, с 1969 года академик Украинской АН, лауреат Ленинской премии, трех Государственных премий Украины, Заслуженный деятель науки, Герой Социалистического Труда, награжденный орденами Ленина, Октябрьской ре­волюции, военными орденами как хирург военного госпиталя — «ППГ-22-66», при всей своей неимо­верной занятости еще и постоянно выступал с пуб­личными лекциями по всей стране, неустанно про­пагандируя здоровый образ жизни!

… После того, как я перечитала эти две книги Н. М. Амосова и нашла новые для меня — «Записки из будущего», «ППГ-22-66», «Книга о счастье и не­счастьях», — мы с Александром Константиновичем много говорили и об этих книгах, и о тех пробле­мах, о которых писал знаменитый хирург. Н. М. Амо­сов оперировал на сердце и в 80 лет!

Так что я, когда заходит речь о здоровье, здоровом образе жизни, правильном питании и не только об этом — еще и о многом, многом другом, о чем писал в своих книгах Н. М. Амосов, всегда ссылаюсь на его книги, статьи, интервью. Он для меня непререкаемый авторитет, и не только как специалист в своей облас­ти, но и как человек, который глубоко чувствовал свою ответственность и все проверял не только в ходе своей врачебной практики, но и на себе…

Какое же определение понятию «здоровье» дает

Н. М. Амосов? Вот что он пишет в книге «Раздумья о здоровье»: « …определение здоровья только как комплекса нормальных показателей явно недоста­точно. Настоящий подход к понятию здоровья дол­жен быть количественным. «Количество здоро­вья» — вот что нужно.

Количество здоровья можно определить как сум­му «резервных мощностей» основных функциональ­ных систем. В свою очередь, эти резервные мощно­сти следует выразить через «коэффициент резерва», как максимальное количество функции, соотнесен­ное к ее нормальному уровню».

Более краткое определение этих понятий дается в одном из интервью Н. М. Амосова, где он опреде­ляет здоровье как нормальную работу всех органов, функции которых измеримы, а о количестве здоро­вья говорит, что его нужно измерять по резервным мощностям организма.

Быть дураком, эгоистом и обладать хорошим здоровьем — вот три условия, необходимые для того, чтобы быть счастливым. Но если первого из них не хватает, то остальные бесполезны…

Г. Флобер

Первая неудача меня не особенно обескуражила — все-таки было это все во сне, да и скорее всего, для практики мне просто времени не хватило. Не успела я только все прочитать, как тут и подвернулся слу­чай! Потому так все и вышло… А может, вещь эта — то есть платье — вовсе и не была необходимой…

Так я себя и утешала, и успокаивала; и решил? несмотря ни на что потихоньку двигаться дальше по пути постижения сложной науки трансерфинга — то есть ее прикладных аспектов. Тем более что са­мое сложное, как сам автор написал в начале главы «Цели и двери», уже осталось позади.

«Что поделаешь, вопросы затронуты неординар­ные, а выводы и подавно ошеломляющие». Так это

Же про теорию, которая в начале описана, а я-то решила практикой ограничиться! Тем более что, может быть, и не совсем к месту, вспомнила ста­рую шуточку про прикладные науки: «как прило­жишь, так и пойдет» — так любил говорить один мой старый знакомый с мехмата в нашу бытность студентами…

И стала уже целенаправленно искать в книге о трансерфинге практические советы касательно ук­репления здоровья. И, отставив «на потом» менее беспокоящие меня вопросы вроде того, как дикто­вать моду (хоть я и стараюсь, по мере сил и возмож­ностей, идти в ногу с модой), я побыстрее перешла непосредственно к главе «Энергия и здоровье».

И тут-то мне и стало ясно, почему у меня такие проблемы — то есть почему мои попытки заняться трансерфингом оказались такими неэффективными! Ведь в самом-то начале этой главы и написано, что «…для эффективных занятий трансерфингом требу­ется хорошее здоровье и достаточно мощная энерге­тика». Вот вам и объяснение: я и не считаю, что у меня хорошее здоровье, и, наверное, не знаю про­сто, что же это такое-то — хорошее здоровье! А про энергетику и вообще говорить нечего — какая уж там энергетика…

Тут-то мне все и стало понятно — нужно же вна­чале узнать, что это такое — хорошее здоровье, а потом уже двигаться дальше по пути обретения оного. И что же я прочитала дальше?

«Но возможно, вы просто не знаете, что такое хорошее здоровье. Если утром вам лень вставать, неохота идти на работу или учебу, если после обе­да вы раскисаете и вас клонит в сон, если вечером вам не хочется ничего, кроме как только устроиться возле телевизора, значит, нет у вас никакого здоро-

5. Анти-Зеланд

Вья.» Вот такое вот определение здоровья. Или не­здоровья? Или это и не определение вовсе?

Тут-то мне и пришлось призадуматься: а вот как быть, если утром мне и вставать не лень, и на рабо­ту я иду с охотой, и совсем даже не раскисаю после обеда, а наоборот, прилив сил ощущаю, а вечером меня к телевизору не то что не тянет, а даже и ду­мать о нем не хочется, а думается только о том, что бы такое изобрести к ужину повкуснее, — то что же это получается? Значит, есть у меня хорошее здоро­вье? А я, неразумная, просто не знаю про это? Или какое-никакое, но есть?

Тут уж, чтобы хоть какую-то ясность внести, и после этого уже энергетикой заниматься, решила я обратить­ся с таким вопросом к специалисту. К врачу то есть — вот подумалось мне, что кто же, как не врач, и объяс­нит мне, что же такое хорошее здоровье…

Благо с вопросом этим в самом прямом смысле далеко идти не надо было — как раз в нашем доме, только в соседнем подъезде, и живет врач, который, как я не без оснований рассчитывала, найдет время на то, чтобы объяснить мне, что же такое здоровье.

Почему найдет время, спросите вы. Потому что с тех пор, как он вышел в отставку — по его выраже­нию — свободного времени у него появилась масса. Не то что тогда, когда он и работал, и преподавал… В общем, встретив (вроде как случайно) милейшего и любезнейшего Александра Константиновича на прогулке — он постоянно гуляет со своим спание­лем в парке, — я и подступила к нему с волнующей меня проблемой.

«А вот вы сами как думаете? — весело ответил он вопросом на вопрос. И, видя мое замешательство, продолжил: Вот наш Иван Петрович Павлов, напри­мер, говорил по этому поводу так: «Если человек ест, спит и испражняется с удовольствием — зна­чит, он здоров»… И засмеялся, видя мое смущение.

Ну, и как вам такое определение, не подходит? Или не нравится? А ведь, как ни крути, все верно! Но вам бы, наверное, хотелось чего-то понаучнее или, наоборот, попроще? Вот Фаина Раневская дала та­кое замечательное определение: «Здоровье— это когда у вас каждый день болит в другом месте»…

Ну, а если говорить серьезно, то, если вы этим заинтересовались не от нечего делать, я вам лучше дам почитать хорошую книгу — лучше, чем там написано, я вам все равно не расскажу. А потом мы с вами и поговорим подробно…

Потому что вопрос этот не такой простой, как на первый взгляд кажется. Когда я его задавал своим студентам-первокурсникам, они всегда давали оп­ределение «от противного» — что-нибудь вроде «ну, если человек не болеет, то он здоров»… А заодно почитаете о том, как здоровье сохранять и поддер­живать с молодых лет… Что по этому поводу пишет человек, который все проверил на себе и которому можно доверять, — это был врач от бога…

…А то я что-то вас редко вижу на прогулке — или вы вместе с вашей кошкой только на балконе и гуляете, здоровье укрепляя?»

Тут уж и я засмеялась, вспомнив, как недавно я в очередной раз попыталась погулять во дворе на­шего дома со своей Барсей, а тут как раз появился со своим Рексом Александр Константинович; на этом наша прогулка и закончилась… И с тех пор моя рыжая красавица гулять во дворе отказалась напрочь и только с видом явного превосходства поглядывает с нашего балкона на своего недруга, а тот делает вид, что до кошек ему вообще нет и никогда не было никакого дела…

…Но вот настал момент, когда вы должны ска­зать продавцу свое «да» или «нет». В этот мо­мент вы очень сладко спите, даже если вам ка­жется, что это не так…

В. Зеланд

…Но тут по пути мне встретился большой и кра­сивый магазин — и я с удивлением подумала, что я, наверное, сплю. И этот магазин, куда я зачем-то пришла — это такое чудесное сновидение… В мага­зине было так много красивых вещей, столько все­го, что просто глаза разбегались в разные стороны. И вот я долго ходила по этажам, ходила и смотрела, как на выставке, и ни о чем ни думала. И не знала, покупать мне что-нибудь или нет. А если покупать, то что? Ведь даже чувство моды и знание фасонов ну никак мне не помогали! И вкус вроде у меня тоже есть — во всяком случае, мои подруги так говорят, — но и он тоже мне не помогал!

Но потом я вдруг как будто проснулась, и одума­лась, и начала сначала разглядывать вещи, а потом еще и анализировать их — и начала мучиться про­блемой выбора. И так долго я ходила, и анализиро­вала, и опять мучилась, а потом опять решила хо­дить как на выставке и не напрягаться.

А продавцы так и порхали вокруг меня, так и щебетали, уговаривая купить то одно, то другое, советуя примерить то платье, то костюм, то паль­то… И приносили откуда-то новые платья, одно луч­ше другого, и рассказывали, какие эти платья мод­ные, и от каких дизайнеров, и из каких тканей сшиты, и расхваливали свой товар на все лады…

А меня все мучили сомнения, и я все упрекала себя, что в таком дорогом магазине и среди такого множе­ства красивых и модных вещей я никак не могу выб­рать то, что мне нужно. Причем я знала, что я могу купить все, потому что у меня есть кредитная карта Master Card, и почему-то с неограниченным креди­том — или это называется открытый счет?

Но это неважно, потому что я все думала то о недостатках, то о достоинствах вещей, то опять анализировала, а продавцы уже устали щебетать и просто ждали, когда же я наконец скажу «да». Но, наверное, разум мой спал, а потом одна милая де­вушка опять стала без устали расхваливать платье, которое мне понравилось больше всех, и разум мой проснулся, и опять стал анализировать недостатки и достоинства… И я уже почти готова была сказать «да» и начала себя уговаривать хоть что-то выбрать наконец…

Потом поняла — да я ведь ничего не могу выб­рать, потому что до сих пор не решила, какой же вид одежды мне нужен! Может, мне пальто нужно, а они мне платья расхваливают, или вовсе мне нуж­

Но не вид одежды искать, а вид обуви? Знаете, как это во сне бывает, сразу и не сообразишь, особенно когда галдят со всех сторон…

Потом я поставила цель выбрать себе все-таки какой-то вид одежды и стала примерять разные пла­тья. Правда, и при этом опять все анализировала, не переставая, и искала достоинства и недостатки, и опять мучилась проблемой выбора. То есть не насчет вида одежды или обуви, например, а насчет синего платья или красного, насчет формы кокетки или вида рукава. И опять анализировала, чем мне синее пла­тье симпатично, а чем красное менее симпатично. И почти уже выстроила стройную концепцию насчет синего платья, и почти что приняла обоснованное решение, как вдруг вспомнила — а чувства!

Батюшки мои! Вот тебе раз — и точный анализ есть, и рациональное обоснование имеется, а про чувства-то и забыла! Вот потому и нечего надеть, что покупаешь, не сделав все как следует — то одно забудешь, то другое! А тут еще и продавцы галдят свое: «Ну это точно ваша вещь!». Им-то, неразум­ным, откуда знать, что в момент принятия решения помолчать бы надо! Им-то не понять, что стоит толь­ко что-нибудь одно сделать не так — и все труды пойдут насмарку! И купишь вещь, которая совсем не тебе была предназначена, а другому человеку. Другой женщине, например…

И тут я прислушалась к себе — не пробежала ли хоть легкая тень сомнения или угнетения? Нет, тень сомнения вроде не пробежала, а вот угнетения… Вроде тоже не пробегала… Потом подумала: а вот если я куплю красное платье, то придут ли в вос­торг мой коллеги, когда его увидят? А если они не в восторг придут, а совсем даже наоборот, обзавиду — ются? Что ж тогда, не покупать это платье?

А купить синее, чтобы они, как и положено, при­шли в восторг, а не завидовали, хотя бы белой зави­стью? Потом я все-таки решила, что от красного вряд ли они придут в восторг, а от синего — тем более. Ну где, скажите на милость, вы видели та­кую женщину, которая бы пришла в восторг от чу­жого красивого платья?

И тут вдруг, не успела я опять про легкую тень угнетения подумать и про белую зависть, как по­явился среди девушек представительный мужчина и громко объявил, что подарки закончились и мага­зин закрывается на рождественские каникулы.

«Как, какие подарки, какие каникулы?» — за­кричала я, с ужасом поняв, что платье — именно такое, о котором я мечтала всю свою жизнь, никог­да не станет моим! И проснулась, втайне надеясь, что это было не чудесное сновидение, как я в самом начале подумала, а осознанное!

И может, еще можно все исправить… Потому что в последний момент, как раз за секунду до того, как появился этот представительный мужчина, душа моя тоже проснулась и закричала, что это именно мое платье, то есть еще не мое пока что, но его нужно покупать побыстрее!

Даже если от него и не придут в восторг другие женщины. И даже мужчины… И чтобы его не купи­ла какая-нибудь другая женщина, которой оно вовсе не было предназначено! И не мучилась бы потом…

И тут вдруг раздался такой звук, ну, как будто тоненько зазвенел колокольчик — помните, когда от­крываешь дверь в магазин, при этом так приятно зве­нит колокольчик! И как я обрадовалась! Я подумала, что это каникулы уже закончились и магазин опять открывается! Или это другой магазин вообще, но это не важно, можно просто для простоты полагать, что во сне ведь все может быть, правда? И подарки, мо­жет, еще не закончились! И каникулы не начались!

Но колокольчик все звенел и звенел, не переста­вая, и тут я с ужасом поняла, что мои сладкие сны — и чудесный, и осознанный, и все остальные — за­кончились. И не колокольчик это вовсе, а звонят в дверь, точнее говоря, трезвонят!

— Ты что так долго не открываешь? Спишь, что ли? — спросила моя подруга, глядя на меня с подо­зрением.

— Не знаю, вроде нет, — ответила я.

— Как это «вроде нет*? Звоню, звоню, уже ухо­дить собралась. Что это с тобой приключилось? А ну давай рассказывай, что тут у тебя!

И рассказала я ей, как уплыло от меня платье, о котором можно только мечтать в сладких снах (гос­поди, опять я про сны!), а все потому, что душа моя с разумом никак сладить не могла, или разум с душой, теперь уже кто их разберет. И точный анализ не по­мог, и стройная концепция, и обоснованный выбор…

Подруга посмотрела на меня с подозрением и выдала:

— Ну, все понятно! У каждого свои тараканы в голове! То ты эзотерикой мне дырку в голове про­грызла, то какой-то ДЭИР появился, то этот, как его, Симеон, что ли, или Симорон, а теперь что еще? Начиталась на ночь глядя, вот и все не как у людей! Ну ладно, это твои проблемы, ты же у нас все боль­ше по «научной части», а мы люди приземленные, нам воспарять некогда.

Вот посмотри, пока ты тут спишь или «вроде не знаешь», что спишь, я себе такое платье купила на рождественской распродаже! — и достала из пакета синее платье… То самое…

И опять затарахтела без остановки.

— Ты знаешь, оно вроде несколько экстраваган­тное, но я в нем сразу почувствовала себя в своей тарелке! Только надела, сразу же поняла — то, что надо! Не то что красное, — ну, то, что мама в про­шлый раз привезла. Ну помнишь, то красное: вроде и красивое, и модное — а не то! Ношу, чтобы ее не расстраивать, а радости никакой. А это — ну ты посмотри, какой блеск! И безо всяких твоих науч­ных подходов — там, знаешь, не до того! Вот мои драгоценные коллеги обзавидуются…

…А я-то уже собралась было ей рассказать, как нужно правильно действовать, то есть не правиль­но, а так, как надо, точнее, принципиально иным способом, но так, чтобы получать желаемое!

Мои мысли — мои скакуны

…Даром преподаватели Время со мною тратили… Песня «Волшебник-недоучка!

…У каждого человека постоянно крутятся в го­лове какие-нибудь мысли…

В. Зеланд

Маленькая страна, Маленькая страна,

Кто мне расскажет, Кто подскажет,

Где она, где она…

Песня

«Маленькая страна»

Хочу сразу же признаться — самым трудным предметом в школе для меня была физика. Навер­ное, именно поэтому «теоретическая часть» трансер- финга меня заинтересовала гораздо меньше, чем практические советы и рекомендации автора. По здравому размышлению я поняла, что мне с моей гуманитарной направленностью и «четверкой» по физике в школьном аттестате (на этом мои слож­ные взаимоотношения с физикой закончились и не возобновлялись более) тонкостей и нюансов теории трансерфинга все равно не постичь. И решила тео­рию оставить «на потом», чтобы вернуться к ней несколько позже.

Если В. Зеланд считает, например, что «…мыс­ленное излучение находит свой сектор, вариант ре­ализуется, и таким образом получается, что созна­ние определяет действительность», то, видимо, так оно и есть на самом деле. Ему как физику лучше знать. А вот мне, как человеку гуманитарного скла­да лучше и не лезть в такие дебри. Достаточно и того, что теорию трансерфинга понимают и призна­ют его многочисленные адепты. Но вот о практичес­ком применении трансерфинга мне захотелось уз­нать побольше.

Тем более что в самом начале книги автор пообе­щал, что «…мы не будем заниматься упражнения­ми, медитациями и самокопанием». Да это же про­сто замечательно! Я не люблю ни упражнений, ни медитаций, а от самокопания вообще отучала себя очень-очень долго!

По другим параметрам я тоже вроде подхожу — я не вполне довольна собой, но в глубине души мне вовсе не хочется себя менять. И хоть мне никто и не говорит, что я несовершенна, это не беда! Даже если бы кто-нибудь и сказал, я бы все равно ему не пове­рила. Все равно никто лучше меня не знает, какой мне следует быть! Вот таким путем, руководствуясь пресловутой женской логикой, я подошла (или под­вела себя) к мысли, что я трансерфингу подхожу. В отличие от тех, например, кто вполне доволен и со­бой, и всеми остальными.

Теперь нужно было только выяснить, подходит ли трансерфинг мне! В отличие от столь непостижи­мой физики! После некоторого размышления я на­конец решила: если сразу же отказаться от совер­шенно безнадежной затеи постичь все сложности теоретических построений, то подходит! Ну как он может не подойти?

Вот вы только вдумайтесь: «Трансерфинг — это не новая методика самосовершенствования, а прин­ципиально иной способ мыслить и действовать так, чтобы получать желаемое». Нужно быть совсем не­разумным человеком, чтобы отказаться от такого!

Не зря же столько людей так интересуются трансерфингом! И вряд ли все из них так уж силь­ны в физике, квантовой механике и прочих точных науках. Значит, и им тоже, как и мне, традицион­ное мировоззрение уже порядком поднадоело. И я, как и все люди, тоже хочу жить и комфортно, и без болезней и потрясений. В общем, мы с трансерфин­гом подходим друг другу по всем параметрам!

За исключением теоретической части — но я ду­маю, это не беда. Ведь теорию относительности Эй­нштейна тоже сначала понимал только он сам, а затем еще несколько ученых — такая мне недавно попалась информация. И надо сказать, меня она и утешила, и обнадежила— ну что тут поделаешь, если человеку не дано, как говорится! И как любит говорить в подобных случаях мой драгоценный суп­руг: «Если думаешь чего, так не мучь себя!».

Но, с другой стороны, как же не мучить себя, если вокруг понимающие люди (счастливые… надо думать, в школе у них не было проблем ни с физи­кой, ни с механикой…) со знанием дела рассуждают и о пространстве вариантов, и о параметрах мыс­ленного излучения, и об энергоинформационных структурах, фреймах и фрейле, переходах на дру­гие линии жизни…. И о том, как просто изменить свою жизнь в рамках нового, нетрадиционного ми­ровоззрения… Если действовать принципиально иным способом…

Потому я и решила, отставив пока, то есть на время, а не совсем и бесповоротно (так я себя уверя­ла) теорию, сразу же перейти к практическим реко­мендациям. И попробовать — а вдруг получится? То есть не мучить себя понапрасну, а сразу же попы­таться действовать иным способом, но так, чтобы получать желаемое.

При этом я, разумеется, отдавала себе отчет в том, что, например, как бы мне ни хотелось сразу же перейти на другую линию жизни, это у меня ну никак не получится! Не смогу я постигнуть ну ни­какие построения, изложенные с помощью мудре­ных слов вроде «энергетическая основа», «избыточ­ный энергетический потенциал», «параметры линий излучения», «равновесные силы» и прочее…

И потому не стоит, соответственно, и пытаться следовать практическим рекомендациям на предмет того, например, как оседлать линию удачи — и скользить, скользить, скользить по ней в простран­стве вариантов… А то, чего доброго, не те парамет­ры заведут куда-нибудь не туда, не на ту линию. И будешь потом в пространстве вариантов перебирать их до бесконечности — их ведь там видимо-невиди­мо… Это вам не кулинария или физкультура, а точ­ные науки, тут и до беды недолго. Или это вариан­тов там видимо-невидимо, а линий, наоборот, со­всем даже и мало? И никак не хватит вдруг на всех желающих?

А вот то, что касается здоровья, правильного пи­тания, укрепления энергетики и прочего, у В. Зе — ланда изложено и просто, и доступно, и предвари­тельной подготовки по физике или квантовой меха­нике, например, не требует. И потому решила я с этого и начать. А потом уже, как советуют знающие люди, попробовать от простого к сложному перей­ти. Вдруг да и получится, несмотря на незнание ос­нов, так сказать…

И потому еще, что, как очень справедливо пи­шет автор трансерфинга, в юности нас, читателей, очень мало волновали вопросы, связанные со здоро­вьем. Вот и мое здоровье меня тогда не беспокоило, в отличие от нынешнего времени — ия почему-то думаю, что примерно такая же проблема появилась и у тех, для кого золотая пора юности уже минова­ла. И, как я уже убедилась, прочитав много сообще­ний в интернете от прочитавших книги по трансер — фингу, не все среди них пребывают в том возрасте, когда не обращают внимания на здоровье.

Но при этом меня немного обескуражил тот факт, что не так уж и много откликов, связанных с про­блемами здоровья, нашла я на форумах. Видно, чи­татели — и почитатели — В. Зеланда несмотря ни на что, могут похвалиться отменным здоровьем — чем можно только восхититься и по-хорошему по­завидовать! Или, сосредоточившись на темах более важных, обсуждают только их, как-то: как добить­ся успеха, стать богатым, счастливым. Или, может быть, я просто не нахожу откликов на тему столь важную, как здоровье, здоровый образ жизни?

Но несмотря на это решила я все-таки непремен­но узнать, какие это такие маятники не дают нам стать красивыми, здоровыми, стройными, — и как с этими маятниками бороться. Или действовать иным способом, как говорит автор трансерфинга. Чтобы перенестись туда, где будут другие маятники или где будем уже другие мы — красивые, здоровые, стройные… В общем, что-то с этим я совсем запута­лась — где мы, а где маятники…

Но это и не важно. Тем более что и вера наша не требуется, а можно просто для простоты полагать, что есть такое место, где мы совсем другие. И нача­ла я искать, где же это такое место и какие такие иные способы помогут туда добраться.

Сдача себя в аренду — часть «нового мировоззре­ния», обещанного Вадимом Зеландом. Прокладывая себе дорогу через бесчинствующие маятники, выры­ваясь из петлей захвата, выгребая против течения, несущего утлый челн намерений не в тихую заводь, а к стремительному водопаду, следует быть проще.

Простота спасет мир. Не та простота, которая хуже воровства, а та, что отпускает ситуацию, свя­занную, допустим, с добычей хлеба насущного, пре­вращая индивида не в участника трудового процес­са, а в стороннего наблюдателя — если угодно, оче­видца. Эта простота делает его не рабом и не хозяи­ном, а просто исполнителем.

Арендные отношения известны с давних времен. Достаточно сказать, что упоминаются они на протя­жении всей истории античности. Древние греки, например, сдавали в аренду не только земельные участки и рудники, но и пошлины, налоги, театры, дома, рабов (сдача в аренду рабынь называлась… иначе).

Новизна, привнесенная В. Зеландом в практику арендных отношений, заключается все в той же са­мой революционной простоте. Идея вкратце такова: арендатор-работодатель, на свой страх и риск зак­лючающий арендный договор с арендодателем-ра — ботником, несет всю полноту ответственности за… служебные качества подчиненного. Подчиненный же, может быть, отдаст свои руки и голову, а может быть, и не отдаст. Во всяком случае, сердце он отда­вать не собирается точно.

К подчиненному сейчас на кривой козе не подъ­едешь. Он борется с избыточными потенциалами, вернее, гасит маятники всеми возможными и до­ступными ему способами, кроме того, явился он этому миру не для того, чтобы на этот самый маят­ник пахать.

Сдавая себя в аренду, работник не отвечает за качество проделанной работы. Он работает как бы на автопилоте, точнее, с включенным внутренним наблюдателем — Смотрителем, который и отвечает за безупречность, безукоризненность, исполнитель­ность и все остальное. В случае чего — все вопросы и претензии к нему…

Как образно выражается В. Зеланд: «…Накажи­те своему Смотрителю, чтобы он постоянно одер­гивал вас, когда ваш разум пытается принять «ра­зумное» волевое решение. Сдайте себя в аренду в качестве исполнителя, а сами наблюдайте за рабо­той со стороны. Все делается гораздо проще, чем кажется. Отдайтесь этой простоте. К водопаду вас приводит разум, а не течение вариантов…».

В «альтернативной» научной и популярной лите­ратуре «сдача себя в аренду» называется иначе — «личностным брэндингом». Термин употребляется часто, по поводу и без повода, где надо и где не надо. Им оперирует философы и шоумены, политологи и обыватели, генералы и кондитеры, все кому не лень.

Менее туманным и расплывчатым от частого упот­ребления он не становится, просто всем известно, что есть такое модное словечко «брэндинг», которое нужно ввернуть в беседу, речь или статью для при­дания им пущей важности. До сих пор не известно, как же это слово правильно пишется. Поэтому одни говорят о «брендах», другие — о «брэндах», третьи искренне полагают, что брэнд через «е» и брэнд че­рез «э» — это две большие разницы. Вроде бы и бог с ним — с правописанием, но ситуация, согласитесь, образцово-показательная…

Так что же такое брэнд?

Брэнд — заимствование из американского языка (представьте себе, есть и такой, по крайней мере, в немецкоязычных источниках указывается, что пе­ревод сделан не с английского, а именно с амери­канского!), калька термина brand, дословно обозна­чающего клеймо, тавро, печать, фабричную марку, фирменное название…

Связи между средневековыми ремесленниками, клеймившими свои товары, чтобы отличить их от множества других, и логотипами, дизайном упаков­ки или даже деловой репутацией современных транс­национальных корпораций и фирм — самые непос­редственные й самые прямые!

Брэнд — это сумма некоторых особых качеств, уникальных свойств, отличительных признаков — мнимых или реальных, национально-исторических особенностей и даже иррациональных моментов, свя­занных с теми или иными товарами и услугами и оказывающих гипнотизирующее воздействие на по­требителя.

Брэнд — это всегда ассоциация, точнее, представ­ление о товаре, существующее в сознании, но не всегда овеществленное, но далеко не сам этот товар. Это не более чем положительный маркетинговый образ, нередко затмевающий его потребительскую ценность и суть.

Мое «Я* — это тоже брэнд, точнее, ассоциации, связанные с моим именем, моим внешним видом, моей речью, моими достижениями и неудачами. Разумеется, это не я сам, а всего лишь представле­ние обо мне, целенаправленно или случайно сфор­мированное мною, моим отношением к окружаю­щей действительности, моими образом жизни и об­разом мысли. Я стараюсь не продешевить и продаю свои умения и навыки, свои знания, свою мечту, наконец, тем работодателям, которые больше всего платят. Если вы думаете, что продажа собственной рабочей силы заканчивается за порогом офиса, то скажите мне на милость, разве не тем же самым вы продолжаете заниматься и дома, и в кругу друзей…

Молодости (а большинство читателей Зеланда — молодые люди) свойственно упрощать сложность и усложнять простоту, когда все вокруг кажется глуб­же и тоньше, чем на самом деле. Со временем это проходит… Это в юности кажется, что мир обязан прогибаться под тебя, а ты волен скользить в про­странстве вариантов, выбирая то, что тебе больше нравится.

Только в это счастливое время жизни мир ка­жется добрым, пушистым и населенным милыми прекрасными людьми, один добрее и лучше друго­го. Там, где умудренная зрелость легко разглядыва­ет косность, ограниченность и корысть, восторжен­ной юности мнится непохожесть, мудрость и заин­тересованность, недоступные ей по причине юного возраста и из-за небольшого, как ей кажется, жиз­ненного опыта.

Стать опытнее, мудрее и крепче — значит свык­нуться с компромиссами. Смириться с несовершен­ством мира и, главное, понять, что изменить прави­ла игры никому не удастся. Никогда. Вы можете быть хоть семи пядей во лбу, но родной стране по — прежнему не будет до вас никакого дела. Дороги по — прежнему останутся ухабистыми, а дураков на них с годами только прибавляется и прибавляется.

Вот так, выбираясь из буераков и обходя колдо­бины, начинаешь осознавать, что идти на компро­миссы приходится все чаще и чаще, а компромисс­ных решений становится все больше и больше. Они расширяются, углубляются, воспроизводятся, тира­жируются.

Жить в обществе потребления и быть свободным от потребителей нельзя, нравится это кому-либо или нет. Психологи, без экивоков и обиняков расстав­ляющие точки над 1, точнее, режущие правду-мат­ку в глаза, могут показаться необыкновенно цинич­ными человеку неподготовленному, никогда не пы­тавшемуся взглянуть на проблему именно с такой точки зрения.

Как гражданину мне досадно осознавать себя объектом «купли-продажи» или «аренды». Мне не­приятно, что государство держит меня вместо раз­менной монеты в широкой штанине олигархов, без­застенчиво торгует моими интересами, обманывает в мелочах и обжуливает по-крупному. Но я не могу не платить налоги или не ходить к избирательным ур­нам, потому что знаю: демократия, может быть, и не самая лучшая форма правления, но другие еще хуже…

Как наемному работнику мне отвратительно, что работодатель покупает мою рабочую силу за гро­ши, а продает плоды моего труда за большие день­ги. Но тут я волен развернуться и уйти, вернее, найти такое место, где спрос, предложение и цена сойдутся в какой-то устраивающей меня точке…

Как профессионал я отдаю себе отчет в том, что уникальность человеческой личности не может быть сведена к одному только генотипу, набору знаний и системе речевой коммуникации. Главное во мне — отношение к реальной действительности и набор типовых реакций на внешние раздражители — то, что маркетолог назвал бы позиционированием, или местом, которое занимает мой брэнд в умах потребителей-окру жающих.

Один из основополагающих постулатов маркетин­га гласит: все разные, и абсолютно всем товар нра~ виться не может. Поэтому компании и люди фор­мируют определенный образ-ассоциацию со своими товарами. «Сникерс», как известно, утоляет голод, «Кока-кола» — жажду, а я пытаюсь соответствовать ожиданиям, со мною связанным, и обязательствам, на меня возлагаемым. Обязательств и ожиданий превеликое множество, поэтому компании всегда приходится выбирать своего потребителя, мне — пользователя, пользователю — меня.

Каждый человек и каждая компания стремятся к формированию определенных ассоциаций со сво­им «Я» или товаром. Это могут быть надежность, исполнительность и профессионализм работника, воспринимаемые работодателем на подсознательном уровне, или качество, доступность и полезность про­дукта, в которых уверен потребитель.

И маркетинг, и жизнь представляют собой систе­му ограничений. Поэтому, оценивая продукт или вас, потребитель сосредотачивается на главном, фокуси­руется на основном. Если деятельность производи­теля направлена на то, чтобы потребитель замечал основную ценность своего продукта, то ваша глав­ная задача заключается в том, чтобы заставить ок­ружающих убедиться в ваших достоинствах — цен­ности и уникальности. Это азбучная истина рекла­мы и саморекламы.

Покажите, чем вы отличаетесь от остальных, и держите в уме, что гуманитарный, если так мож­но выразиться, маркетинг отличается от промыш­ленного хотя бы тем, что, продвигая себя на рынке товаров и услуг, вы лишены права становиться в позу и, держа в уме собственную уникальность, не показывать товар лицом.

Нельзя жить так, будто у вас в запасе еще одна жизнь (или множество — в том самом пространстве вариантов), и, прожив одну начерно, вы проживете новую — набело…