Казалось бы, после приведенных оценок этот вопрос не имеет под собой серьезных оснований. Тем более, что оценки дают нижний предел цивилизаций, так как не учитывают разнообразия возмож­ных форм жизни. И тем не менее, ситуация не столь однозначна. Дело в том, что приводимые оценки (за исключением статистичес­ких!) носят субъективный характер и потому допускают другие значе­ния. При корочкой шкале жизни цивилизаций порядка 102 — s — 103 лет (а мы не можем абсолютно исключить такую возможность), величина L! Т~ 10~8 10~7. Если при этом фактор Дрейка/.< 10 31 СИ (что совсем не является невероятным1), то Nl(T) ~ 1 и наша цивилиза­ция— единственная в Галактике. Более тога, если FsL I Т < 10~21 (формально мы не можем исключить даже такую оценку), то наша цивилизация оказывается единственной во Вселенной. Учитывал нео­пределенность наших знаний в отношении происхождения и эво­люции жизни, приходится считаться с такой возможностью, хотя она и представляется мало вероятной. Таким образом, подсчет чис­ла цивилизаций оставляет достаточно простора для различных спе­куляций о множественности обитаемых миров или уникальности нашей цивилизации. По сущест ву, эти оценки могут рассматривать ся лишь как исходный элемет гипотезы, лежащей в основе той или иной стратегии поиска, но они не дают окончательного решения проблемы сущесгвованля ВЦ.

В этих условиях, на фоне разочарования, вызванного отрица­тельными результатами поиска сигналов, в современной науке (как уже отмечалось в § 4.1) стала возрождаться концепция уникальности нашей земной цивилизации. Наиболее последовательно она была развита М. Хартом[180] и неожиданно поддержана И. С. Шкловским. Впервые Шкловский выступил с этой концепцией на Зеленчукской школе семинаре CETI в октябре 1975 г., а затем опубликовал ста­тью с ее обоснованием в «Вопросах философии»[181]

Шкловский опирался на две группы аргументов. Первая группа связана с анализом и переоценкой факторов, входящих в формулу Дрейка. По мнению Шкловского, с развитием науки наблюдается ясно выраженная тенденция к уменьшению множителей в формуле Дрейка. Так, он указал на то, что вероятности существования пла­нетных систем около других звезд (фактор Fr), скорее всего, на два порядка меньше обычно принимаемого значения ^0,1 н — 0,С1) и, следовательно, должна составлять величину порядка 10~3 — н 10~4. Основание для подобной переоценки Шкловский видит в том, что ранее приводившийся (в том числе им самим) аргумент о скачкооб разном уменьшении скорости осевого вращения звезд спектрально­го класса F оказался несостоятельным. По мнению Шкловского, этот скачок может быт ь вызван не образованием прогапланетного диска, а гюгерей вещества с поверхности звезды, на оторой имеет­ся значительное количество активных областей. С другой стороны, как следует из работ некоторых авторов, большинство звезд сол­нечного типа входит в состав двойных или кратных систем. «…Наше Солнце, — делает вывод Шкловский, -— это странная одиночная звезда, окруженная семьей планет, скорее всего является редким ис­ключением в мире звезд». Эта ар1ументация представляется не очень убедительной особенно в свете последних открытий планет у дру­гих звезд. Распространенность двойных и кратных систем часто рас­сматривается как раз как аргумент в пользу наличия планетных сис­тем у других звезд, ибо планетные системы представляют собой как бы предельный случай кратных систем с очень малыми массами не­видимых компонентов (с. 409-410). Возникает, правда, вопрос о возможности жизни на планетах двойных звезд. Этот вопрос был решен еще в начале 1960-х годов: как показал Су-Шу Хуанг, в двой­ных системах могут существовать планеты с благоприятными для жизни условиями26". Наконец, в конце 1980-х годов активно об­суждалась гипотеза о том, что и наше Солнце — тоже двойная звез­да (гипотеза о Немезиде). Что же касается аргумента, связанного со скоростью вращения звезд, то, независимо от интерпретации этого эффекта, он уже не имеет решающей силы, ибо в настоящее время протоиланетные диекк у звезд обнаружены с помощью инфракрас­ных наблюдений. Тем не менее, точка зрения Шкловского на рас­пространенность планетных систем заслуживает серьезного внима­ния, ибо это точка зрения специалиста. Менее убедительной пред­ставляется его оценка факторов PL и Р,. По существу, она сводится к указанию на то, что поскольку мы не знаем закономерностей воз­никновения и эволюции жизни, эти факторы могут быть сколь угод­но малыми. Это действительно так: при неопределенности наших знаний такая оценка допустима, но она допустима в той же мере, как и противоположная ей оценка PL~P;~.

Возьмем, например, вероятность возникновения жизни PL. Ка­ковы основания к переоценке этого фактора? Шкловский обращает внимание на трудности в понимании процесса происхождения жизни и ссылается в этой связи на Ф. Крика. Но как раз Крик на Бюракан-

2т Хуанг Су-Шу. Зоны оби. асмосш в окрс( шосп. л двойных звезд //Межзвездная связь. — Ч — Мир, 1965. С. 100-109.

Ской конференции CETI указал на необходимость различать воп­рос о величине фактора PL от надежности его определения. По его мнению, в силу недостаточности наших знаний, надежность в опре­делении PL низка, но это не значит, что сам фактор мал (мы уже неоднократно подчеркивали это обстоятельство). В годы становле­ния проблемы SETI, ко1да давались первые оптимистические оцен­ки факгора PL (сам Шкловский неявно принимал его близким к единице), особое внимание уделялось возможности образования органических соединений. С большой остротой дискутировался вопрос об органических веществах в кометах и метеоригах. Вопрос же о том, как из простейших органических соединений получить живую клетку, в то время серьезно не обсуждался — не до того было. Сейчас первый этап пройден. Образование основных строитель­ных блоков биохимии, из которых строится живая система, не со­ставляет больше проблемы, а их наличие в метеопигах, кометах, в межзвездной среде, в областях звездообразования доказано непос­редственными астрономическими наблюдениями. Это очень важ ный этап в понимании процесса происхождения жизни. Одновре­менно мы, ближе подойдя к решению второго этапа! более ясно осознали трудности этой проблемы. Да, сегодня мы не знаем, ка­ким образом из основных строительных блоков биохимии возни­кает живая клетка, как начинает действовать механизм матричного копирования белков с помощью ДНК. Но если мы не понимаем какой-то процесс, не знаем его закономерностей, разве это означа­ет, что вероятность реализации процесса мала5 Мы и раньше не зна­ли закономерностей этого процесса. И сейчас, как и тридцать лет назад, мы не можем исключить, что вероятность происхождения жиз­ни исчезающе мала (Р, —» 0). Но нельзя согласиться с тем, что те­перь, решив первую часть задачи (связанную с органическими со­единениями), мы получили более убедительные доказательства ма­лости этого фактора. Скорее наоборот: мы преодолели один опасный поворот, где вероятность могла обратиться в ноль и где она, на самом деле, оказалась равной единице. Конечно, субъектив­ная точка зрения (и субъективная оценка) того или иного автора може1 меняться, это вполне нормально, но никаких объективных оснований для переоценки факторов Дрейка у нас нет. Это не озна­чает, что приведенные в предыдущем параграфе оценки хорошо обе снованы — просто нет достаточных оснований для их ревизии.

Вторая группа аргументов, на которые опирается Шкловский, связана с анализом проблемы «Космического чуда». Это вопрос о том — почему молчит Вселенная, почему мы не наблюдаем следы деятельности высокоразвитых цивилизаций, почему ИХ нет на Зем­ле. С подобных же позиций анализировал проблему и Харг. Мы обсудим ее в гл. 6. Забегая вперед, отметим, что анализ проблемы «Космического чуда» также не даег никаких оснований для вывода об уникальности нашей цивилизации.

Наконец, И. С Шкловский привел этические доводы в пользу сво­ей концепции. «Нам представляется, — пишет он, — что вывод о нашем одиночестве во Вселенной (если не абсолютном, то практи­ческом) имеет большое морально-этическое значение для человече­ства. Неизмеримо вырастает ценность наших технологических и осо­бенно гуманистических достижений. Знание того, что мы есть как бы "аваш ард" материи если не во всей, то в огромной части Вселен ной, должно быть могучим стимулом для творческой деятельности каждого индиридуума и всего человечества. В огромной степени вы­растает ответственность человечества перед исключительностью сто ящих перед ним задач. Предельно ясной становится недопустимость атавистических социальных институтов, бессмысленных и варварс­ких войн, самоубийственного разрушения окружающей среды.

Твердое осознание того, что никто нам не будет давать "ценных указаний", как овладевать Космосом и какой стратегии должна при­держиваться наша уникальная цивилизация, должно воспитывать чувство ответственности за поступки отдельных личностей и всего человечества. Выбор должны делать только мы сами».

Концепция уникальности нашей цивилизации, возрождающая ста­рый спор о множественности обитаемых миров (правда, на совер­шенно иной, научной основе), не получила поддержки у специалис­тов, занимающихся проблемой SETI. С критикой ее выступили Н. С. Кардашев[182], В. С. Троицкий и другие ученые[183]. Мы не будем пересказывать здесь их аргументы. Част ично они были затронуты выше, частично будут рассмотрены в гл. 6. Заинтересованный Чита тель может познакомиться с ними в упомянутых работах. Отметим интересную полемику между И. С. Шкловским и С. Лемом, извест ным польским писателем фантастом, опубликованную в журнале «Зна­ние — сила» (1977. № 7. С. 40-42). Эта дискуссия тем более интерес на, что ее участники хорошо знали и высоко ценили друг друга.

Касаясь первой группы аргументов, С. Лем подчеркивает, что они опираются исключительно на наше незнание: «Мы не знаем, воз­никла ли жизнь на Земле с той же необходимостью, с какой падает камень в поле тягот гния, либо как выпадае г главный выигрыш в лотерее. Мы не знаем, сколько планет с условиями, благоприят­ствующими возникновению жизни, вращается вокруг многих сотен миллиардов звезд, составляющих местную группу галактик Мы не знаем, должна ли эволюция жизни закончиться появлением разум­ных существ, либо их возникновение т олько иногда может увенчать собой эволюционный путь. Мы не знаем, все ли разумные существа должны создать научно технические цивилизации. Мы не знаем, занимаются ли такие цивилизации деятельностью, которая может быть обнаружена астрономическими методами».

Но разве незнание можно считать достаточным основанием, что­бы утверждать нашу уникальность? Мы уже не раз подчеркивали, что это не так. Незнание позволяет допустить нашу уникальность, но не доказывает ее; гак же оно позволяет допустить множествен­ность цивилизаций, но опять гаки не доказывает ее. Очень инте­ресные и глубокие мысли высказаны Лемом по проблеме «Косми­ческого чуда». Мы отложим их обсуждение до гл. 6.

Отвечая Лему, Шкловский заключил: «Я далек от утверждения, что в своей статье доказал наше космическое одиночество. Я ставил перед собой значительно более скромную задачу: показать, что в настоящее время, характеризуемое огромными успехами астроно мии, утверждение о нашем практическом одиночестве значитель­но лучше обосновывается конкретными научными фактами, чем традиционное, ставшее уже догматическим ходячее мнение о мно­жественности обитаемых миров».

Хот л точка зрения Шкловского об уникальности нашей цивили­зации не получила широкой поддержки специалистов, она стиму­лировала более глубокое обсуждение теоретических и философс­ких основ проблемы. Большой резонанс вызвало обращение Шклов­ского к этическим проблемам. Мысль о том, что сознание уникальности нашей цивилизации должно увеличить ответст венное; ь человечества, оказалась очень привлекательной. Многие ученые и дея — ели искусства поддержали позицию Шкловского по этому воп­росу. По мнению советского астрофизика А. В. Тугукова, «миро­воззренческая роль этой мысли И[осифа] С[амуиловича] будет воз­растать со временем. Мир находится перед выбором. Осознание своего единства перед лицом стоящих проблем, отказ от надежды на разумность естественной стихийной эволюции человечества, от­каз от надежды на помощь извне необходим дтя начала конструк­тивного сотрудничества и развития земной цивилизации». На мой взгляд, с этой позицией трудно согласиться. Конечно, в решении своих проблем человечество должно рассчитывать на свои собствен­ные силы, но, я думаю, это не зависит от того, существуют ли высо­коразвитые цивилизации или нет, ибо помощь их может быть отно­сительна[184]. Но вот чувство ответственноеги вряд ли возрастет от сознания своей уникальности. Как показывает исторический (и житейский) опыт, именно сознание своей «уникальности» и своей «авангардной» роли на Земле привело, к сожалению, к полной бе — ютветсгвенности человечества и по отношению к земной природе, и по отношению к собственным социальным инсти ту гам. А сейчас уже заметна тенденция перенести эти отношения на весь Космос. Напротив, наличие в каком то ареале нескольких человеческих со­обществ (семей, родов, племен, классов и т. д.) заставляет их регу­лировать свои отношения и по сохранению природы, и в социаль­ном плане. Поэтому я думаю, что осознание присутствия внезем­ных цивилизаций в окружающем нас пространстве, напросив, должно лишь повысить ответственность человечества в решении внут­ренних и внешних проблем. Можно согласиться с точкой зрения X. Шепли, который считает, что возможность существования ВЦ уже сейчас учит нас сотрудничеству на Земле не только между людьми разных ) ровней развития и рас, но и между существами разного порядка[185]. Изменение нашего отношения к дельфинам, на мой взгляд, является хорошей иллюстрацией этого положения. Осозна­ние возможности существования ВЦ «подталкивает людей к осоз­нанию йлобальной целостности земного человечества; заставляет задуматься о перспект ивах и последствиях встречи с ВЦ и, соогвет — ственно, о будущих судьбах землян». Это помогает нам лучше ра­зобраться в своих собственных земных целах, позво, 1яя взглянуть на себя как бы со стороны[186].

И. С. Шкловский твердо придерживался позиции уникальности до конца своей жизни. Правда, он неоднократно подчеркивал, что речь идет не об абсолютной, а о практической уникальности. Сле­дует также отметить, что он никогда не выступал против разверты­вания работ по поиску ВЦ, а в частных беседах признавался, что первый бы радовался, если бы поиски увенчались успехом. Все же изменение позиции Шкловского (ведь он был одним из основопо­ложников проблемы SETI и до 1975 г. в своих блестящих работах убедительно обосновывал идею множественности обитаемых ми­ров) явилось для многих полной неожиданностью. До сих пор это обстоятельство продолжает волновать тех, кто интересуется про­блемой SETI. Мне часто приходилось сталкиваться с подобными вопросами и на лекциях, и в частных беседах. Чтобы понять эво­люцию взглядов Шкловского, думается, надо ближе познакомиться с ним как с личностью.

И. С. Шкловский был не только крупнейшим астрофизиком на­шего времени. Он был человеком широко талантливым: хорошо рисовал, прекрасно знал поэзию, мог Оез конца наизусть читать стихи, обладал удивительным даром рассказчика и незаурядным литературным даром. Сборник его прекрасных воспоминаний, из­данный уже после смерти автора[187] читается с неослабевающим, захватывающим интересом. Но все это характеризует его не в пол­ной мере. Шкловский обладал редким качеством — он был мыс­лителем. Он серьезно интересовался глобальными проблемами со­временности задолго до того, как появился и получил права граж­данства сам этот термин. Я думаю, именно этот интерес к глобальным проблемам заставил его обратиться и к проблеме SETI. Он указывал на необходимость изучения закономерностей разви­тия космических цивилизаций, подчеркивал, что проблема ВЦ является, в первую очередь, проблемой социологической, что ее нельзя подменять более узкой проблемой связи с ВЦ, акцентируя при этом внимание на технических аспектах такой связи. Как мыс­лителя Шкловского не удовлетворяла наивная вера некоторых ис­следователей в то, что достаточно построить большой радио телес­коп и вековая проблема контакта с ВЦ будет решена. Он называл такую точку зрения «подростковым оптимизмом», и мне кажется, она вызывала у него известное раздражение. Может быть, эта не­удовлетворенность, этот внутренний протест гшотив упрощсннс — го подхода к проблеме породил разочарование и, тем самым, сыг­рал определенную роль в эволюции взглядов на проблему ВЦ.

Надо сказать, что вопреки распространенному мнению, отно­шение Шкловского к проблеме ВЦ с самого начала было проник­нуто духом пессимизма. Уже в первых работах он подчеркивал ripe — имущественность короткой шкалы жизни ВЦ и, именно, в этом видел объяснение отсутствия «космических чудес». Впоследствии он признал, что фатальной неизбежности короткой шкалы для всех цивилизаций не существует. Мне каже1ся, именно после переос­мысления этой проблемы (по времени это совпало с первой со­ветско-американской конференцией CETI в Бюракане в сентябре 1971 г.) Шкчовский начинает склоня. ься к мысли об уникальнос­ти нашей цивилизации. Таким образом, пессимистическое отно­шение к проблеме существования ВЦ нашлс новую форму выра­жения, трансформировавшись аг идеи о короткой шкале жизни цивилизаций к идее практической уникальности нашей земной цивилизации. Думается, что в таком переходе нет резкого, прин­ципиального изменения взглядов, скорее, это просто смещение акцентов.

В чем же причина глубоко пессимистичного взгляда Шкловс­кого на проблему ВЦ? Быть может, я выскажу весьма субъект ив — ную точку зрения. Мне кажется, одна из причин состоит в том, что Шкловский никогда не был безразличным к судьбе нашей зем­ной цивилизации. Остро ощущая противоречия современного мира, всю нецелесообразность, неустроенность жизни на планете, раздираемой внутренними противоречиями, он пришел к ощуще­нию крайнего пессимизма во всем, выражением которого и яви­лась его идея об уникальности (одипочес гве) нашей цивилизации, а позднее — идея о тупиковом пути развития, связанным с приоб — ре гением разума. Я думаю, в этом проявилась идейная драма круп­ного ученого и 1 ражданина, мысль которого не могла смириться с тем, что он видел, и который на какой-то момент потерял свет­лую перспективу.

Возвращаясь к существу проблемы, мы должны констатировать, что концепция уникальности и в ее современной срорме, которую придали ей Харг и Шкловскии, остается, по меньшей мере, спор­ной, чтобы не сказать — мало обоснованной. Она не позволяет внести ясность в вопрос о множественности обитаемых миров Ни вый подход к этой проблеме связан с применением антроиного принципа.