.выведите их под ночное небо и покажите мер цанис бесчисленных миров Скажите — к этому творчеству ведет вас Владыка. . Нужно готовить­ся быть сотворцами.

«Иерархия»

Проблема космокреатики и различные варианты космокреатичес кой деятельности детально обсуждаю|СЯ в философской кнше Ста­нислава Лема «Сумма технологии»[205]. Анализ проблем Лем начи­нает с сопоставления двух эволюций: биоэволюции и техноэволю ции. Он находит многие общие черты. Характерная черта обеих эволюции — возрастание эффективности гомеостаза со временем Это наглядно демонстрирует нам биоэволюция, и в этом же со­стоит характерная черта техноэволюции. В связи с этим Лем кри­тикует оргоэволюционные представления, согласно которым бу­дущее преде является просто как увеличенное настоящее. 4ei о ждал от будущего человек каменного века? — спрашивает Лем. И отве­чает: огромных великолепных обточенных камней. Не так ли по­ступаем и мы, когда пытаемся экстраполировать свои достижения в Будущее? «Может быть, — пишет Лем, —высокоорганизованная цивилизация — это вовсе не огромная энер1ия, а наилучшее регу­лирование?» И дальше: «Социостаз не должен бы ть эквивалентен растущей энергетической прожорливости». Лем отмечает и суще­ственные различия между двумя видами эволюции. Различие гово­рит в пользу Конструктора-Природы, по сравнению с Конструк — тором-Человеком. В этом смысле биоэволюцию молено рассмат­ривать как более совершенный тип техноэволюции, творцом которой выступает более совершенный Конструктор. Однако Лем не спешит с таким выводом. Вместо этого он выдвигает лозунг: «Догнать и перегнать Природу!» «Великий Конструкгор-Приро — да в течение миллиардов лет проводит свои эксперименты… Че­ловек, сын матери Природы», наблюдая за этой неутомимой дея тельностыо, ставит свой извечный вопрос о ее смысле. «Вопрос, наверняка, безответный, — говорит Лем, — если человеку сужде­но навсегда оставаться вопрошающим. Иное дело, когда человек будет сам давать ответы на этот вопрос, вырывая у Природы ее сложные секреты и по собственному образу и подобию развивая Эволюцию Технологическую».

Пытаясь догнать и перегнать Природу, разумные существа ког­да го должны приступить к конструированию миров. Создание миров Лем называет пантокреатикой, а людей, которые этим зани­маются, — «констрз кторами-космогониками». Пантокреатика на­чинается с подражания Природе, с попытки воспроизвести любое явление Природы: эту фазу пантокреатики Лем называет «имито — ло! ией». Имитология охватывает все материальные процессы, как естественные, гак и искусственные. Она включает явления, которые самопроизвольно в Природе не возникают, но создание которых не противоречит законам Природы. Следующая стадия пантокреа­тики — «фантомология», она охватывает создание процессов, все более и более отличающихся от естес гвенных — вплоть до «совер­шенно невозможных», противоречащих законам Природы. Это нечто вроде «голографического кино», 1де зритель одновременно является и действующим лицом, испытывая и переживая иллюзию, в творении которой он сам принимает участие Высшей фазой пан токреагики является «космогоническое конструирование». Решаю­щую роль в этом процессе играет информация. Поэтому прежде чем приступать к конструированию миоов, надо научиться не толь ко управлять информацией, но и «выращивать» новую информа цию. Этой проблеме Лем уделяет очень много внимания.

Каким образом можно выращивать информацию? Очевилно, с помощью какого-то техноло1 ического процесса. В связи с этим Лем обсуждает различие между позицией ученого и позицией техноло­га. Предположим, у нас имеется «производственный рецепт», как создать какое-нибудь очень сложное устройство, например, синте­зировать живую "легку. Если в результате технологического про цесса мы, действительно, получим интересующий нас «конечный продукг», то технолог вполне удовлетворится этим результатом. Ученый же будет стремиться понять, как это происходит, он попы­тается создать «теорию синтеза организмов» В этом смысле техно лог по характеру своей деятельности более похож на садовника, ко­торый, выращивая яблони и собирая плоды, не заботится о том, «как яблоня это сделала». Лем ставит вопрос, нельзя ли таким же образом выращивать информацию, получать «информационные плоды» с помощью некоей «информационной фермы», не особен­но заботясь о том, как она это делает?

Но здесь может возникнуть другой вопрос —• а зачем это нужно? Раз ве мы не удовлетворены традиционными методами получения научной информации с помощью научных теорий, которые лежат в основе при­меняемой нами технологии? Цело в том, что наука не всегда может дать точное решение. Классический пример — задача «-тел в небесной меха­нике Как известно, существует точное решение задачи только для двух тяготеющих тел. Поэтому когда небесные механики вычисляют орбиту какой-нибудь планеты, они сначала предполагают, что, кроме этой пла­неты и Солнца, во Вселенной нет больше никаких тяготеющих тел (т. е. пренебрегают притяжением других тел), и в этом предположении вычис­ляют орбиту планеты. А затем вносят в результаты расчета поправки, обусловленные гравитационным возмущением других планет. Получен­ное решение будет приближенным, но если оно удовлетворяет практи­ческим потребностям, его можно принять в качестве окончательного Так обычно и поступают. Но должно же существовать точное решение! Более того, оно не только существует, но Природа знает это решение! Ведь, если мы поместим в некоторую область пространства п тяготею­щих тел, зададим им определенные начальные скорости, то Природа быстро распорядится и распределит все «-тел по их траекториям. Вот бы нам научиться поступать так же!

Как решить эту задачу? А как решает свои задачи Природа? Лем обращает внимание на развитие зародыша. Это настоящая «хими ческая симфония», — говорит он. В результате разыгрывания эгой симфонии из одного организма возникает другой организм Так вот, информация должна возникать из информации, как орг анизм из организма. Развитием зародыша управляет информация, содер жащаяся в молекулах ДНК. Значит, если мы хотим вырастить ин­формацию, мы должны создать «информационные молекулы», ана­логичные молекулам ДНК Попадая в соответствующую среду, ин­формационные молекулы будут строит., «организмы» в соответствии с заложенным в них алгоритмом. «Производственный рецепт» дол­жен содержать определенные постулаты, лежащие в основании тео­рии, и правила преобразования, правила вывода следствий из этих постулатов. Таким образом, на «информационной ферме» будут выращиваться «теоретические организмы», представляющие собой конструкции из «материализованных» мысле-образов.

Развивая эгу идею, Лем указывает на го, что Конструктор может создать вид «эволюционирующих конечных автоматов». Всякий конечный автомат реализует определенный алгоритм. Если мы го­ворим об эволюционирующем конечном автомате, значит, он дол жен реализовывать изменяющийся алгоритм. Такое изменение мо­жет происходить под воздействием «окружающей среды» на основе того же механизма, как и в биоэволюции: «мутации» плюс «есте сгвенный егбор». То есть можно вводить определенные (или слу­чайные) изменения в алгоритм, в результате которых будет генери — ровагься новая теория, которой предстой! пройти проверку прак­тикой, теории, не прошедшие проверку, — отбраковываются. Ведь подобным же образом поступает и биоэволюция, она проверяет эволюционное пешение на практике в процессе естественного от­бора. Применительно к выращиванию информации, таким спосо­бом можно получить непрерывно эволюционирующую теорию (на­пример, те< ретическую физику).

Итак, на «информационной ферме» Лема непрерывно опери­руются теории. Определенные устройства собирают факты, обоб щают их, проверяют справедливость обобщений на новом факти­ческом материале, и этот «конечный продукт» уже после «техконт — роля;1 выходит к потребителю. В грядущем, говорит Лем, ученые буд т получать уже только теоретический экстракт и будут строить теории не из фактов, а из других теорий (впрочем, частично это происходит и в наше время). Производство научных теорий позво­лит перейти на метатеорегический уровень — к построению мета теорий. Причем все это делается с помощью описанной «информа ционной технологии».

Здесь мы вновь возвращаемо, к ситуации садовника, который не та­ет, «как яблоня это делает». По этому поводу Лем замечает: «желание получить объясняющую теорию попятно. Но овладеть явлением…, сде­лать его воспроизводимым… важнее, чем понимать его сущность». Имея в виду, например, живой оргаиизм, мы можем сказать, что производ­ственный рецепт его создания заложен в оплодотворенном яйце Зная этот рецепт, мы могли бы воспроизвести явление. Поэтому Лем настаи­вает, что «производственный рецепт означает более высокий уровень овладения материальным явлением, чем научная теория». В очень содер­жательном послесловии к русскому изданию «Суммы» Б В Бирюков н Ф В. Широков полемизируют с этой точкой зрения Лема Они катего­рически заявляют — «Нет1 Теория была и будет объясняющей! Оплодот­воренная яйцеклетка не есть теория! … Наука всегда дралась за объясне­ние. Вся армия ученых… дралась и дерется за объяснение!» (С. 596) По поводу этой полемики можно заметить следующее. Думается, что наука дралась (и дерется) за объяснение потому, что ее задачей было (и есть) объяснение мира. Объяснение, которое не всегда и не сразу непосред­ственно соприкасается с нуждами практики. Речь не шла (и пока ие идет) о конструировании миров, подобных тому, который мы изучаем. Пока нам надо понять тот мир, в котором мы живем. Но если (и когда) на повестку дня встанет вопрос о конструировании миров, то тогда на пер­вое место может выйти не объясняющая, а технологическая функция (производственный рецепт) Этому конечно, должен предшествовать этап понимания Ведь прежде чем конструировать, например, какой то конк­ретный тип самолета со всеми его деталями, конструктор должен пони­мать принцип полета данного типа летательных аппаратов, иначе его модель может не взлететь На-соиец, важно выбрать уровень объясняю­щей теории. Так, для конструирования телескопа надо знать законы гео­метрической и волновой оптики, но можно не учитывать квантовую при­роду света. Впрочем, оставим эти «философские» рассуждения на суд читателя, а нам надо спешить вслед за Лемом на его «информационную ферму».

Выращивание информации по принципу производственного рецепта в процессе реализации определенного алгорит ма сопряжс но с ограничениями, которые присущи всякой формальной систе­ме (например, математической логике). Лем уделяет этим пробле­мам большое внимание, они обсуждаются также а послесловии к «Сумме», но мы на ни останавливаться не будем, ибо наша задача состоит только в том, чтобы дать понятие, как, в принципе, может работать «информационная ферма» КЦ. Отметим еще, что в ко­нечном итоге информация создается для того, чтобы осуществить определенное взаимодействие между материальными объектами. Информационное взаимодействие осуществляется с помощью язы­ка. Мы опустим и этот вопрос, заинтересованный читатель может обратит ься к книге Лема. Мы же перейдем непосредственно к «кос могоническому конструированию».

Следующий шаг на пути к космогоническому конструированию состоит, согласно Лему, в выращивании «информационного спер­матозоида», с помощью которого создаются (именно создаются, а не изучаются) всевозможные явления и объекты, необходимые нам устройства, машины и организмы. Такой «сперматозоид» должен обладать как закодированной информацией, так и исполнительны­ми органами. В отличие от биоло] ическога сперматозоида, кото­рый использует заданный материал -—яйцеклетки, информацион ный сперматозоид берет его из окружающей среды; при этом он должен обладать способностью выбора необходимых материалов.

С помощью всех этих средств Космогоник может приступить к созданию миров. «Приступая к конструированию мира, — пишет Лем, — Космогоник должен сначала определить, каким будет этот мир, строго детерминистическим или индетерминистическим, ко­нечным или бесконечным,… станут ли в нем проявляться постоян­ные закономерности, которые можно назвать его законами, или же сами эти законы могут подвергаться изменениям». Творение Кон структора должно иметь определенные прост ранствепные и времен ные измерения. «Можно иметь несколько времен, причем движу­щихся в различном направлении. Некоторые из них можно было бы сделать обратимыми, другие же — нет». При этом внешний на­блюдатель будет оценивать события в сконструированном им мире по своим собственным часам. В этом нет ничего необычного, ибо теория относительности уже приучила нас к различию между соб ственным временем движущейся системы и временем внешнег о на­блюдателя. Далее, Космогоник строит свои миры внутри Приро ды. При этом он может сделать их открытыми или замкнутыми Если они открыты, то, находясь внутри их, можно наблю дать При роду. Обитатели такой системы (если Конструктор пожелает сде­лать ее обитаемой!) будут понимать свою принадлежность к При­роде как к чему-то внешнему по отношению к их миру Если Конст­руктор хочет скрыть от них это знание — он будет конструировать замкнутые миры. Внутри таких миров могут быть реализованы си­стемы, задуманные различными философскими школами; могут выполняться различные законы, например можно ввести бесконеч­ную скорость распространения сигналов — разумеется, в этом слу­чае изменятся и дру1 ие законы физики.

Итак, Конструктор может сделать свои миры обитаемыми. Оки нем мысленным взором один из подобных миров, представляю щий собой нечто вроде Гигантского Компьютера. Такой мир может содержать множество звезд и планет с их океанами, сушей, с лесами, реками и озерами, с растениями и животными — и все это в виде электрических импульсов, пробегающих в бесчисленных цепях на­шего Компьютера. Последнее обстоятельство не мешает обитате­лям созданного Космогониками мира воспринимать его во всем многообразии красок, форм, запахов и звуков. Ведь, в конце кон­цов, замечает Лем, то, что мы воспринимаем как формы, запахи, звуки и т. д., в конечном итоге, являются не чем иным, как «суетней биоэлектрических импульсов в мозговых извилинах». Более того, сами разумные существа в этом сотворенном мире тоже нредст авля ют собой лишь определенные «электрические процессы»[206].

Таким образом, в космогонике искусственными являются как мир, так и его обитатели. Однако никто из них об эюм ничего не знает и знать не может. Почему? Это, считает Лем, — особая забота Кон­структора.

Конструктор — космогоник стремится к тому, чтобы существа, оби­тающие в созданном им Космосе, никогда не распознали его искус — ственности. Следует опасаться, полагает Лем, что сама догадка о су 1 чествовании чего-либо вне их «Всего» побудит обитателей ис­кусственного мира искать выхода из него. Нельзя «попросту поме­та гь им найти выход — это значило бы отяготить их сознание от — сутствием свободы». Поэтому выход «недопустимо ни маскировать, ни баррикадировать. Надо сделать так, чтобы сама Д01 адка о суще­ствовании выхода стала невозможной». Лучше всего, считает Лем, «если какая — то действующая повсюду сила замкнет их мир так, чт о­бы он стал подобием шара; тогда его можно будет исколесить вдоль и поперек и нигде не натолкну] ься на какой-либо «конец». Лем рас — сма тривает и другие варианты решения Все это напоминает ситуа­цию в том Мире, в котором мы живем, и невольно возникает воп­рос — не намек ли это на то, что наш мир и мы сами были созданы Конструкторами Вселенной.

Какие причины могут побудить разумные существа заняться космотворчестлом? Лем не дает ясного ответа на этот вопрос. Одна из причин — попытка избежать информационного кризиса, «за­щититься от информационной лавины». В связи с этим он отме­чает, что «дочерняя цивилизация», в свою очередь, может постро­ить внутри своего мира последовательность иерархически подчи­ненных миров, вложенных один в другой, наподобие матрешек. Такая конструкция отчасти напоминает систему взаимопроникаю­щих квази имкнутых миров Идлиса, о которых говорилось в п. 5.3.2, но, конечно, не тождественна ей. Напрашивается также анало1 ия с системами эзотерической философии, где также вводится множе­ственность взаимопроникающих миров. Существенная разница, однако, состоит в том, что там наш мир рассматривается не как источник всей пирамиды миров, не как причина «всего», а как одно из следствий в процессе творчества, источник которого те­ряется в Беспредельности.

Другая причина коне груирования миров — попытка воссоздать Трансцендентальность. Можно ли сконструировать бессмертие, веч­ную споаведливость, воздаяние? — спрашивает Лем. И отвечает: да, можно. Для этого надо сконструировать «Тог Свет». Искусственно созданный мир условно разделяется на две части: обитающие в нем разумные существа и их окружение. Теперь к этим двум частям пристраивается еще третья. Когда мыслящее существо умирает, к^гда тело его обращается в прах, личность (вероятно, имеется в виду информационное содержание личное! и, отражающее ее мысли, эмо­ции, чувства, весь ее внутренний психический мир) «по особому каналу переносится в третью часть машины. Там действует Справед­ливость, там Воздаяние и Возмездие…» Там есть свой «кибернети­ческий рай, чистилище, ад» Впрочем, заключает Лем, «Тот Свет» может не иметь никаких точных эквивалентов ни в одной из земных религий. Конструировать его можно произвольно, и таких миров можно построить множество.

Возможно, полагает он, KoHcrpvKropbi мира, содержащего «тог свет» в качест ве своей составной части, придут к выводу, что жизнь там счастливее, чем в их мире. Тогда они перенесут туда (в создан­ный ими мир) зафиксированную в их генах наследственную ин­формацию, и их дети, вместо того чтобы родиться в этом мире (мире своих предков), обретут более счастливое Бытие в искусст­венно созданном мире. Это уже принципиально новый шаг. До сих пор речь шла об обитателях искусственного мира, которые были созданы вместе с ним. Теперь же речь идет о переселении из мира «естественного» в мир «искусственный» Живя в нем, по­томки космогоников могут верить (или не верить) в трансценден — ции — в существование Того Света, в Бессмертие, Воздаяние, Воз­мездие, Всепрощение, Всемогущее Милосердие и т. д., а затем, после смерти, они будут убеждаться в справедливости своих веро­ваний. Для человечества, которое таким образом обрело бы для себя все то, о чем оно мечт яло веками, — это было бы Великим Исходом в Землю Обетованную. Не следует, конечно, слишком буквально принимать все эти построения, но они хорошо иллюс­трируют возможности, от врывающиеся в процессе «космогони­ческого конструирования» и возникающие здесь философские и нравственные проблемы.

Заканчивая описание системы с «Тем Светом», Лем приводит воображаемый диалог между Конструкторами-космогониками и их «консервативными» оппонентами. Попытаемся воспроизвести этот диалог (не дословно, но близко к тексту).

— Но ведь все это обман, — говорят оппоненты. — Как можно осчастливить кого — то путем обмана?

— Почему обман? — возражают конструкторы, — только пото­му, что этот мир имеет иные законы, чем наш? Потому, что он бога­че нашего на целую надстройку воплощенной трансцепденцип?

— Нет, — отвечают оппоненты. — Он не настоящий[207]. Это вы его создали.

— А кто создал ваш «настоящий» мир? А если и у него был свой Создатель, тогда что же, и ваш «настоящий» мир — тоже мошенни­чество? Вообще, все на свете кто-то создал. Вот мы с вами создали цивилизацию, значит, и она тоже мошенничество?

— Не о том речь, — продолжают оппоненты, — эти существа на «Том Свете» будут заключены в каком то хрустальном дворце свер­шения надежд, какого не бывает за его пределами.

— «Заключены»? — не сдаются конструкторы. — А что вам из­вестно о ei о размерах? А если он величиной с Метагалактику? Счи таете ли вы себя заключенными в Метагалактике, узниками окружа­ющих вас звезд?

— Но ведь этот ваш мир -— ложь, — настаивают оппоненты.

— А что истина? — отвечают конструкторы. — То, что можно проверить. Но в созданном нами мире можно проверить больше, чем здесь, ибо здесь все обрывается на границах чувственного опы­та и расплывается вместе с ним, а там..

На этом дискуссия на страницах «Суммы» не заканчивается. Но мы вынуждены где то остановиться и прервать этот диалог.

В какой степени все это правдоподобно5 «Мне могут задать воп­рос, — пишет Лем, — считаю ли я в какой либо степени правдопо­добным, что люди когда-нибудь возьмутся за такие — или хотя бы сходные — дела? На прямой вопрос надо прямо и отвечать. Думаю, что вряд ли. Но если представить себе все эти абсолютно неисчисли мые миры разума, вращающиеся в недрах галактик…, то. . чтобы во всех этих необъятных гюосторах звездной пыли никто никогда не подумал о таком начинании, не соразмерил своих сил с такого рода замыслами — именно это кажется мне вовсе неправдоподобным».

От метим характерную черту космокреатики Станислава Лема: его космогоники конструируют миры, полностью отчужденные, не за висящие от Природы, замкнутые в самих себе. Причина этого, как кажется, в том, что одна из основных задач Лема состояла в объяс­нении парадокса «Молчания Вселенной» (см следующую главу). Для этого ему и понадобились отчужденные от Природы, замкнутые в себе миры, где напряженная творческая деятельность КЦ не нахо дит никакого проявления во внешнем мире. Но идея космогопи ческого конструирования гораздо шире, она включает конструиро вание реальных миров, входящих в ткань Природы, в ткань нашего Космоса. Это могут быть звездьг, планеты, звездньге системы и даже

17—4147

Вселенные. Интересная идея космокреатики была предложена Л. В. Лесковым. Мы уже несколько раз упоминали о гипотезе фрид — монов, согласно которой элементарная частица (фридмон) может заключать внутри себя целую вселенную. Будучи объектом микро­мира, фридмоны доступны направленному воздейст вию с помощью ускорителей элементарных цастиц. 1ем самым открывас тся прин ципиальная возможность активного воздействия на структуру мира, заключенного вну три фридмона. Как это делать, мы пока не знаем, да и не должны знать — это знание было бы для нас преждевремен­ным. Вот когда мы научимся создавать такие миры, тогда, возмож­но, сможем и воздействовать на их внутреннюю структуру. К кос — мокреатике следует отнести и гипотезы об искусственном проис­хождении ядер 1 алактик и квазаров. В главе 3 мы упоминали также о гипотезе Н. С Кардашева, согласно которой расширение Вселен­ной может бьгть следствием сознательной деятельности высокораз­витых космических цивилизаций. Но, пожалуй, самой захватываю­щей является гипотеза И. Д. Новикова о возможности создания все­ленных в лаборатории

Напомним, что, по современным представлениям, вселенные возникают из вакуумной пены. В момен т рождения вселенная пред­ставляет собой пузырек материи в вакуумоподобпом состоянии ра­диусом Ю-33 см и плотностью 10У4 г/см3 (см. п. 2.2.3). Нетрудно подсчитать, что масса этого «пузырька» составляет всего!0~5 г1 Из этой ничтожной массы материи и рождается вся гшантская Вселен­ная с множеством образующих ее миров. Ничтожность массы и на­чальных размеров и порождает мысль о возможности воспроизвес­ти этот процесс в лаборатории. В книге «Как взорвалась Вселен­ная» И. Д. Новиков рисует картину того, как это можно было бы сделать. Возьмем небольшую массу вещества сферической формы, зарядим электрически его поверхность и сожмем до размеров гра­витационного радиуса. Образуется электрически заряженная чер ная дыра. Дальнейшее ежа! ие будет происходить под дсйствием соб ственной гравитации образовавшейся черной дыры. В быстро уп­лотняющемся веществе, в конце концов, возникнет вакуумоподобное состояние. Благодаря наличию электрического заряда, сжатие ме­няется на расширение — начинается стадия раздувающейся Вселен­ной Однако раздувание происходит в «другое» пространство По этому, с точки зрения внешнего наблюдателя, породившего весь этот удиви тельный процесс, ничего примечательного с его Вселенной не происходит. Но создатели «новой вселенной» могут, в принципе, посылать в нее анналы, направляя их внутрь заряженной черной дыры. Может быть, в этих сигналах и содержатся «ипформоны» — «гены Вселенной», в которых закодированы все закономерности возникающего мира? Все это пока только предположения. Но если наши ученые уже сейчас могут теорстически создава ть вселенные на бумаге, то, может быть, более развитые цивилизации могут создавать их практически?! «Пока человек лишь начал выхо дит, за пределы своей колыбели — планеты Земля Мы не можем пока влия ть на движение миров. Но автор принадлежит к тем крайним опт имистам, — пишет Новиков, — которые верят, что добываемые знания о Вселенной превратят человечество в богов, смело поворачивающих штурвал эво люции нашей Вселенной»[208]. Однако для этого человек сам должен измениться, стать более совершенным.

В процессе панкреатической деятельности разумные существа изменяют собственный мир, в котором они живут До какого-то времени они остаются, по выражению Лема, «последним реликтом, последним подлинным творением Природы». Такое состояние, считает Лем, не может продолжаться бесконечно. Разумные суще ства не могут изменять мир, не изменяя самих себя. Поскольку в искусственной среде, создаваемой цивилизацией, отсутствует есте­ственный отбор, КЦ должны будут выработ ать долгосрочную про­грамму «биологической автоэволюцин». «Биологическая техноло­гия», говорит Лем, можег сформироваться даже раньше «физиче ской». В гаком мире разумные существа преобразуют себя для того, чтобы иметь возможность жить в окружающей среде, в противопо­ложное гь тому, что делают Люди, которые преобразуют среду для того, чтобы жить в ней. В отличие от биолог ической эволюции вида это будет осознанная, запланированная и управляемая авго эволюция. Если же вначале возникает «небиологическая» техноло — 1ия, то со временем она ней? бежно должна тоже привести к авто эволюции. Применительно к человеку речь может идти о создании, по выражению Лема, «следующей модели Homo Sapiens». Человек через тысячу или миллионы лет, говорит Лем, откажется от свое] о звериног о наследства, от своего несовершенного, недолговечно! о, бренног о тела. В результате может быть создано «почти бессмерт­ное» существо, которому его собственное тело подчиняется столь же полно, как и среда, в которой оно обитает. Но основным свой­ством «усовершенствованной модели», по мнению Лема, должна стать ее авпиэволюционная потенция,т. е. способность этих существ пре­образовывать себя таким образом и в таком направлении, какое понадобится им в связи с создаваемой ими цивилизацией. Разуме­ется, нельзя рассматривать «телесную эволюцию» в отрыве от эво­люции духа.

Каковы же пути автоэволюции? Лем обсуждает несколько воз можных путей. Механическое и биолог ическое протезирование (за мена и пересадка органов), хотя и может создать новый, более со вершенный тип организма, тем не менее не входит в автоэволюцию, поскольку эти изменения не передаются по наследству[209]. Для осу­ществления автоэволюции необходимы изменения в генотипе. Их можно достигнуть либо путем терапии генов (биоинженерия на молекулярном уровне), либо путем направленного подбора супру­жеских пар для закрепления в эволюции полезных качеств организ ма. Мы не будем обсуждать эти проблемы, так как полагаем, что пока еще рано говорить о конкре тных путях биологической авто­эволюции, хотя сама идея представляется правомерной. Отметим лишь вопрос об ответственности, связанной с регулированием на следственности. Лем обращает внимание на то, что некоторые уче­ные хотели бы избежать ее. В связи с этим он замечает: «нельзя одновременно совершать открытия и пытаться уйти от ответствен ности за их последствия». Человек, познавая «конструкторское ре шение», не может притворяться, будто бы он накапливает исключи­тельно теоретические знания. Тот, кто познает результаты «реше­ний», кто получает полномочия принимать их, считает Лем, будет нести все бремя ответственности. С этим мнением трудно не согла сит^ся.

Другой аспект автоэво ноции рассматривается Л. В. Лесковым. Речь идет об эволюции КЦ в целом, о переходе ее на качественно новый, более высокий уровень за счет возникновения эффектив­ных связей между отдельными разумными существами, ведущих к появлению коллективного Разума КЦ. Дальнейшее развитие коллек тивного разума, согласно Лескову, протекает в рамках гетероном­ной эволюции.