Охлябинин С. Д.

Велосипед — древний и со­временный… В таинственном Египте задолго до нашей эры существовал необычный сим­вол — крылатый амур, но не летящий, а касающийся высо­кого стержня, завершающегося у земли двумя колесами. На античных фресках можно уви­деть мятежную римскую боги­ню счастья и удачи Фортуну, несущуюся на одном колесе. Или вспомним «Илиаду» — Гомер рассказывает о том, как Гефест создавал трехколесные коляски, чтобы представить это чудо совету богов. И кто мо­жет теперь с уверенностью ут­верждать, в мифах ли рожда­лись необычные экипажи или чудесные коляски заставля­ли складывать о себе ле­генды.

К счастью, до нас дошли не только легенды. История оста­вила если не чертежи, то, во всяком случае, подробные ри­сунки этих сказочных колес­ниц.

Самобеглые коляски тесни­ли врагов в Персии во времена Александра Македонского, ка­тились по военным дорогам России, их использовали в средние века швейцарцы в же­
стоких битвах с австрийскими феодалами.

Шло время, и пращур вело­сипеда — самокатка постепенно исключалась из военных бата­лий, поскольку конные колес­ницы были и быстрей и ма — невренней.

И все же она не исчезла бесследно, а преобразилась в карнавальный атрибут, стала своего рода игрушкой, правда, огромных размеров. Теперь скорость передвижения не име­ла ровным счетом никакого значения. Наоборот, чем мед­леннее передвигалась коляс­ка, тем лучше можно было раз­глядеть ее причудливую фор­му, окраску, огромные, цели­ком увитые скульптурным ор­наментом колеса. В «Нюрн­бергской хронике» середины XVII века горожане могли про­читать интересное сообщение: «Коляска, которая идет сво­бодно и не требует ни коней, ни другого тягла, и такая по­возка идет в часе 2 тысяч ша­гов. Можно ее остановить, ко­гда нужно. Можно на ней ехать, когда хочется, а все сде­лано из часового механизма». Очевидцы отмечали, что эта «триумфальная карета», как называли ее, была богато по­золочена, украшена резьбой и аллегорическими статуями с вознесенными трубами, ко­торые издавали громкие зву­ки, предупреждавшие пеших о приближении колесного дива.

И снова текло время, и са­модвижущиеся коляски, или,
как их еще называли — «экипа­жи без лошади», становились проще, ехали быстрее. Причем в каждой стране судьба их бы­ла особенной…

К середине XIX века по­золоченные колесницы уже отошли в прошлое, их замени­ли так называемые бисиклетки. И если художники в древности сами подчас строили уникаль­ные экипажи, то впоследствии маэстро (среди них, напри­мер, были Тулуз-Лотрек, Фер — нан Лсже, Пабло Пикассо, Марк Шагал, Жорж Брак, Умберто Боссиони и Петров — Водкин) с удовольствием изо­бражают велосипеды уже за­водского изготовления.

Так что же такое велоси­пед, существовавший, как мы убедились, почти на всем протяжении всемирной ис­тории? Какие чувства, ощу­щения связывают с ним лю­ди?

Как герой волшебной сказ­ки, узнавший таинственное заклинание, ездок, или, как раньше говорили, бициклист, временно переступает порог, за которым мир других запахов, цветов и измерений. Мир, рит­мично покачивающийся вокруг скользящего тела велосипеда. Мир, в котором золотые волны ржи, слепящая лазурь неба и всклокоченная пена облаков, росчерк сиреневых теней и дали заливных лугов, сереб­ристая фата тумана и алмаз­ные следы дождя. Мир, даро­ванный человеку «радостью велосипеда».

Французы с мягким лукав­ством назовут это чувство «жуа де ля бисиклет». Немцы с ге — тевской задумчивостью медлен­но произнесут, взвешивая каж­дый слог: «фройдэ дэс фарра — дэс». Испанцы будто просту­чат кастаньетами: «ля алег — рйя дэ ля бисиклета». Англи­чане с непререкаемой интона­цией выпалят: «зэ джёй оф зэ байсэкл».

В наши дни популярность велосипеда, равно как и иных «чистых экипажей», объеди­ненных словом «экомобиль»[1], огромна.

И вот что удивительно. На фоне современного бетона, ста­ли и пластмасс еще больше подчеркивается обаяние линий и форм первых двухколесных экипажей. Неловкие на пер­вый взгляд абрисы старинных «двуколок» словно приближа­ют к нам те далекие времена, подобно тому, как сверхновые удивительные конструкции позволяют заглянуть в буду­щее.

Каждая модель такого мус­кульного экипажа, несмотря на ее типологическое родство с другими,— явление уникаль­ное. В книге вы познакомитесь как с особо выдающимися памятниками «дизайнерской культуры», так и с больши­ми семействами родственных групп самокаток.

Среди творцов самобеглых колясок были и талантливые простые крестьяне, например Леонтий Шамшуренков, и оза­ренные «чудаки», такие, как Джованни ди Фонтана, и вели­кие механики — Иван Кули — бин. Они вдохнули в свои по­делки — в самом высоком смысле этого слова — частицу души, и поэтому соприкосно­вение с ними никогда не пе­рестанет быть волнующим.

Автор