Это был общительный, живой, подвижный ребенок. Все интересовало, привлекало его — люди, машины, чужие собаки. Всем виденным он делился с домашними: "А сегодня я видел", — и следовал пересказ увиденного. Он приводил домой приблудившихся щенков, терпеливо ухаживал за ними, притаскивал какие-то детали, что-то мастерил из них. Но больше всего он любил скалки, представлял себя их героем: вот он — Иван-царевич, едет на Сером Волке, ищет Жар-птицу, а вот он — Мальчиш-Кибальчиш.

Школа открыла новый мир: учителя, товарищи. На каждом уроке узнавалось что-нибудь новое. И с этим он опять бежал домой, опять делился: "А сегодня нам учительница рассказывала",- и следовал пересказ услышанного.

Жилось мальчику хорошо, светло. Именно светло. Никаких надрывов, ущемлений. Все казалось ему интересным. Заниматься было легко.

Но однажды… Как это случилось? Он не выучил урок. Учительница удивилась и рассердилась: какой пример для остальных! Она поставила двойку и долго выговаривала ему. Мальчику было стыдно. Он покраснел, все лицо словно загорелось. Ребята потом говорили: "Он, какой ты был красный, и уши, и нос!" Так в его жизнь вошли эти два роковых слова — "красный нос".

Двойка, полученная в классе, изменила характер ребенка. Он продолжал хорошо учиться, но не было прежней радости. Появились неловкость, стеснительность, волнение — вдруг ответит плохо, вдруг опять покраснеет. Как-то вспомнились слова ребят о том, что покраснел нос. Начал думать: "Нос покраснеет!"- и стал ощущать, что когда волнуется, то прежде всего краснеет нос.

Что делать? Он стал реже бывать с товарищами, отказывался ходить в гости, в кино, забросил школьные дела. Прежние дружеские отношения рвались. Н. оставался один. Нет, не одни — с ним рядом постоянно жил его страх: "Покраснею, покраснеет нос, это будет безобразие". Вскоре товарищи решили, что он гордец, зазнайка. И стали обходиться без него.

Четыре школьных года прошли в этом мучительном страхе и отрешенности. Однако школу Н. окончил на "отлично". И, верно, потому-то никто из взрослых не обратил внимания на его тяжелое состояние.

Н. решил держать вступительные экзамены в университет. Получил место в общежитии. Шум, смех, споры, молодые голоса… А он стоит один в коридоре. Страх удерживает его. Здесь темновато, на него не обращают внимания, а в комнате сразу увидят его безобразную внешность.

Две девушки проходят, громко смеясь. "Это они надо мной",- думает Н. "Ну что же, и оставайся с носом",- говорит какой-то незнакомый абитуриент, проходя мимо. Н. не выдерживает и бежит…

Он не стал поступать в университет, уехал домой. Юноша решил пойти на завод. Узнал, что на производстве сажи требуются рабочие. Пошел. Приняли. В цехе все мазаные. Какое блаженство! Его нос не привлекает внимания, его просто не замечают.

И вдруг снова катастрофа. Вызывает начальник производства: "У тебя десятилетка, переходи на более квалифицированную работу в другой цех, подальше от сажи". Надо бежать с. завода.

Потом пришла мысль: "Надо лечиться". Терапевты, дерматологи, невропатологи, снова терапевты, гомеопаты… Никто не признает его больным. Нос? А что с носом? Одни смеются, другие раздражаются. Опять этот больной с носом? Просто не хочет нигде работать!

И вдруг он решает: "Надо доказать врачам и домашним, как мне важно, чтобы меня лечили от моего уродства. Доказать, что я предпочитаю потерять ногу, руку, но избавиться от красноты носа. Отсутствие ноги всегда можно скрыть, приобрести протез, а нос на лице, его не спрячешь". Н. идет в кухню, берет топор, запирает дверь, снимает с правой ноги носок, смотрит на пальцы и… ударяет по ним топором. Боль мгновенно отрезвила его, он закричал. Стало дурно. В дверь бешено застучали.

Потом началось все снова. Отрублены пальцы. Ну и что? А нос? Безобразный, распухший нос остался на лице… Н. был помещен в психиатрическую больницу. Через пять месяцев медикаментозного лечения он вышел из больницы в еще более удрученном состоянии. Два раза пытался покончить с собой: травился, перерезал вены. Спасли родные. За ним следили, прятали острые предметы, не оставляли одного. Летом удалось достать охотничье ружье. Страха смерти не было. Мать словно почувствовала, прибежала, закричала. Ружье отняли. Снова психиатрическая больница… Люди, как тени, каждый со своей бедой, сумасшедшие. "Но ведь я не сумасшедший, — говорит себе Н,- у меня нет ни бреда, ни галлюцинаций. У меня ненормальное развитие капиллярной сети, но врачи не обращают на мои жалобы внимания". Н. направлен на лечение голоданием. Читаю записи врачей:

"4-й день голодания: больной Н. несколько спокойнее, выходит на прогулку, иногда общается с соседями по палате; отмечает, что ощущение набухания носа почти исчезло; чувства голода не испытывает.

7-й день голодания: с утра жалуется на плохое самочувствие, головную боль, слабость, головокружение. Во второй половине дня эти явления исчезли, появилось хорошее настроение, к вечеру подумал, что "красный нос" не такой уж дефект.

22-й день голодания: мысли об уродстве носа почти полностью исчезли. Появилось хорошее настроение. Общается с окружающими, много, охотно гуляет. Назначена восстановительная диета.

14-й день восстановления: жалоб нет. Много читает. Настроение приподнятое. Свое заболевание расценивает как какое-то недоразумение: "Почему эта нелепая мысль занимала столько времени и места в жизни, не понимаю". Сон, аппетит хороший, много гуляет. Много общается с больными, шутит, смеется, мечтает после окончания лечения поступить в медицинский институт.

Больной выписан в состоянии полного выздоровления".

Вот его катамнез (проверка состояния через длительный срок после лечения): через год — совершенно здоров, высказывает лишь сожаление о времени, вычеркнутом из жизни в период болезни; через два года — совершенно здоров, женился, работает помощником оператора на газовой установке, с работой справляется, посещает кино, театры, концерты, интересуется медициной, биологией. По сведениям, полученным от родственников, каких-либо отклонений от нормы в поведении не отмечается. Еще через год: поступил в медицинский институт, учится и работает.

В данном случае мы вправе надеяться, что заболевание не повторится.

…Практика показала, что значительный терапевтический эффект дозированным голоданием наблюдается у больных с синдромом навязчивости, проявляющимся в навязчивых мыслях, идеях, страхах, сомнениях, в стремлении производить какое-нибудь действие. Больные чувствуют, что если они не выполнят это действие, то с ними случится что-то ужасное, гибельное. Их преследуют страх, тревога, волнение.

От бредовых идеи навязчивые состояния отличаются тем, что при них сохраняется критическое отношение больного к своим переживаниям.

Навязчивые состояния часто бывают очень стойкие, они трудно поддаются лечению, хотя в легкой форме могут проявляться и у здоровых людей при переутомлении или после каких-нибудь истощающих нервную систему обстоятельств. Иные, страдающие навязчивостью, постоянно, без всякого смысла считают предметы (окна в доме, рамы, полки на стеллажах, ступеньки лестницы) или производят вычитание или сложение номеров проходящего транспорта. У больных с навязчивыми идеями иногда появляются неприятные или даже непристойные мысли. Рождается страх: "А вдруг не выдержу и слова сами собой прорвутся?" Отсюда неуверенность, застенчивость, угрюмость, уход от людей.

"Движение — это жизнь!" — постоянно говорят врачи, советуя пациентам заниматься физкультурой. Ну, а если каждое движение вызывает боль, если суставы распухли, потеряли подвижность?..

В числе моих пациентов с так называемыми "пограничными" заболеваниями в нашу клинику поступали и больные с психическими нарушениями, обусловленными инфекционным неспецифическим деформирующим полиартритом. Настроение у них всегда подавленное, отмечается тревога, слезливость, бессонница, на лицах — печать страдания, во всем облике — отчаяние и безысходность. Такие больные почти всегда избегают общества, а иногда высказывают мысли о самоубийстве.

Все пациенты, лечившиеся у нас в клинике из-за болезни суставов, имели инвалидность II и III группы, некоторые из них не могли даже себя обслуживать. Возраст — от 25 до 70 лет. Давность заболевания — от 2 до 18 лет. Ранее они все лежали от 3 до 5 раз в соматических стационарах, где их лечили всеми доступными средствами.

Курс голодания продолжался от 18 до 25 суток. Обычно улучшение наблюдалось во второй и третьей стадии голодания — уменьшались боли в суставах, увеличивалась их подвижность, спадала отечность. Одновременно у больных улучшалось и психическое состояние, тяжелые мысли, связанные с заболеванием, исчезали, налаживался сон.

Недавно мы демонстрировали одну такую больную на конференции. К нам она пришла инвалидом, опираясь на палку, едва передвигая ноги. Небольшого роста, худая, бледная до синюшности, с выражением тоски на лице. Теперь она стала здоровой девушкой, поступила на работу.

Передо мной история ее болезни. К., 20 лет. Диагноз: стенодепресснвное состояние, инфекционный неспецифический деформирующий полиартрит. Жалобы: постоянные мозжащие боли в лучезапястных, локтевых, коленных и голеностопных суставах; раздражительность, бессонница, сильная слабость, ограничение подвижности, деформация суставов. Заболевание длилось три года. Больная ранее дважды проходила курсы медикаментозного лечения в стационарах, но через 3-5 дней после прекращения инъекций боли в суставах возобновились с новой силой.

Взялись мы лечить ее РДТ, хотя и боялись,- ведь больная пониженного питания, как она будет переносить голодание?

Вот динамика ее состояния.

1-й день голодания: жалуется на боли в суставах, настроение неустойчивое, раздражительна, ночь почти не спала.

4-й день голодания: боли в суставах уменьшились, потеряла 2,5 килограмма, большую часть времени проводит в постели, раздражительна, сон плохой.

10-й день голодания: боли значительно уменьшились, охотно гуляет без посторонней помощи. Настроение улучшилось, принимает участие в трудотерапии; ночью спала 6-7 часов.

25-й день голодания (последний): потеряла… килограммов. Настроение ровное, подвижность суставов возросла, боли исчезли; больная гуляет, почти не хромает, сон хороший.

К концу восстановительного периода состояние еще более улучшилось, болей нет, уменьшился лейкоцитоз, РОЭ снизилось до нормы.

Выписана из клиники. Приступила к работе.

Катамнез через 6 месяцев: больная продолжает работать, терапевтический эффект держится на уровне, достигнутом перед выпиской.

Улучшение состояния больных инфекционным неспецифическим деформирующим полиартритом, по-видимому, обусловлено нормализацией обменных процессов и ослаблением аллергического фактора под влиянием разгрузочно-диетической терапии. Большое значение имеет также то, что при голодании организм освобождается от отложений солей и других шлаков обменного характера.

Мне вспоминается случаи из семенной хроники: наша родственница, особа очень впечатлительная и эмоционально неустойчивая, тяжело и много лет страдала деформирующим полиартритом. Никакое лечение, применяемое в то время, ей не помогало. В отчаянии она пыталась отравиться. Отец мой сказал ей, что гораздо благороднее и надежнее умереть от голода — для этого только надо ничего не есть. Больная отнеслась с полной серьезностью к этой рекомендации, тем более что аппетит у нее был всегда понижен, да и с. питанием в то время было довольно плохо.

Проголодав 15 дней, она неожиданно почувствовала себя лучше, стала хорошо спать, боли прекратились. После этого она воздерживалась от пищи еще около 10 дней, и болезнь почти исчезла. "Самоубийца" с большой радостью начала есть, быстро прибавила в весе и чувствовала себя практически здоровой. В дальнейшем при первом проявлении симптомов полиартрита она всегда прибегала к голоданию.

Больным, прошедшим у нас РДТ, мы также рекомендуем при первых же проявлениях признаков бывшего у них заболевания самостоятельно проводить короткие (3- 5 дней) курсы лечебного голодания…

Гораздо сложнее дело обстоит с лечением ревматического полиартрита. Здесь грозная стрептококковая инфекция поражает одновременно и суставы, и клапаны сердца. Источник инфекции гнездится в миндалинах или других очагах. Но и в этих случаях голодание бывает очень полезным.

Высокая эффективность лечения голоданием при так называемом "обменном" полиартрите, выражающемся в отложении мочекислых солей,- это различные "шипы" и "шпоры" на суставных поверхностях. Тут улучшение состояния наступает очень быстро, особенно если болезнь не была запущена.

Болезнь Бехтерева — грозный недуг, от которого страдают и молодые, и пожилые. Поражаются преимущественно позвоночник и крупные суставы. Печальный итог — окаменелость, почти полная неподвижность позвоночника. Заболевание сопровождается мучительными болями и практически не поддается терапии. Происхождение его до сих пор неясно. Многочисленные фармакологические средства (индометацин, препараты гормонального ряда и т. п.), физиотерапия, курортное лечение и т. д. дают лишь более или менее длительные ремиссии — заболевание неумолимо прогрессирует.

РДТ приходит на помощь и в этих тяжелых случаях. Надо отметить, что, как правило, один курс может принести более или менее длительную ремиссию (улучшение), а затем заболевание возобновляется, и чтобы добиться стойкого результата, приходится проводить несколько курсов.

Перед нами несколько писем больных, излеченных от болезни благодаря РДТ. Вот два наиболее характерных.

В нашей клинике гость. С. едет из Мурманска в Сочи в санаторий. Выглядит отлично: подтянут, энергичен, рассказывает о работе на траулерном флоте, немного хвастается.

А когда С. уходит, вспоминаем моряка на больничной койке. Жалобы на навязчивые мысли и неодолимое желание выкинуть что-нибудь недозволенное, страшное или постыдное. Его тянет пропасть, раскрытые окна, высота. Броситься… Но знает, что не сделает этого. Или потихоньку подкрасться, ударить какое-нибудь беспомощное существо: ребенка, старика, больного. Идет по улице, едет в автобусе, сидит в клубе — глаза выискивают жертву: ударить, избить, сдавить. И опять знает, что не сделает этого. Но чувство это мучительно.

"Хуже ощущения голода,- сказал нам С. на 4-й день голодания.- Сейчас вот хочется есть, и это хорошо, потому что больные мысли отступили, словно провалились куда-то".

С. проголодал 36 дней. Вел себя мужественно, ни разу не пожаловался на неприятные ощущения, "Все лучше моих постыдных желаний",- объяснял он.

Лечение голоданием у подобных больных дает исключительно хороший результат. Он наблюдается обычно в процессе восстановления или через 2 — 3 месяца после окончания лечении, когда полностью, даже с избытком, происходит восстановление не только веса, но и всех функций центральной нервной системы.

Встречаются, правда, и более тяжелые случаи.

Больной С., 40 лет, инженер. Рассказывает о себе: "Впервые диагноз "болезнь Бехтерева" был установлен в январе 1982 года. А до того я в детстве и юности почти не болел. В три года получил травму головы. С 1953-го по 1970 год — никаких заболеваний, кроме редких простудных. В 1970-м перенес тяжелый инфекционный грипп и 1,5 месяца лежал в стационаре. Очень долго держалась высокая температура — от 38,5 до 40°; сильные головные боли. В 1975 году — травма позвоночника (поднимал очень тяжелый груз в неудобном положении). Не мог ни встать, ни сесть. Сделали новокаиновую блокаду, но сильные боли в пояснице остались. Диагноз — радикулит. Внутримышечные инъекции витаминов группы В, алоэ, различные физиотерапевтические процедуры (токи Бернара, парафин и др.). Все это дало временное улучшение. Но радикулит принял хронический характер с систематическими обострениями.

От частых болезней характер мой стал неуравновешенным, периодически возникала в душе такая ярость, что не мог себя контролировать. Питался я в этот период в основном мясной пищей. Очень много курил — до двух пачек в сутки.

К 1977 году боли в позвоночнике настолько усиливались, что не мог нормально спать: стоило на несколько минут "застыть" в одном положении, как тут же возникала пронизывающая боль. Днем было легче. Глотал по ночам анальгии по 5-6 таблеток. Ходил с трудом, остро реагировал на малейшие перепады погоды. Появились боли в руках и ногах. Был поставлен диагноз: остеохондроз. И снова физиолечение, инъекции витаминов, алоэ, лидазы, стекловидного тела, приемы обезболивающих. Все это существенного облегчения не приносило.

В 1982 году в больнице Боткина впервые прозвучало неутешительное: болезнь Бехтерева. И тут выяснилось, что грязелечение, парафин и многое другое, что назначали мне в прежние годы, категорически противопоказаны, так как лишь ускоряли процессы окостенения межпозвоночных сочленений.

Консультировался у самых знаменитых специалистов по лечению заболеваний позвоночника. Везде был один ответ — болезнь неизлечима, причины ее возникновения неизвестны. Необходимо пожизненное (дважды в год) лечение — в стационаре и в санаториях, чтобы замедлить процесс развития.

Между тем болезнь явно прогрессировала и к 1983 году перешла в III стадию. Резкое ограничение подвижности во всех отделах позвоночника, боли не утихали, спину скрючило. Поворачивался всем корпусом, очень медленно. С трудом садился, вставал, одевался.

С 1983-го по 1985 год в городской московской больнице № 68 прошел три курса лечения дозированным голоданием. Выраженное улучшение после каждого курса. Перенес их очень хорошо. Не было ацидотических кризов. Лишь к концу 1-го курса возникла небольшая слабость. А на всем протяжении 2-го и 3-го курсов — ни слабости, ни вялости, ни усталости. Напротив — подъем сил, бодрость, уверенность, легкость. После 1-го курса мог наклоняться вперед так, что доставал до пола.

Интересно отметить: если при лечении всеми другими методами наблюдались короткие улучшения, а затем болезнь продолжала прогрессировать, то во время лечебного голодания и затем в процессе восстановительного питания наблюдались порой кратковременные обострения, боли, а затем они исчезали полностью, улучшалось общее состояние, увеличивалась подвижность.

Общее мнение врачей: налицо значительные сдвиги в сторону улучшения".

Мы могли бы привести еще несколько примеров, когда РДТ облегчал состояние при болезни Бехтерева.

Больной А. Л., радиоинженер, 55 лет, пишет: "Первые признаки заболевания появились у меня более 15 лет назад. Сначала, лежа в постели, начал испытывать неудобство. Первые два года состояние казалось терпимым. Но затем появилась скованность в шейном отделе позвоночника (трудно было повернуть голову), возникли боли в пояснице и в спине.

Долгое время врачи диагностировали спондилез. И лишь двенадцать лет спустя — болезнь Бехтерева. Регулярно проводились: массаж, электрофорезы, ЛФК, применялись различные фармакологические препараты (индометацин, бутадион, вольтарен), проводились курсы бальнеолечения.

Лечение было почти безуспешным. Кратковременные облегчения сменялись обострениями. Появилась непереносимость к лекарствам, особенно к индометацину: головокружения, тошнота, полуобморочное состояние.

К 1980 году состояние ухудшилось настолько, что в периоды обострения невозможно было повернуться в постели. Кашель и чихание вызывали острейшие боли.

Узнал, что в больнице № 68 организовано специальное отделение, где проводится лечение дозированным голоданием многих заболевании, и в частности болезни Бехтерева.

Прошел курсы лечения РДТ: в 1984 году — 21 день; в 1985 году — 24 дня; в 1986 году — 20 дней. Результаты лечения на каждом этане очень хорошие. После первого курса врач-ревматолог все же настоял на приеме индометации. После второго курса РДТ этот же врач разрешил "жить без лекарств, если не будет обострения". К счастью, за год ухудшения не произошло, что дало уверенность в эффективности лечения болезни Бехтерева голодом. Наблюдались только следы или "тени" заболевания: легкое ограничение подвижности в поясничном и шейном отделах позвоночника, быстрая утомляемость мышц и связок в суставах.