Крошечные, едва больше миллиметра навознички — афодиусы — в первые самые теплые весенние дни всюду носятся по воздуху. В это время они собираются вместе скоплениями, кучкой, копошатся, ползают беспорядочно во всех направлениях и уж стараются не расходиться, раз собрались вместе. Если же солнце зайдет за тучку и похолодает, то навознички тут же прячутся в укромные местечки. Им, таким малышам, нетрудно забраться в мелкие трещинки почвы и там затаиться на ночь или на время непогоды, особенно часто приходящей весной.

Крошечные жуки навознички собираются вместе большой компанией.

Скопления навозничков афодиусов мне давно известны. Вот только долго было не понять, как они собираются что для них служит условным сигналом слететься в одно точно выбранное место? Но однажды, как это часто случается, загадка неожиданно открылась. В песчаной пустыне, там, где прошло несколько джейранов, хорошо было заметно мочевое пятно, оставленное одним из них. Его и избрали для свидания крошечные жуки. Видимо, в этой традиции есть большой резон: от пятна исходит сильный запах, далеко слышный во все стороны и. кроме того, сухая почва пустыни здесь увлажнена.

Чем плохое место для встречи!

Таким образом, запах пятна, оставленного джейраном на песке, послужил своеобразным сигналом для встречи. Не правда ли, оригинальный сигнал?

Мы остановились в песках недалеко от правого берега великой реки пустыни — Амударьи. Рано утром, пока участники нашей экспедиции сворачивали бивак и готовили завтрак, я вооружился фотоаппаратом, надел на плечо полевую сумку, взял в руки посох и отправился побродить по барханам. Здесь было много интересных и мне незнакомых насекомых: встречались термиты, забавные очень большие полушаровидные тараканы черепашки и многие другие. По песку бегали большие муравьи фаэтончики, спешили в укрытия на долгий жаркий день жуки чернотелки.

И вдруг… между барханами я увидал странное скопище жуков чернотелок. Пять крупных жуков расположились правильным кружочком, головою друг к другу и застыли. Сперва подумал, что кто-то из моих коллег вздумал надо мною пошутить и уложил мертвых жуков таким правильным кругом, настолько необычной мне показалась эта фигура круга, выложенная на песке.

Подошел, осторожно пригляделся. Нет, жуки хотя и были неподвижны, но энергично размахивали своими коротенькими усиками, будто переговариваясь друг с другом! Настоящее совещание за круглым столом, хотя и без стола, но на равных правах!

Кто же мне поверит в такую необыкновенную встречу с жуками. Не медля, я принялся фотографировать забавное сборище. Но едва сделал один снимок, как жуки зашевелились, очевидно, напуганные моим любопытством, и быстро расползлись.

Все оставшееся время экспедиции я беспокоился: выйдет ли снимок? К сожалению, фотография не получилась (что нередко бывает в охоте с фотоаппаратом).

Но до сих пор я не знаю, было ли это случайностью или, быть может, какой-то особенностью поведения жуков, связанной с тайнами их неизведанной жизни?

Ранней весной в пустыне воздух звенит от песен жаворонков, и хотя ночью холодно, замерзает вода, днем хорошо греет солнце. С каждым часом зеленеет земля, расцветают красные маки. В это время среди насекомых царит величайшее оживление. Всюду ползают муравьи, короткими перебежками мечутся пауки, в воздухе жужжат пчелы. И среди всего этого разноликого мира насекомых степенно шествуют большие черные жуки бляпсы.

Попробуйте прикоснуться к такому жуку. Он не станет убегать. Нет, он никого не боится! Наоборот, остановится, поднимется на длинных задних ногах, высоко задерет туловище и примет очень забавную позу, нацелившись вверх, будто собирается выстрелить из кончика брюшка.

При опасности жук бляпс поднимает кверху брюшко и выделяет капельку пахучей жидкости.

Не вздумайте такого жука брать руками. На кончике его брюшка уже висит капелька неприятной жидкости. Кто захочет связываться с такой вонючкой! И он, будто уверенный в своей недосягаемости, медлителен.

Но если жука основательно побеспокоить, показать ему, что вас нисколько не испугала вонь, он начинает торопиться и бестолково замашет ногами. Только все равно от этого мало толку, не умеет жук быстро бегать. За это в народе его еще в шутку назвали «медленно спешили».

Тело бляпса покрыто твердым панцирем, надкрылья срослись посередине, образовали прочную покрышку, а крылья исчезли. Жук находится в прочном футляре, предохраняющем его от высыхания в сухом и жарком климате пустыни. Видимо, такой футляр оказался важнее, чем крылья.

Многие жуки чернотелки, к которым относится и бляпс, не имеют вонючей жидкости, но в случае опасности тоже высоко поднимают кверху туловище, грозятся. Не верьте им. Они — обманщики и подражают своему вонючему родственнику.

У этого водяного клопа очень звучное название — ранатра. И очень странная внешность. Узкий, длинный, как палочка, с тонкими нитевидными ножками, застывшим взглядом черных глаз на заостренной голове и передними ногами богомола. Он малоподвижен, как и полагается хищнику, подкарауливающему свою добычу в засаде. Сзади тела торчит у ранатры тонкий длинный отросток, сифон, через который он дышит, выставив его на поверхность. Окраска бурая, под цвет илистого дна. В общем заметить рана-тру в воде трудно. Питается он мелкими насекомыми, червями, обитающими в воде.

Клоп ранатра похож на палочку.

Я очень обрадовался, когда заметил в ручье этого оригинального клопа и решил его сфотографировать. Но едва я его потревожил, как он неожиданно сжал все ноги вместе, окоченел, притворился неживой палочкой и никак не желал очнуться.

На теле водного клопа ранатры угнездились клещи.

Эту ранатру я, быть может, и не заметил, если бы не обильно развешанные по всему телу ярко-красные комочки, будто коралловые бусы. Они хорошо заметны на фотографии. Это — водяные клещи. Только не взрослые, а особая неподвижная личиночная стадия. И прицепились они вовсе не ради того, чтобы сосать кровь ранатры, а, как мне кажется, просто удобен для них хищник как защита на все длинное время сна. Когда из личинок выведутся взрослые водяные клещи, они покинут своего хозяина.

Так клоп ранатра приносит пользу докучливым квартирантам. А сам он извлекает какую-либо пользу? Вряд ли! Увешанный красными клещиками клоп становится хорошо заметным и может легко стать добычей рыбы. Да и таскать на себе такую тяжесть нелегко.

Впрочем, все это одни догадки.

Забавный рисунок

У этого клопа оригинальный рисунок на теле.

Неправда ли, забавный сверху рисунок у клопа? Посредине тела, будто исподлобья, выглядывают глаза с пронзительным взглядом, а на бледном «лице» маячит длинный, свисающий книзу нос. Сбоку крыльев брюшко в ярких, чередующихся друг с другом, черных и красных пятнышках.

К чему клопу такая внешность?

Быть может, для того, чтобы необычным видом изумить врага, заставить его остановиться, выгадать на его смущении секунду времени, чтобы, выпустив вонючую жидкость, дать ему урок на будущее. Ведь все необычное в сочетании с неприятным хорошо запоминается!

Во всяком случае, клоп сидит спокойно на ярко-синем ежеголовнике и, будто сознавая свою неотразимость, невозмутим и никого не боится.

Синюю пчелу ксилокопу многие считают опасной. Она миролюбива, активнейший опылитель растений.

В высокой зеленой траве, возле небольшого лесочка, протянувшегося вдоль ручья, на листе злака издалека видны белые пушистые комочки. Заметны они хорошо, каждый из них около двух сантиметров длины.

Пушистые комочки на листике тростника — самки червеца.

Что бы это могло быть: случайные пушинки, упавшие с тела птицы, застрявшие в траве пушистые семена какого-либо растения или грибок, поразивший лист? Разве можно пройти мимо непонятного?

Но под слоем ослепительно белого нежного пуха показывается тело, состоящее из члеников, без ног, без глаз, настоящий червячок. В действительности, это — насекомое из группы червецов, получивших такое название за сходство с червями. А рядом с ним два блестящих, полупрозрачных щиточка с такими же, но только крохотными червячками. В пушистом домике живет самка, а под щиточками — ее потомство.

Из яиц, отложенных червецом, выходят непохожие на свою мать крохотные подвижные личиночки и расползаются во все стороны. Потом они прикрепляются к листьям растения, одеваются снаружи щитком и теряют глаза, усики, ноги — все, что было так необходимо для вольной жизни и теперь потеряло всякое значение. Растут они быстро, потом покрываются пушком и вскоре начинают класть яйца. Одна самка может отложить несколько тысяч яиц.

У червецов очень редки самцы. Они всем похожи на обычных насекомых и имеют крылья. Но у многих видов этих странных насекомых-домоседок нет самцов вовсе, и они размножаются без них, без оплодотворения — партеногенетически.

Возможно, что у других насекомых, как и у червеца, самцы, не обязательные для размножения, есть в природе, но энтомологам они не попадались.

Весь день дул ветер, на болотце свистел в тростниках, на реке Или торопил волну, шумел в тугаях и тонкими струйками гнал песок по барханам. Но едва солнце коснулось горизонта пустыни, как он неожиданно ослабел, поник, стих. А рано утром все барханы были в мелкой ряби, и по ней уже наследили жители пустыни, затейливыми узорами записали истории своих приключений. Вот нежной цепочкой тянется след жука чернотелки. Его пересекает извилистая полоска, оставленная степным удавчиком. Ночные охотницы жабы понаставили всюду следы-закорючки, тушканчик отпечатал лапками парные ямочки следов, ровной ниточкой протянула следы через барханы лисица. И всюду следы, следы, множество самых различных следов!

Азиатская саранча — опасный враг сельского хозяйства.

Я хожу с бархана на бархан, вглядываюсь в песок, будто читаю старую книгу. Все мне здесь знакомо, много раз перевидано. Вот только не знаю, отчего на песке маленькие ямочки, кем они сделаны, почему ни к ним, ни от них не видно никого следа. Просто сами по себе далеко друг от друга. Странные ямочки, кто их понаделал, не могли же они сами по себе образоваться?

На кусте джузгуна гусеница походного шелкопряда вяло гложет листочки. Надо взглянуть на нее через лупу. Но она случайно выскальзывает из рук, и, я это очень хорошо заметил, рядом с тем местом, куда упала, на чистом песке неожиданно появляется та самая загадочная ямочка. Не было — и появилась! После такого уже не до походного шелкопряда. Надо искать, может быть, что-нибудь особенное.

Крошечная цикадка сидит на песке.

Но ничего особенного не оказалось. Просто на песке сидят крошечные цикадки, сами, как песок, никак не увидишь. Остренькое тельце, будто ракета, нацелено кверху, в небо. На голове торчат крупные зоркие глаза, а сзади большие ноги. Чуть что, ноги быстро, как пружинка расправляются и… цикадки нет. Будто пуля уносится далеко, на два-три метра, и исчезает из глаз. Прыжок так силен, что на песке и остается та самая ямочка, из-за которой и начались мои поиски.

Сколько времени я потратил, пока подкрадывался с фотоаппаратом к маленьким прыгунчикам! Все никак не удавалось. Откуда у них такая силища? Цикадка прыгает на расстояние в 200–400 раз больше длины своего тела. Ямка от ее прыжка почти равна размеру тела. Вот такое бы человеку! Он бы с такой способностью мог прыгать на двести метров!

Наверное, цикадка способна была бы показать еще больший рекорд, если бы отталкивалась от твердой опоры. Песок, известно, не способствует этому. Хотя, впрочем, такие сильные ноги можно отбить о твердую землю. Как бы там ни было — замечательная прыгунья, эта маленькая цикадка.

Вдали, за бесконечными холмами пустыни, желтыми и выгоревшими от знойного солнца, показывается темное пятно. Оно то колышется в мареве миража, то расплющивается полоской, то поднимается острым столбиком — все ближе и ближе. А когда кончаются миражи, перед нами оказывается небольшой ручей, поросший колючим чингилем, тамариском и лохом. Сейчас будет заглушен мотор мотоцикла, и, как всегда, наступит глубокая тишина. Но ее нет, в этом маленьком оазисе, затерявшемся среди большой пустыни. Со всех сторон несутся громкие крики больших цикад. Они всюду расселись на ветвях и стрекочут хором неумолчно, громко, пронзительно. Иногда один из крикунов с особенно громким воплем срывается с ветки и перелетает на другое место.

Цикада Цикадатра кверула только что вышла из куколки и еще не успела расправить крылья.

Под кустиками вся земля изрешечена круглыми отверстиями. Их проделали личинки цикад, когда выбирались на поверхность земли. Всюду валяются их пустые шкурки с забавными передними ногами. А одна личинка только что взобралась на кустик полыни, уцепилась за веточку, притихла. На ее груди лопнула шкурка, и оттуда стала медленно выбираться белая мягкая цикада. Любопытный муравей забрался на нее, ущипнул челюстями. Цикада вздрогнула всем телом, и муравей кубарем скатился вниз.

Куколка цикады взобралась на растение, прежде чем превратиться во взрослое насекомое.

Та же цикада в момент выхода из куколки.

С каждой минутой все больше и больше освобождается от шкурки цикада. Вскоре, очутившись на свободе, повисает мешком с двумя бесформенными комками вместо крыльев. Как она безобразна! Но проходит еще несколько минут, и, будто по волшебному мановению, бесформенные комки расправляются и постепенно на их месте появляются чудесные прозрачные крылья, испещренные причудливой сетью жилок. По нежно-зеленому фону — коричневые пятнышки и темные полоски. Заблестели большие глаза.

Легкий крик — и, еще не окрепнув, цикада срывается в воздух и присоединяется к хору товарок.

А громкие песни не прекращаются ни на секунду. Они надоедают, угнетают, будто сверлят мозг, от них хочется убежать куда попало, подальше от маленького оазиса, только бы не слышать этих песен!

Но что сделать, если впереди большая жаркая пустыня без воды, без тени. Придется терпеть и ждать вечера, когда замолкнут крики неугомонных оркестрантов.

Много лет я путешествовал в пустынях Казахстана и Средней Азии, встречался не раз с палочниками, но все они были самками. Ни одного самца не удавалось увидеть. Иногда палочники собираются вместе компанией по двадцать–тридцать на одном кустике, но и в таких скоплениях нет самцов — одно женское общество. Непонятно, для чего оно собиралось! Природа наделила палочников способностью размножаться без помощи самцов. Просто-напросто, когда палочник-самка подрастет, она кладет яички, из которых выходят крошечные палочники. И так может продолжаться без конца. Подобное девственное, или, как его называют ученые, партеногенетическое, размножение известно у многих насекомых, не только у палочников.

Гусеница дзужгунового шелкопряда разыскивает зеленый корм.

И все же однажды я увидел самца. Он сидел на большой коричневой скале и потихоньку покачивался, будто его, палочку, колебало ветром. Потом побрел медленной шатающейся походкой вниз к зарослям высохших от знойного солнца трав.

Я очень обрадовался неожиданной находке и мысленно благодарил большую коричневую скалу, случайно оказавшуюся на пути моем и палочника: среди растений я ни за что бы не нашел этот столь редкий экземпляр мужского пола. Пришлось загородить ему дорогу синим глазом фотообъектива аппарата и сфотографировать. Потом же для сравнения я раздобыл в сухих зарослях палочника-самку и ее запечатлел на пленку. Как видно из получившегося семейного альбома, палочники-самцы в общем похожи на палочников-самок. Такие же длинные, тонкие, несуразные, серые и неприметные. Только усики гораздо длиннее да покрыты густыми мелкими волосками.

И самец и самка прожили счастливо в садке вместе несколько дней. Потом освобожденный от плена самец неловко и неторопливо побрел своей дорогой. А самка вскоре снесла яички, похожие на семена растений, в очень твердой оболочке.

Нектар цветов для многих насекомых — важнейшая пища. Слева — жук горбатка, справа муха.

Благодаря такой защите палочники не беспокоятся о своем потомстве и бросают яички где попало Возможно, яички расклюют птицы, случайно проглатывая их вместо семян. В прочной скорлупе им не страшен кишечник пернатых. Способность к расселению таких взрослых тихоходов совсем ничтожна.

Наверное, палочникам, таким неповоротливым созданиям, очень трудно разыскивать друг друга, а когда в природе их мало, то и просто невозможно. Но поневоле и приучились самки размножаться партеногенетически. И лишь только иногда появляются самцы, как бы ради того, чтобы не выродилось от столь необычного размножения все племя этих странных насекомых.

Заметим, у некоторых насекомых самцы не известны, их или нет вовсе или они очень редки.

Заметить его почти невозможно. Как распознать палочника, похожего на палочку? Можно смотреть на него в упор и не видеть. И не мудрено. Тело тонкое, длинное, как палочка. Ноги еще тоньше и тоже — как палочки. И весь сам — не насекомое, а палочка. Почует опасность, затаится, замрет где-нибудь на веточке среди палочек и… исчезнет из глаз. Сколько не смотри, не увидишь!

Палочника трудно заметить на безлиственном растении.

Он будто всю жизнь боится, что его кто-то разглядит. Сидит неподвижно, то ползет едва-едва, часто замирая на месте. На ходу он слегка трясется, будто настоящая палочка трепещет на кустике. Только на всегда бывает эта уловка хитрой. Ветра нет, а палочка трясется. В это время, пожалуй, и легче всего заметить палочника среди замерших в тишине растений.

Палочники редки в нашей стране и живут только на самом ее юге. И видов немного — всего четыре. Зато тропические страны — рай для палочников. Есть там среди них и малютки, есть и великаны длиной в 20–30 сантиметров — настоящие палки. И все притворяшки. Большинство подражает палочкам, но некоторые похожи ка сухие листья, цветки, сучки. Однообразия в этом нет.

По земле весело скачет малютка хортиппус. Она недавно выбралась из кубышки, закопанной в землю прошлым летом матерью. Ее крылья еще не способны поднять тело в воздух, едва заметны и похожи на две ребристые нашлепки. И еще нет снаружи крепкой брони. Только задние ноги, большие и сильные, в случае опасности могут унести молодую прыгунью далеко в сторону.

Крошечная кобылка-малютка еще не обзавелась крыльями.

Вот она забралась на очищенное от коры бревно ели и уселась на солнышко. Прозрачные светлые глаза отражают весь большой ее мир, такой страшный для беспомощного крошечного создания, одинокого среди великого множества врагов.

Что ждет впереди малютку, сколько опасностей на ее пути и удастся ли ей выжить? Но стоит ли об этом заботиться, если так ласково светит солнце и так хорошо в его теплых лучах?