На теме этой главы я решил остановиться более подробно. Во-первых, более трети терри­тории нынешнего СНГ занимают засушливые районы. Во-вторых, оказаться в них может че­ловек довольно-таки случайный, не имеющий решительно никаких навыков пустынного вы­живания. Это участники различных туристских групп, археологических, геодезических и про­чих экспедиций, охотники, нефтяники, газови­ки и другие контрактные работники. В-третьих, кроме пустынь, существуют еще степи, эта при­родная зона тоже очень распространена. А ме­тодики выживания в пустыне и в степи подоб­ны. В-четвертых, в отличие от прочих аварий (в том числе даже зимних), пустыня не оставляет человеку времени на обучение на месте. Зна­ешь, что делать, — будешь жить! Нет — готовься к быстрой и неизбежной смерти. В-пятых, фор­мы борьбы с жарой в большей части универ­сальны для любой климатической зоны — будь то пустыня, степь, африканская саванна или… колхозное поле в жаркий полдень. И наконец, в-шестых, в отличие от горного, таежного, по­лярного, самоспасение пустынное «гостит» на страницах книг, посвященных туризму и выжи­ванию, редко.

…Я иду по пустыне Кызылкум. Я с трудом тащу по песку свои 75 кг и еще 80-килограммо­вую тяжесть навьюченного велосипеда. Моно­тонно считаю шаги: 647, 648… Через 352 шага я разрешу себе очередной глоток воды из фляги. Я ни о чем не думаю и ничего не желаю, кроме воды. Счастье для меня равнозначно воде. Вспо­минаю бессчетные недопитые за жизнь соки, 334 компоты, кисели, кефиры, струи, стекающие из

Недозавернутых кранов, реки, озера, лужи под ногами. Тонны неиспользованной, не выпитой мною воды. Тонны! Наверное, судьба наказыва­ет меня пыхкой жажды за былое мотовство!

Останавливаюсь. Сил больше нет. На глаза наползает непроницаемая серая пелена, словно закрыли свет, падающий из окна. Тошнота под­ступает к горлу. Всё, я отключаюсь! Сознание перехватывает спазм безразличия. Сейчас для меня важны только минуты неподвижности. В это время не кружится голова, не ноют мыш­цы, тело находится в состоянии покоя, столь для него желанного и необходимого. Сделать следующий шаг — значит вновь обречь себя на страдания. Не пугает даже возможность смерти. В данную секунду я готов предпочесть флирт со смертью пытке движения. Я способен купить отдых даже такой неимоверно дорогой ценой.

Роняю велосипед, оседаю на песок сам, втя­гиваю голову в прозрачную тень ближайшего саксаулового деревца. Закрываю глаза. Зами­раю. Я не способен радоваться покою, на эмо­ции не осталось энергии.

Солнечные лучи жадно нащупывают мое распластанное тело. Я чувствую, как на коже, под мышками и на висках выступает предатель­ская испарина. Она несет облегчение и… смер­тельную угрозу. Каждую испарившуюся каплю пота я должен возместить каплей выпитой воды. А у меня ее нет. Во фляжке, привязанной к рулю, осталось не больше трех глотков, которые я должен дотянуть до полудня. По глотку на полчаса!

Я ничего не могу противопоставить жаре. Я не умею зарываться в песок до глубинных прохладных слоев, как это делают ящерицы. Не имею разветвленной корневой системы, спо­собной поднять воду с 30-метровых глубин, как пустынные растения. Не обладаю верблюжьей способностью накапливать воду впрок. Тушкан­чик, ящерица-круглоголовка в сравнении с че­ловеком существа более совершенные, более приспособленные к жаркому климату. Я бы с готовностью пошел на выучку к ним, к скор­пионам, к жукам-скарабеям, если бы тому не мешали мои габариты и чувство человеческого достоинства.

^ В проект человека конструктивно заложено % «водяное охлаждение» (тут матушка-природа % явно промахнулась. Специалисты утверждают, ^ что воздушное намного надежнее). Каждый ^ грамм испарившегося с поверхности тела пота Ь уносит с собою полученные извне лишние теп — w ловые калории. Больше жара — больше пота. ^ Мы как бы «отливаем» сами себя. Но, обеспечи — J вая температурный комфорт, пот одновременно % тянет из организма влагу. Когда вода есть в не — ^ ограниченном количестве, мы этого не замеча — Ц ем, но когда ее нет, начинается обезвоживание. ^ Потеря 15% воды из организма в пустыне рав — Ь нозначна смерти. Грустный парадокс: чтобы ь. выжить в пустыне, необходимо нейтрализовать механизм теплозащиты! Иначе говоря, ювелир — I но балансировать между двумя смертельными! опасностями — водным изнурением и тепловы — — J. ми и солнечными ударами. А это очень и очень s непросто.

< Со вчерашнего вечера у меня «читаются» s первичные признаки обезвоживания. Слюна а) стала вязкой, пластилинообразной, размазыва — § ется белесой пленкой по языку, губам, липнет к

* нёбу — не сглотнешь, не сплюнешь. Исчезли ; слезы. Не в том беда — захочешь поплакать от ; мук телесных и не сможешь, — а в том, что со-

• хнут глаза, слабеет зрение. Язык обсох, стал как деревянный, кажется, он весь в мелких сухих за-

W нозах, которые скребут нёбо. Даже кровь из лопнувших губ, ссадин не течет, а как-то посте­пенно выдавливается, словно паста из тюбика, тягуче капает, сворачивается на песке тем — % но-красными шариками. 5, 10, 15 шариков. Это Ц уже не жидкость — «кисель», с которым сердце % справляется с трудом. И еще: стоит закрыть гла — ц за — снятся сны, от первой до последней мину — w ты наполненные водой. Одной только водой, и ничем больше.

Специалисты утверждают, что при больших потерях воды в организме нарушаются зрение, Ч слух, затрудняется речь. Слизистые высыхают. % Человек теряет сознание, бредит. Потом, после ^ долгой агонии, наступает смерть. Нет, об этом ^ лучше не думать. У меня еще есть вода и есть же — Ьь. лание жить. Это еще не капитуляция, это лишь 336 временное отступление…

…Прихожу в себя, возвращаюсь из прохлад — ного небытия в жар окружающего мира. Вижу Ф выбеленный песок, мелкой рябью ползущий по ф склону бархана. Чувствую кожей нагревшуюся ф на солнце горячую одежду. Пора вставать, уже ф подходит Саша Худалей. ф Поднимаюсь поэтапно, так легче совладать Г с собственной слабостью. Напрягаю мышцы Ф шеи, приподнимаю голову, перекатываюсь на Ф бок, подтягиваю к животу колени… Я продумы — ф ваю в деталях каждое предстоящее движение, ф готовлюсь к нему. Дикость! Разве это мыслимо ф дома? Захотелось встать — взял и встал! ф С трудом поднимаюсь сам, потом отрываю ^ от земли почти центнерную тяжесть велосипеда. Штангистам за такие упражнения выдают бес­платные талоны на еду и медали. Для меня взя — . тый вес — лишь начало настоящей работы. Де — I лаю очередной шаг, толкаю вперед велосипед, I трудно включаюсь в общий темп движения. ^ ^збираюсь на бархан, слабо надеясь с его хребта £ увидеть твердый участок почвы. Человек всегда 23 надеется на лучшее, путешествует ли по пусты — не, покупает ли билет лотереи «Спринт». Но g вижу следующий, точно такой же бархан, а за ^ ним еще один и еще… Они похожи каждой пес — ; чинкой, складочкой, кустом саксаула, словно их ; вылепили при помощи одной формочки, каки — • ми играют дети: шлепнут пластмассовой баноч­кой о песок — получится бублик или симпа­тичная зверушка. А здесь целый бархан, совсем р — несимпатичный, огромный, жаркий, трудно — ф проходимый. Лучше по болоту бродить, по са — ф мому топкому. Там даже смерть приятнее — ф хоть нахлебаешься, напьешься водички на про — ^ щание. А здесь… Ф Продержаться бы до полудня, а там отле — Ф жусь под тентом, оклемаюсь как-нибудь. Я меч — ф таю о минуте покоя, о воде как о счастье. Нет, ф это не усталость — это солнце. Оно высасывает ф из меня влагу, иссушает тело, сводит с ума, ли — ф шает сил. Никогда бы не мог подумать, что ^ солнце не радость, а пытка, равная «испанскому Ф сапогу», только еще более бесконечная и мучи — Ф тельная. Мороз лучше безоговорочно! От моро — ф за защищает костер, одежда, снежная пещера, ф движение, тепло рядом лежащего человека. От * жары — только вода. Ничего, кроме воды. Как 337

Бы легок был путь через пустыню, если бы через Ч каждые двести метров стоял ларек с газировкой! Ч В северных походах, где вода в изобилии, бук — Ц вально под ногами, трудно представить, какие ц сверхсложные проблемы рождает ее нехватка! Сейчас тропит колею Саша Мурыгин. Стран­но звучит здесь, в пустыне, лыжный термин, но иначе не скажешь. Старается, тащит велосипед, выдавливает в песке колесами узкий жело — Ч бок-колею, по которому следом тянем свои ве — Ц лосипеды мы с Сашей Худалеем. Переднее ко — ц лесо юзит, загребает спицами песок. На участках нечастого твердого грунта принимаем надлежа­щий велосипедистам вид, садимся в седла, но ненадолго, лишь на 50—100 м. И вновь бредем, ~ опустив лицо вниз, упершись левой рукой в. руль, правой в багажник.

‘ Мурыгин сходит с колеи в сторону, навали-

• вается грудью на седло велосипеда — отдыхает. ^ Теперь для меня начинается работа! До судорог

В мышцах, до кровавых пузырей в глазах, до s тошноты. На лбу выступают бисеринки пота. >s Расход воды организмом возрастает по меньшей о. мере вдвое. Хоть бы один махонький кусочек J сбитого песка или такыра (твердые глинистые < участки почвы) попался, чтобы дух перевести!

• Раскаленный песок хватает за ноги, за колеса ; велосипеда.

Вталкивая велосипед на очередной бархан, я как об избавлении мечтаю о простой, бесколес — Ч ной пешеходке. Шагать бы себе с рюкзачком за Ц плечами — любо-дорого! Но на себе запас воды ц не унесешь. Нет, если поднапрячься, умудрить­ся можно, но такое атлетическое занятие лише­но всякого смысла. Чем больше переносимый груз, тем интенсивнее идет потоотделение, а Ч значит, водопотребление. При выполнении тру — Ч доемких физических работ выделение пота мо — Ц жет подскочить до 20 г и более в мин. Почти ц 15 л за 12 ч! Запаса воды в 50 л едва хватит на трое суток! Парадокс: несешь воды больше, а живешь меньше! Конечно, если бы можно было позволить себе идти налегке… Но у нас кинока — Ч мера, фотоаппараты, аптечка, средства аварий — Ч ной сигнализации и другое совершенно необхо — Ц димое в экспедиции снаряжение — не меньше ь — 10 кг на брата. Нет, в велосипеде наше спасе — 338 ние! С нашим грузом по пустыне пешком много

TOC \o "1-3" \h \z не находишь. Слава безвестному изобретателю ^

Колеса! Даже несмотря на то, что его изобрете — Ф

Ние постоянно зарывается в песок, норовит со — ф

Скользнуть вбок с проторенной колеи, отдавить ф

Пальцы ног, — все равно слава! Ведь благодаря ф

Ему стало возможно наше автономное (то есть ф

Без машины сопровождения, без ежедневного J

Выхода к колодцам) путешествие. Ф

В час дня жара становится невыносимой. Ф

Горячий воздух плывет над землей, искажает ф

Очертания предметов, колышется. Кажется, его, ф

Воздух, можно пощупать руками — сжать кулак, ф

И он полезет горячей массой меж пальцев, до та — ф

Кой степени он плотен. Им не дышишь, его от — ^ кусываешь кусками, словно студень.

Интересно, сколько мы еще сможем выдер­жать такой темп? Полчаса? Час? Впереди маят — . ником качается худалеевская спина, сейчас его «вахта». Судя по следам, он тоже «плывет». • Наклоняюсь к рулю, нащупываю пересох — ^ шими губами хлорвиниловую трубочку, торча — {= щую из пол-литровой фляжки, закрепленной на £8 руле. Вода в ней нагрелась уже до 60° и к тому ^ же сильно припахивает полиэтиленом, но те — g перь это кажется такой мелочью! Не отрывая,5 взгляда от дороги, делаю микроглоток и дол — ; го-долго перекатываю эти несколько капель во j рту. Слева живой молнией метнулось к кусту • длинное тело змеи. Я почти не обращаю на нее внимания, как, впрочем, и на множество яще­риц-круглоголовок, которые, как мальки на г мелководье, снуют под колесами. Мне уже все ф равно… ф Неожиданная остановка. У Саши Мурыгина ф снова от сухости полуденного воздуха лопнули Г пересохшие губы. Густая вязкая струйка крови Ф течет по подбородку, капает в раскаленный пе — Ф сок. ф — Ничего. Я сам, сам, — говорит он, слизы — ф вая кровь. ф Распаковываем аптечку. ф У каждого из нас кожа возле губ, глаз, нозд — Г рей иссохлась, покрылась мелкими саднящими Ф трещинками. Но на боль никто внимания не об — Ф ращает. Не из-за своих героических характеров: ф ерунда, любой, самый волевой человек, если его ф неожиданно усадить на иголку, проявит некото — — л рую реакцию. Просто переживания по поводу 339

^ боли, как и прочие чувства, требуют определен — Ч ных затрат сил, а их у нас нет. Больно, ну и лад- Ч но. Мне даже лень встать и промокнуть крово — ^ точащую ранку. А дома, наверное, устроил бы ц крик, два пузырька йода опорожнил.

Всё, дальше идти бессмысленно. За каждый километр, который дается в три раза тяжелее, чем утренний, придется расплачиваться двой­ной пайкой воды, что недопустимо. Ч В автономном путешествии в пустыне, рав — Ц но как и в аварийной ситуации, скорость изме — Ц ряется не делением расстояния на время, а деле — ц нием расстояния на воду. Лишний километр не приближает к цели, если за него уплачено сверхнормативной водой. В пустыне своя ариф­метика, которую преподают только здесь, и ни­где больше.

Если вы утром прошли 1 км за 50 г воды, а в полдень 2 км за 200 г, то во втором случае вы прошли меньше! Это безусловная аксиома, под — < твержденная сотнями тел людей, погибших от водного изнурения.

Полуденный зной пережидаем под тентом. ^ Лежим, смотрим на замершую минутную стрел­ку часов, иногда по глотку пьем кипящий зеле­ный чай. Только такой чай, обжигающий язык, способен в малых количествах притупить чувст­во жажды. Научно это подтвердили англичане. В сильную жару они предлагали добровольцам утолить жажду на выбор: ледяным, только что из холодильника, напитком или горячим чаем. После этого с помощью инфракрасного тепло­визора регистрировалась температура кожи ис — Ч пытуемых. Стакан холодного напитка снижал Ц температуру только в полости рта и возле него, а Ц чашка чая понижала температуру кожи по всей ц поверхности тела на 1—2°. Правда, понижение это было кратковременным, на 15—20 мин, до следующей выпитой чашки, но оно давало пере — дышку измученному жарой телу. Ч Несмотря на хроническое недосыпание, ус — Ч нуть под тентом невозможно. Скептики могут Ц проверить мое утверждение, засунув голову в Ц духовку включенной газовой плиты. Что, не ^ спится? То-то и оно! Лежи и бодрствуй! Минуты w тянутся бесконечно. Вечерняя прохлада кажет — 340 ся недосягаемой, как в феврале летний отпуск.

С утра прошли не более 20 км. Мизер! В ко — ^

Торый раз я пытаюсь решить простенькую ариф — Ф

Метическую задачку на движение для ученика ф

Второго кддсса. ф

Из пункта А в пункт Б выехали три велоси — ф

Педиста… Вопрос (не из школьной программы): ^

Успеют ли они достигнуть пункта Б или любой Г

Другой точки, где есть люди, прежде, чем КОН — Ф

Чится вода? Причем известно, что они прошли Ф

Меньше половины пути, что у них осталось 90 л ф

Воды, а их скорость на сегодняшний день не ф

Превышает 4 км/ч? Множим скорость на время: ф

4 км/ч на 9 ч непрерывной, изматывающей ра — ф

Боты. Получаем 40 км в сутки, или девять ходо — ^ вых дней. Воды при нынешних нормах потреб­ления хватит на 6 суток. Ответ не сходится на 72

Часа. Явная двойка в дневник и соболезнования.

В газету. I

Аварийно-поисковые работы начнутся через •

6 суток и продлятся дня два, или десять, или ме — ^

Сяц. Обнаружить человека в пустыне не легче, і=

Чем отыскать оброненный пятачок на базаре в S

Воскресный день. Сколько угодно случаев, ко — ^

Гда вообще никто и ничего не находит, ни с воз — g

Духа, ни с земли. Ушла машина в пески — кану — ^

Ла, растворилась в жарком мареве, словно ее не ;

Было вовсе. О разыгравшейся трагедии можно ;

только догадываться, но никогда не узнать, что • случилось в действительности.

Будем исходить из худшего — поиски про­длятся 2—3 недели. Есть у нас шанс остаться г живыми? Может ли вообще человек, потерпев — ф ший аварию в пустыне, сохранить свою жизнь? ф Попробую ответить на этот очень нелегкий ф вопрос. Для начала выделю из сонма пустынных Г опасностей основные. Ф Что страшнее всего для человека, попавшего Ф в беду в пустыне? Что обрекает его на смерть? ф Жара? Да! Безводье? Бесспорно! Солнце? И солн — ф це тоже. Но в первую очередь, как ни покажется ф странным, самоуверенность и легкомыслие! То ф есть факторы, от капризов стихии не завися — ^ щие. Очень часто главным врагом человека в Ф пустыне становится он сам! Достаточно одного Ф примера, чтобы понять это. ф…Об этом путешествии они мечтали всю ф зиму. Фрукты, солнце, экзотика — и всё не вы — ходя из салона собственного автомобиля! 341

^ Попытаемся набросать сценарий поведения

Ч и предпринимаемых мер всех участников путе-

Ч шествия.

^ Поначалу всё складывалось благополучно,

К Но потом путешественники допустили ошибку,

W Решив сократить путь между двумя населенны-

^ ми пунктами, они съехали с асфальта на грунто-

^ вую дорогу. Через несколько десятков километ-

Ч ров легковушка завязла в песке. Попытки ее от-

Ч копать успеха не имели.

Ч — Я сбегаю до дороги, тормозну грузовик, —

Ц предложил водитель.

К Остальные путешественники только вздох-

K нули. Кому охота сидеть целый день в таком

V пекле, ожидая помощи, которая неизвестно ко­гда прибудет! Но делать нечего.

Г — Я мигом! — пообещал водитель и отпра-

! вился в путь, прихватив с собой две бутылки минералки.

S Оставшиеся влезли обратно в машину и ста-

< ли ждать. Они смотрели в окно на песок, на кус-

S ты саксаула, изредка перекидывались незначи-

Ф тельными фразами, пили из термоса холодный

^ томатный сок, дремали, сожалели о бездарно

^ потраченном отпускном дне.

• Первый час водитель шел бодро. Иногда он ; прикладывался к бутылке с минеральной водой,

• но пил экономно, по глотку.

«25—30 километров — ерунда! Шесть часов

К ходу. Выдернем «Москвич» и к вечеру будем в

^ городе! Они мне еще спасибо скажут за пережи-

J тое приключение. Вчетвером против песков!

J Звучит?»

Ч Первая бутылка минералки кончилась очень

Ч быстро.

^ «Странно, — подумал водитель, — вроде

К только-только ее открыл. Надо быть более эко-

K номным».

^ Но через час, не сдержавшись, он открыл

J вторую бутылку.

Ч «Сколько я прошел? Километров десять? Да

Ч нет, больше. Гораздо больше. Иначе с чего мне

Ч так устать? Значит, дорога рядом, и я могу по-

Ц зволить себе еще глоток. Однако как жарко!

К Даже голова кружится».

W И водитель сделал то, чего не должен был

342 делать ни в коем случае. Он снял рубаху.

Он прошел еще полчаса и решил отдохнуть. Лежа в тени саксаулового деревца, водитель вспоминал об оставленном в машине термосе с соком. —

«Надо было его забрать. Им всё равно си­деть. Зачем им пить?»

С трудом заставив себя встать, водитель продолжил путь. Теперь он шел медленно, часто останавливался, всматривался в даль в надежде увидеть шоссе.

«Зачем я свернул на эту проклятую дорогу? Зачем? Как жарко! Я не думал, что жара — это так тяжело. Поехал бы по асфальту, пил бы сей­час холодный лимонад в баре. Ледяной лимонад из запотевшего стакана. Пять, десять, тридцать стаканов!»

Через час он потерял сознание. На минуту очнувшись, попытался доползти до тени, но не смог. От места аварии до места своей смерти он прошел всего восемнадцать километров!

Оставшиеся ждали его долго. Первый день и ночь они злились на водителя.

— Что-то он не спешит. Поди потягивает холодное пиво в ближайшем поселке! А мы тут жаримся, как блины на сковородке!

На другой день они забеспокоились.

— Может, он потерял дорогу, забыл, где свернул в пустыню?

Они не могли даже предположить, что взрослый, крепкий мужчина не сможет одолеть 30 км — такой пустяк! Они не догадывались, что пустынный километр неизмеримо длиннее обыкновенного, что вмещает он не 1000 м, а иногда саму жизнь.

На третьи сутки они уже ни о чем не думали. Лежали неподвижно на креслах, тяжело дышали пересохшими ртами, ощущали, как сохнет, увя­дает их кожа, как трескаются губы, высыхают глаза. Когда умер первый из них, остальные даже не смогли вынести из салона автомобиля его тело. Теперь они лежали вместе — мертвые и живые. И те, кто был жив, продолжали надеять­ся на чудо. Но чуда не произошло. Нет, не от­пуск потеряли они — жизнь.

Их тела нашли только через три недели…

Если бы люди умели вовремя разглядеть аварию за пустяковыми на первый взгляд про­исшествиями, если бы, не надеясь на авось, они с самого начала ограничивали водопотребление, не слонялись бы туда-сюда под солнечными лу­чами и не совершали тому подобные глупости, то 90% трагических происшествий просто бы не случилось.

Лучше перестраховаться и подготовиться к самоспасению заранее — вот первый закон вы­живания в пустыне. Но по-настоящему понять его можно, лишь побывав в песках, испытав на себе все муки жажды.

Второй закон самоспасения можно выра­зить всего двумя словами: «Экономьте воду!» Всегда, везде, всеми возможными и невозмож­ными способами экономьте воду! Продолжи­тельность жизни в пустыне измеряется количе­ством воды. Согласно таблице Брауна, рассчи­тывающей вероятные сроки автономного существования человека в пустыне в зависимо­сти от температуры воздуха и запаса воды, при температуре +49°С человек, лежащий в тени и имеющий 1 л воды, живет 2 дня, при +43°С — 3 дня, при +38°С — 5 дней. Запас воды в 10 л со­ответственно увеличивает срок выживания при температуре воздуха +49°С до 3 дней, при +43°С — до 5 дней, при +38°С — до 9 дней. Ак­тивные действия со стороны человека, потер­певшего аварию, например ходьба в ночной пе­риод времени, снижают срок выживания при­мерно вдвое.

Существует еще одна таблица, рассчитанная физиологами и специалистами по выживанию, где приводятся расстояния, которые способен преодолеть человек в пустыне. Так вот, при тем­пературе воздуха +32,2°С без воды человек спо­собен преодолеть 32,1 км, с 4 л воды — 56,3 км, с 10,5 л — 80,4 км. При температуре воздуха +43,3°С: без воды — 14,5 км, с 4 л воды — 24,1, с 10 л воды — 32,3 км. При повышении темпера­туры воздуха до 48,8°С человек может пройти соответственно 11,3, 16,1 и 29,1 км.

Возможно ли обойти приведенные роковые цифры и продлить срок выживания человека, попавшего в беду в пустыне, подарить ему лиш­ний день, час, минуту? Да, возможно, если вла­деть приемами практического выживания, то есть знать, что делать в каждом конкретном ава­рийном случае, и уметь это делать. Расскажу лишь об основных.