Глава пятая
Плавание из Петропавловской гавани к Беринговым островам, оттуда к западнейшему из островов Алеутских и вдоль гряды сей. Прибытие к острову Кадьяк и пребывание на оном
В числе предметов, принадлежащих к цели моего путешествия, находилась опись американского берега, как то я выше упоминал, простирающегося от широты 60° до широты 63°, которого капитан Кук не мог описать по неимению малых парусных судов; мне же предписано было взять из Камчатки транспорт. Но в таком случае, когда я узнаю, что лейтенант Коцебу{226}, начальник брига «Рюрик», иждивением государственного канцлера графа Николая Петровича Румянцева посланного в здешние моря для открытий, имевший от его сиятельства поручение описать и сей берег, к оному приступил, предписано мне оставить сию статью моей инструкции без исполнения. В Камчатке же, по полученным с почтою газетам, увидел я выписку из донесения Коцебу к государственному канцлеру; оная достоверно мне показала, что Коцебу к сему делу приступил с успехом и сделал все распоряжения, чтоб на следующий (1816) год опять продолжать исследования свои с помощью больших лодок, кои он велел приготовить на острове Уналашка; а посему и надлежало исполнить только прочие статьи данного мне предписания. На сей конец я решился идти к островам Беринга и Медный для определения их положения; ибо знаменитый наш мореплаватель вице-адмирал Г. А. Сарычев в своем путешествии по здешним морям говорит, что остров Медный на карте капитана Кука положен 25 минутами южнее настоящей его широты: ошибка в широте до полуградуса весьма важна, и потому надлежало достовернее о ней разведать.
В 8-м часу вечера Шипунский Нос был от нас прямо на запад, в расстоянии 8 или 10 миль. От сего места я стал держать к Кроноцкому мысу. В 9 часов увидели мы сопку сего имени почти на север, ибо погода была ясная, чистая; но на рассвете 20 июня нашел густой туман и скрыл от нас берега, почему в 8 часов утра мы направили путь прямо к острову Беринга{227}, который в сие время находился от нас в расстоянии 210 миль. Туман при умеренном ветре продолжался до вечера; потом он прошел; горизонт сделался чист, и небо местами выяснело, но берега были покрыты мрачностью, и мы их видеть во весь день не могли.
Во всю ночь на 21-е число мы правили к острову Беринга и шли со скоростью 6 и 7 миль в час. Поутру, хотя было облачно и горизонт не совсем чист, однако ж позволял видеть предметы на большое расстояние. В половине десятого часа увидели мы остров Беринга прямо перед нами; когда, по нашему счислению, он должен был от нас находиться в расстоянии 40 миль, но по глазомеру казался гораздо ближе. Если бы мы и не ожидали встретить здесь землю, то птицы показали бы нам приближение к оной: они летали в большом числе около нас и такие, которые никогда от берега далеко не отлетают.
Скоро после полудня открылся нам в пасмурности остров Медный, к которому мы прямо шли, а на другой день в 3 часа утра пошли к южной оконечности сего последнего и, приближась к оной на расстояние 1 ½ мили, пошли вдоль берега. Ветер тогда дул от юго-запада крепкий и с туманом; но мы, будучи под ветром у острова, не чувствовали силы его, и у нас было ясно.
Мы шли вдоль острова под малыми парусами, опасаясь порывов из-за гор, до 10 ½ часов утра. В полдень удалось нам взять прекрасную высоту солнца на самом чистом горизонте; по сей высоте нашли мы широту острова.
После полудня погода сделалась совершенно ясная и ветер стал утихать, что и препятствовало нам подойти ближе к берегу. Мне хотелось послать на него шлюпку, чтоб доставить случай нашему ботанику сделать наблюдения над произведениями острова.
Поскольку я заметил, что ветер был тих только вблизи острова, который, прерывая его, не допускал к нам, то и оставил намерение посылать шлюпку на остров, и более потому, что по прежним описаниям скудные произведения сего дикого, едва людям приступного острова довольно уже известны, а вместо того направил путь к острову Атта, самому западному Алеутской гряды. Географическое положение сего острова, как я слышал, не совсем хорошо определено.
