Слоны и буйволы так напуганы этим человеческим изобретением, что они редко возвращаются к реке по одной и той же дороге две ночи подряд. Старый слон идет впереди стада и открывает хоботом ямы, чтобы остальные могли видеть отверстия и шли бы только по твердой почве. Жертвами являются большей частью самки. Более робкие по своей природе и движимые материнской тревогой за своих детенышей, они обычно ходят с поднятыми хоботами, принюхиваясь к воздуху в страхе перед воображаемой опасностью, между тем как действительная опасность у них под ногами. Самец, не такой боязливый, идет с опущенным хоботом и, предупрежденный заблаговременно этим замечательно чувствительным органом, избегает опасности.

На Синджере мы расположились лагерем под развесистым диким фиговым деревом. Из различных разновидностей этой породы фиговое, или баньяновое, дерево, по-видимому, считается в Африке священным с древнейших времен. Земля кишела белыми муравьями. Построенные ими туннели и трубы из глины, назначение которых – защищать их от глаз птиц, покрывают землю и поднимаются вверх по стволам и ветвям деревьев. Маленькие архитекторы, строя эти свои сооружения, удаляют сгнившее или уже неживое дерево. Их туннели на земле часто сохраняют форму ветвей, хотя внутри нет ни кусочка дерева. В первую ночь, которую мы здесь провели, эти насекомые-разрушители проели наши травяные постели, совершили нападение на наши одеяла, и некоторые – более крупные, красноголовые, – покусали нас.

В иные дни не увидишь ни одного муравья, а в другие – и в определенные часы – они появляются в неисчислимом количестве и работают с необыкновенным усердием и энергией, нося кусочки сухой травы в свои гнезда. Этими приступами деятельности пользуются ящерицы и птицы и устраивают настоящий пир за счет тысяч несчастных тружеников. Туземцы тоже собирают их в это время в большом количестве и жарят. Говорят, что, приготовленные таким образом, они похожи на зерна разваренного риса, поджаренного в восхитительном растительном масле.

Сильный отряд черных муравьев-грабителей напал на гнездо белых недалеко от нашего лагеря. Бой состоялся под землей, и мы его наблюдать не могли, но вскоре стало ясно, что победу одержали черные и разграбили город белых, так как они возвратились с триумфом, неся яйца и самые лакомые части тел своих побежденных врагов. Муравьи не совсем лишены дара речи, если часть их строений разрушена, является начальник и тщательно обследует повреждения; потом он издает несколько ясных и отчетливых звуков, и толпа рабочих немедленно принимается за ремонт. Когда работа окончена, отдается новый приказ, и рабочие удаляются. В этом можно убедиться, если удалить только что построенную часть. Однажды в дождливую ночь мы попытались спать в туземной хижине, но это оказалось невозможно из-за атак воинственных батальонов очень мелких муравьев – не более 1/16 дюйма в длину. Мы скоро обнаружили, что они подчинялись определенной дисциплине и даже старались выполнять сложные планы какого-то выдающегося полководца. Первым объектом нападения были наши руки и шеи. Громадные массы этих маленьких вредителей собирались в молчании вокруг намеченного места атаки. Мы могли слышать резкие и пронзительные слова команды, хотя до тех пор не верили в дар речи у муравьев. Мгновение спустя мы чувствовали, как нападающие бросались на наши головы и шеи, кусали нежную кожу и вцеплялись мертвой хваткой в волосы. Они предпочитали расстаться со своими челюстями, чем выпустить добычу. Когда мы ложились снова, в надежде, что прогнали их, тушили свет и все затихало, маневр повторялся снова. Раздавалась четкая и отчетливая команда, и нападение возобновлялось. В этой хижине спать было не легче, чем в траншеях под Севастополем.[34]

Белые муравьи питаются только растительной пищей и кожей, которая, путем дубления, пропитывается растительными соками. «Человек может быть богачом сегодня и стать нищим завтра из-за белых муравьев, – сказал один португальский купец. – Если он заболевает и оказывается не в состоянии следить за своими товарами, невольники начинают относиться к ним небрежно, и их быстро уничтожают эти белые насекомые». Красноватые муравьи попадались на нашем пути ежедневно. Они передвигаются плотными колоннами шириною в дюйм и по своей воинственности превосходят как человека, так и всех зверей. Достаточно к ним приблизиться, хотя бы и случайно, чтобы это было поводом для войны. Некоторые выходят из рядов и стоят с открытыми мандибулами или, вытянув свои челюсти, бросаются вперед и кусаются с дикой свирепостью. Мы часто сталкивались с ними во время охоты. Когда все наше внимание было сосредоточено на преследуемой дичи и мы совершенно не думали о муравьях, они спокойно покрывали нас с ног до головы и начинали кусаться в один и тот же момент. При этом, ухватив частицу кожи своими сильными челюстями, они начинали вертеться вокруг, как будто бы решили вырвать ее. Их укусы так болезненны, что даже самые стойкие люди убегали и раздевались догола, чтобы снять тех, которые вцепились в кожу, как стальными клещами. Эта порода муравьев изобилует в сырых местах, обычно на берегах рек. Мы не слышали, чтобы они убивали каких-нибудь животных, кроме удавов, и то только тогда, когда последние наедятся и находятся в летаргическом состоянии; но они быстро уничтожают всякую падаль: по-видимому, это их основное питание. В этом состоит их полезная роль в природе.