(По изданию: Гладкий Ю. И., Доброскок В. А., Семе­нов С. П.. Экономическая география России. Учебник для педагогических и экономических вузов. М.: Гардарика. 1999, 2000. С. 732—73б, 738, 740,741, 744. Авторы этого учебни­ка — крупные ученые, профессора ведущих вузов Санкт — Петербурга, большие патриоты и знатоки ценностей свое­го родного города.)

* ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ, главная площадь города. Выдающийся архитектурный ансамбль: Зимний дворец, арка и монументальное здание Главного штаба (1819—1829 гг., арх. К. И. Росси), Александровская колонна и др. На Дворцо­вой площади происходили важнейшие для судьбы России исторические события. В годы советской власти площадь ис­пользовалась для проведения демонстраций и парадов.

* АЛЕКСАНДРОВСКАЯ КОЛОННА, в центре Дворцо­вой площади. Монументальный гранитный столб (высотой 47,5 м, весом 500 т), увенчанный фигурой ангела, воздвигнут в 1830—1834 гг. (арх. А А Монферран) в честь победы в Оте­чественной войне 1812 г.

* ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ, главная резиденция российских императоров. Грандиозное здание (свыше 1000 залов) пост-

роєно в Санкт-Петербурге в 1754—1762 гг. (арх. В. В. Рас­трелли) в етиле барокко. Бо­гатые интерьеры дворца, ук­рашенные позолотой, леп­кой, резьбой, многократно перестраивались, особенно после пожара 1837 г.

* ЭРМИТАЖ, один из крупнейших музеев мира. Го­дом основания Эрмитажа принято считать 1764 г., ког­да Екатерина II купила в Бер­лине коллекцию картин гол­ландской и фламандской жи­вописи. Эрмитаж, занимая 350 залов, размещается в пяти связанных друг с другом зданиях: Зимний дворец, Ма­лый Эрмитаж (1764—1767, арх. Ж. Б. Валлен-Деламот),

Старый Эрмитаж (1761—1767, арх. ЮМ Фельтен), Новый Эрмитаж (1839—1852, арх. Л. фон Кленце) и Эрмитажный театр (1783—1787, арх. Дж. Кваренги). После реставрации 1980 г. Эрмитажу также передан бывший дворец Менши — кова. В современном Эрмитаже создано несколько отделов: первобытной культуры, античного мира, культуры народов Востока, истории русской культуры (в том числе дворцовые интерьеры и галерея 1812 г.), нумизматики, западноевропей­ского искусства, где хранятся всемирно известные произве­дения Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Джорджоне, Ве­ласкеса, Мурильо, Рубенса, Ван Дейка, Халса, Рембрандта, Кранаха Старшего, Гейнсборо, Пусена, Ватто, Моне, Ренуа­ра, Сезанна, Пикассо, Матисса и др., скульптуры Микеланд­жело, Родена и др.

* АДМИРАЛТЕЙСТВО, заложено в 1704 г. по замыслу и при участии Петра I как кораблестроительная верфь. В 1727—1738 гг. и в 1806—1823 гг. было перестроено в ста­ле ампир: башня, окруженная колоннадой и увенчанная ку­полом со шпилем, и два крыла. Многочисленные статуи и барельефы. Адмиралтейство — архитектурная доминанта Санкт-Петербурга. К его башне подходят три важнейшие магистрали города. Шпиль Адмиралтейства стал символом города.

* СЕНАТСКАЯ ПЛОЩАДЬ (ныне площадь Декабри­стов). В центре площади знаменитый бронзовый памятник Петру I, открытый в 1782 г. (скульптор ЭМ. Фальконе) и вос­петый А. С. Пушкиным в поэме «Медный всадник». Здесь же находятся здание Сената и Синода, построенные в стиле классицизма (1829—1834, арх. К. И. Росси) и объединенные аркой. На сенатской площади 14 декабря 1825 г. произош­ло восстание декабристов.

* БИРЖА, на стрелке Васильевского острова. Здание построено в стиле ампир в 1805—1810 гг. (арх. Ж Тома де Томон). Открыто в 1816 г. как Фондовая биржа Вместе с набережной Невы и двумя ростральными колоннами, сим­волизирующими морское могущество державы, здание Бир­жи гармонично вписывается в архитектурный ансамбль цен­тральной часта города С 1940 г. здесь размещается Цент­ральный военно-морской музей.

* ИНЖЕНЕРНЫЙ ЗАМОК (бывш. Михайловский). Построен в 1779—1800 гг. в стиле классицизма (по проекту арх. В. И. Баженова) как резиденция императора Павла I (где он был убит в 1801 г.). В 1800 г. перед замком была установ­лена конная статуя Петра І (арх. К. Б. Растрелли).

* МАРИИНСКИЙ ТЕАТР. Один из ведущих театров опе­ры и балета в России. Построен в 1859—1860 гг. (арх. А. К. Ка — вос), перестроен в 1883—1896 гг. (арх. ВА. Шретер).

* искусств ПЛОЩАДЬ. Создана в 1819—1840 гг. по проекту арх. К. И. Росси. В ансамбле площади — Русский му­зей, Малый театр оперы и балета (1831—1833, арх. А. П. Брюл­лов), филармония (1834—1839, арх. П. Жако). В 1946— 1948 гг. площадь была реконструирована, на ней разбит сквер, в центре которого в 1957 г. установлен памятник А. С. Пуш­кину (скульптор М. К Аникушин).

* РУССКИЙ МУЗЕЙ. Крупнейший в России музей на­ционального искусства Учрежден в 1895 г. как художествен­ный и культурно-исторический музей. В Русском музее хра­нятся богатейшие коллекции русской и советской живопи­си, скульптуры и графики, произведения декоративно-при­кладного искусства Кроме того, представлены иконописные произведения Андрея Рублева и Симона Ушакова В большой коллекции искусства XVIII — начала XIX в. имеются полотна ИМ. Никитина, Д. Г. Левицкого, ВА. Боровиковского, О А. Кип­ренского, А. Г. Венецианова и др. Работы передвижников пред­ставлены произведениями И. Е. Репина и В. И. Сурикова. Сре-

ди художников конца XIX — начала XX в. — картины И. И. Левитана, В А Серова, МВ. Врубеля и др. Широко представле­ны работы художников советского периода — КС. Петрова — Водкина, Н. П. Крымова, П. Н. Кончаловского и др.

Путь корабля по глади р. Невы в пределах Санкт-Петер­бурга к его речному вокзалу позволяет познакомиться с при­легающими историческими местностями и событиями в них. У впадения в р. Неву р. Славянки находится историчес­кое место Усть-Славянка. Здесь сохранился возведенный в классическом стиле дом поэта Ф. Н. Слепущкина, построен­ный на фундаменте древней сторожевой башни времен шведского владычества Современному россиянину, как пра­вило, мало что говорит имя этого человека, а когда-то он был известен, даже моден, был символом торжества таланта и трудолюбия над светскими правилами. Ф. Н. Слепушкин (1783—1848) — крестьянин, был талантливым поэтом, по­лучившим признание современников благодаря своим идил­лическим стихам (см. его сборники стихотворений «Досуги сельского жителя», 1826 г., эпическую поэму «Четыре вре­мени года», 1830 г.). Получив определенное общественное признание, он смог здесь построить себе дом

Поблизости находится другая историческая местность — Рыбацкое, где находилась известная с XVIII в. Рыбная (Ры­бацкая) слобода Сюда в 1716 г. по указу царя Петра I были переселены рыбаки из Подмосковья — с р. Оки, славивши­еся своим рыболовецким мастерством, чтобы обеспечить в новой столице поставку качественной речной рыбы к царс­кому столу. Позже здесь также стали селиться ямщики и купцы. В 1788 г., охваченные патриотическим стремлением победить врага, жители этой слободы добровольно вступи­ли в морское ополчение для борьбы со шведским флотом в период русско-шведской войны 1788—1790 гг.; в память об этом возведен обелиск. В период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. здесь был один из внутренних рубе­жей обороны Ленинграда, стояли и вели артобстрел по вра-

гу корабли балтийского флота; об этих днях напоминают же­лезобетонный дот и мемориальная стела (1970).

Расположенный в устье р. Мурзинки спортивный сад «Спартак» любим петербуржцами за возможность зани­маться в его сооружениях разными видами спорта, а в его парковой пейзажной части приятно проводить пассивный отдых. В царский период здесь была усадьба графов Апрак­синых. В 1933 г. здесь построили Южную водопроводную станцию.

Рядом находится знаменитый Обуховский завод. Этот металлургический завод был основан в 1863 г. (с 1886 — ка­зенный, т. е. государственный), с XIX в. был одним из лучших сталелитейных европейских заводов. Назван по имени вы­дающегося русского металлурга ПМ. Обухова (1820—1869), руководившего его строительством. Завод остается мощным металлургическим производственным объединением, где внедряются достижения научно-технического прогресса. Здесь выплавляют сталь мартеновским методом, выпускают электросталь, различную металлоемкую продукцию.

Левый берег р. Невы ь XVIII в. принадлежал генерал-гу­бернатору графу АА. Вяземскому, здесь была его загородная усадьба. В его селе Александровском арх. НА. Львов создал по заказу А А. Вяземского Троицкую церковь, комплекс гу­бернаторской усадьбы «Александровское», в том числе жи­лой дом, хозяйственные постройки, парк с павильонами, во­доемами, различными парковыми сооружениями — «заба­вами» (до наших дней все это сохранилось частично, пере­строено или утрачено). Теперь мало кто помнит об А А. Вя­земском и даже о НА. Львове, а действующий Троицкий храм является объектом всеобщего внимания, почитания. Местность эту называют ее историческим именем Троиц­кое поле. Главной достопримечательностью этого места ос­тается, несомненно, уникальная Троицкая церковь (1785—1787, арх. НА. Львов; пр. Обуховской обороны, д. 235). Троицкая церковь — единственная в православной архитектуре постройка, известная своим названием из-за ее

визуального своеобразия как «Кулич и Пасха». Этот храм имеет вид ротонды, окруженной колоннадой, его колоколь­ня представляет собой четырехгранную пирамиду, прорезан­ную арками звонов; вот почему этот комплекс напоминает пасхальные кулич и пасху. Этот действующий храм имеет скромное, на высоком художественном уровне внутреннее убранство. В нем установлен резной с позолотой иконостас середины XVIII в. из Благовещенского храма на Васильевском острове. По преданию, деньги на строительство этого храма выделил не только АА. Вяземский, но и пожертвования на его строительство были от императрицы Екатерины II, по­этому храм был освящен по ее желанию в честь Святой Жи­воначальной Троицы; это произошло на праздник Троицы в 1790 г. В 1938 г. Троицкий храм закрыли, его убранство вы­везли, в том числе и особо почитаемую икону Святой Трои­цы. Но храм возродился в 1946 г. Ныне в нем пребывают по­читаемые чудотворными две иконы: Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками; ей молятся с просьбами об избавлении от недугов телесных и душевных, видят в ней помощницу и утешительницу в скорби) и образ святителя Николая (находился раньше в Свято-Троицкой церкви г. Колпино), а также почитаемые иконы Серафима Саровс­кого, молящегося на камне (с частицей его мощей) и пре­подобного Нила Столбенского (также с мощами). Приехав в Санкт-Петербург, нужно непременно посмотреть и посе­тить этот Троицкий храм (тем более что он находится неда­леко от Речного вокзала, на том же левом берегу р. Невы). Полюбовавшись Троицкой церковью, нужно обязательно вспомнить ее на редкость талантливого и очень красивого создателя — русского дворянина НА. Львова

Творчество русского гения НА. Львова (1753—1803) в большой мере связано именно с Санкт-Петербургом, а так­же с Тверской землей, Москвой и Подмосковьем, рядом дру­гих мест. К сожалению, пока Львов в основном известен как талантливый архитектор. За 27 лет своей профессиональной деятельности он создал не менее чем 87 оригинальных ар­хитектурных произведений (домов, дач, общественных зда-

ний, храмов, комплексов усадьб, парковых строении), кро­ме того, он был мастером планировки и создания парков, прославился и большим числом других своих знаний и та­лантов. В Санкт-Петербурге и его пригородах он оформил фасады и интерьеры Дома (1776) принцессы Вюртемберг­ской (будущая императрица Мария Федоровна), спроекти­ровал и построил Невские ворота (1780—1787) Петропав­ловской крепости (1781—1787), здание «Почтового стана» (Почтамт, 1782—1789), Дворец и дачу А. А. Безбородко (1780—1784; угол Почтамтской улицы и Выгрузного пере­улка; Полюстровская наб., д 40), Дом Г. Р. Державина на Фон­танке (1790-е гг.) и другие здания, в Гатчине — Приоратс — кий дворец (1798—1799) и «Ристалище» (Земляной амфи­театр, 1797), в Павловске — парковый павильон «Любезным родителям» (1786), в Выборге— Спасо-Преображенская церковь (1787), многие другие строения, усадебные ансам­бли, парки в городе и его пригородах. (В Москве он имеет прямое отношение к созданию Дома АА. Безбородко близ Воронцова поля, 1780-е — 1790-е гг.; Дома А. Н. Соймонова на Малой Дмитровке, д. 18, 1780-е гг.; храма на Гороховом поле; Дома АК. Разумовского 1800—1803, на современной ул. Казакова, д. 18—20; близ подмосковного города Звениго­рода — усадьбы Введенское, в том числе Введенской церкви и соседней Владимирской церкви в с Горницы; дома-двор­ца в бывшей усадьбе А. И. Воронцова «Вороново» под г. По­дольском и др.). НА. Львов очень много построил на Тверс­кой земле (храмы, монастыри, усадьбы, парки.)

Николай Александрович Львов (1753—1803)

родился под г. Торжком в деревне Черенчицы в семье прапоргцика А. П. Львова, принадлежал к очень древне­му, но обедневшему дворянскому роду. Львов от природы был очень настойчивым в достижении своих желаний, трудолю­бивым, редкостно талантливым и исключительно красивым человеком. Начальное образование (причем очень скромное) он получил в родительском доме, затем — в Петербурге, а по сути — по своей ингщиапгиве он учился всю жизнь. Львов

остается в русской и мировой истории как яркая и неорди­нарная личность. По богатству талантов, широте интере­сов и масштабности открьітий Н. А. Львов сопоставим толь­ко с Леонардо да Винчи и М. В. Ломоносовым. Львов был счас — лив как талантливый человек и востребованный специалист, но именно из-за этого у него было немало врагов и завист­ников. Его давние дворянские корни, благородная порода, вне­шняя редкая красота, способность быть душой общества, его обширные знания и высокая культура не давали покоя бес­породным выскочкам. Многое в России Львов сделал лично впервые или одним из первых. Отдавая все свои таланты и способности служению Отечеству, он не гцадил себя, вот по­чему прожил всего 50 лет. Он умер в Москве в 1806 г. и был похоронен под Торжком в его усадьбе Никольское-Черенчгщы, в родовой усыпальнице (сохранившейся до наших дней).

Н. А. Львов был одним из самых лучших русских архи­текторов (причем теоретиком и практиком), строите-

леи-новатором, создателем новых строительных мате­риалов (землебитные блоки, толь), художником, графиком — новатором; садовником, ботаником, мастером садово-пар­кового и ландшафтного искусства; разносторонним изоб­ретателем и инженер ом-конструктор ом машин, а также гидротехником, механиком, новатором-создателем ото — пительно-вентиляцгюнньїх устройств; геологом (по сути, основателем каменноугольной и торфяной промышленно­сти), химиком-исследователем, географом-экологом (как мы говорим теперь); поэтом, прозаиком, драматургом, пе­реводчиком, редактором, причем везде и всегда он отстаи­вал и доказывал большие возможности и достоинства рус­ского языка; автором ряда научных книг и осудожником-ил — люстратором изданий; историком, археологом, этногра­фом, искусствоведом; композитором, музыкантом, теоре­тиком музыки и первым профессиональным собирателем народных песен, автором-сценаристом ответственных празднеств; дипломатом; талантливым педагогом; муд­рым руководителем, плодовитым управляющим и органи­затором; решительным и одновременно терпеливым воз­любленным (тайно при романтических обстоятельствах заключившим брак и четыре года после тайного венчания добивавшимся и добившимся его огласки, признания), счаст­ливым отцом 5 детей. И это еще далеко не все отличи­тельные таланты и достоинства этого человека. Все, что он делал, было неординарным, выделялось на обгцем фоне, в большой мере было новаторским, а то и дерзким в сме­лости своих предложений.

Н. А. Львов внес выдающийся вклад в архитектуру и гра­достроительство, стал одним из основателей пейзажного стиля в садово-парковом искусстве, первым крупным лан­дшафтным архитектором в стране (сохраняется понятие «львовский сад»). Он прославлял достоинства классической архитектуры, доказал своим творчеством большие воз­можности форм ротонды, создал парковые пирамидаль­ные беседки-погреба, «львовский купол» зданий и многое дру-

гое. Он изобрел новые тогда строительные материалы: толь, землебитные блоки,, кирпичи.

Н. А. Львов стал первым в мире и России создателем бу­магоделательной машины с паровым приводом. Он стал создателем отопительной пиростатики в России, создал теорию вентиляционно-отопительных систем.

Н. А. Львов был первым или одним из первых в России пе­реводчиком сонетов Петрарки. Нашел и издал 2 старинные русские летописи; одну из них называют «Львовская». Он первым в России собрал 200 народных песен, написал трак­тат о народной песне. Стал автором первой в России те­матической литературной программы для симфонической музыки. Он стал инициатором создания первой в России хоровой оперы. Львов первым в музыкальной науке, первым в русской музыкальной литературе указал на многоголо­сие русского народного хорового пения. Львов одним из пер­вых стал писать оперные либретто на русском языке. Он был высокого класса мастером организации, проведения праздничных торжеств.

Н. А. Львов является основателем отечественной топ­ливной, прежде всего угольной, промышленности. Он про­явил себя и как геолог, географ-эколог, архитектор. Львов обследовал минеральные воды на Кавказе, где также вел и археологические работы. Ему удалось впервые в России най­ти месторождение углей на Валдайской возвышенности, доказать высокую калорийность русских каменного и бу­рого угля. Он первым в России нашел способ получения из каменного угля кокса, а также первым нашел способ полу­чения из отечественного каменного угля серы. Львов внес заметный вклад в развитие отечественной химической промышленности и корабельного дела.

Н. А. Львов был прекрасным художником, первым в Рос­сии стал работать в технике лависа. Он начал работать над первой в России художественной энциклопедией.

Н. А. Львов был прекрасным педагогом и учеником. Он со­здал Школу землебитного строительства и успешно руко-

водил ею. Перевел и написал лично ряд обстоятельных на­учных трудов. Был столь даровит и талантлив, что вкратце передать все то, что сделал и создал он — про­сто невозможно.

Скорее всего в нем беспрестанно и мучительно боролись 2 человека: примерный семьянин и жертвенный в своих творческих исканиях одинокий одержимый исследователь — новатор, который отдавал творчеству всего себя, не остав­ляя сил ни для чего другого. Вероятно, творчество и было для него превыше всего, вот почему он и шел на компромис­сы с судьбой. Но свое творческое призвание он оценивал как Божий дар, как призвание к достойному служению на благо Отечества, как долг и священную обязанность перед Роди­ной — Россией.

Во всех своих мыслях и поступках Н. А. Львов был пат­риотом своей Родины. Он был глубоко убежден, что только сами россияне своим умом, знаниями, разумным учетом зарубежного опыта могут улучшить свою жизнь, обеспе­чить процветание России. Он абсолютно не допускал бе­зумного копирования и без корректив переноса в русскую практику зарубежных приемов в любом деле. Об этом пи­сал в своих работах: «Может быть, и оттуда заимство­вать будет что-нибудь возможно, не отступая однако от сего единственно и твердо во мне вкорененного закона, что для русского человека русские только годятся правила и со­всем он не сотворен существом подражательным — везде исполин и везде подлинник». Похоже, что эти слова были для него исходным профессиональным лозунгом и правилом.

При жизни Н. А. Львов был признан современниками, его высоко ценили правители России. За недолгое время он про­шел путь от чиновника VIII класса до Действительного Тай­ного Советника (штатский генеральский чин). Стал дей­ствительным членом Российской академии, Почетным чле­ном Академии художеств, членом Вольного экономическо­го общества, Главным директором угольных приисков, Глав­ным начальником земляного битого строения в Экспедиции

государственного хозяйства, Директором Школы земле­битного строительства. Но за творческие победы он зап­латил краткостью своей земной жизни (всего 50 лет) — сказались постоянное нервное напряжение, обиды от кле­ветников, депрессии, обострившиеся с годами болезни, по­иск доходов для содержания семьи из 7 человек.

Почему-то с годами, десятилетиями, веками немало из того, что Н. А. Львов изобрел, сделал, было забыто или припи­сано другим. Многое из ароситектурных творений НА. Львова было приписано И. Е. Старову, Л. Менеласу, М. Ф. Казакову, Аж. Кваренги, В. П. Стасову, И. Г. Моору и некоторым дру­гим архитекторам. Забыв, не зная или не желая упоминать о работах Н. А. Львова, происходили «открытия» уже пред­ложенных инноваций. Идеи Львова в области отопитель­но-вентиляционных устройств восприняли Мейснер, Н. Амосов и другие; воздушное отопление вошло в историю под названием «Лмосовская система отопления» (в честь Н. Амосова). Л землебитное строительство стало вновь внедряться в южных губерниях России во второй половине XIX в. уже Изнаром, а егце шире — с 1990-х гг. Все рукопис­ное наследие Львова никогда не издавалось, издавались лишь несколько научных и переводимых книг, отдельные статьи, поэмы и «Сборник песен с их голосами».

Исключительный интерес представляют исторические пригородные поселения под Санкт-Петербургом. Все, кто приезжает в Санкт-Петербург, стремятся посетить распо­ложенный в 29 км к югу от него на берегу Финского залива средний по людности (немногим более 80 тыс человек) го­род Петродворец (Петергоф до 1944). Он имеет междуна­родную известность благодаря своему огромному, роскош­ному, на редкость красивому дворцово-парковому ансамб­лю, одному из крупнейших русских подобных комплексов (площадь около 1000 га). Историко-художественное значе­ние Петродворца затмевает его хозяйственно-экономичес­кое значение. В городе работают головное подразделение

ПО «Петродворцовый часовой завод» и ряд небольших про­изводственных предприятий. Приехать в Петродворец мож­но автотранспортом, по железной дороге (станция Новый Петергоф на линии Санкт-Петербург — Веймарн), водным транспортом (есть пристань).

Этот город начали строить в 1709 г. как летнюю резиден­цию царя Петра I на месте прибрежной мызы Питергоф (или Петергоф, Петров двор, известного с 1705), где царь любил останавливаться, совершая свой путь из Санкт-Петер­бурга в Кронштадт и обратно. После смерти Петра I здесь в теплое время года продолжала жить и развлекаться его вдо­ва императрица Екатерина I, которой тогда едва перевалило за 40 лет. Она способствовала строительству и увеличению числа строений, затей в этом дворцово-парковом комплек­се, где она любила проводить время с фаворитами и друзья­ми, как могла, стремилась компенсировать себе все те не­удобства, что она вытерпела с ее когда-то любимым мужем царем Петром I.

Екатерина I (1684—1727) единолично иар-

ствовала в статусе правящей императрицы с 1725 г. Женщина чрезвычайно низкого происхождения — Марта Самуиловна Скавронская (то ли немка, то ли ли­товка, то ли еврейка) из прибалтийских крестьян, прачка, служанка пастора Глюка, жена простого шведского драгу­на, добыча русских солдат, какого-то сержанта, полковни­ка Боура, главнокомандуюгцего Б. П. Шереметева, любимца иаря светлейшего князя А. Д. Менгиикова, потом самого Пет­ра I с 1 704 г., принявшая православие и имя Екатерина, в 1712 г. стала официальной и второй женой, а потом вдо­вой царя Петра I. Она оказалась единственной женщиной, ко­торая была постоянно необходима и дорога для Петра I. Одна она могла сдержать его безграничный гнев, помочь пре­одолеть недомогания, была терпеливой, домовитой, нетре­бовательной женой. Она долгое время во всем старалась угождать мужу, даже красила свои светлые волосы в тем-

ный цвет. Но у царской четы не было сына-наследника {все родившиеся сыновья умерли). За почти двадщть лет близ­ких отношений Екатерина I от Петра I родила одиннад­цать (по другим сведениям — 8) детей, перенесла жуткие психотравмы, связанные с ранней смертью девяти из них (до совершеннолетия дожили только Анна и Елизавета, последняя со временем стала русской императрицей). Ека­терина I смирилась с регулярными изменами мужа. Со вре­менем она поняла его болезни, отметила его мужскую сла­бостьу а это усиливало его стремление менять подруг, что, по его мнению, способствовало поправлению его немощи. Екатерина I устала от такой жизни. В сорок лет ее невер­ность Петру I с 36-летним красавцем камергером Вилли Монсом (которого потом казнили) стала началом нового

этапа в ее жизни. После смерти Петра I Екатерина I силь­но изменилась, причем к худшему. Уже в 1725 г. траур по недавно умершему царю стали соблюдать формально. Ека­терина I охотно участвовала в балах, пикниках, застоль­ях, увеселительных поездках, развлечениях. Стала потреб­лять очень много спиртного. Усилилась ее подверженность хроническому алкоголизму (еще сам Петр способствовал началу этого заболевания). Она меняла фаворитов, офици­альным ее фаворитом был камергер граф Ту став Аевенволь­де. Тосударственными делами Екатерина I заниматься не любила. Всюду процветали казнокрадство, произвол, зло­употребления. Фактическим правителем в стране сделал­ся давний друг и покровитель Екатерины и, так же как и она, простолюдин по происхождению князь Александр Да­нилович Меншиков (1673—1729), человек властный и не­честный, думающий в первую очередь о благополучии его семьи, а не о благе России. Екатерина I умерла в 1727 г. в возрасте 43 лет от чахотки (туберкулеза легких). Печаль­но закончился опыт пребывания у власти людей сомни­тельного происхождения — Екатерины I и А. Д Меншикова (а до них — Ажедмитрия I, то есть Ю. Б. Отрепьева).

В Петродворце с начала XVIII в. и в XIX в. одновременно создавали дворцово-парковый ансамбль и собственно город с его жилыми и хозяйственными секторами. С 1721 г. здесь уже действовала мастерская по обработке мрамора (с 1801 — Гранильная фабрика), другие хозяйственные объекты; жили здесь главным образом строители и дворцо­вые служители. Это поселение с 1762 г. получило статус го­рода, в 1849 г. Петергоф стал уездным городом До 1917 г. Петергоф был одной из главных летних резиденций русской императорской семьи. В 1918 г. все дворцы и парки были на­ционализированы и музеефицированы. Колоссальный ущерб дворцово-парковому ансамблю нанесли гитлеровцы. Это было целенаправленное, умышленно масштабное, поистине варварское разрушение и разграбление культурного и худо­жественного наследия России. Город был оккупирован не-

мецко-фашистскими войсками с конца сентября 1941 г. до конца сентября 1944 г. Ансамбль был фактически разрушен, украдены многие, в том числе уникальные, художественные ценности. Трудно было даже представить, что после подоб­ных разрушений и воровства архитектурно-художественный ансамбль можно возродить в его былом великолепии. Но труд и таланты россиян оказались выше всех похвал, как чудо Петергоф снова блистает в числе лучших дворцово-парковых ансамблей России и мира. С 1983 г. этот музейный комплекс приобрел статус художественно-архитектурного дворцово­паркового музея-заповедника, который остается главной до­стопримечательностью города Петродворец. Кроме того, в этом городе внимание туристов привлекает Музей восковых фигур (с 1990 г.) и памятник-обелиск «Защитникам Ленинг­рада». К Петродворцу относится и бывший поселок Стрель­ни с комплексом своих дворцово-парковых ансамблей.

О дворцово-парковом комплексе Петродворца написаны и изданы тысячи статей, книг, альбомов, проспектов, сдела­ны многие радио — и телепередачи и фильмы, напечатаны многочисленные открытки с чудными видами природы и рукотворными богатствами этого дивного места. Но всегда лучше хоть один раз увидеть все это лично, на всю жизнь за­печатлеть в памяти этот сказочно-красивый дворцово-пар­ковый ансамбль, который нельзя забыть или спутать с ка­ким-либо другим. Даже только скупой перечень основных архитектурно-художественных и ландшафтных ценностей этого ансамбля завораживает, рождает желание поехать и лично полюбоваться ими.

Среди главных архитектурно-художественных и ланд­шафтных прелестей царского дворцово-паркового ансамб­ля (XVIII—XIX вв.) в Петродворце: Большой дворец (1714— 1725; перестроен в 1745—1755 гг., арх. В. В. Растрелли), Верх­ний сад с 5 фонтанами, в том числе «Нептун» (1714—1725), Нижний парк с комплексом знаменитых фонтанов «Боль­шой каскад» (1714—1721), с подземным гротом, водопад­ными лестницами, бронзовыми позолоченными статуями

(скульп. И. П. Мартос, Ф. И. Шубин, Ф. Ф. Щедрин и др.), раз­ными «забавами», среди них «Римские фонтаны» (1739), кас­кады «Шахматная горка» (1722—1739) и «Золотая гора» (1724, в 1819 облицован позолоченной медью), «Менажер — ные фонтаны» (1722—1724), фонтаны-«шутихи», а также малый дворец Петра I «Монплезир» (1714—1725, арх. ИФ. Браунштейн, Ж. Б А Леблон, М. Г. Земцов и др.) с регуляр­ным «голландским» садиком, павильон «Эрмитаж» (1721— 1724), дворец «Марли» (1720—1723, оба — арх. ИФ. Браун­штейн), павильоны-колоннады (1803, арх. АН. Воронихин) и др. В конце XVIII — начале XIX в. были сделаны пейзажные парки «Английский» (с Английским дворцом, 1781—1794, арх. Дж. Кваренги), «Александрия» (с дворцом «Коттедж», 1826—1829, арх. АА. Менелас) и «Александровский», «Ко­лонистский», «Луговой» (с дворцом «Бельведер», 1853—1856, арх. А. И. Штакеншнейдер). В середине XIX в. были построе­ны дворцовые конюшни (1848—1854), железнодорожная станция (1855—1857), фрейлинские дома (1858, все — арх. НА. Бенуа; работает ныне и музей семьи Бенуа). (Спи-

сок основных памятников и достопримечательностей Петродворца приведен по «Энциклопедии туриста»», глав­ный редактор Е. И. Тамм. М.: БРЭ, 1991, с. 394.)

Не только объемные архитектурно-художественные па­мятники, но и собственно его планировочная структура представляют интерес. Характерной чертой планировочной организации территории здесь является гармоничное соче­тание регулярности и симметричности общей композиции с искусным использованием сложного и живописного рель­ефа этой местности. На высоком холме поставлен дворец. В этот прибрежный холм как бы врезан Большой каскад фонтанов с подземным гротом, водопадными лестницами, многочисленными бронзовыми позолоченными статуями. Знаменитая скульптурная группа «Самсон, раздирающий пасть льва» (1800—1802, была похищена немцами в 1944 г., ее восстановил в 1947 г. ВЛ. Симонов). Авторами установ­ленных здесь скульптур и скульптурных групп являются И. И. Козловский, Ф. Ф. Щедрин, И. П. Мартос, Ф. И. Шубин и другие мастера. Возвышающийся на вершине холма Боль­шой дворец, дошедший до нас в перестроенном (1745— 1755) виде по проекту В. В. Растрелли в стиле развитого рус­ского барокко, поражает роскошью и богатством интерье­ров. Анфилада парадных и жилых комнат украшена деревян­ной позолоченной резьбой, художественными плафонами, скульптурой, картинами, меблирована прекрасной мебелью. Верхний сад имеет регулярную планировку, украшен скуль­птурными фонтанами, в том числе известным фонтаном «Нептун». В нижнем парке также имеются многочисленные замечательные фонтаны, в том числе занимательные фонта- ны-«шутихи».

Вне дворцового комплекса в городе нет столь ярких ар­хитектурных памятников. Сохранились Кавалерские дома (1799—1801, арх. Броуэр), ряд зданий в стиле развитого клас­сицизма, комплекс монументальных зданий в стиле англий­ской неоготики (1830—1850-е гг., арх. Бенуа, А. К. Кавос), монументальный 5-главый Петропавловский собор в псев-

дорусском стиле (1894—1905, арх. ВА Косяков по проекту Н. В. Султанова), здание бывшей военной школы в формах барокко начала XVIII в. (1914, арх. АА Ильин), ряд других зданий. Но после посещения царского дворцово-паркового ансамбля все эти городские строения, несмотря на их опре­деленную ценность, не поражают взор туристов. Посещение Петродворца остается ярким, незабываемым событием, не стираемым из памяти на всю жизнь.

В 46 км к юго-западу от Санкт-Петербурга, на ижорской возвышенности, находится средний по людности (около 80 тыс. чел.) город Гатчина (Троцк в 1923—1929, Красно — гвардейск в 1929—1944), получивший городской статус в 1796 г. Город расположен на шоссе Санкт-Петербург — Псков, является узлом железнодорожных линий (Гатчина — Варшавская, Таллин — Тосно, Санкт-Петербург — Псков). Современный город Гатчина имеет средний уровень разви­тия его градообразующей базы. В нем действуют ПО «Гат- чинсельмаш», заводы металлообрабатывающий, электроме­ханический и др., есть мебельная фабрика, известен местный протонный синхроциклоірон. Но главную славу и извест­ность городу принесли его история, архитектурно-художе­ственные богатства, насыщенная событиями жизнь, тради­ции новаторства.

Именно в Гатчине в конце XVIII в. впервые в России на высоком уровне была доказана эффективность, надежность, долговечность строительства землебитных сооружений, тех­нология которых была выработана русским гением НА Львовым (см с. 396—397).

В Гатчине в XVIII в., по сути, впервые в России начались представительные работы, исследования о возможностях масштабного строительства на сложных, в том числе боло­тистых и мерзлотных, грунтах. Вначале это были отчасти за­бавы графа Г. Г. Орлова, но затем они приобрели четкую прак­тическую направленность. Г. Г. Орлов в Гатчине увлекся стро­ительством на сложных грунтах, в том числе доказывал, что в условиях сурового русского климата лед может служить

фундаментом для строений. Он изобрел ледяные сваи, опус­кал их в грунт и возводил над ними пышные арки и иные сооружения. Таким образом, Гатчина — это своего рода пер­вый в России научно-практический полигон для изучения возможностей строительства на сложных грунтах.

В Гатчине в 1910 г. была открыта первая в России Возду­хоплавательная (позднее — авиационная) школа и был по­строен аэродром.

Гатчина как владение Новгорода — село Хотчино — из­вестна с 1499 г., значит, этому населенному пункту идет 6-й век (510 лет в 2009 г.). На какое-то время село Хотчино ото­шло к Ливонии и Швеции, но после 1721 г. оно снова стало русской собственностью. В начале XVIII в. (в 1720-х гг.) мыза Гатчины была владением любимой сестры царя Петра I — царевны Наталии Алексеевны, затем она принадлежала при­дворному медику И. П. Блументросту, князьям Куракиным, с 1765 г. — графу Г. Г. Орлову, после его смерти была купле­на в 1783 г. Екатериной II и подарена ее сыну — великому князю Павлу Петровичу (будущий император Павел I), ста­ла одной из главных резиденций в период его царствования). В 1801—1828 гг. Гатчина принадлежала вдовствующей им­ператрице Марии Федоровне (жена, вдова Павла I), затем последовательно — императору Николаю I, Александру II, Николаю II.

Многие события, связанные с жизнью царского двора, членов Дома Романовых и их приближенных, были связаны с Гатчиной. Расскажем только о некоторых из них.

В Гатчине определился сценарий развязки громкого любов­ного романа императрицы Екатерины II и Г. Г. Орлова в 1773 г.

^^3 Орлов Григорий Григорьевич (1734— 1783), граф (1762 г.), фаворит (1760—1773) импе­ратрицы Екатерины II (1729—1796, правила с 1762)у один из пяти знаменитых братьев Орловых, рослых красавцев силачей. Он был вместе с братом А. Г. Орловым,, одним из главных организаторов дворцового переворота 1762 г., при­ведшего императрицу Екатерину II к единоличному прав-

лению в обход ее сына Павла I, законного наследника рус­ского престола. Г. Г. Орлов стал графом, генерал-фельдцейх — мейстеромрусской армии (1765—1775), первым президен­том Вольного экономического обгцества в России. В совет­ский период Г. Г. Орлова снисходительно вспоминали толь­ко как одного из первых и самых любимых фаворитов любвеобильной императрицы Екатерины II. Тем не менее это был интересный человек, немало сделавший для Рос­сии (не говоря уже о дивной красоте, доброте, сердечности по отношению к простым людям и сугубо мужских досто­инствах). Его беда была в том, что он полюбил немку Ека­терину II — женщину на 5 лет старше, опытнее, хитрее его, стоящую гораздо выше его на согщальпой лестнице, что неизбежно вызывало его зависимое положение, унижающее его человеческое достоинство русского мужчины. У Г. Г. Ор-

лова и Екатерины II были сын — Алексей Бобринский (1762—1813 гг., при императоре Павле I с 1796 г. — графу генерал-майор) и, по слухам, еще 2 дочери. Основные зас­луги Г. Г. Орлова перед Россией таковы: 1) обеспечил подав­ление «Чумного бунта» в Москве в 1771 г., возглавил госу­дарственную комиссию для наведения порядка в городе и борьбы с чумой; все сделал оперативно, качественно, впе­чатляюще порядочно; 2) организовал заезд иностранцев в Россию для освоения заволжских пустошей, по сути, обес­печил освоение залежных земель за р. Волгой; 3) проводил опыты по строительству на сложных, в том числе боло­тистых, мерзлотных, грунтах; 4) содействовал научным делам М. В. Ломоносова во благо России.

Именно в Татчине Г. Г. Орлов впервые очень остро почув­ствовал ненадежность положения царицына фаворита. Екатерина II отправила его на конгресс в Фокшаны вести переговоры с турками; узнав там, что у императрицы по­явился новый молодой фаворит, А. С. Васильчиков, он бро­сил все и помчался в Санкт-Петербург. Но туда по приказу императрицы его не пустили, а велели «высидеть в каран­тине» в Татчине (но он помнил, что когда он победителем вернулся в 1771г. из чумной Москвы, никто его в карантин не отправлял, а императрица встретила его тогда с поче­том и поцелуями). Здесь, в Татчине, Г. Г. Орлов решил дока­зать всем, что зависимости от женщины, даже такой как Екатерина II, он не допустит, не потерпит. Думал, как это сделать, и одновременно продолжал свои опыты строи­тельства на сложных грунтах в Татчине. В то время им­ператрица распорядилась Гатчину оцепить войсками, как вражескую крепость, не выпускать во что бы то ни стало из нее Г. Г. Орлова. Но ему все-таки удалось попасть в Санкт-Петербург, он появился во дворце, при людях, в том числе и при А. С. Васильчикове, увлек императрицу во внут­ренние покои, где наедине объяснился с нею. Приручить Г. Г. Орлова, полностью подчинить его себе Екатерина так и не смогла. В конце концов он в 43 года женился (1777) на

своей двоюродной 19-летней сестре Е. Н. Зиновьевой (1758—1781), в которую был давно влюблен, но через 4 года она умерла, детей у них не было.

История Гатчины и ее обитателей — особенно судьбы императоров Петра III и Павла I — напоминают и о том, что счастья и благополучия в России не будет, если во главе нее будет стоять не российский по духу, не убежденный в силе Православия, неправославный по своей сути человек, веря­щий в интеллектуальное превосходство Запада над Россией, зовущий иностранцев якобы для помощи ей (что на деле обертывалось новыми бедами стране), да еще и человек, ок­ружающий себя «специалистами» по принципу личной вер­ности, ловкими дельцами, способствующими бытовому и экономическому комфорту его и членов его семьи.

Император Павел I (1754—1801, царствовал с 1796), ставший русским самодержцем в 42 года, царствовал всего 5 лет. Тогда он не часто бывал в Гатчине (но стремился при-

езжать и обдумывать именно здесь свои новые планы и их реализацию), а до этого он много и продолжительное время жил здесь в статусе наследника русского престола. Павел I болезненно мечтал о власти, стремился к ней и ее сохране­нию. Вступив на российский престол, он получил благосло­вение правящего православного иерарха в России, но в сво­ей жизненной практике он не следовал канонам правосла­вия, более того — изменял им, оценивал ниже иностранных, западных норм. Доказательством этого стала и поддержка им Мальтийских рыцарей.

Мальтийские рыцари (иониты, госпитальеры) — чле­ны духовно-рыцарского ордена, основанного в Палестине католикалш-крестоносцами в начале XII в. Первоначально их резиденцией был иерусалимский госпиталь (дом для па­ломников) св. Иоанна. В 1530—1798 гг. иониты обоснова­лись на о. Мальта. Мальтийский католический орден стал хорошо известен; с 1834 г. их резиденция была в Риме. Пос­ле занятия о. Мальты войсками революционной Франции резиденция ордена была перенесена по предложению импе­ратора Павла I в Санкт-Петербург. Император Павел I пожелал, чтобы в ею любимой загородной резиденции — Тот­чине — появился дворец для находившегося в эмиграции прин­ца Хонде, приора этого рыцарского ордена. Сам Павел I в 1797 г. утвердил в России «великое приорство» ордена Маль­тийских рыцарей, тем более что он принял титул главы — гроссмейстера, или Великого магистра этого духовного ры­царского ордена Иоанна Иерусалимского. Все это было не­уместно и бестактно для первого лица в России, ибо одно­временно служить православным и иным идеалам в России нельзя (подобную ошибку совершали в России и позже неко­торые другие политики, доказывая этим шагом свою недо­статочную грамотность, отсутствие должного уважения к православию и большинству россиян).

Павел I прошел тайно крещение по католическому об­ряду в 1782 г. Он фактически отрекся от православия и тай-

но вступил в масонскую ложу. Став императором, Павел I не только принял на себя звание Великого гроссмейстера ор­дена св. Иоанна Иерусалимского, ввел в стране мальтийс­кую символику («мальтийский крест»), учредил высшую на­граду — Мальтийский орден, но и чуть ли не требовал, от дворян вступать в число мальтийских рыцарей. Павел I разрешил масонские ложи, вернул из тюрем, ссылок (и об­ласкал) видных масонов (Н. И. Новикова, М. М. Хераскова, А. Б. Куракина, Н. В. Репнина, И. В. Лопухина, И. П. Тургенева и др.), дал им чины, высокие звания и должности. Павел I из — за своей ограниченности и недостаточности знаний верил, что масонские ложи могут стать источником демократичес­кой идеологии свободы, равенства, братства. Павел I был при­верженцем — на деле безрезультатных в условиях России — западнических реформ Он верил, что только его благими на­мерениями, указами, а то и давлением молено быстро пере­менить жизнь в России к лучшему. Жизнь неоднократно до­казала обратное: в территориально обширной, многонаселен­ной, многонациональной России никакие потрясения, тем более по иностранному рецепту, истинную пользу стране не приносили (и не принесут) — в смысле надежного счастья, благополучия большинству ее жителей, а не 3—5 % из них. Идеологией поддерживаемого Павлом I Мальтийского ор­дена были католичество и масонство. Павел I не хотел учи­тывать то, что 93 % россиян были православные и мусульма­не. Павел I и другие ему подобные россияне, одобрявшие членство в масонском ордене, отошли от православия. Па­вел I, став рыцарем-командором, гроссмейстером ордена св. Иоанна Иерусалимского, отверг от себя Благодать Бо­жию, полученную им при восшествии на престол через бла­гословение правящего православного иерарха в России. При Павле I и его администрации добра в России ждать было нельзя. Павел I подписал в 1801 г. секретный указ о посте­пенном введении в России католичества руками миссионе­ров из Мальтийского ордена и ордена иезуитов; через 4 дня после подписания этого приказа он был убит.

Павла I в большой мере окружали люди, умевшие войти к нему в доверие, доказать их особую верность и нужность ему и его семье, а на деле думавших не о них, и не о России, а только о своем личном обогащении. Ярким примером по­добных приближенных к Павлу I был градоначальник Гат­чины, генерал-провиантмейстер АХ Обольянинов, член осо­бой комиссии «для распорядка квартир и прочих частей» и для снабжения Гатчины припасами, т. е. человек, обеспечи­вавший комфорт проживания Павла I в его любимой рези­денции Гатчине. Обольянинов и ему подобные стремились выслужиться перед Павлом I, льстили ему, обеспечивали оп­ределенные услуги, комфорт и одновременно — неизменно мешали жить и творить на благо России ее честным, скром­ным, порядочным, грамотным и талантливым, патриотиче­ски настроенным (в отличие от них) людям. Так, отношение Обольянинова к НА Львову в период его работы в Гатчине — лучший пример этого.

Гатчина была одним из самых любимых и длительных мест проживания для императора Александра III (1845— 1896, царствовал с 1881 г.) и членов его семьи.

Александр III (1845—1894, царствовал с

1881 г.) получил почетное прозвище Миротво­рец, так как за все 13 лет его царствования Россия не уча­ствовала в масштабных войнах, военных операциях. Алек­сандр III в советских исторических описаниях оказался из русских царей самой оболганной личностью, хотя на са­мом деле это был яркий, мудрый и сильный человек. Он пе­риодически организовывал участие русских войск в военных операциях, но его главным принципом во внешней полити­ке было не вмешиваться в чужие дела, а сосредоточить вни­мание на решении внутренних проблем. Он призывал не ду­мать об увеличении территориальных владений России, но и не допускать потери своих каких-либо (даже самых ма­лых и далеких) территорий. В мире и России его боялись и уважали. Александр III не был ловким дипломатом и не все-

гда мог изысканно сформулировать свои мысли. Он любил всех своих соотечественников, подчиненных разных наци­ональностей, но понимал особую значимость и историче­скую роль титульной нации — русских. Вот почему при нем впервые открыто во всей России прозвучали слова: «Рос­сия — для русских». Это, вне сомнения, был не шовинисти­ческий лозунг, а стремление оградить и защитить инте­ресы русских в их стране. Он не мог допустить ущемле­ния, умаления возможностей и интересов русских в поли­тике, экономике, культуре, обгцественной жизни, постепен­но складывающиеся тенденции сокращения удельного веса русских православных людей в Санкт-Петербурге и Моск­ве. Он резко выступал против быстрого упрочения позиций неправославного контингента в экономике, особенно негатив­

но отбеливал растущее влияние евреев-иудеев в сферах про — мьииленности, финансов’, управлении, поэтому ограничивал их права. Его царствование отличалось антиеврейской поли­тикой и погромами евреев, о чем следует помнить и реально оценивать неприятные факты. Оптимальную национальную политику он не смог сполна обеспечить в России.

Александр III усиленно покровительствовал дворянству, отличался приверженностью ко всему русскому, пропаган­дировал русский склад жизни, любил все русское, националь­ное, осуждал заимствование иностранных привычек и моды. Православие было его главным и высшим душевным убеждением. Он всячески искоренял разврат при дворе, где у него лично не было фавориток (но в разное время было не­большое число пассий из простых семей, эти связи были недлительными и сохранялись в строгой тайне). Алек­сандр III не стремился к роскоши и осуждал ее, был забот­ливым мужем и отцом.

Александр III в 21 год женился на бывшей невесте умер­шего старшего брата Николая — дочери датского короля Христиана IX 19-летней принцессе Софье-Фредерике-Ааг — маре (1847—1928). В 36 лет он стал русским императо­ром, а она — императрицей. За 28 лет их счастливой се­мейной жизни у них родилось 6 детей (4 сына и 2 дочери). Однако Александр III пережил двух своих сыновей. А его жена, которую в России стали называть императрицей Ма­рией Федоровной, пережила 4 из 6 детей. Только 2 дочери дожили до глубокой старости и умерли вдали от России в 1960 г. (Ксения — 85 лет, Ольга — 78 лет). Их третий сын — Георгий — умер в 1899 г. в 28 лет от туберкулеза легких, а еще раньше умер в годовалом возрасте их второй сын. Ава других сына — император Николай II и Михаил — были расстреляны в 1918 г. большевиками. Марии Федоров­не помогли эмигрировать из России, она умерла у себя на родине в Копенгагене в 1928 г., не поверив в смерть ее ос­тавшихся сыновей, внучек и внука, считала, что они где — то скрываются от большевиков. Александр III умер в воз­расте 49лет, а Мария Федоровна — в 81 год. Знакомство с дневниками Александра III позволяет с уверенностью ут­верждать, что главным в его жизни было стремление слу­жить Православию, Отечеству, забота о благополучии Рос­сииу его подданных и семьи. Самыми радостньши момен­тами в своей жизни он считал рождение детей.

Александр III был влюблен в молодости в княжну М. Э. Ме­щерскую и ради брака с ней был готов отказаться от тро­на, но чувство долга перед Родиной оказалось сильнее. Алек­сандр III писал в дневнике:«Может быть, я часто забывал в глазах других мое назначение, но в душе моей всегда было это чувство, что я не для себя должен жить, а для других; тяжелая и трудная обязанность. Но: “fax будет Воля Твоя, Боже”». Судьба, Бог наградили его за благоразумие счаст­ливым браком с принцессой Дагмарой, миром в стране про­стом мирового авторитета России в его правление. Импе­ратрица Марш Федоровна любила, но как и все россияне, отчасти побаивалась своего грозного супруга, старалась не отставать от него в благодеяниях. Она выступила иници­атором создания особых средних женских учебных заведе­ний, что-то сродни отечественным ПТУ в XX в., заботилась о сиротах. К концу ее царствования в воспитательные дома Петербурга и Москвы ежегодно принимали до 20 ты­сяч незаконнорожденных младенцев и 1000 законных.

Улучшение транспортной доступности Гатчины во вто­рой половине XIX в. сделало ее не местом сверхэлитарного расселения, а просто престижным пригородом Санкт-Пе­тербурга. В 1853 г. через Гатчину прошла линия Варшавской железной дороги, что расширило ее значимость и доступ­ность как дачной местности. В Гатчине жили и работали

А. И. Куприн, М. А. Балакирев, С. М. Ляпунов, М. М. Ип­политов-Иванов (уроженец Гатчины), С. Ф. Щедрин, ФА. Ва­сильев и другие представители русской культуры.

В 1918 г. дворцовый комплекс был национализирован, получил статус дворца-музея. С сентября 1941 г. почти до конца января 1944 г. Гатчина была оккупирована немецко­фашистскими войсками. Дворцово-парковому комплексу был нанесен огромный ущерб. Были разрушены многие по­стройки, пожар уничтожил интерьеры дворца, пропали мно­гие художественные ценности. В послевоенный период были проведены масштабные восстановительные работы. Архи­тектурно-художественный музейный комплекс Гатчины вер­нул себе свою утраченную в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. привлекательность.

Историческим ядром Гатчины является его дворцово-пар­ковый ансамбль, который начал складываться в 1760-х гг. во­круг цепочки озер (Белое, Черное, Серебряное и др.) в живо­писной местности. До наших дней дошли дворец в стиле ран­него классицизма (1766—1781, арх. А. Ринальди; расширен в 1793—1797 г., арх. В. Ф. Бренна; перестроен в 1845—1851, арх. Р. И. Кузьмин), а также парки общей площадью 617 га («Дворцовый», «Приоратский», «Зверинец», «Сильвия») с си­стемой прудов и каналов, с многочисленными павильонами («Венера», «Орел», «Ферма, «Птичник»), мостами («Камен­ный», «Львиный»), террасами, воротами («Безовые», «Адми­ралтейские») и другими постройками — «затеями» ланд­шафтной архитектуры, созданными в конце XVIII — начале XIX в. по проектам Бренны, А. Д Захарова и др. и относящих­ся к лучшим образцам русской ландшафтной архитектуры.

Исключительный интерес представляет созданный по технологии землебитных строений Приоратский дворец на берегу Черного озера (1798—1799, арх. НА. Львов). Его возвели в связи с учреждением в России в 1797 г. по воле им­ператора Павла I «великого приорства» — ордена Мальтий­ских рыцарей (Мальтийского католического ордена). Став во главе ордена Мальтийских рыцарей в России, Павел I по­желал возвести в его любимой загородной резиденции в Гат­чине дворец приора этого рыцарского ордена (Приоратский дворец). Проект этого дворца, причем с применением прин­ципиально новой технологии его строительства (еще и очень дешевого, быстрого) предложил арх. НА. Львов.

НА Львов предложил возводить жилые, общественные, хо­зяйственные постройки по разработанному им способу зем­лебитных строений, сооружаемых из специальных блоков или кирпичей, сделанных из утрамбованной (битой) земли, уплот­ненной специальным известковым раствором. Львов разрабо­тал и внедрил в практику строительства огнестойкие материа­лы, в том числе землебитные блоки и кирпичи, неотесанные валуны, из которых возводили постройки или их части. Жизне­способность и экономическую эффективность практики зем­лебитного строительства Львов блестяще доказал, построив в Гатчине Приоратский дворец в 1798 г. за 3 месяца (с 15 июля по 12 сентября). Время доказало надежность и долговечность зданий из землебитных блоков. Даже в дни Великой Отече­ственной войны с немецко-фашистскими захватчиками, когда в Гатчине шли ожесточенные бои, от снарядов и авиабомб ру­шились даже массивные каменные постройки, а землебитный Приоратский (или Земляной) дворец выстоял, но оккупанты нанесли ему ощутимый ущерб. В послевоенный период иссле­довали конструкции Приоратского дворца, определили соот­ношение его строительных материалов, главный из которых — землебит. Львов подобрал такой состав грунтомассы, что она по прочности до наших дней соперничает с железобетоном. Объемный состав этой грунтомассы таков: гравий крупностью от 3 до 7 мм — 4 %, песок — 58 %, пыль или мелкая земля — 20 %, глина — 18 %. Прочность землебита у НА Львова через 20—30 лет после возведения здания составила 10—12 МПа, хотя цемент в состав грунтомассы не вводился.

Приоратский дворец был построен в 1798 г. и в 1799 г. его приняло Гатчинское городское правление, позже об ус­пешной практике землебитного строительства в России фак­тически забыли. Вспомнили о нем только в начале XXI в. (см.:

В. Е. Зубкин, ВМ. Коновалов, Н. Е. Королев. Зонное нагнетание сыпучих сред, или как строить из обычной земли весьма де­шевые, прочные, теплые и огнестойкие дома посредством «Русских качелей». Практическое пособие. ML* Русаки, 2002). В 1967 г. в здании Приоратского дворца открыли музей.

В Гатчине вне дворцово-паркового ансамбля в конце XVIII — начале XIX в. постепенно сложился городской ком­плекс Сохранились здания бывших суконной фабрики, а за­тем — дворцового управления (1794—1795, арх. НА Львов);

госпиталя (1793—1794, арх. А. Н. Воронихин); а также Ни­колаевская кирха (1825—1828 гг., арх. Д. И. Квадри, AM. Бай­ков), Ингенбургские ворота (1831—1832 гг., арх. ВА Глин­ка) и другие строения. В городе возведен мемориал на месте казни в 1942 г. комсомольцев-подполыциков и памятники советским воинам в парке «Сильвия» (1965).

В 30 км к югу от Санкт-Петербурга находится малый го­род Павловск (менее 25 тыс. человек, 1918—1944 гг. — г. Слуцк), известный своим роскошным садово-дворцовым комплексом, который является выдающимся памятником зодчества и садово-паркового искусства конца XVIII — на­чала XIX в. в стиле классицизма. Здесь, в Павловске, находит­ся один из самых больших в мире (площадь более 600 га) пейзажный («Английский») парк (1778—1828) с прудами и многочисленными садовыми павильонами высокого худо­жественного качества. В Павловск можно приехать по авто­мобильной дороге и по железной дороге (в нем есть желез­нодорожная станция на линии Санкт-Петербург — Дно).

До начала XVIII в. в этом месте располагались шведские укрепления, их заняли русские войска в 1702 г.; о том пери­оде жизни этого поселения напоминают остатки земляных валов. Этот населенный пункт, расположенный в живопис­ной холмистой местности на склоне Балтийско-Ладожско­го уступа, на берегу р. Славянки, к середине XVIII в. стал из­любленным местом придворной охоты. Здесь в 1777 г. было основано село Павловское, которое императрица Екатери­на II подарила сыну — цесаревичу Павлу в связи с рождени­ем его первенца и ее первого внука — Александра (будущий император Александр I). С 1777 г. с. Александровское разви­валось и обустраивалось как усадьба-резиденция великого князя Павла Петровича. В 1796 г. это село было преобразо­вано в г. Павловск. Этот город стал одним из самых люби­мых мест пребывания великого князя, а затем императора Павла I (1754—1801, царствовал с 1796 г.). С конца 1780 г. Павловск принадлежал супруге Павла I — императрице Ма­рии Федоровне, с 1828 г. — великим князьям Михаилу Пав­ловичу, Константину Николаевичу, другим членам импера­торской фамилии. Яркой страницей в жизни Павловска ста­ли в первой четверти XIX в. собрания музыкально-литератур­ного салона, организованного императрицей Марией Федо­ровной. Тогда сюда на эти собрания в «Розовом павильоне» приезжали известные писатели и поэты, в том числе НМ. Ка­рамзин, В. А. Жуковский, ИА. Крылов и др.

После открытия в 1837 г. первой в России общедоступ­ной железной дороги Петербург — Царское Село, окрест­ности Павловска стали популярным дачным местом. В 1838 г. в Павловске открылось здание Павловского вокза­ла (до наших дней не сохранилось) с большим залом, в кото­ром до 1917 г. проводили симфонические концерты, в том числе с участием лучших отечественных и зарубежных испол­нителей, дирижеров, певцов (Иоганн Штраус, АК. Глазунов, В. И. Главача, Ф. И. Шаляпин, АВ. Вержбилович, АС. Ауэр и др.). До 1917 г. Павловск оставался загородной царской резиден­цией.

В наши дни главной причиной притягательности Павлов­ска остается дворцово-парковый ансамбль в стиле зрелого русского классицизма. В 1919 г. на его основе был открыт музей, в 1983 г. — художественно-архитектурный дворцово­парковый музей-заповедник. В послевоенный период были проведены огромные работы по его восстановлению, ведь с сентября 1943 г. по январь 1944 г. этот ансамбль был почти разрушен немецко-фашистскими войсками во время окку­пации Павловска.

В составе архитектурно-художественного комплекса Пав­ловска все здания и скульптуры прекрасны. Отличительная черта этого ансамбля — гармоничность его общей компози­ции, богатство видовых перспектив, органичная слитность ар­хитектуры дворца и парковых построек с окрркающим ланд­шафтом. В Павловске можно полюбоваться и посетить дво­рец (1782—1786,арх. Ч. Камерон; достроен в 1797—1799,арх. В. Ф. Бренна; в 1804 г. восстановлен после пожара, арх. А. Н. Во­ронихин; в отделке интерьеров участвовали арх. Дж Кваренги, КИ. Росси, скульпторы И. П. Мартос, И. П. Прокофьев, В. И. Де — мут-Малиновский, живописцы П. Г. Гонзаго, Дж. Б. Скотти и др.), обширный парк (600 га, распланирован по проектам Камерона, Бренны, Гонзаго) с регулярными и пейзажными участками. В парке возведены многочисленные и высокого ар­хитектурно-художественного качества постройки, в том чис­ле павильон «Храм дружбы» (1780—1782), «Колонна Апол­лона» (1780—1783), «Три грации» (1800—1801; все — арх. Ка­мерон), «Мавзолей» (1805—1809, арх. Ж. Тома де Томон), мо­сты «Чугунный» (1823, арх. России), «Висконтиев» (1802— 1808, арх. В. И. Висконти по проекту АН. Воронихина) и др. Посещение дворца-музея и особенно прогулка по прекрас­ному парку Павловска, где установлен памятник императри­це Марии Федоровне, остаются в памяти приятным воспо­минанием о чудесных часах, проведенных в этом милом мес­те с насыщенной событиями историей. Павловск заставляет вспомнить добрыми словами жен русских императоров, осо­бенно императрицу Марию Федоровну, сделавшую немало по­лезного для воспитания россиянок.

Императрица Мария Федоровна (София — Доротея, принцесса Вюртемберг-Штутгарт — ская, 1759—1828), жена императора Павла I, оставила о себе хорошую память в России. В 17 лет стала второй же­ной 22-летнего вдовца и наследника российского престола цесаревича Павла. За четверть века их супружеской жизни всего 5 лет она была императрицей, женой императора Павла I, но в 1801 г. он был убит в возрасте 47 лет. У них родилось 4 сына и 6 дочерей. Затем 27 лет она была вдов­ствующей императрицей, увидевшей двух своих сыновей (Александра I и после его смерти — Николая I) в роли рус­ских императоров. Будучи матерью 10 детей, которых она очень любила, но фактически была устранена от их вос­питания (особенно сыновей), так как эти заботы взяла на себя царственная бабка — ее свекровь императрица Екате­рина II. В первую очередь она взяла на воспитание внуков- мальчиков. Это огорчало их родителей, тем более что Па­вел был отстранен ею от участия в государственных де­лах и получал ограниченные средства на свой «малый двор». Довольно уединенная жизнь в Павловске и Татчине в усло­виях ограниченных денежных средств положила начало хо­зяйственной деятельности Марии Федоровны, ее близкому знакомству с бытом низших классов населения. Она всегда находила и выделяла средства на благотворительность, помощь нуждающимся. После смерти Екатерины II Мария Федоровна стала только в 37 лет женой правящего 42-лет­него императора Павла.

За годы их супружества она смогла научиться терпению и снисходительности ко многим недостаткам ее мужа, который имел тяжелый, сумрачный, подозрительный ха­рактер. В семейной жизни Марии Федоровны было мало ра­дости, если учесть характер ее мужа, денежные ограниче­ния, смерть при ее жизни их 5 детей (сына-первенца Алек­сандра I и 4 дочерей). У Марии Федоровны хватило мудро­сти найти общий язык с близким другом ее мужа — фрей­линой Е. И. Нелидовой (1758—1839), более того — подру­житься с ней.

Императрица Мария Федоровна 25 лет была женой Пав­ла I, из них 22 года выполняла абсолютно все супружеские обязанности (за 1776—1798родила 10 детей, в 1798 г. вра­чи запретили ей рожать из-за угрозы новых родов ее жизни, что означало тогда прекращение ее близких отношений с мужем). Она была первой в России императрицей, короно­ванной вместе с мужем, и поэтому считала, что после его насильственной кончины именно она должна была стать первым лицом в государстве, но не смогла. Тем не менее она аргументированно обвинила сына Александра I (1777— 1825, нового императора России) в попустительстве убий­ства его отца и ее мужа, дала ему понять, что ее благород­ство и нравственное превосходство над ним заставили ее добровольно уступить ему права на трон, напомнила о не­избежной каре Божией за все прогрешения людей. После все­го этого она, оставаясь вдовствующей императрицей, на деле была правящей государыней, хотя таковой формаль­но считалась ее невестка — новая, молодая, очень краси­вая, обаятельная императрица Елизавета Алексеевна (1779—1826). На содержание двора Марии Федоровны шло гораздо больше средств, чем на содержание двора молодой императрицы. Павловск при Марии Федорвне в статусе вдовствующей императрицы стал своего рода центром рождения масштабных планов благотворительности, но и многих интриг, фокусом балов и карнавалов, задумок о бра­ках и некоторых государственных делах.

После трагической кончины ее мужа в 1801 г. она почти полностью отдала свои силы благотворительной и обра­зовательной деятельности. Опыт в этом у нее уже был, тем более что еще император Павел I поручил ей управле­ние воспитательными домами и Смольным институтом благородных девиц в Санкт-Петербурге. Мария Федоровна сполна отдала себя делу воспитания будущих российских матерей, женское образование в России обязано ей многим. Она создала в нашей стране ряд благотворительных и вос­питательных организаций, главным образом дворянских организаций (Мариинское ведомство).

Еще один очень интересный и средний по людности (ме­нее 90 тыс. чел.) город находится в 24 км к югу от Санкт-Пе­тербурга в пределах Приневской низменности — г. Пушкин (Царское Село до 1918 г., Детское село до 1937 г.). В наши дни хозяйственное значение этого города невелико. В нем есть заводы дорожных машин и электробытовых приборов, фабрика игрушек, другие промышленные предприятия, а также отделение Российской академии сельскохозяйствен­ных наук, ряд научно-исследовательских институтов и Аграр­ный университет, несколько иных градообразующих пред­приятий, а также организаций отраслей градообслуживаю­щей базы. Город имеет общероссийскую и мировую извест­ность благодаря своим музеям, архитектурно-ландшафтному комплексу, насыщенной событиями истории. Музейная ис­тория города началась только в 1918 г., когда его дворцово­парковый комплекс был национализирован и музеефициро — ван, с 1983 г. он имеет статус Художественно-архитектурного дворцово-паркового музея-заповедника. В послевоенный пе­риод число музеев в г. Пушкине стало расти. Так, в 1949 г. открыли музей «Лицей», в 1959 г. — Музей-дачу А. С. Пуш­кина, в 1967 г. — Всесоюзный музей А. С. Пушкина, затем му­зей — «Федоровский городок» и др. Город Пушкин своей ис­торией связан с земной жизнью нескольких русских святых: Иоанна Кронштадтского, императора Николая И, его жены и детей, великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой.

Хотя этому населенному пункту идет только четвертый век, на примере его истории можно в миниатюре изложить чуть ли не всю историю России, правда, это потребует нема­ло времени и страниц книжного текста. Вот почему мы вы­нуждены ограничиться только изложением основных собы­тий в жизни этого поселения.

До XVIII в. это место было известно как шведская мыза Саари мойс (т. е. по-шведски «возвышенное место»), русские стали называть его Сарская мыза или Сарское село. Его пос­ле 1703 г. царь Петр I подарил своему любимцу, другу, со­ратнику А. Д Меншикову. С 1710 г. оно принадлежало вто­рой жене Петра I — императрице Екатерине I, после 1725 г. стало одной из крупнейших летних резиденций российских императоров. С 1728 г. это место стали называть Царское Село, в 1808 г. оно стало городом. Царское Село стало од­ним из любимых мест летнего проживания императрицы Екатерины II (1729—1796, царствовала с 1762), его владе­лицы в XVIII в. В 1811—1843 гг. в перестроенном дворцовом флигеле функционировал Царскосельский лицей — закры­тое высшее учебное заведение, в котором учились юноши из лучших российских семей. Здесь получили высшее образо­вание А. С. Пушкин, А А Дельвиг, В. К. Кюхельбекер, И. И. Пу­щин и многие другие представители российской интеллек­туальной элиты.

С Царским Селом в той или иной мере, но непременно связаны события жизни всех русских императоров, в том числе и их любовных романов. Царское Село было свидете­лем уймы таинственных событий в жизни русской знати.

С Царским Селом была тесно связана жизнь легендарной личности — императрицы Елизаветы Алексеевны Романовой.

Императрица Елизавета Алексеевна (в де­вичестве Ауиза-Августа-^урлах, принцесса Ба­ден-Баденская, 1779—1826) в 14 лет стала женой любимо­го внука Екатерины II — Александра Павловича, с 22 лет была женой императора Александра 1(1777—1825). Ее пер­вые и самые счастливые месяцы и годы жизни в России она в болъшой мере провела именно в Царском Селе, где она впер­вые ощутила всеобщее восхищение ею, догадалась о тайной влюбленности в нее многих достойных мужчин.

Елизавету Алексеевну в русском обгцестве называли «Бо­гиней», «Ангелом», «прелестным видением», «Ангелом кра­соты», боготворили не столько за неземную красоту, ог­ромное подкупающее всех обаяние, сколько за доброту, скромность, естественность и простоту в обгцении, обра­зованность, музыкальность (она отлично играла на арфе и пела). Ее с конца XVIII в. до 1820-х гг. воспринимали как эталон красоты (ее считали одной из первых красавиц в мире), женственности, изысканного совершенства во всем. Женщины старались копировать ее одежды, прически, ма­неру поведения, а для мужчин она была источником неис­тощимого почитания, вдохновения, тайной влюбленности. Она стала главной поэтической музой А. С. Пушкина (о ней есть строки во многих его стихотворениях, именно ей по­священо его известное стихотворение «Я помню чудное мгновенье», 1825 г., — а не А. П. Керн, которую поэт фри­вольно называл «вавилонской блудницей» и был недолгое время с ней в интимной близости, — его стихи с литерой «К***», кроме одного 1832 г., все связаны именно с Елизаве­той), а декабристы обдумывали возможность после свер­жения императора Александра I сделать именно ее импе­ратрицей, учитывая ее демократические идеалы и редчай­шую порядочность.

Прожив с Александром I в браке 32 года, она никогда не была его счастливой женой, не ощутила его влюбленность, не получила приятных чувственных эмоций, едва пережи­ла смерть двух малолетних дочерей (1800г. в Царском Селе и в 1808 г.), затем не смогла смириться с отношени­ем мужа к ней только как к сестре, знала о многочислен­ных его изменах, его многолетней страсти к Марии Анто­новне Нарышкиной (урожденная княжна Святополк-Чет — вертинская, 1779—1854 гг., почиталась при живом супруге чуть ли не официальной женой императора до 1814 г., име­ла от него троих детей).

Елизавета Алексеевна прежде всего выполняла свой долг — очень старалась быть хорошей русской императ­рицей, о ее личном счастье ей оставалось только мечтать. Говорили, что в нее были влюблены царевич Константин Павлович, фаворит состарившейся императрицы Екатери­ны II красавец Платон Зубов, поляк князь Адам Чарторыж — ский, кавалергард Алексей Охотников (1780—1807 гг,, она якобы его действительно любила с 1805 г., но он внезапно умер от ножевой раны — смертельный удар кинжалом в

спину у полученный при нападении). После этого подавлен­ная горем от смерти Алексея Яковлевича Охотникова (и че­рез 2 года — смерти полуторагодовалой дочери, были слу­хи, что это его дочь) Елизавета Алексеевна, совсем остав­ленная мужем, бездетная, больная, покинутая родственни­ками и нелюбимая свекровью, замкнулась совсем, начала очень быстро стареть.

Только с начала 1820-х гг. у Александра I и Елизаветы Алексеевны восстановились теплые доверительные отно­шения, и они пожалели, что не сделали этого раньше. Имен­но в Царском Селе она — уже болезненная и увядшая жен — гцина, ощутила в небывалых масштабах внимание мужа, которого всегда обожала и считала своим кумиром. Из-за ухудшившегося здоровья Елизаветы Алексеевны в 1825 г. они уехали на юг в Таганрог, где он вскоре внезапно скончался в возрасте 48 лет (ей было 46 лет).

Александр I был от природы не слишком решительным, был очень осторожным, нередко подозрительным челове­ком. Елизавета Алексеевна в плане эрудгщии стояла выше его, обладала большой мудростью и смелостью. Именно она помогла ему, после трагической кончины (убийства) императора Павла I, собрать остаток сил и мужества и осознать себя новым императором Александром I, удер­жать полученную власть. В 1812 г. Елизавета Алексеевна решительно помогла ему возглавить и организовать мощ­ное патриотическое движение в защиту Отечества от на­полеоновских захватчиков. Она имела моральное право и уверенно сказала в 1824 г.: «Я русская и с русскими почию!» Ее девизом были слова: «Терпение и постоянство». В пос­ледние годы жизни Александра I Елизавета Алексеевна была мужу главной духовной опорой, помогала преодолевать физические недуги и духовно-нравственный дискомфорт при воспоминании о серьезных проступках и потерь в его жизни. Она всю жизнь очень много сил отдавала благотво­рительности и с начала 1820-х гг. стремилась в большей мере приобщить мужа к этому и черпать в добрых делах

новые силы для достойной жизни. Елизавета Алексеевна не­надолго пережила мужа, она уехала из Таганрога и напра­вилась в Калугу, но по дороге ей стало плохо, и она умерла в г. Белеве Тульской губернии в 1826 г. в возрасте 47 лет. Ми­нистр просвегцения России (1833—1849), Президент Ака­демии наук, действительный тайный советник, граф Сер­гей Сергеевич Уваров (1786—1855) назвал императрицу Елизавету Алексеевну одной из «самых замечательных жен­щин, когда-либо живших на земле».

В царской России, вспоминая о Елизавете Алексеевне, обычно говорили не о ее дивной красоте в молодости, а о ее широкой благотворительности, в том числе активной де­ятельности в Патриотическом обществе (создано в 1812 г., которому она покровительствовала), содействии работе «Патриотического института» (училище для де­тей погибших или пострадавших от войны) и женского учебного заведения «Аом трудолюбия» (позже назывался Елизаветинский институт в память о его покровительни­це ), помощи многим творческим личностям, очень многих других ее добрых начинаниях и делах.

В 1837 г. Санкт-Петербург и Царское Село связала пер­вая в России общедоступная железная дорога (в наши дни в городе есть железнодорожная станция на линии Резекне — Великие Луки). В марте — августе 1917 г. в Царском Селе в Александровском дворце содержали под арестом бывшего императора Николая II. После осенних событий 1917 г. в лучших домах Царского Села разместили детские оздорови­тельные учреждения, с 1918 г. переименовали в Детское Село, а в 1937 г. — в г. Пушкин. С сентября 1941 г. и почти до конца января 1944 г. г. Пушкин был оккупирован немец­ко-фашистскими войсками, которые нанесли колоссальный ущерб музейному комплексу (разрушили огромное число строений, украли бесценной исторической значимости экс­понаты, многочисленные произведения искусства (в том чис­ле уникальное убранство Янтарной комнаты Большого двор­ца; восстановлена и открыта для осмотра в 2004 г.). Была про­ведена поистине колоссальная работа по восстановлению му­зейного комплекса г. Пушкина после разрушений и хище­ний от рук врагов в период Великой Отечественной войны в 1941—1945 гг.

В наши дни главной достопримечательностью г. Пушкина остается бывший царский дворцово-парковый ансамбль (се­редина XVIII — начало XIX в.). Его ядро составляют Большой, или Екатерининский, дворец (1743—1751, арх. А. В. Квасов, СИ. Чевакинский; перестроен в 1751—1756 гг., арх. В. В. Рас­трелли, затем его достраивали арх. Ч. Камерон, В. П. Стасов и др.), Александровский дворец (1792—1800, арх. Дж. Ква­ренги), Екатерининский парк (включает «Старый сад», 1720—1721, и «Английский сад», 1771—1780) и Александ­ровский парк (включает «Новый сад», 1745 и «Зверинец», 1718, с 1818 — пейзажный парк) с многочисленными пар­ковыми затеями — скульптурами, павильонами, беседками, каскадами и другими, с живописными прудами (на Большом пруду — Чесменская колонна). Среди других сохранивших-

ся хозяйственных строєний дворцового комплекса Большая оранжерея (1820—1823), Конюшенный корпус (1823), Ма­неж (1819—1821) и др. Особый интерес представляет Со­фийский собор (начало XIX в.).

Все основные строения дворцового комплекса имеют очень большую архитектурно-художественную ценность. Екатерининский дворец — это грандиозное здание в стиле развитого русского барокко, с богатым пластичным убран­ством фасадов и интерьеров (длина фасада 306 м; отделка роскошных интерьеров — В. В. Растрелли, Ч. Камерон, В. П. Стасов и др.). Созданные в 1720—1860-е гг. дворцовые парки (общая площадь около 600 га) имеют регулярную и пейзажную части. Среди лучших украшений парков изящ­ный барочный Эрмитаж (1743—1754, арх. М. Г. Земцов и

B. В. Растрелли), Грот (1749—1763, арх. В. В. Растрелли и др.), памятники в честь русской армии и флота («Кагульский обе­лиск», «Чесменская колонна», «Морейская колонна», 1771— 1778, все — арх. А. Ринальди), скульптурные произведения («Молочница с разбитым кувшином», 1810 г., скульптор П. П. Соколов; памятник А. С. Пушкину, 1899—1900, скуль­птор Р. Р. Бах).

Вне дворцового комплекса в г. Пушкине представляют ис­торико-архитектурный интерес Кавалерийские дома (1752— 1753, арх. СИ. Чевакинский), Манеж, Конюшенный корпус, Большая оранжерея (все в стиле классицизма, 1820-е, арх.

C. П. Стасов), а также деревянный дом Китаева (1827, ВМ. Гор­ностаев, ныне — музей А. С. Пушкина), костел Св. Иоанна (1824—1828, арх. А. и Д. Адамини), Египетские ворота при въезде в город (1827—1830, арх. А. А. Менелас, скульптор В. И. Демут-Малиновский) и др., а также Федоровский горо­док. В 1910-е гг. к северу от Екатерининского дворца был со­здан в стиле древнерусской архитектуры Федоровский горо­док для императорских конвойных войск. Сохранились Фе­доровский собор и здания собственно городка (арх. С. С. Кри — чинский). Около г. Пушкина находится один их объектов ме­мориала «Зеленый пояс Славы» — комплекс более 80 соору­жений на рубежах Ленинградской битвы 1941—1944 гг.

В Ленинградской области на р. Стрелка расположен по­селок Ропша, известный с 1500 г. как село Храпша В XVII в. это место было известно как шведская мыза (до наших дней около Ропши на Княжей горке сохранилась кирха, с начала XVIII а — церковь Петра и Павла. После того как царь Петр I узнал о местных минеральных источниках и их лечебных возможностях, он в 1713 г. создал в Ропше «лечебную усадь­бу». В конце XVIII в. Ропша стала местом, где разразилась драма, в результате которой погиб последний кровный им­ператор из династии Романовых Петр III (нельзя с абсолют­но полной уверенностью утверждать об отцовстве со сторо­ны кровного Романова следующего императора — Павла Петровича, сына Екатерины II). В 1762 г. именно здесь был убит в результате дворцового переворота, инициированного императрицей Екатериной II и ее сторонниками, законный кровный российский император Петр III (1728—1762, цар­ствовал с 1761 г.), супруг Екатерины II. Затем до событий осе­ни 1917 г. Ропша принадлежала императорской фамилии.

В Ропше до наших дней сохранился дворцово-парковый ансамбль, в том числе дворец (1725, перестроен в 1750-х гг. арх. В. В. Растрелли и в конце XVIII в. арх. А. Порта, ЮЛ1. Фельтен и др.), парк с прудами, здание бывшей бумаж­ной фабрики (1788—1794, арх. Ю. М. Фельтен и С. П. Бер­ников), хозяйственные постройки. В поселке был возведен в 1970 г. мемориал советским воинам-освободителям

В 40 км к западу от Санкт-Петербурга, на южном берегу Финского залива, расположен малый (менее 40 тыс чел.) по людности город Ломоносов (Ораниенбаум до 1948 г.). В нем есть морской порт и железнодорожная станция (Ора­ниенбаум) на линии Санкт-Петербург — Веймарн. Ломоно­сов представляет интерес прежде всего как исторический на­селенный пункт, художественно-архитектурный дворцово­парковый музей-заповедник. Хозяйственное значение горо­да невелико. В нем есть картонно-полиграфическая фабри­ка, предприятия легкой и пищевой промышленности, литей­но-механический завод.

Город получил современное имя в 1948 г. в честь велико­го русского ученого М. В. Ломоносова. Он основал неподале­ку в этих местах в 1753 г. Усть-Рудицкую фабрику цветного мозаичного стекла (работала до 1768 г., на ее месте установ­лен памятный обелиск), а в самом городе установлен памят­ник М. В. Ломоносову (1955, скульптор Гликман ГА)-

На месте современного города в конце XVII в. была швед­ская мыза Теирис, которую в начале XVIII в. царь Петр I по­дарил князю АД. Меншикову (который начал здесь в 1710 г. строительство своего дворца); в 1743—1761 гг. здесь была лет­няя резиденция великого князя Петра Федоровича (будущий император Петр III, муж Екатерины II); в 1831—1917 гг. здесь была летняя резиденция членов императорской фамилии. Собственно город возник из придворцовой слободы. С 1796 г. этот город — тогда Ораниенбаум (с 1780 г. уездный город) — принадлежал великому князю Александру Павловичу (буду­щий император Александр I), а с 1831 г. — его брату велико­му князю Михаилу Павловичу и его наследникам. До конца XIX в. город был известен как дачное место, застроенное скромными особняками и дачами, здесь жили и работали НА Некрасов, М. Е. Салтыков-Щедрин, в местном театре вы­ступали (до 1905) MX. Савина, MLH. Ермолова, АП. Ленский и другие известные актеры. В конце XIX — начале XX в. в Ора­ниенбауме размещались Офицерская стрелковая и Орркей- ная школы, в которых работали известные конструкторы-ору­жейники В. Г. Федоров, ВА Дегтярев, Ф. В. Толкачев.

В 1918 г. дворцы парка Ораниенбаума стали музеями. В 1941 г. в районе Ораниенбаума, на побережье Финского залива, был создан плацдарм («Ораниенбаумский пятачок»), который до января 1944 г. удерживали советские войска. Ораниенбаумский плацдарм советских войск (существовал в 1941—1944) сыграл важную роль в обороне Ленинграда в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

В наши дни г. Ломоносов представляет интерес как двор­цово-парковый ансамбль XVIII в. Среди архитектурно-худо­жественных памятников города Большой дворец в стиле ба­рокко (1710—1725, арх. Дж. М Фонтана и Г. Шедель) с Ниж­ним парком в стиле переходном от барокко к классицизму, дво­рец Петра III (1758—1762) и комплекс дачи Екатерины И: Ки­тайский дворец (1762—1768), Кавалерский корпус (1764), павильон «Катальная горка» (1762—1774, все — арх. А. Ри­нальди), Петровский и пейзажный Верхний парки. Ораниен­баум с 1784 г. застраивался по регулярному плану, по «образ­цовым проектам» (арх. В. П. Стасов, А. И. Мельников и др.). Со­хранились здание Городских присутственных мест в стиле классицизма (1815—1824, арх. В. П. Стасов и АА Михайлов), городские ворота (1826—1829, арх. AM Горностаев), деревян­ные жилые дома первой половины XIX в. Город был очень силь­но разрушен в период Великой Отечественной войны 1941— 1945 гг., был восстановлен; особенно сложным было восста­новление его дворцово-парковой части. Город Ломоносов ос­тается притягательным местом для туристов и живым памят­ником выдающемуся русскому ученому МВ. Ломоносову.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711 —

1765) стал первым русским ученым-есте — ствоиспытателем с мировым именем и авторитетом, кроме того он был поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, а также художник, исто­рик, поборник отечественного просвещения, развития рус­ской науки и экономики. Он был первым русским академи­ком. Его научные открытия обогатили многие отрасли зна­ний, его идеи далеко опередили науку того времени. Имен­но по инициативе Ломоносова был основан Московский уни­верситет (который в 2005 г. отметил свое 250-летие).

Михаил Ломоносов родился в деревне Д<гнисовка под г. Холмогоры в Архангельской губернии в обеспеченной семье владельца рыбной артели из нескольких судов, преуспева­ющего купца, одного из самых образованных людей тех мест (было время, когда он учился в Москве на священника, в родной деревне имел свою большую библиотеку). Именно его отец — Василий Дорофеевич Ломоносов — первым из

поморов построил судно новейшей формации и получил па­тент на звание мичмана. Присвоение мичманского звания сопровождалось дарованием потомственного дворянского титула. Ломоносовы были достаточно богатыми, извес­тными и хорошо образованными для Севера России людь­ми. Мать М. В. Ломоносова — Елена Ивановна — была до­черью дьякона, она научила его читать и писать егце в юном возрасте, привила любовь к книгам. Отец требовал, чтобы повзрослевший сын совершенствовал свое образование, а главное — практические навыки, готовился взять семейное дело в свои руки. А Михаил хотел учиться, тем более что и отец его в молодости учился в Москве. Имея максималь­но возможное для его родных мест образование и принад­лежность к дворянской семье, он поступил в Москве в Сла­вяно-греко-латинскую академию. В числе ее 12 способных учеников он в 24 года был отправлен в Академию наук (Ака­демический университет) в Петербурге; из них троих, в том числе и его, отправили учиться в Терманию в Марбург­ский университету где он изучал математику, физику, фи­лософию. Затем в Фрейберге он изучал химию и металлур­гию. В 29 лет в Марбурге он женился на Елизавете—Хрис­тиане ЦильХу дочери умершего члена городской думы. Ло­моносов всегда и везде учился с редчайшим упорством и трудолюбием, но в студенческие годы вел беспорядочную жизнь у кутил, делал долги, однако его успехи в учебе неиз­менно были блистательнылш.

В ЗО лет М. В. Ломоносов вернулся из-за границы, но в Рос­сии не получил ни места, ни жалованья. Через год его опреде­лили в Академию адъюнктом физики. В Академии тогда гос­подствовали немецкие ученые, тормозившие карьеру русской молодежи. Ломоносов, как мог, боролся с умалением досто­инств славян. Из-за частых ссор с немцами, особенно в пья­ном виде, его на год оставили без жалованья. В 34 года его по его просьбе назначили в Академии профессором химии; в 37 лет он основал при Академии наук в 1748 г. первую в Рос­сии химическую лабораторию. С приездом к нему жены и рождением дочери жизнь его стала спокойнее, разумнее, при­няла стабильно добропорядочный ритм.

Обеспеченное положение профессора способствовало расцвету его научной деятельности. Его главные научные открытия связаны с химией, физикой, астрономией, при этом он очень много сделал и в поле многих других наук. Особо нужно отметить его вклад в развитие русской сло­весности. Он реформировал систему русского стиха, во многом определил становление русского литературного языка светского характера. Он всегда подчеркивал огром­ное богатство и достоинства именно русского языка. Он писал: «В русском языке есть нежность итальянского, жи­вость французского, великолепие испанского, крепость не­мецкого, богатство и сильная в изображениях краткость латинского и греческого».

В 1745 г. Ломоносов стал первым русским академиком в Петербургской академии наук. В 1757 г. он стал канцле­ром, т. е. вице-президентом Академии наук.

Всю свою жизнь Ломоносов большое внимание уделял образованию россиян, причем не только из высших, но и из низших сословий. При помощи влиятельного вельможи Ива­на Ивановича Шувалова (1727—1797), русского государ­ственного деятеля, фаворита императрицы Елизаветы Петровны, Ломоносов (ему 44 года) основал Московский университет в 1755 г. и гимназию. И. И. Шувалов стал пер­вым куратором Московского университета.

Ломоносов открыл закон сохранения материи и движе­ния — один из основных законов природы. Этот закон он опуб­ликовал через 12 лет, в 1760 г. (ему 49 лет), в диссертации «Рассуждение о твердости и жидкости тел». Ломоносов пер­вым сформулировал положения кинетической теории газов. Он развил атомно-молекулярные представления о строении вещества. Он выдвину лучение о свете. Создал ряд оптических приборов. Первым открыл атмосферу на Венере.

С 1731 г. (ему 31 год) Ломоносов работал над большим трудом по горному делу. В 1764 г. (ему 53 года) он издал его под названием «Первые исследования металлургии или рудных дел», это было и первое в России научно обоснован­ное практическое руководство к поискам руд. В его книге «О слоях земли» он положил начало геологической науке в России. Ломоносов описал строение Земли, объяснил про­исхождение многих полезных ископаемых и минералов. Он одним из первых понял значение внутренних сил для фор­мирования рельефа Земли. Он подчеркивал важность осво­ения Северного морского пути и освоения Сибири. По Гео­графическому департаменту он занимался сбором разно­сторонних сведений (информации) о России. В труде «За­писка о географических экспедициях» он впервые в мире в 1760 г. применил термин «экономическая география», стал одним из родоначальников этой науки в нашей стране.

Ломоносов проявлял большой интерес в области щящ — ных искусств. В 1850-х гг. он проявил особый интерес к мо­заике, стеклянным и бисерным заводам. В России он возро­дил искусство мозаики, создал с учениками мозаичные кар­тины с 1763 г. (ему 52 года), он был членом Академии ху­дожеств России.

При жизни Аомоносову пришло международное призна­ние, но только к концу жизни он был избран почетным чле­ном Стокгольмской и Болонской академий.

Всю свою сознательную жизнь Аомоносов учился, рабо­тал, творил на пределе сил и человеческих возможностей. Он имел веселый и добрый, но крутой, вспыльчивый до ярос­ти нрав, любил пиво, всегда помогал своим ученикам, земля­кам и родственникам. Он мечтал и делал все от него завися­щее для должного образования и продвижения русских лю­дей — титульной нации в стране. Он научно обосновывал и вел практические работы во имя развития России. О нем А. С. Пушкин написал; «Аомоносов был великий человек. Меж­ду Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвегиения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».

К западу от Санкт-Петербурга, в 48 км от него, в восточ­ной части Финского залива на о. Котлин находится малый по людности город Кронштадт (менее 45 тыс чел.), подчи­ненный администрации Санкт-Петербурга. Для небольшо­го города он имеет значимые градообразующую и градооб­служивающую базы. В нем есть морской порт, морской за­вод, предприятия легкой и пищевой промышленности (сре­ди них особенно выделяются молочный и колбасный заво­ды, а также швейная фабрика), работают общетехнический факультет Северо-Западного заочного политехнического института, музей «Кронштадтская крепость» (с 1906), му­зей изобретателя радио А. С. Попова (с 1901), историко-кра­еведческий музей (с 1991) и многочисленные обслуживаю­щие предприятия.

Туристов и гостей в Кронштадте особенно привлекают события его истории, исторические и архитектурные памят­ники, произведения монументального искусства. Этот город был основан царем Петром I в 1703 г. как морская кре­пость — форт Кроншлот (Коронный замок) на искусствен­ном острове к югу от о. Котлина, одновременно на последнем острове началось строительство укреплений, затем оба ост­рова стали единым поселением. Кроншлот был создан для обороны западных подступов к Санкт-Петербургу; строи­тельство этой крепости завершили в 1704 г. Ощутимое го­родское строительство здесь велось в 1709—1710 гг. С 1723 г. это поселение стали называть Кронштадт (Коронный город). С 20-х гг. XVIII в. город стал известен как главная база Бал­тийского флота, многократно защищавшая владения России. Здесь проходили службу известные Российские флотоводцы: Ф. Ф. Ушаков (канонизирован Русской Православной Церко­вью, см. рассказ о нем в тексте о г. Мышкине), П. С. Нахимов, В. А. Корнилов, Г. И. Бутаков, С. О. Макаров, Д. Н. Сенявин, М. П. Лазарев и др.; многие знаменитые русские мореплава­тели: И. Ф. Крузенштерн, Ю. Ф. Лисянский, Ф. Ф. Бел­линсгаузен, ВМ. Головин, Ф. П. Литке и др. Именно из Крон­штадта уходили в кругосветные плавания суда русских экс­педиций.

Офицеры флота и моряки всегда выделялись и выделяют­ся редчайшим героизмом, сильным патриотическим чув­ством, широким кругозором, высоким уровнем культуры и интеллекта, способностью самостоятельно и трезво оцени­вать события в России и мире. Неудивительно, что в 1921 г. именно в Кронштадте прошли большие антибольшевист­ские недовольства, названные представителями советской власти Кронштадтским мятежом. На подавление вооружен­ного выступления гарнизона и экипажа кораблей Балтийс­кого флота были направлены части Красной Армии и деле­гаты X съезда партии большевиков. Моряки и артиллеристы Кронштадта, в целом Балтийский флот и базировавшиеся в Кронштадте его корабли сыграли огромную роль в героичес­кой обороне Ленинграда, в обороне Таллина, полуострова Ханко, островов Моонзунда.

Основы современной планировки и застройки Кронш­тадта были заложены в самом начале XVIII в. Город имеет регулярную планировку (арх. Ж. Леблон, Д Трезини). Наи­больший исторический и историко-художественный инте­рес представляют небольшое число сохранившихся постро­ек. Среди них Итальянский дворец (1720—1724), дом Ми — ниха (1721—1724), комплекс губернских домов (1717— 1725, перестроены в конце XVIII — начале XIX в.), гостиный двор (1833—1835), ансамбли Адмиралтейства (1784—1797), Военно-морского госпиталя (главное здание 1833—1840), арсенал (1832—1836), комплекс крепости (фортификацион­ные сооружения первой четверти XVIII — начала XIX в.), су­харный завод в стиле классицизма (1795—1797, арх. В. И. Ба­женов), Толбухин маяк (1810 г., арх. АД Захаров). Особый интерес представляет Морской Никольский собор (1903— 1913, арх. В. А. Косяков). В Кронштадте несколько парков, лучшие из них Петровский парк и Летний сад. Город укра­шают произведения монументального зодчества: памятни­ки царю Петру I (1841, скульптор Т. Н. Жак), адмиралу Ф. Ф. Беллинсгаузену (1870 г., скульптор И. Н. Тредор), моря­кам клипера «Опричник» (1873), адмиралу С. О. Макарову (1913 г., скульптор Л. В. Шервуд), ряд памятников защитни­кам Кронштадта в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. и др. Кронштадт является местом, где про­вел значимую часть своей земной жизни яркий русский свя­щеннослужитель и русский святой Иоанн Кронштадтский.

Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Серге­ев’, 1829—1909) остался в памяти россиян как яркий церковный проповедник и мыслитель, духовный пи­сатель, протоиерей и настоятель Андреевского собора в Кронштадте, благотворитель и молитвенник за больных. Он имел при жизни славу «народного святого». Открыто говорил народу с амвона о грядущем и недалеком суде Бо­жием над Россией, о бедах, которые придут на русскую зем­лю вскоре после начала XX в.

Он родился в селе Суры Пинежского уезда Архангельской губернии в семье псаломщика Ильи Сергеева, в миру его зва­ли Иван. Приход был бедный; их семье, где было трое де­тей (сын и две дочери), жилось трудно, всегда ощущалась нужда. Иван постоянно ходил с отцом в храм к богослуже­ниям, и только в храме он ощущал спокойствие и радость. Он рано выучил молитвы, ощущал потусторонний духов­ный мир и уже в 6 лет сподобился увидеть своего Ангела — Хранителя. В 12 лет его отдали в Аросангельское духовное училище, в 16 лет он стал учащимся духовной семинарии (где он был лучшим учеником), затем его отправили в Санкт-Петербургскую духовную академию, куда он был принят на казенный счет. Когда он был студентом Акаде­мии, умер его отец, поэтому ему пришлось в финансовом плане помогать матери и сестрам. Будучи студентом, он работал письмоводителем в Академии. На последнему 4-м, году обучения во сне он увидел себя священником в незнако­мом храмеу после этого он решил избрать путь приход­ского иерея. Церковные каноны не разрешают неженатого посвящать в иереи моложе 40 лет. С детства Иван видел, как трудно совмещать служение Церкви Божией с забота­ми о семьеу детях. Бот почему он нашел себе жену, кото­рая согласилась на целомудренную жизнь после вступления в браку в таком браке детей быть не могло. В 26 лет он был рукоположен в иерея и стал третьим священником в Андреевском соборе г. Кронштадта. Когда он вошел в этот храм. у то увидел, что это — тот самый храм, который он видел во сне. Служа в Андреевском соборе, он — уже отец Иоанн — долгое время был и законоучителем в учебных за­ведениях Кронштадта.

Тогда в одной части Кронштадта жили военные, а в дру­гой части — люди, выселенные в него из Петербурга за дур­ное поведение и неблаговидные поступки. Люди в массе своей были бедными, предавались с отчаяния пьянству, разврату, насилию, воровству (как-то с самого о. Иоанна на окраине города сняли шубу с плеч). Отец Иоанн начал бесстрашную борьбу за нравственное оздоровление бедных, обездоленных и часто злых людей. Он посещалубогие жилища, утешал лю­дей, кому-то давал деньги на еду, другим — на одежду, обувь, иные нужды, стремился врачевать их души и тело, нередко отдавал нуждающимся свою одежду и обувь. Он говорил: «Злые люди — больные, а больных нужно жалеть больше, чем здоровых». Люди стали постепенно убеждаться, что рядом с ними оказался редкий праведник. Затем люди стали гово­рить, что по люлитве о. Иоанна Господь творит чудеса. Отец Иоанн много сил отдал созданию в Кронштадте при­ходских учреждений, в том числе «Аома трудолюбия» и «Странноприимною дома». Он устроил 2 женских монасты­ря: один в Петербурге, а другой — на его малой родине в Сур — ском Погосте. Он гцедро жертвовал средства на создание и украшение храмов в разных частях России.

Очень сильное влияние на людей оказывали его пропове­ди, в том числе пророческие проповеди и составленные им молитвы. Отец Иоанн провел, произнес, напечатал много бесед, проповедей, поучений, слов и т. п. Он ясно представ­лял себе судьбу России в дальнейшем. В одной из проповедей в 1903 г. с амвона он открыто говорил: «Уже близко время, что разделится народ на партии, восстанет брат на бра­та, сын на отца, отец на сына и прольется много крови на Русской земле. Часть русского народа будет изгнана из пре­делов России; изгнанники вернутся в свои родные края, но не скоро, своих мест не узнают и не будут знать, где их родные похоронены». В своем предсмертном пророчестве в 1908 г. он писал: «Русский народ и другие населяющие Рос­сию племена глубоко развращены, горнило искушений и бед­ствий для всех необходимо, и Господь, не хотящий никому погибнуть, всех пережигает в этом горниле».

В последние годы своей жизни, в 1905—1908 гг., он напи­сал в своих книгах немало молитв о России. Император Николай II читал эти молитвы до самой смерти. Приво­дим выдержки из некоторых составленных о. Иоанном мо­литв. «Господи, спаси народ Русский, Церковь Православную в России погибающей: всюду разврат, всюду неверие, бого­хульство, безначалие].. Отче наш, …насади в ней — Рос­сии — веру истинную, животворную] Да будет она цар­ствующей и господствующей в России, а не уравненной с иноверными исповеданиями и неверными.. Да не поколеба — ют Державы Российской инородцы и иноверцы и инослав­ные! Сохрани целостность Державы и Церкви всемогущей Твоею Державою и правдой Твоею! Господи, умиротвори Рос­сию ради Церкви Твоей, ради нищих людей твоих, прекра­ти мятеж и революцию».

В своих тогда не всем понятных пророчествах он пред­сказал убийство царской семьи в Пермской губернии (сде­лал это до опубликования аналогичного пророчества Сера­фима Саровского, сделанного еще в 1890 г.). Совсем близко, перед своей смертью в 1908 г., в Аеушинском женском мо-

пастыре в Санкт-Петербурге отец Иоанн сказал: «Кай­тесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь ужас­ное, что вы и представить себе не можете!» Отец Иоанн говорил православным россиянам: «Помните, что Отече­ство земное с его Церковью есть преддверие Отечества не­бесного, поэтому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить… Господь вверил нам, русским, вели­кий спасительный талант Православной веры.. Восстань же русский человек! Перестань безумствовать! Довольно пить горькую, полную яда чашу — и вам и России».

Отец Иоаннумер в самом конце 1908 г. по старому сти­лю ив самом начале 1909 г. по новому стилю. Он прожил 79 с небольшим лет; в 1998 г. был канонизирован.