Как неслыханно красиво мыслить о кооперации с дальними мирами. Эта кооперация, начатая созна­тельно, вовлс-ier в орбиту сношения новые миры, и лот небесный кооператив будет расширять бес­конечно свои возможности. … Пробуждаясь, по­мните о дальних мирах, отходя ко сну, помните о дальних мирах. .. Новый мир нуждается в новых границах. У идущих должна быть дорога. Разве она узка но всему небосклону?

«Община»[1]

Жажда общения с дальними мирами даст возмож­ность приобщиться к течению Космоса

«Беспредельность»[2]

Кок да зовем в дальние миры, то не ря отвергаиия от жизни, а для открытия новых путей

«Беспреде чьность»

Ес. ь ли что либо более волнующее на свете, чем вид звездного неба в ясную безлунную ночь, вдали от городских огней? Проходят века и тысячелетия, ухода г, погружаются в Лету бушующие в них человеческие страсти, а звезды, как символы Вечности, продолжа­ют сиять на небесном своде, вызывая неясные предчувствия и на­дежды. В чем притягательная сила, в чем очарование этих бесчис­ленных крошечных огней, блистающих в ночи? Быть может, в том, что они от мечают очаги Разума во Вселенной? Не связаны ли они с самой тайной нашего существования* Кто мы? Зачем мы здесь, на Земле[3] Откуда пришли и куда идем? В чем смысл, какова цель наше­го существования? Странные вопросы… Вечные вопросы, над ко­торыми тысячелетиями бьется пытливая человеческая мысль.

«Мы живем более жизнью Космоса, чем жизнью Земли, так как Космос бесконечно значительнее Земли», — писал К. Э. Циолков­ский3 . Мало кто сознает значение этой связи, но предощущение ее, по-видимому, психологически присуще человеку.

В те далекие времена, когда господствовало мифологическое со­знание, Небеса были населены Богами и Героями. Бош спускались на Землю и вступали в общение с тюдьми, а земные Герои приобща­лись к Богам и поселялись среди Них. Потом эта связь прервалась…

По мере того, как рационалистическая наука нового времени постепенно очерчивала перед нами контуры окружающего мира, у людей появились новые надежды. Когда Земля была низведена до положения одной из планет Солнечной системы, возникла убеж денность в обитаемости других планет Возможно, этому способ­ствовало то, что крушение геоцентрической системы мира совпало по времени с эпохой великих географических открытий. Европей­ская цивилизация открывала для себя новый мир — мир нашей пла­неты. Просвещенное человечество было уверено, что так же как на вновь открываемых ос гровах и зем. шх живут незнакомые племена людей, точно гак же на других небесных телах должны обитать при­сущие им племена разумных существ.

Тогда же появились первые проекты достижения планет с помо­щью… птиц, воздушных шаров и пушечных ядер. Эти наивные про­екты, способньге вызвать у современного читателя лишь улыбку, происходили от избьгтка энтузиазма при недостатке научньгх зна­ний. По-видимому, главным мот ивом этих исканий бьгло все то же подсознательное стремление людей чувствовать, ч го мы не одиноки на своей крошечной планете Земле в беспредельном пространстве Космоса.

Пожа гуй, ггервьгм научньгм проектом по установлению связи с обита)Слями других планет можно считать предложение известного математика Ф. Гаусса — вырубить в тайге г игантский участок леса в форме фигуры, иллюстрирующей теорему Пифагора, и засеять ее пшеницей. По цветовому кон трасту с окружающей тайгой такой участок должен бьгть хорошо заме ген при наблюдении в телескоп с соседних планет. Увидев знакомую фигуру георемы Пифагора на участке планеты, где ранее этого не наблюдалось, инопланетные ас­трономы должньг понять, чго на Земле живут разумньге существа, которые ггодают им сигнал о своем существовании. Примерно в то же время с аналогичной идеей выступил австрийский астроном Иозеф Иоганн фон Ли ггров; он предложил вырыть в пустыне Са хара каналы в форме правильных геометрических фигур, запол­нить их водой, налить на поверхность воды керосин и поджигать по ночам. Выдвигалась также идея сигнализировать инопланетянам с помощью больших зеркал, отражающих солнечньге лучи.

Эти проекты в первую очередь, были рассчитаны на марсиан. По своим «глобальным« характеристикам Марс очень напоминает Землю li амегр его всего вдвое меньше земного; период вращения вокруг оси, приводящий к смене дня и ночи, составляет 241′ 37’" 235 (у Земли 231* 56"104s); наклон экватора к плоскости орбиты, обус — ловливающий^смену времен года, равен 25с11′ (у Земли 23°26′). Эти данные были^хорошо известны в XIX веке, и такое совпадение производило сильное впечатление Представление об обитаемости Марса было распространено очень широко. Особенно укрепилось оно после того, как Дж. Скиапарелли открыл знаменитые марси­анские «каналы»…(1877 i.). Правда, сам Скиапарелли считал их все­го лишь участками суши, которые отличаются своей окраской от остальной поверхности. Но для Mhoi их людей, уверенных в обита­емости Марса, открытие «каналов» послужило убедительным под­тверждением существования на нем разумной жизни Большим эн­тузиастом этой идеи был американский астроном П. Ловелл, кото рый на свои средства построил планетную обсерваторию во Флаге гаффе (штат Аризона), те проводил многочисленные наблю­дения Марса с помощью довольно крупного по тем временам 60 сантиметрового телескопа. Ловелл обнаружил сезонные изменения цвета марсианской поверхности Он считал, ч то темные участки пла­неты покрыты растительностью, которая бурно разрастается с на­ступлением марсианской весны. Канхты, по его мнению, были по­строены марсианами, чтобы подводить воду для орошения расти­тельности к засушливым экваториальным областям. Открытия Ловелла широко попу. шризировались и вызывали восторженный ин­терес. Стали создаваться общества друзей Марса, обсуждались про­блемы установления контакта с марсианами. Похоже, земляне гото­вились к исторической встрече. Всеобщая убежденность была столь велика, что, как утверждается. Парижская Академия даже установи­ла премию в 100 тысяч франков тому, кто первый установит прямой контакт с любым обитаемым миром, кроме Марса Вопрос с Map сом казался практически решенным[4]. (Вероятно, срок конкурса уже истек, иначе Академии пришлось бы иметь дело с многочисленными конгакгантами, вступающими в общение с экипажами НЛО, приле­тающими на Землю с самых различных уголков Галактики.)

Подходил к концу XIX век, на пороге стоял уже век двадцатый. В один из дней 1899 г. великий изобретатель Никола Тесла, как обычно, работат в своей лаборатории в Колорадо-Спрингс. Вдруг он заметил чрезвычайно странные колебания напряжения электри­ческой сети. «Изменения, которые я заметил, — писал он, — были периодическими и носили столь явный характер чисел и команд, что не могли бьпъ вызваны ни одной известной мне в го время причиной. Мне, конечно, хорошо были известны возмущения, вы­зываемые Солнцем, полярным сиянием и земными токами. Но я был глубоко уверен, что наблюдаемые мною вариации не могли быть вызваны ни одной из этих причин…. Некоторое время спустя у меня мелькнула мысль, что, может быть, я наблюдал сигналы ра­зумных существ….У меня все более крепло ощущение, что я был первым, кто услышал приветствие от одной планеты к друюй»[5]. Это сообщение было опубликовано в канун 1900 г. Оно вызвало большой шум в прессе, изобретатель подвергся всеобщему осмея­нию. Никола Тесла очень тяжело переживал эти насмешки, он ни­когда больше не возвращался к этому вопросу и навсегда унес с со­бой свою тайну.