Места близ жилища Короля в Тайо-Гое и Агличанина Робертса весьма нам понравилась; но долина Шегуа гораздо прекраснее. Извивающийся у подошвы высоких гор источник, ниспадая с крутизны и протекая быстро по низкой долине, украшает страну сию чрезвычайно. Стоящие на левом берегу оного жилища Островитян показывают большее благосостояние, нежели виденные нами в Тайо-Гое; да и самые люди казались лучшего вида. Здесь видели мы так же обширнее и насаждения корня Таро и кустарников шелковицы, и гораздо более свиней, составляющих главное их богатство, которым дорожат они чрезмерно; ибо и тут не могли мы купить ни одной свиньи. Король, называвшийся Бау-Тинг, один только привел свинью для продажи; но он не мог расстаться с сим своим сокровищем. Четыре раза заключал с нами торг, сделавшийся наконец для него весьма выгодным; однако, не взирая на то, вдруг опять раскаялся и возвратил нам наши вещи, сколько оные ему ни нравились. Таковое упорство или нерешительность произвела в нас великую досаду; но я все не оставил его без того, чтобы не одарить некоторыми малостями.
Прибытие наше сюда произвело всеобщую радость. Всякой, смотря на нас улыбался с изъявлением удовольствия; но мы, хотя и были первые из Европейцов, их посетивших; однако не приметили ни необычайного крика, ни нескромной навязливости. Каждый приносил нам для продажи бананы и плоды хлебного дерева, которые выменивали мы на куски старых железных обручей. Женщины отличаются так же много от обитающих в Тайо-Гое. они вообще благообразнее последних; две из них были очень красивы. Мы не видали ни одной совершенно нагой. Все порывались желтыми шалями. Особенное отличие их состояло в куске белой материи, из которой имели они на голове род турбана, сделанного с великим вкусом; что служило им не малым украшением. Тело свое намазывают очень крепко кокосовым маслом, что по видимому почитается у них отменным украшением. Мы при встрече нас на берегу порта Чичагова того не приметили: нетерпеливое любопытство увидеть нас воспрепятствовало, может быть, им тогда показаться в лучшем убранстве. Когда прибыли мы после чрез несколько часов к Шегуа, тогда встретили они нас намазанные маслом. Руки и уши их росписаны, даже и на губах имели по нескольку полос поперечных. В рассуждении нравственности казались они однако неотличнее соостровитянок своих Тайо-Гоеских. они употребляли всевозможное старание познакомиться короче со своими новыми посетителями. Телодвижения их были весьма убедительны и так выразительны, что всякой удобно мог понимать настоящее их значение. Окружавший народ, изъявляя к пантомимной их игре величайшее одобрение, возбуждал их к тому более.
Прохаживаясь по долине приметили мы в нескольких стах шагах от Королевского жилища пространное, весьма ровное место, пред которым находился каменной помост, в высоту около фута, а в длину около ста саженей, сделанный с таким искуством, которому не видали мы ничего подобного у Островитян, обитающих на берегу порта Анны Марии. Камни положены весьма порядочно и ровно, и соединены так плотно между собою, что и Европейские каменьщики не могли бы сделать искуснее. Робертс сказал нам, что помост сей служит седалищем для зрителей при праздничных их плясках.
В 4 часа пополудни сели мы на шлюпки и поехали обратно к кораблям своим, куда по причине противного ветра прибыли не прежде 8 ми часов вечера. Естестваизпытатели Тилезиус и Лангсдорф пошли назад берегом и прибыли следующим уже утром, быв пешеходством своим весьма довольными. Дорога, идущая чрез высокие и крутые горы, утомила их столько, что они на половине дороги должны были ночевать в доме одного из знакомых Робертса, бывшего их путеводителем.
16–17
Мая 16 го запаслись мы достаточно водою и дровами. На рассвете следующего дня приказал я поднять один якорь, а в 8 мь часов и другой. Поелику залив окружен высокими горами, причиняющими почти беспрестанную перемену ветров; то выход из оного бывает очень затруднителен. Верпованье, по отдаленности от открытого моря и великим жарам, сопряжено с чрезвычайными трудностями; но есть необходимо. Сначала дул ветр с берега довольно постоянно и мы достигли уже средины залива под парусами, но вдруг потом так часто переменялся, что мы принуждены были поворачивать почти каждую минуту. Сверх того течением увлекало корабль более и более к западу так, что необходимость принудила нас стать на якорь в 120 саженях от западной стороны залива. Глубина у самого берега была 20 саженей. Итак близость оного не угрожала никакою опасностию. После сего начали мы немедленно верповаться на средину залива; но незапные порывы ветра, принудили нас опять положить якорь. Нева тожь по тщетном усилии принуждена была стать на якорь, но только в дальнейшем от берега расстоянии. Посредством двух верпов удалились мы от берега и в 4 часа пополудни находились на средине залива. Ветр становился попутнее; я приказал немедленно отдать паруса и надеялся выдти в море еще до наступления ночи; но продолжающееся непостоянство ветра, переменившагося опять в то же мгновение, принудило в третий раз бросить якорь. беспрерывная работа, продолжавшаяся с четырех часов утра, и великой жар 23° побудили меня дать людям отдохновение и провести следующую ночь еще в заливе. В 8 часов вечера сделался ветр свежий, продолжавшийся до самого утра. На рассвете пошли мы из залива; но погода все еще не благоприятствовала. Ветр сделался крепкой; дождь пошел сильной. Стараяясь при таковой погоде как возможно скорее удалиться от берега, принужден я был оставить на корабле француза Кабрита, прибывшего к нам на корабль в вечеру поздо. Он казался притом более веселым, нежели печальным и думать можно, что и пришел на корабль с тем намерением, чтобы мы увезли его. Робертс избавился сим образом совсем неожиданно от смертельного врага своего.
