Приехавший недавно из Пекина купец, которого видел я у Г-на Биля, расказывал также, что ИМПЕРАТОР, по лишении милости своего любимца, принял твердое намерение ввести в своем государстве лучший порядок, наипаче же строжайшее исполнение правосудия; на каковой конец издал указ, в коем предоставлена свобода каждому подданному писать прямо к ИМПЕРАТОРУ, и приносить ему свою жалобу письменно и лично. В Китае нет почт, кроме дороги между Пекином и Кантоном; и так прошения из отдаленных провинций редко доходить могут до самого Государя. Указ писан, уповательно, в часы раскаяния, в которые желал ИМПЕРАТОР обнаружить, пред подданными своими, с каким отеческим попечением вознамерился призирать ОН на их участь. Но из них многие предвидят, что таковая воля Государя не может быть постоянна. Лучшее средство к облегчению состояния народа было бы то, если бы возмогли довести Наместников и нижних чиновников до того, чтобы они защищали народ с большим старанием и не допускали бы причинять ему всегдашних угнетений. Барро приводит многие ужасные примеры жестоких и даже бесчеловечных поступков, которые народ от своих начальников терпеть должен.

Сколь беспечно и равнодушно смотрят на участь Китайцев беднейших состояний, тому видели мы при случившемся пожаре явное доказательство. Оной сделался 13 го Декабря в Кантоне на западном берегу Тигриса против Европейской фактории, и свирепствовал около 7 часов. Если бы Г-н Друммонд не послал тотчас пожарных труб своих; то, вероятно; все строения, находящиеся на сем берегу, преобратились бы в пепел. Пожары в Кантоне весьма часты; но к прекращению оных не приемлются никакие меры. Китайцы пожарных труб не употребляют. Несколько тысячь народа, собравшись у горящих строений, производят чрезвычайной крик, не подавая никакой действительной помощи, к чему они и не понуждаются. Правительство содержит только один класс людей, долженствующцх быть при том в деятельности. Их называют слугами Мандаринов, и они по назначению своему стараются о том, чтоб улицы не наполнялись слишком народом. Ни Наместник, ни другие знатнейшие города чиновники при пожарах не бывают. Один только Мандарин нижнего достоинства является по своей должности; но сила его маловажна. Правительство столько же беспечно и в рассуждении спасительных мер во время тифонов, свирепствующих часто в каждом году у берегов Китая. За несколько недель до прибытия нашего в Макао потонуло при жестоком тифоне в Тигрисе несколько тысяч людей. (Полагали около 10,000). Но сие страшное произшествие, коему не минуло еще и месяца, совсем было почти забыто; если же об оном и говорили; то как о приключении, весьма обыкновенном.

При таковой беспечности Китайского правительства народ сей страны тем более должен быть обязан благодетельному поступку Агличан, которые с 1805 года стараются ввести в Китае коровью оспу, и распространили употребление оной во всем государстве. Г. Пьерсон, второй врач Аглинской фактории, оказал Китайцам сие благодеяние; ибо оспа нигде столь неопустошительна, как в Китае. Однако при всем том я сомневаюсь, чтобы человеколюбивое сие деяние принято было с признательностию, и напротив того уверен, что Г-н Пьерсон, спасший жизнь многих тысяч, а в последствии и миллионов, если будет иметь нещастие, что умрет хотя один из тех, коим привита им коровья оспа; тогда Китайцы, сообразно с варварскими своими законами, накажут его жестоко, буде не удастся ему того избегнуть. В назначенные Г-м Пьерсоном дни каждой недели для привития коровьей оспы, собирается множество женщин, приносящих детей своих для участия в сем благодеянии. Он прививает оспу редко менее 200 м робенкам еженедельно; но что делает то безденежно, о том упоминать не нужно. Для уничтожения некоторых по сему предмету предразсуждений Китайцев, издал Г-н Пьерсон малую книгу, в коей, описав происхождение и пользу коровьей оспы, преподает главнейшие правила, которые наблюдать при том следует. Сей книги, переведенной Г. Стаунтоном на Китайской язык, розданы многие тысячи экземпляров безденежно.[226] Оной нельзя было напечатать иначе, как от имени природного Китайца; почему и издана под именем купца Когонга Нунква. Тщеславной Панкиква, о коем в предъидущей главе многократно упоминалось, желал очень воспользоваться сею честию; но оная предоставлена Г-м Друммондом Нункве потому, что он первой изъявил на то свою готовность. Китайские врачи всемерно противятся введению коровьей оспы и стараются об отклонении сего благодетельного изобретения, или по крайней мере о воспрепятствовании распространения оной. Но удачный успех Г-на Пьерсона подает надежду, что сии невежды не достигнут своей цели. Правительство не противодействует введению коровьей оспы; однако оно и не вспомоществует в том нимало. Терпимость нововведения доказывает впрочем, что оно усматривает благия от того последствия. Г-н Пьерсон в самом начатии прививания коровьей оспы научил тому четырех Китайцев, которые столько же ревностно занимаются тем в Кантоне и около лежащих местах, сколько он сам в (называемом так) предместии Кантона и в Макао. Г-н Пьерсон получил недавно письма из Нанкина, в коих уведомляют его, что и там нашли у коров сей род оспы. Честь начального введения коровьей оспы принадлежит бесспорно Г-ну Пьерсону. Несколькими месяцами позже он бы лишился оной прибывшим из Маниллы в Макао Гишпанским врачем Бальмис с таковым же намерением в Сентябре 1805 го года, не знав, что Агличане его в том предъупредили. Бальмис отправлен был Гишпанским правительством 1803 го года для введения коровьей оспы в Южной Америке и на островах Филиппинских, откуда после в Китай приехал.[227] Хотя добрые намерения Гишпанского врача и не теряют нимало своего достоинства чрез то, что его предъупредили; однако я уверен, что он не мог бы иметь в том такового успеха, каковым сопровождалось предприятие Г-на Пьерсона, коему выгоднейшее соотношение Агличан с Китайцами способствовало много к преодолению разных препятствий.

Разность меридианов пика Кракатоа и Пуло-Вавора нашли мы по хронометрам 1°,2,10″. Определенная нами разность меридианов Пуло-Вавора и Северного острова есть точно одинаковая с найденною Капитаном Вильсоном по многим хронометрическим определениям; почему я и заключаю не без основания, что найденная нами по хронометрам через два дня потом разность меридианов Пуло-Вавора и пика Кракатоа должна быть верною. И так долгота сего пика будет 255°,24,38 — 1°,2,10″ = 254°,22,28″ западная. Пик острова Принца лежит по хронометрам нашим 11,10″ западнее пика Кракатоа; следовательно долгота оного выдет 254°,22,28″ + 11°,10″ = 254°,33,38″; западная. Капитаны Кук и Кинг определили долготу своего якорного места у юговосточной оконечности сего острова 254°,42,30″, а разность меридианов островов Кракатоа и Принца 18,30″. Хотя я и не желал бы противоречишь Куку и Кингу; однако разность показана, кажется мне, слишком великою. Многократные наблюдения для определения долготы по нашим хронометрам, и точное сходство оных с румбами и углами доказывают, что найденная нами разность меридианов не может быть большею.[260] Другие мореплаватели нашли также разность меридианов обоих пиков меньшею. В сообщенных мне Капитаном Макинтошем наблюдениях показано, что Капитан Горсбург принимает оную 14; а именно, он определяет долготу острова Кракатоа 105°,37, a долготу острова Принца 105°, 23 восточн.

Здесь я имел случай собственным моим опытом узнать сколь неверны карты сего пролива, содержащиеся в так называемом (East India Pilots), изданном 1803 го года весьма обширном, но очень худом и беспорядочном собрании карт Китайских и Ост-Индийских вод, между множеством коих, яко копий со старых неверных карт, теряются впрочем некоторые и весьма хорошие новейшие карты. Так например на одной из оных показана северная оконечность острова Принца в широте 6°, 18; следовательно по крайней мере 10 ю минутами севернее: но южная оконечность напротив того в 6°,33, хотя Капитан Кинг и означает широту якорного своего места, находящагося несколькими милями далее к северу от сей оконечности, 6°,36,15″. Несходственность всех сих карт между собою есть самое лучшее доказательство их неточности. Наилучшая, хотя также не без погрешностей, карта Зондского пролива есть скопированная Г-м Дапре, помещенная в сем же собрании. По оной разность меридианов обоих пиков Кракатоа и Принцева острова составляет 19 миль. Кроме копий Г-на Дапре неизвестно мне ни одной исправной карты сего пролива, выключая краткия Капитанов Вильсона и Бамтона, помещенные в шестой части Дальримплева собрания Гидрографических планов. Сии составлены с величайшею точностию; но на них показана только северная часть пролива.

ГЛАВА XIII. ПЛАВАНИЕ ОТ ПРОЛИВА ЗОНДСКОГО ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ НАДЕЖДЫ В КРОНШТАТ

Надежда и Нева оставляют берега Явы. — Усмотрение острова Рождества. — Переход чрез южной тропик. — Найденная посредством лунных наблюдений погрешность наших хронометров. — Разлучение с Невою. — Надежда обходит мыс Доброй Надежды. — Прибытие к острову Св. Елены. — Мы не находим здесь Невы. — Примечания о сем острове, как лучшем месте для приставания и взятия свежих припасов кораблям, возвращающимся в Европу из Индии. — Преимущества оного по сему обстоятельству пред мысом Доброй Надежды. — воспрещение иностранцам входить во внутренность сего острова. — Повод, поданный к строжайшему подтверждению такового запрещения. — Печальное приключение на Надежде в бытность её у острова Св. Елены. — Отплытие Надежды, от сего острова. — О преимуществах переходить Экватор на обратном пути из Индии, или в близи Америки, или гораздо восточнее. — Мнения о том Г-на Дапре и Капитана Кука. — Сравнение склонения магнитной стрелки на Экваторе с прежними наблюдениями. — Никольсоново правило о проходе чрез Экватор. — Достижение NO пассатного ветра. — Переход чрез северный тропик. — Скорая потеря потом пассатного ветра. — Плавание к северной оконечности Шотландии. — Положение острова Роккал. — Усмотрение Оркадских и Шотландских островов. — Проход между оными. — Положение островов Фуло, Фер и мыса Ганклифа. — Малая погрешность наших хронометров, найденная по долготе сего мыса, определенного Лордом Мульгравом. — Встреча в северном море с Аглинским фрегатом и корветтою. — Известия, полученные от первого, что Нева за конвоем Аглинского брига отправилась в Кронштат. — Усмотрение Норвежского берега. — Новое поверение наших хронометров по известной долготе мыса Дернеуса. — Приход в Копенгаген. — Посещение Его Королевского Высочества, Датского Принца Фердинанда. — Отплытие из Копенгагена. — Прибытие в Кронштат 19 го Августа.

1806 год. Март. 6

153

Известно, что достойный сей Офицер вместе с Лейтенантом Хвостовым нещастным образом лишились жизни в 1809 году. Но путешествие его оставленное в рукописи издается при Госуд. Адмиралт. Департаменте Г-м Вице-Адмиралом Шишковым.

154

Сию смесь называют промышленники бурдуком.

155

Брат Губернатора Кошелева предпринимал действительно путь к Чукчам следующею потом зимою. Он известил меня о том, по возвращении своем, письмом из Нижнекамчатска, писанным в Июне 1806 года. При сем письме получил я от него собрание Чукотских редкостей и довольно немалой Словарь языка Чукчей, первой до ныне известный сего языка. Он помещен в третей части сего творения. С прискорбием должен я прибавить, что сей любезной Офицер кончил в Камчатке жизнь свою в 1807 году.

156

Настоящее имя сего острова Шамашир.

157

Карманный Арнольдов хронометр No. 1856 остановился в последнюю бытность нашу в Петропавловском порте.

158

Сие расстояние уменьшается еще двумя милями; потому, что мы после того, когда лежал от нас сей холм прямо на запад, плыли полчаса к. северу.

159

Наблюдения, учиненные нами в близости мыса МАРИИ, показали, что полные воды бывают здесь в 2 часа по полнолунии и новолунии, возвышение коих должно быть, что моему мнению, довольно велико.

160

Г. Горнер во время лавирования нашего в проливе испытывал многократно удельную тяжесть воды морской, и нашел в нынешний день, что она весила только 78 гранов, следовательно была 12 гранами легче, нежели весит морская вода в средних широтах и 14 гранами тяжелее речной воды. Сие обстоятельство уверило нас, что мы приближались к устью Амура.

161

До прихода нашего в Камчатку из Японии не имели мы никакого еще известия об отправленном уже тогда действительно посольстве ко двору Пекинскому, а потому и не мог я располагаться сообразно сему обстоятельству.

162

Если только оной существует действительно, что мне казалось весьма вероятным.

163

Во время ночи, препровожденной нами в близости сих островов, видели мы на оных огонь в двух местах.

164

В путешествии же его напечатано 56°,55, но это, вероятно должна быть погрешность типографическая.

165

В Петропавловске строится теперь новая церковь; но работа идет весьма медлительно.

166

У корня сего дерева лежит тело Капитана Карла Клерка, которой по несчастной смерти Капитана Жамеса Кука, умерщвленного Островитянами южного океана 14 го Февраля 1779 го года, принял начальство над Королевскими. Британского Величества кораблями Резолюции и Дисковери. Он умер на море по долговременной болезни 22 го Августа того же года на 38 м году от роду. Сия копия с Англинской, подлинной надписи сделана по приказанию Коммандора Графа Лаперуза в 1787 м году.

167

Смотри рисунок гробницы Капитана Клерка в Атласе под No. XXVIII.

168

Из путешествия Лессепса известно, что Лаперуз сделал памятник и Кроеру с изображением также на медном листе надписи, относящейся до важнейших обстоятельств его жизни; но оного чрез краткое осмнадцатилетнее время не осталось никаких признаков.

169

Подлинник Г-на Веббера отдан Петропавловскому Комменданту для сохранения оного по назначению в новостроющейся церкви,

170

Сии Японцы действительно возвратились в свое отечество, как то я узнал по возвращении моем в Россию от Г-на Хвостова, которой слышал о сем на острове Ессо.

171

Сие писано 1805 го года.

172

Сей достойный молодой человек умер в Камчатке в 1807 году.

173

В Камчатке становится зима в Октябре месяце.

174

Малой Арнольдов N. 1856 остановился нечаянно в бытность нашу в Петропавловске и сделался вовсе неупотребительным.

175

Оно названо Слава России. Им командовал прежде Биллингс, а потом нынешний Вице-Адмирал Сарычев. По окончании Экспедиции возвратились Офицеры назад сухим путем, большая же часть служителей переведена в Охотск. Сие судно потонуло скоро после, по недостаточному за оным присмотру, в Петропавловском порте. На нем, бывшем тогда в весьма хорошем состоянии, могли бы удобно предприять путь в Балтийское море. Катер, другое к Биллингсовой Экспедиции принадлежащее судно, служило и в наше время еще Пакетботом, между Камчаткою и Охотском.

Х. Действием морского течения, которое в таблицах суточных счислений в особом столбце показано, называю я разность между широтою и долготою по счислению и наблюдениям. Ежели сия разность столь мала, что не превосходит 4 или 5 миль, то без всякого сумнения приписать можно оную другим случайным причинам, а не течению, особливо есть ли приняв сию последнюю причину находить, что направление течения одних суток противно направлению в следующие сутки; таковые случаи означены в столбце течения словом нет. Но ежели несколько дней сряду разность между счислимым и обсервованным пунктом простирается все в одну сторону, в таком случае, хотя бы и сия разность была не более 4 миль, почел я приличнее приписать оную течению, нежели погрешностям в счислении корабельного пути,

XI. О истинной долготе приложено в третьей части особенное изъяснение.

XII. Карты, находящиеся при сем путешествии, сочинены под моим надзиранием, Астрономом Горнером и Лейтенантами Левенштерном и Биллингсгаузеном. Астрономическая часть снятия берегов принадлежит однакож больше Г-ну Горнеру, которой не упускал также участвовать в тригонометрических трудах Господ Левештерна и Биллингсгаузена. Все почти карты рисованы сим последним искусным Офицером, который в то же время являет в себе способности хорошего Гидрографа; он же составил и Генеральную карту.

XIII. Виды берегов и изображения предметов, касающихся до натуральной историй, в Атласе все рисованы Г-м Тилезиусом. Исторические виды также его работы, хотя Г-н Тилезиус и не был в должности живописца.[1] Как бы ни была принята ученая, особливо Географическая часть сего путешествия, но в художественном отношении всегда будет иметь свою цену большим и любопытным Атласом, приложенным к оному, и которым я обязан единственно трудам Г-на Тилезиуса.

ВВЕДЕНИЕ

Всеобщие примечания о Российской торговле в течении последнего столетия. — Известия о мореплаваниях и открытиях Россиян в Северной части Великого Океана. — Плавания Беринга, Чирикова, Шпанберга, Вальтона, Шельтинга, Синда, Крыницына, Левашева, Лаксмана, Билингса и Сарычева. — Начало торга Россиян пушным товаром. — Краткое об оном известие. — Происхождение Российской Американской компании. — Совершенное её установление подтвержденное Правительством. — Начальный повод к предприятию сего путешествия. —

Между многими славными произшествиями, последовавшими в России со времен Петра Великого, открытия Камчатки в 1696 м и Алеутских островов в 1741 м годах, занимают не последнее место. Сии страны делаются важными, как потому, что оказали, хотя впрочем и в поздное уже время, сильное содействие свое в Российской торговле, так и потому, что особенно обратили на себя торговый промысл жителей России. Владение Камчаткою и Алеутскими островами подаст, уповательно, средство к пробуждению Российской торговли от дремоты, в коей искусная политика торгующих Европейских Держав старалась долгое время усыплять ее с удачным успехом. Последние взирают, может быть, не равнодушно на начальные покушения Россиян к свержению с себя бремени, налагаемого их наставниками, и к возделанию собственного поля, не приносившего им до того богатой жатвы. Сколь неизчерпаемые имеет Россия источники и пособия для своей торговли, оное известно всякому. Хотя и предлежат препятствия, затрудняющие Россию к соделанию себя торговою Державою; — препятствия, признаваемые от многих писателей даже непобедимыми, — однако оные в самом деле не такого свойства, чтобы в преодолении их должно было отчаяваться. Нужна только воля МОНАРХА, и труднейшие преграды разторгнутся.

Бессмертной памяти Петр Великий, коего мудрые деяния и острый все объемлющий ум преобразили Россию, принял наилучшие меры для распространения торговли и призвал иностранных купцов в свое Государство. Купеческое состояние прежних времен по важной торговле, которую Россия тогда производила, было весьма знаменито; но оное в начале прошедшего столетия упало в своем достоинстве.[2] Кроме сего первейшие купцы не производили вовсе иностранной торговли, о введении коей в Россию старался ревностно Петр Великий вместе в заведением флота. Итак настояла нужда в учителях, для наставления в новой коммерческой науке, без которой непрерывные великия предприятия не могут быть удачными. Сверх того и для изтребления вредных предубеждений, обнаружившихся со стороны дворянства к купеческому состоянию, следовало призвать в Россию иностранцев, которые, не быв дворянами, обращали на себя внимание, а не редко и уважение МОНАРХА. Одним словом, купеческое состояние нужно было облагородить. ПЕТР Великий сделал начало. Преемники Его более или менее тому споспешествовали, хотя разные обстоятельства, не взирая на ревностные Государей желания к распространению Российской в иностранных землях торговли, и воспрепятствовали в успешном достижении сей славной цели; однако купеческое состояние делалось постепенно более и более уважаемым. Таковое, начатое Петром Великим преобразование своего народа предоставлено, по видимому, настоящему правлению. Теперь наступило, кажется, время к свержению ига, налагаемого на нас в торговле иностранцами, которые, приобретая в России на щет её великия богатства, оставляют наше Государство для того, чтобы проживать оные на своей родине, и таким образом лишают Россию капиталов, кои оставаясь в нашем отечестве разливали бы повсеместное благосостояние, если бы природным Россиянам предстояли средства, могущие оживлять общий дух и рвение. Но таковый общий дух и таковое рвение в Государстве, зависящем от воли единого, могут быть возбуждены только им же самим; в рассуждении чего правление Нашего благомыслящего Монарха, обращающего власть свою единственно на пользу своих подданных и изъявляющего ежедневно наилучшие доказательства человеколюбия и ревнвания ко благу Государства, отличается преимущественно. Целое столетие уже владеют иностранцы Российскою торговлею; но и еще потребно было бы, даже при всем возможном усилии, долгое время к изторжению некоторой части оной из рук их, еслибы владение Камчаткою и прилежавшими ей островами, равно и великою частию северозападного, мало по малу покоренного берега Америки, где северовосточные жители России производили беспрепятственно исключительную торговлю, не открывало и западным Российским обитателям пути к скорейшему в том успеху, нежели предполагает вероятность, средства, кои сделались столь важными, что настоящему правительству не можно оставить оных без внимания и не воспользоваться ими для достижения великого преднамерения.

ГЛАВА III. ПЛАВАНИЕ ИЗ АНГЛИИ К ОСТРОВАМ КАНАРСКИМ, А ОТТУДА, В БРАЗИЛИЮ

Выход кораблей, из Фальмута. — Наблюдение чрезвычайного воздушного явления. — Приход к Тенерифу и тамошнее пребывание. — Примечания о Санта-Крусе. — Инквизиция. — Неограниченная власть Генерал-Губернатора на островах Канарских. — Астрономические и морские наблюдения в Санта-Крусе. — Отход Надежды и Невы в Бразилию. — Остров Св. Антония. — Примечания о переходе чрез Экватор. — Тщетное искание острова Ассенцао. — Мнения о существовании сего острова. — Усмотрение мыса Фрио. — Положение оного. — Крепкой ветр в близости острова Св. Екатерины. — Остановление на якорь между оным и берегом Бразилии.

1803 год. Октябрь. 5

Все было готово; ветр сделался попутной и я с великим нетерпением ожидал Господина Резанова, при бывшего наконец в Фальмут 5 го числа пред полуднем. В тот же день, по наступлении прилива, оставили мы рейд Каррекский, при свежем северном ветре, склонившемся чрез несколько часов к востоку. В 8 часов вечера находился от нас маяк Лизардской на NW, 38°, в расстоянии около 19, миль. В 9 часов скрылся оной от нашего взора. В 10 часов переменил я курс SSW на WSW. Ветр дул свежий, не производя большего волнения. Ночь была светлая, совершенно безоблачная, прекрасная; Все Офицеры оставались на шканцах до полуночи. Каждой помышлял и желал, чтобы сия ясная, но последняя ночь у берегов Европейских, была предзнаменованием благополучного путешествия. Таковая мысль и желание, произходившие не от боязни о личной опасности, более всего могли во мне оказывать свое действие. Экспедиция наша, казалось мне, возбудила внимание Европы. Щастливое или нещастное окончание оной долженствовало или утвердить мою честь, или помрачить имя мое, в чем участвовало бы некоторым образок и мое отечество. Удача в первом сего рода опыте была необходима: ибо в противном случае соотечественники мои были бы может быть еще на долгое время от такового предприятия воспящены; завистники же России, по всему вероятию, порадовались бы таковой неудаче. Я чувствовал в полной мере важность сего поручения и доверия, и не обинуясь признаться должен, что не охотно соглашался на сей трудный подвиг; но когда мне ответствовано было, что если откажусь я от начальства Экспедиции, то предприятие оставлено будет без исполнения; тогда ничего уже для меня не оставалось, кроме необходимой обязанности повиноваться. В то мгновение, в которое свет огня Лизардского скрылся от моего зрения, овладели мною чувствования угнетавшие чрезмерно бодрость моего духа. Невозможно было для меня помыслишь без сердечного сокрушения о любимой жене своей, нежная любовь коей была источником её тогдашней скорьби. Одна только лестная надежда, что важное предприятие совершено будет щастливо, что я некоторым образом участвовать буду в распространении славы моего отечества, и мысль о возжделенном будущем свидании с милою моему сердцу и драгоценным залогом любви нашей, ободряли сокрушенной дух мой, подавали крепость и восстановляли душевное мое спокойствие.

Я направлял курс свой больше к западу, как то обыкновенно все делают, дабы не видать мыса Финистера, где бы может быть встретились мы с Французскими или Англинскими крейсерами, кои бы нас только понапрасну задержали. Свежий ветр дул от SO и О, так, что мы шли в час по 8 и 9 узлов.

Октября 8 го находились мы уже под. 44°,24 широты и 12°,8 долготы. Перемена в теплоте воздуха была для нас очень чувствительна. Термометр возвысился в 24 часа 4 градусами и показывал 14. Каждый вечер почти примечали мы известное явление, произходящее от светящейся воды морской; некоторые места казались гораздо более других блестящими, как будто бы они из одних огненных искр состояли.

Крепкий северный ветр воспрепяствовал отплытию нашему февраля 3 го. Он дул с толикою силою, что отлив вовсе был не чувствителен; почему и не надеялся я вылавировать в море. Следующего дня пред полуднем дул ветр тот же и сильно. Но в половине 4 го часа по полудни нашла туча с жестокими громовыми ударами и весьма крепким южным ветром. Немедленно сделал я сигнал сняться с якоря. В 4 часа были оба корабля под парусами. Гребное судно, посланное мною за водою за час до перемены ветра, задержало нас так долго, что мы не прежде 6 часов обошли северовосточную оконечность острова Св. Екатерины, держа курс между оною и островом Альваредо. В 7 часов находилась от нас оконечность сия на SW 75°, по компасу, в 6 ти милях. По наблюдениям нашим лежит она под 27°,19,15″ южной широты и 48°,00,00″ западной долготы, и взята мною пунктом нашего отшествия.

5–6

Чрез всю ночь и весь следующий день шел дождь при крепком южном ветре, во время которого, держа курс к востоку, ушли мы от берега так далеко, что в 12 часов следующей ночи не могли уже достать дна, выпустив пятдесят сажен лотлиня. После сего (5 го февраля) сделался ветр от OSO; и тогда поворотили мы и держали курс StO вдоль берега. При новом ветре переменилась дождливая погода в ясную. В сие время показались уже птицы, предвестницы бури, хотя находились мы еще в широте 28°. В 8 часов вечера (февраля 6 го) найдена глубина лотом 65 сажень; грунт, ил; почему я и велел держать на один румб от берега далее и именно SSO.

7 февраля позволила нам хорошая, ясная погода взять несколько лунных расстояний. взятые мною, вычисленные по Англинскому морскому Календарю (Nautical Almanach) показали долготу в полдень 46°,34,15″ запад. по французскому же (Connoissance de temps) 46°,52,30″; по хронометрам 46°,40. широта в полдень была 130°,16,40″ южная. В сей день найдено склонение магнитной стрелки 11°,0,2″ восточное.

С сего дня (7 го февраля) приказал я выдавать воду мерою. Для каждого без различия, от Капитана до Матроса, положено было в день по две кружки. Одним только Японцам определил я несколько большее количество. Не взирая однако на то, они только одни и роптали на сие учреждение, которое по причине дальнего до Вашингтоновых островов плавания, могущего удобно продолжаться 4 месяца, почитал я необходимым. Японцы многократно на пути нашем подавали мне причину быть ими недовольным. Едва ли можно найти людей хуже, каковы они были. Я обходился с ними с особенным вниманием, даже своенравные их против меня поступки сносил я со всевозможным терпением; но все сие, чего они никак не заслуживали, не могло ни малейшего иметь действия на их беспокойные свойства. Леность, небрежение о чистоте тела и, платья, всегдашняя угрюмость, злость в высочайшей степени, беспрестанно ознаменовывали худой их нрав. Из них должно исключить одного только шестидесятилетнего старика, которой во всем очень много отличился от своих соотечественников, и которой один только был достоин той милости нашего ИМПЕРАТОРА, что он повелел отвезть их в свое отечество. Японцы не хотели никогда приниматься за работу, даже, и в такое время, когда могли видеть, что и их помощь нужна и полезна. С толмачем своим, который худым нравомь своим нимало от них не отличался, жили они во всегдашнем раздоре. Часто клялись они явно, что будут мстить ему за то предпочтение, каковое оказывал ему Г. Посланник.

Ветр, отходя мало по малу от OSO, сделался наконец NNO, и был весьма свеж с частыми порывами, при переменной, то дождливой, то ясной погоде; почему мы имели великой успех в плавании к югу, куда курс наш был направлен.

9 февраля находились мы уже в широте 34°,38,16″; долготе по хронометрам 47°,30. В 2 часа по полуночи бывший на вахте Лейтенант Головачев приметил струю спорного течения в направлении почти NNO и SSW, простиравшуюся так далеко, сколько могло осязать зрение. Она светилась столь сильно, что по объявлению его казалась огненною полосою. Это был предел северовосточного течения, которое, с отплытия нашего от острова Св. Екатерины, увлекало нас ежедневно 15 миль к SW, но в полдень сего числа наблюдения наши показали, что корабль увлекаем был к NNO 1/2 O на 17 миль. Таковая перемена, уповательно, должна быть приписана близости устья реки Рио-де-ла-Платы, от коего находились мы тогда почти на 240 миль прямо к востоку. Следующего дня, в которой плыли мы против устья реки сей, простиралось действие течения до 39 миль в том же направлении, как и за день прежде т. е. NO 28°,30. Погода стояла по большей части хорошая, редко дул противный ветр. В широте 37 градусов увидели мы в первой раз Альбатроссов и много других птиц, почитаемых предвестниками бури. В широте 40 градусов приметили мы много больших пучков морской травы, которая обыкновенно почитается признаком близкой земли, от коей находились мы однако в 600 милях. В широте 43°, и долготе 56° бросали мы лот для познания глубины, но оный на 100 сажен пронесло. Склонение магнитной стрелки увеличивалось мало помалу.

Вид Морая или кладбища на острове Нукагиве

Оные острова, лежат на NW от Мендозовых и состоят из осьми нижеследующих, простирающихся от 9°,30, до 7°,50 широты южной и от 139°,5,30″ до 140°,13,00″ долготы западной. Поелику каждый из упомянутых открытелей дал островам сим особенные названия; собственных же имен, под каковыми они известны у природных жителей, на некоторых картах совсем не находится; то я, называя каждый остров сими последними именами, буду приводишь притом и первые, оставляя на волю каждому принимать названия Француские или Аглинские, Американские или природные.

1). Нукагива[39] есть обширнейший остров из всех сей купы. Величайшая длина его от юговосточной до западной оконечности составляет 17 миль. В рассуждении всей окружности не могу сказать ничего утвердительно; ибо северная сторона нами не осмотрена. Направление его от юговосточной до южной оконечности есть ONO и WSW. От южной оконечности идет берег к северозападу, а оттуда уповательно к северовостоку, поелику от юговосточной оконечности простирается оной прямо к северу. Юговосточная оконечность, названная Гергестом Мысом Мартына лежит по наблюдениям нашим под 8°,57 широты и 139°,32,30″ долготы. Южная под 8°,59,00″ и 139°,44,30″. Западная под 8°,53,30″ и 139°,49,15″. Инграм назвал сей остров Federal, Маршанд Beaux, Гергест Sir Непгу Martin Island, Робертс Adams Island.

2). Уагуга, есть восточнейший из островов сей купы. Западная оконечность оного лежит по наблюдениям нашим под 8°,58,15″ широты и 139°,13 долготы, на SO 87° от мыса Мартына на острове Нукагиве, в расстоянии осьмнадцати миль. Он простирается от ONO к WSW и имеет в длину девять миль. На западной стороне оного находится залив, которого осмотреть нам не удалося. Двувершинная гора, стоящая, как то мне казалось, в средине острова, лежит точно под широтою 8°,55,58″. Маршанд не видал сего острова вовсе; Инграм назвал его Waschington; Гергест Riou; Робертс Massachusets.

3). Южнейший из островов Вашингтоновых есть Уапоа. Северная его оконечность лежит от порта Анны Марии, прямо на S в 23 милях, по наблюдениям нашим в широте 9°,21,30″, долготе 139°,39?30″. Офицеры корабля Солид назвали его Marchand; Инграм Adams; Робертс Jefferson. Мы не обходили сего острова, а потому и не видали большего камня, имеющего вид сахарной головы, названного Маршандом Le Pic, о котором Гергест упоминает,[40] что он имеет вид церкви, построенной в Готическом вкусе; Вильсон в 1797 м году, не взирая на то, что Маршанд шестью годами уже прежде наименовал его Le Pic, дал ему свое название: Church (Церковь). Белого большего камня, названного Маршандом по наружному виду обелиском, которого, вероятно, с показанным на Вильсоновой карте под именем острова Slack (Стог), мы также не видали.

4). От южной оконечности острова Уапоа находится на SO в расстоянии 1 1/2 мили малой, низменной остров, имеющий в окружности около 2 миль, которой назван Маршандом isle Platte (плоским островом); Инграмом Lincoln; Робертсом Resolution; Вильсоном Level Island. собственного имени сего острова узнать я никак не мог. Он лежит по наблюдениям Маршанда под 9°,29,30″ широты южной; пролив между островом Уапоа и сим плоским островом должен быть безопасным, потому что Робертс проходил оным.

5 и 6). Моттоуаити, два малых необитаемых острова, лежащих один от другого на О и W, разделяемых проливом шириною в одну милю. Они находятся от южной Нукагивской оконечности на NWtW в тридцати милях. Жители соседственных островов посещают оные нередко ради, рыбной ловли, но только в случае крайнего в пище недостатка; потому что лодки их так худы, что и при таком малом плавании подвергают их опасности. Находившийся на Нукагиве Агличанин Робертс просил меня неоднократно отвезти на острова сии француза Иозефа Кабрита и там его оставить. Определение положения сих островов, коих мы не видали, делано Маршандом и Гергестом не одинаково; но разность составляет только несколько минут в широте. Найденная нами долгота Нукагивы сходствует совершенно с определенною Гергестом; почему и должно предпочесть ее прочим. Оная есть 140°,20,00″, широта же 8°,37,30″. Инграм назвал острова сии Franklin, а Робертс Blake. Вероятно, что они, находясь в отдаленности, почитали оные за один остров. Жители Нукагивы называют их так же одним именем.

Судя по Островитянам, бывшим на корабле нашем, нельзя сравнивать их по наружному виду с Нукагивцами, в рассуждении которых составляют они безобразную породу людей. Они ростом меньше и телосложением не статны, цветом гораздо темнее и тело не распещрено почти совсем узорами, которые столь много украшают Нукагивцев. Из всех, виденных нами Овагигцев не было почти ни одного, которой не имел бы на теле пятен, долженствующих быть следствием или любострастной болезни или неумеренности в употреблении напитка Кава; но сия последняя причина не может относиться к беднейшей части жителей. Сколько превосходят Нукагивцы в физическом отношении Овагигцев, столько казались нам сии превосходящими южных своих соседов умственными способностями. Частое обращение их с Европейцами, из коих, а особливо из Агличан, находится несколько на островах сих, способствовало непременно к тому весьма много. Бодрость, проворство и живость в глазах приметили мы более или менее во всех тех, кооторых имели случаи видеть. Овагигцы строят лодки свои и плавают на них гораздо искуснее Нукагивцев, которые вообще не имеют в том навыка. Помещенное в путешествии Кука некоторое количество слов показывает величайшее сходство языков, коими говорят жители островов Сандвичевых и Мендозовых. Судя, по оному надобно бы думать, что они могут разуметь друг друга совершенно. Но дикой наш француз не понимал Овагигцев вовсе; и потому не мог служить там толмачем. Несколько Аглинских только слов, выговариваемых Островитянами довольно ясно, способствовали нам много к уразумению их некоторым образом. Дикой француз, которой не разумел может быть языка сих Островитян по великой разности в выговоре, возъимел об Овагигцах столь худое мнение, что раскаялся даже в своем намерении поселиться между ими. Он просил меня при сем взять его с собою. Хотя я и имел довольную причину наказать его за худой против нас на Нукагиве поступок; однако не мог не согласиться на его прозьбу, предвидев явно, что он между сими Островитянами по свойствам своим будет еще презреннее и несчастнее, нежели на Нукагиве.

На рассвете следующего дня поплыли мы к южной оконечности острова Овайги. По описанию Кука должна находиться на оной великая деревня, из коей привезено было ему множество жизненных потребностей. Я надеялся как здесь, так и на югозападной стороне острова получить оные с толикою же удобностию. В 11 ть часов обошли мы сей мыс. Он приметен тем, что оканчивается великим тупым утесистым камнем, и окружен на несколько сот саженей каменистым рифом, о которой разбиваются волны с великим шумом. По наблюдениям Кука лежит оконечность сия под 18°,54 широты и 155°,45 долготы. В полдень находилась она от нас на SO 78° в расстоянии не более трех миль. Обсервованная широта оной Астрономом Горнером и Лейтенантом Левенштерном вышла 18°,54,45″, следовательно с определенною Капитаном Куком сходствовала весьма близко. Чтож касается до долготы, то в оной погрешность по хронометрам была только одною минутою меньше вчерашней.

Как скоро усмотрели мы вышеупомянутую деревню, тотас легли в дрейф, в двух милях от берега. Не прежде, как по прошествии двух часов, пришли к нам две лодки. Первая привезла большую свинью, весом около двух пуд с половиною. Мы обрадовались тому не мало, и я назначил уже оную для завтрешнего воскресного служителей обеда; но увидев после, что и сей единственной, привезенной к нам свежей пищи купить было не можно, чувствовал сугубую досаду. Я давал за свинью все, что только возможность позволяла. Привезший оную отказывался от лучших топоров, ножей, ножниц, целых кусков ткани и полных пар платья, и желал только подучить суконной плащ, которой бы покрывал его с головы до ног; но мы не были в состоянии дать ему оного. На другой лодке могли мы выменять малого поросенка, составлявшего всю свежую провизию, полученную нами с трех приходивших лодок. Приезжавшая при сем очень нарядная и бесстыдная молодая женщина, которая говорила несколько по Аглински, имела одинакую со вчерашнею участь. Сегоднишняя неудачная с Островитянами мена удостоверила нас, что без сукна, которого требовали они даже за всякую безделицу, не можем ничего получить и в Каракакоа, где, как в месте пребывания Овагигского Короля, известного Тамагама, живут роскошнее; следовательно и жизненные потребности гораздо дороже. Сколь великая, по видимому, произошла в состоянии сих Островитян перемена в десяти или двенадцатилетнее только время! Тианна,[61] которого взял с собою Мерс в Китай в 1789 м году, в бытность свою в Кантоне, желая узнать о цене какого либо товара, обыкновенно спрашивал: сколько должно дать за то или другое железо? Целой год уже находился он беспрестанно с Европейцами; но вкорененная в нем привычка высоко ценить железо все еще оставалась. Ныне, кажется, Овагигские жители металл сей почти презирают. Они едва удостоивают своего внимания и нужнейшие вещи, сделанные из оного. Ничем не могли они быть довольны, если не получили того, что служило к удовлетворению их тщеславия. Не видев более ни одной шедшей к нам лодки, пошли мы под малыми парусами вдоль югозападной стороны сего острова; потом в шесть часов начали держать к югу, дабы на время ночи удалиться от берега.

Берега, окружающие залив Сатцумской, весьма гористы. Горы северного берега сего залива отличаютса еще тем, что имеют вид волнообразной; но среди их возвышается тот самой Пик, которой видели мы вчерашний день, и о коем мною уже упомянуто. К северозападу от него виден Пик двувершинной, прилежащий плоской горе беспрестанно дымящейся. Сия гора кажется, должна быть, по описанию, гора Унга, соделавшаяся достопамятною, во время гонения на христиан в Японии потому, что с оной в жерло сего вулкана низвергали обращенных в христианскую веру Иезуитами Японцов, которые не хотели опять возвращаться к вере своих предков. Она лежит под 31°,10 широты и 229°,46 долготы. Мыс, составляющий северную Сатцумскую оконечность, назвал я мыс Кагул, в память славной победы, одержанной Графом Румянцовым над многочисленною Турецкою армиею, он лежит в широте 31°,42,20″, и в долготе 229°,53. Между мысом Кагулом и северовосточною стороною острова Меак-Сима показался нам пролив около 10 миль шириною, к которому начали мы держать свой курс. Приближаясь к северовосточной оконечности Меак-Сима, увидели мы, что берег от мыса Кагула идет сначала прямо к северу, после же склоняется к востоку. У сей оконечности находится множество малых островков каменных, лежащих в одном направлении с островом Меакъ*Симом, то есть NО и SW и составляющих цепь, простирающуюся пока досязало зрение. Между сими островками, из коих все почти беловаты, отличается преимущественно один, имеющий вид башни и на вершине своей стоящие два высокие дерева. Надежда наша найти здесь проход весьма уменьшилась; однако пока дул ветр довольно свежий от OSO, до тех пор не отлагать я своего намерения, чтобы изведать хотя вход в сей предполагаемой нами пролив. В полдень сделался ветр слабой и переменяясь часто, лишил нас надежды подробно обозреть днем сию страну. Итак видев, что для сего надобно было обождать следующего утра, принужденным нашелся я наконец оставить предприятие свое без исполнения, и потому в два часа стали держать курс так, чтоб обойти югозападную оконечность Меак-Сима. В трех милях от северовосточной оконечности оного нашли глубину 40 саженей; грунт ил с песком и кораллами. Мы в сие время проходили уже вторично мимо сего берега, следовательно и имели удобной случай снять положение острова с довольною точностию.

Как положение, так и направление острова Меак-Сима показаны на всех картах неверно. На карте Лаперузова путешествия нет его вовсе; на Арро-Смитовой же означен он как малой остров и притом в 75 милях от Японского берега. Мы нашли, что он состоит из многих островов, лежащих один подле другого так тесно, что в весьма близком только расстоянии приметить можно разные каналы, их разделяющие, в коих должны быть очень хорошие пристани для малых судов, которые мы видели во множестве плывущие в разные стороны и скрывавшиеся от взора нашего, то в самых каналах, то за каменистыми возвышениями. Непременно полагать должно, что все сии острова составляли прежде один остров, которой сильным каким либо возмущением в природе разделен потом на многие. Сходственные виды камней, где примечаются такие разрывы, и близкое оных один от другого отстояние, не оставляют о сем почти никакого сомнения.[86] Весь остров состоит из одних камней; но трудолюбивые руки Японцев покрыли оные плодоносною землею. Везде видны зеленеющиеся поля и насажденные деревья. И здесь видели мы так же, как и на Сатцуме, длинную аллею, проведенную чрез многие, довольно высокие горы. Самая большая длина сего острова, имеющего направление NO и SW, составляет 18 миль, не причисляя к тому каменных островков и надводных камней, находящихся у северовосточной оконечности. Ширина острова не соразмерна длине его: югозападная часть, составляющая половину целого острова, есть самая широкая, но и та не более 3 х или 4 х миль. Югозападная оконечность лежит, в широте 31°,35,30″ и в долготе 230°,20,00″; северовосточная же 31°,49 и 230°,09. Если взять широту, под коей лежит средина острова, и сравнить ее с показанною на Арро-Смитовой карте; то в оной не будет никакой разности, в долготе же разность маловажная. Но удивительно, каким образом могли показать величину оного по крайней мере четвертою долею меньше, и расстояние от Японского берега на 75 миль, которое вместе и с надводными каменьями не более 5 ти миль составляет. Голландцы, проходя мимо сего острова каждый год, без сомнения могли определить величину и положение его с точностию, что и означено может быть на их картах, которых однако свет никогда не увидит. Да позволено мне будет сказать, что Европейские Географы получают теперь первое известие о точном положении Японских берегов около Нангасаки от такого народа, от коего они, может быть, совсем того не ожидали.

«Карл Спинола, которой имел счастие быт сожжен в Японии малым огнем за веру во Иисуса Христа, которую он там проповедовал, наблюдал в Нангасаки, Японской столице, начало сего затмения в 9 ч,30; почему разность меридианов между Макао и Нангасаки есть 1 час или 15°. Но как долгота Макао от Парижа есть 111°,26, следовательно разность долготы между Парижем и Нангасаки есть 126°,26.

Наблюдение Спинолы есть не совершенно, ибо он наблюдал только начало сего затмения, почему и верного определения долготы города Нангасаки от него ожидать нельзя. Присем надобно удивляться, что уже за 200 лет долгота города Макао была определена с великою точностию, ибо долгота сего города, известная в 1618 году, не больше 7 или 10 минут от лучших новейших наблюдений разнствует, широта Макао в сем же 1612 году Эзуитами Алени и Уреманом определена с довольною точностию, то есть 22°,23.

Капитан Бурней, в хронологической своей истории об открытиях на южном море (a chronological history of the Discoveries in the south seas by James Burney. London 1803) разыскав долготу Нангасаки, отвергнул найденную Спинолою долготу, но он другою дорогою нашел долготу сего города 130°,06, которая от истинной долготы разнствует весьма мало; а именно он выводил ее из известной долготы острова Тсуса и расстояния между сим островом и Нангасаки.

Кажется, что Бурней взял долготу Тсуса среднюю между найденною Лаперузом и Бротоном, и среднее расстояние сего острова от Нангасаки, между определениями Кемпфера и Валентина как ниже явствует.

Северная оконечность острова Тсуса по наблюдениям Лаперуза — 129°,37[110]

По наблюдениям Бротона — 129°,30

Следовательно среднее -129,°33,30″

Разность меридианов между островом Тсус по Кемпферу 40;[111] по Валентину 25; среднее — 32°,30 следовательно долгота Нангасаки

32,30″ + 129°,33 = 130°,06.

Погрешность широты Нангасаки, показанной во Француском астрономическом месяцослове (Connoissance des temps), в котором определение широт и долгот почитается впрочем самым вернейшим, составляет 13 минут. Определенная выше упомянутым Капитаном Тори в 1803 году подходит весьма близко к истинной. По его наблюдениям, сообщенным мне в Кантоне Капитаном Макентошем, заслуживающим по сведениям своим об Ост-Индских и Китайских водах всякое уважение, город Нангасаки лежит под 32°,45 широты, и 229°,45 долготы западной от Гринвича. Но сие определение в свет не издано, хотя и есть одно из всех мною приведенных, которое можно принять за истинное; поелику оно учинено недавно и притом Агличанином, кои не предпринимают никогда плавания в водах Ост-Индийских без хронометра, и к лунным наблюдениям весьма привычны. Капитан Тори находился в Нангасакском заливе только 24 часа, а потому и нельзя упрекать его в том, что определенная им долгота разнствует от нашей почти полуградусом. Разность в широте напротив того весьма малозначуща.

Мы поступили бы подобно торгующим в Японии Голландцам, если бы умолчали о морских наблюдениях и примечаниях, учиненных нами во время продолжительного нашего здесь пребывания, тем более, что может Европейцам и долго еще загражден будет вход в Нангасаки.

Карта Нангасакского залива сделана при обстоятельствах весьма неблагоприятных: нам не позволено было ни разъезжать в заливе, ни приставать где либо к берегу. Но я ручаюсь за верность оной. Тщательность трудившихся в составлении её вознаградила то достаточно. Для правильного составления оной измерено более тысячи углов, что учинено как из разных мест якорного стоянья, так и в Кибаче и Мегасаки. Разность широт сих последних мест, найденная точными наблюдениями принята основанием связи треугольников, служивших к составлению карт,[112] на коей означены все виденные пункты. Впрочем строгий надзор Японцев был причиною, что многие части залива остались неизвестными, как то: малые заливы по обеим сторонам входа, проливы между островами, составляющими залив Нангасакской и севернейшая часть залива на другой стороне города. Но более всего сожалительно, что югозападной вход в Нангасаки остался неизведанным. В проливе сем видны многие большие камни и Японцы по оному не плавают; но при всем том думать можно, что по точнейшем испытании нашелся бы оный судоходным. Сия отменная пристань была бы тогда еще удобнее при двойном входе и выходе. Глубина мест означена только по направлению нашего пути. Оную приказывал я измерять во время хода беспрестанно, не взирая на негодование Японцев.