В этот раз я встречу Новый год в Риме. Что-то мне подсказывает, что это будет бурная встреча.
Приход нового года в Италии празднуют широко. Опорных точек три: католическое Рождество, собственно Новый год и Бефана (6 января). Мне повезло, прежде я видела итальянский Новый год и Бефану. В этот раз у меня появился шанс побывать на рождественской службе в маленьком итальянском городе.
Подготовка к праздникам начинается задолго до них самих. Базары, нарядные елки, всюду сласти и новогодние украшения, ангелочки, рождественские вертепы. Иллюминация, магазины открыты до ночи, в общем приятный ажиотаж. Только снега нет.

Само Рождество — домашний праздник: все закрыто, на улице ни души

Однако в 23.20 люди выходят из дома и идут в церковь, на рождественскую службу. Даже те, говорит моя итальянская подруга, кто вообще-то церковь не жалует. Служба чуть ли не самая красивая в году, поет детский хор, звучит орган. После службы люди идут домой, где бывает праздничный ужин, подарки, посиделки с друзьями.

Новый год — это совсем другое дело

Это праздник шумный и даже где-то сумасшедший. Мне посчастливилось видеть его в Пистойе — небольшом городе в получасе езды от Флоренции. Представьте себе картину: ночь, городская площадь, Дуомо, архиепископский дворец, кампанила (колокольня). Посреди площади  — представление в средневековом духе: музыка мрачная, артисты в балахонах и на ходулях, кто-то наряжен чертом, кто-то ангелом, искусная жутковатая подсветка, мечутся тени, действие явно рассказывает какую-то средневековую притчу, к тому же не слишком жизнеутверждающую. Поневоле задумываешься о тщетности и тлене, о том, что вот еще один год… ну и так далее.
Но если оглянуться вокруг, то видно: площадь сначала была пустая, а сейчас почти полна, дети, молодежь, у многих — бутылки шампанского и пластиковые стаканчики. Это как-то бодрит и примиряет с действительностью, тем более что у меня тоже есть стаканчик и шампанское, и в полночь, когда представление завершается победой Добра над Злом, а часы на башне бьют 12, вся площадь артиллерийским салютом открывает свои бутылки —  кричит, пьет, обнимается и целуется.

Это Италия, тут шумно

А потом все идут бродить по средневековому центру Пистойи. Открыты все рестораны и джелатерии (gelato — «мороженое»), иллюминация такая, что можно читать, народу тьма, тут же на углу наливают сангрию и продают кокосы и сласти. И только вы приткнетесь на стульчике у ресторана с, допустим, очередным пластиковым стаканчиком в одной руке и, допустим, рожком мороженого в другой, как начнется долгий, минут на 30 фейерверк, благодаря которому вы переживете незабываемые минуты. Это так громко, с таким размахом и раскатом, что с трудом удерживаешь стаканчик и сам еле удерживаешься от того, чтобы не закричать «ложись!», как в военных фильмах, и не закрыть голову руками. У русских — полное ощущение, что город бомбят и что пора прятаться (я спрашивала), итальянцам хоть бы хны. Веселятся, перекрикивая гром и молнию.

Настанет момент, когда вы почувствуете — хватит шума, пора спать — и отправитесь к себе

Центр города будет ручейками растекаться к окраинам — там тихо-тихо. Но зато этажом ниже еще долго будет петь дружное итальянское семейство. Дребезжащий старческий голос будет выводить соло, а прочие подхватывать. Под это пение вы и заснете.
Впереди — детский праздник Бефана. Собственно Бефана «La Befana) — вредная старуха, по виду ведьма, нос крючком, во рту один зуб, седые космы прикрыты шляпой. Летает на метле. В ночь на 6 января спускается на кухню по печной трубе. Детям, которые весь год вели себя хорошо, в чулке оставляет подарок, обычно сладости. «Плохим» детям — уголь. Младшее поколение ждет Бефану и немножко трепещет: а ну как в чулке  не будет ничего хорошего?
Но родители выручат и самых больших безобразников. Бефана — не дура выпить и закусить. Поэтому в пустой кухне для нее оставляют ночное угощение: тарелку пасты и бутылку кьянти, самого дешевого — вкусы у нее пролетарские. После кьянти и пасты подобревшая Бефана машет рукой на детские прегрешения и сыпет в чулок только сладкое.
Если вам повезет, то вы увидите, как она летает на метле. Я видела.
Вечером шестого числа, как стемнеет, на главной площади Пистойи собирается народ. Все с детьми. Очень тесно, но учтиво. Все не отрываясь смотрят на кампанилу. Известно, что Бефана имеет привычку залетать туда, но когда это случится? Да и прилетит ли? Совсем темно, кампанила ярко освещена, силуэты Дуомо и дворца почти черные, небо на их фоне кажется светлым. Тишина уже напряженная — ждем. И вдруг — аааааа! Площадь взрывается криком — смотри, смотри, вон! Все тянут пальцы — вон, вон, вон!
И правда, по быстро темнеющему небу кто-то летит на метле, летит от дворца к кампаниле. Если очень сильно присмотреться, то видно, что между ними натянута веревка. Но мы не будем присматриваться, а просто запомним эту картинку: черные средневековые строения, толпа с задранными головами, дети на плечах — и ведьма, самая настоящая ведьма в сиреневом холодном небе. Сейчас она скроется в окне кампанилы, и площадь начнет расходиться.
В этом году, стало быть, в Риме.