Октября 11-го вечером, будучи в широте 25°, долготе 137°, встретили мы северо-восточный пассатный ветер, с которым и стали править прямо к острову Овайги{239}. Сим путем не шел никто из известных мореплавателей. Здесь надлежит заметить, что от самой Америки до сего места[247] мы только сначала имели крепкий ветер, потом большею частью дули тихие переменные ветры, а зыбь всегда постоянно шла от северо-запада и часто была столь велика, что сильным качанием шлюпа причинила нам величайшее беспокойство. Ванкувер также на сем переходе имел большую зыбь от северо-запада. Странно, что в полосе океана, где никогда не бывает крепких ветров, и в такой отдаленности от всех, бурям подверженных климатов, всегда бывает такая большая зыбь! Что бы могло быть причиною сего явления?
После сего до самого прихода нашего к Сандвичевым островам ничего примечательного не повстречалось, кроме следующих, впрочем, не очень важных случаев: в широте 23°52′, долготе 138°22′ прошли мы большое, носящееся по морю дерево, по-видимому еловое или сосновое, которое должно быть с американского берега или с каких-нибудь неизвестных островов, к востоку лежащих. Ванкувер видел на Сандвичевых островах большие лодки, сделанные из наносного елового дерева. Он объясняет, что такие деревья должны быть приносимы из Америки, в чем, кажется, и сомневаться нельзя. Потом в широте 22°19′, долготе 143°03′ летал несколько времени около шлюпа береговой кулик. Судя по расстоянию, он не мог сюда залететь ни с американского берега, ни с Сандвичевых островов. Итак, долженствовал находиться поблизости нас какой-нибудь неизвестный остров, но мы, сколько ни старались кругом себя смотреть, ничего похожего на землю не видали.
Октября 16-го пассат дул довольно крепко и временно находили сильные порывы с тучами и дождем. Мы шли под весьма малыми парусами, опасаясь иметь много хода, чтоб не найти на какую-нибудь неизвестную банку или остров. С рассветом порывы находить перестали, но ветер все дул крепко, и мы, идучи на фордевинд, имели большой ход. В 8-м часу утра летала вокруг шлюпа маленькая береговая птичка: тогда мы находились в широте 21°, долготе 148°.
С полуночи на 17-е число ветер дул порывами и находили тучи. В сию ночь мы приняли более мер осторожности, нежели прежде, ибо я имел причину опасаться, нет ли по восточную сторону Сандвичевых островов таких же опасных мелей, какие по северо-западную, западную и южную[248] найдены, а потому шли мы под самыми малыми парусами. С носу шлюпа, кроме часовых матросов, гардемарин с ночною трубою беспрестанно смотрел вперед; на форсалинге же во всю ночь посменно были часовые для слушания бурунов, ибо в темные ночи часто шум, производимый прибоем моря на мелях, скорее слышен бывает, нежели пена от бурунов покажется.
Поутру пассат стал дуть ровнее, погода же была весьма облачна и солнце очень редко показывалось из-за облаков; но вечером и в ночь на 18-е число ветер опять стал дуть крепко и сильными порывами, с тучами и дождем, а к северо-западу и западу была видна почти беспрестанная молния. Мы в сию ночь шли с тою же осторожностью, как и в прошедшую; а на рассвете поставили все паруса.
В исходе шестого часа утра 19 октября, увидев хорошо берег, мы подошли к нему на 4 или на 5 миль и при весьма свежем пассате пошли вдоль оного к SW. В 9-м часу открылась весьма хорошо превысокая гора Мауна-Роа, коей весь хребет, составляющий вершину горы, был покрыт снегом. Часа через два она опять скрылась в облаках, и мы ее более уже сегодня не видали; впрочем, погода была ясная. Гора сия хотя чрезвычайной высоты, но не имеет, подобно всем другим высоким горам, острой вершины. Она возвышается от моря постепенно и кончается хребтом наподобие обороченной вверх дном лодки, у которой корма и нос одной фигуры, а потому-то она и не имеет такого величественного вида, как сахарной голове подобные горы, и для непривыкших судить о высотах гор кажется гораздо ниже, нежели есть в самом деле.
