Мы стали готовить к спуску на воду «Леди Ньяса». На берегу в Шупанге было выровнено место, чтобы привести в порядок ее части. Она была установлена на пальмовых бревнах, доставленных для того, чтобы сделать из них катки до места, лежащего далее вниз по реке.

Путешествовать по Африке во времена Ливингстона было очень тяжело

Рисунок середины XIX в.

Двадцать третьего июня «Леди Ньяса» была благополучно спущена на воду, хотя работа по ее сборке прерывалась лихорадкой, дизентерией и многими другими причинами, перечисление которых только бы утомило читателя. Туземцы пришли из всех частей страны, чтобы увидеть ее спуск на воду; большинство из них было вполне убеждено, что, будучи сделана из железа, она сразу же пойдет ко дну, как только попадет в воду. Между ними шли серьезные дискуссии по вопросу, целесообразно ли применять железо в судостроении. Большинство утверждало, что это никогда не оправдает себя. Они говорили: «Когда мы опускаем в воду мотыгу или самый маленький кусочек железа, он моментально тонет. Как же может держаться на воде такая масса железа? Она должна пойти ко дну». Меньшинство отвечало, что это может быть верно для них, но у белых людей на все есть средство. «Они даже могут сделать женщину, которая только что не говорит. Вот посмотрите на фигуру на носу судна». Те, которые не верили, были изумлены и едва верили глазам, когда увидели судно легко и грациозно плывущим по реке, вместо того чтобы пойти ко дну, как они с уверенностью предсказывали. «Истинно, – говорили они, – у этих людей сильные снадобья».

В районе Шупанги очень много птиц. Некоторые породы остаются круглый год, многие другие проводят там только несколько месяцев. Стаи зеленых голубей прилетают в апреле питаться молодыми плодами диких фиговых деревьев, которые по вечерам съедаются также одним большим видом летучей мыши. Изящный маленький черный ткачик с желтыми плечиками, надевший свой брачный наряд, по-видимому, искренно наслаждается жизнью. Утром съедается плотный завтрак, а затем наступают часы забавы. Избранное общество из трех или четырех птиц садится на кустах, окаймляющих небольшую лужайку, и наслаждается музыкой своего собственного нежного и самодовольного пения. Затем следует игра в воздухе. Расправив свое мягкое бархатистое оперение, ткачик на дрожащих крыльях скользит внутрь свободного пространства, поет на лету, потом оборачивается с сильным шелестом крыльев (звук этот в некотором роде похож на звук детской погремушки) и снова возвращается на свое место. Остальные птицы, одна за другой, проделывают те же номера и продолжают игру по целым часам, состязаясь, кто при повороте может произвести самый громкий звук. Эти игры происходят только во время спаривания и в блестящем оперении; в то время, когда эта птица носит свой зимний наряд скромного бурого цвета, она, по-видимому, не думает о забавах.

С мыса Доброй Надежды мы получили двух мулов для перевозки частей «Леди Ньяса» мимо водопадов. Их высадили на берег в Шупанге, но они вскоре погибли. После того как оба мула пали, один португальский господин любезно сообщил нам, что он заранее знал, что это произойдет; в стране было много попыток такого рода, но ни одно животное не оставалось в живых, даже свиньи погибали. Он сказал, что не говорил нам об этом раньше, потому что не хотел показаться навязчивым.

Глава XXI

Река Рувума

К тому времени, когда все было погружено на борт «Леди Ньяса», вода в Замбези и Шире стояла уже так низко, что совершенно бесполезно было пытаться подняться на пароходе к водопадам до декабрьских дождей. Кроме того, нам нужны были вьючные волы и продовольствие, а этого нельзя было получить ближе острова Иоанна. Португальцы, не запрещая официально торговлю на Замбези, создавали всяческие затруднения этому и хотели только маленькой пошлины; они намеревались учредить речную полицию и снова укрепить коронные владения, которыми давно уже овладели зулусы. А тем временем по вине работорговли Замбези сделалась совершенно бесполезной.