Пища слонов состоит из луковиц, клубней, корней и ветвей деревьев. Там, где они пасутся, всегда можно видеть или переломанные, или перекрученные внизу деревья толщиной с человеческую голову. Они делают так для того, чтобы употреблять в пищу нежные зеленые побеги с верхушек этих деревьев. Говорят, что они иногда сваливают соединенными усилиями очень большие стволы. Туземцы Внутренней Африки думают, что слон никогда не трогает траву, и, пока мы не подошли близко к Тете, я никогда не видел ни одного признака, указывающего на то, что он щиплет траву: в Тете слон питался только семенами трав; эти семена содержат так много мучнистого вещества, что туземцы собирают их для собственного питания.
В этой части страны очень много термитников. В открытых местах поверхность усеяна ими так же, как луга – копнами сена во время сенокоса или поле – кучами навоза весной; это скорее портит, чем украшает ландшафт. В лесах термитники бывают такой же величины, как стог сена. Их диаметр у основания равен 40 или 50 футам [12–15 м]. Вещество, из которого сделаны эти лесные термитники, представляет собой более плодородную почву, чем все остальные термитники страны, и здесь ими больше всего пользуются для посадки кукурузы, тыкв или табака.
Когда мы проходили мимо окраинных деревень, жители которых считают себя в состоянии войны с макололо, то эти батока, или батонга, как они себя здесь называют, встретили нас очень дружелюбно. Они во множестве вышли к нам из окружающих деревень с подарками, состоящими из кукурузы и масуки, и выразили большую радость, увидев в первый раз белого человека, вестника мира, который должен быть заключен между племенами.
Их женщины одеваются лучше, чем балонда, но мужчины ходят совершенно голыми и гуляют в таком виде, не проявляя ни малейшего чувства стыда. Они утратили даже традицию «фигового листка». Я спросил у одного красивого полного старика, не думает ли он, что было бы лучше прикрыть чем-нибудь наготу. Он посмотрел на меня искоса с сожалением и засмеялся от удивления, что я считаю его наружность неприличной; очевидно, он считал себя выше такого ничтожного предрассудка. Я сказал им, что на обратном пути буду со своей семьей и чтобы никто не подходил тогда близко к нам в таком виде. «Что надеть? У нас нет одежды!» Когда я сказал им, что если у них нет ничего другого, то они должны прикрыться пучком травы, они сочли мои слова за шутку.
Чем дальше мы шли, тем больше встречалось нам населения. Жители толпами приходили посмотреть на белого человека – зрелище, которого они никогда до этого не видели. Они всегда приносят в подарок кукурузу и масуку. Способ приветствия у них совершенно исключительный. Выражая приветствие или благодарность, они бросаются на землю спиной и катаются с боку на бок, шлепая себя по наружной поверхности бедер, и кричат при этом: «Кина бомба!» Этот способ приветствия был мне очень неприятен, и я его терпеть не мог. Я всегда кричал им: «Стой, стой! Я не хочу этого!», но они, думая, что я недоволен, еще усерднее катались по земле и изо всех сил хлестали себя по бедрам. Так как мужчины были совершенно голыми, то эта сцена давала мне чувствовать с особенной силой крайнюю степень их некультурности.
Мои спутники, принадлежавшие к племени батока, были гораздо ниже и более беспринципны, чем бароце. Мы должны были все время держаться настороже, чтобы они не украли чего-нибудь у местных жителей, в стране которых и во власти которых мы теперь находились. Мы должны были также следить за их языком, потому что некоторые из них, когда их могли слышать жители деревень, говорили: «Я разбил в этой деревне все горшки» или «Я убил здесь одного человека». Они, захлебываясь, рассказывали о своих военных подвигах, совершенных ими в прежнее время, когда они были в союзе с макололо. Своими громкими восклицаниями они могли создавать для нас опасность. Я созвал их всех и говорил с ними о неразумности такого поведения, дав им ясно понять, что буду настаивать на таком же полном их подчинении, какого я достиг в прошлое мое путешествие, так как подчинение необходимо для нашей общей безопасности. К счастью, мне никогда не приходилось прибегать ни к каким другим мерам; все они были уверены в том, что я заставил бы их подчиниться.
