Вернемся к радиопоиску внеземных цивилизаций. Как уже отмеча­лось выше, возможность взаимного поиска в сильной степени зави­сит от расстояния между цивилизациями. Если расстояние не пре вышает 10 св. лет, то серьезных проблем здесь не возникает. В сфе­ре радиусом 10 св. лет находите,: всего несколько подходящих звезд, около которых можно ожидать партнеров по связи. Цивилизации — отправителю не составит особого труда непрерывно посылать сиг­налы на эти звезды, а цивилизация-получатель, в свою очередь, впол­не может непрерывно обследовать несколько подходящих звезд в поисках сигналов, идущих от одной их них. Здесь не требуются ни слишком большие антенны, ни фантастические значения мощнос­ти. Все параметры находятся в разумных пределах, дост) пных даже уровню нашей земной цивилизации. Если расстояние больше 1000 св. лет, то приходится обследовать уже миллионы звезд. Про­порционально квадрат;’ расстояния возрастает требуемая мощность передатчика или размеры антенн. В этих условиях трудности взаим­ного поиска для цивилизаций нашего уровня становят :я практи­чески непреодолимыми. В этом случае надежды на установление кон­такта (если исключить случайную удачу) связываются со сверхциви­лизациями, которые могут обеспечить непрерывную изотропную передачу в широкой полосе частот при доступном для обнаружения уровне сигнала (§ 1.4).

Для промежуточных значений дальности открывается еще одна возможность — посылка в предполагаемый район обитания косми­ческой цивилизации кибернетических устройств (зондов), которые осуществляют поиск и устанавливают контакт с цивилизацией по каналам связи (без непосредственного общения с ней). Идея ис­пользования таких зондов была высказана известным американс­ким радиоастрономом Р. Брейсуэллом в 1960 г.[57]

Предположим, что расстояние между ближайшими цивилизаци­ями порядка 100 св. лет. В сфере такого радиуса содержится не­сколько тысяч подходящих звезд. По мысли Брейсуэлла, цивилиза — ция-от правитель, вместо того чтобы длительное время облучать тысячи звезд, ожидая ог них ответа, может направить на ка:кдую подходящую звезду автоматический зонд с радиоаппаратурой и ком­пьютерами (с иску сственным интеллектом), управляющими его дви­жением, поиском и установлением контакта. Посылка подобных зондов, в принципе, доступна даже цивилизации нашего уровня. Уже сейчас на Земле разрабатываются проекты посылки подобных зондов к ближайшим звездам, которые, возможно, буд)т осуществ­лены в XXI веке. Поэтому цивилизации, опередившие нас в своем развитии (но не обязательно достигшие уровня II типа по Кардаше — ву), вполне могут направить тысячу зондов на подходящие звезды в радиусе 100 св. лет, осущесгьляя поиски с определенной периодич­ностью, например, 1 запуск в год. Следует иметь в виду, что в отличие от пилотируемых межзвездных перелетов, для которых основная труд­ность связана с обеспечением перелета туда и обратно за время жиз ни очного поколения астронавтов, для зондов этого требования не возникает. Поэтому здесь не обязательно использовать фотонную ракету, зонд можа перемещайся со скоростью, сос. авляющсй доли скорое 1 и света (скажем, 100-200 тыс. км/с). Тогда, чтобы достичь самых удаленных звезд в выбранной сфере радиусом 100 св. лет, ему потребуется несколько сотен лет, что вполне приемлемо.

Дальнейший сценарий установления контакта, согласно Ьрейсу — эллу, выглядит следующим образом. По прибытии к месту назначе­ния зонд выходит на круговую орбиту вокруг звезды в пределах ее «зоны жизни» (где имеются приемлемые для жизни температурные условия) и приступае! к выполнению программы. Его следующая за­дача состоит в обнаружении планет и поиске на них признаков ра — !умной жизни Одним из паких признаков может быть наличие мо­нохроматического радиоизлучения генерируемого планетными ра­диопередатчиками. Обнаружив подобные сигналы зонд, после некоторой задержки отправляет их обратно на планету (на той же частоте). Приняв собственную передачу из космоса, обитатели пла­нет должны догадаться, что в их планетной системе находится рет­ранслятор. Чтобы убедит ься в этом и "ведомить зонд, что его услы­шали, они должны будут повторить тот же сигнал снова. Получив его, зонд узнает, что вступил в контакт с искомой цивилизацией. После нескольких контрольных проверок с целью гараишй от случайнос­тей и для выясн :ния параметров аппаратуры инопланетны к абонентов (полоса частот, гувствительиосгь и др ) зонд начинает передачу зало­женного на его борту Послания. Первое сообщение может содер жать, в частности, телевизионное изображение участка неба, откуда прибыл зонд (для этого он, конечно, должен знать, как выглядит этот участок с той звезды, около которой он находится). В дальнейшем, по — видимому, может происходить обучение зонда языку исследуемой ци­вилизации, что даст возможность значительно уигубить контакт

В чем преимущество такого способа установления контакта? Прежде всего, находясь е зоне обитания искомой цивилизации, зонд даже при скромных энергетических затратах может обеспечить в пун* те приема гораздо более мощные сигналы, чем его «родительская» ци­вилизация. Подобные сигналы можно принять на малонаправлен­ные антенны, что значительно облегчает поиск но направлению для цивилизации-получателя. Отпадает необходимость в длительной не­прерывной «службе неба» с целыо поиска радиосш налов от подхо­дящих звезд. Наконец, здесь не возникает проблем с выборам часто­ты сигнала. И, что может быть самое главное, появляется возмож­ность диалога вместо односторонней передачи (и приема) информации. Связь зонда с «родительской» цивилизацией также не предст авляет груда, ибо между ними можег быть установлен высоко — направленный канал связи. Кроме того, на пути следования сигнала могут быть установлены ретрансляторы. Установив контакт с зон­дом, обнаруженная им цивилизация поучает возможность исполь — ювать ei о средства (имеющийся у зонда канал) для связи с цивилиза- цией-от правителем. В этом случае зонд сам выступает в качестве рет­ранслятора, вооружая найденную цивилизацию техническими возможностями своей более развитой цивилизации. Если энергети­ческие возможности зонда ограничены, цивилизация получатель сама может установить связь с цивитизацией-отправителем, используя по­лученные от зонда координаты и данные, касающиеся параметров канала (час тога, полоса, способ кодирования и т. д.).

Развивая описанную стратегию, Брейсуэлл исходил из предполо­жения, что высокоразвитые цивилизации Галактики давно находятся в контакте друг с другом, образуя своего рода «Галактический Клуб» (идея вполне созвучная «Великому Кольцу Разума», описанному в романс И. А 1 рремова « Гуманность Андромеды»), Метод зондов, по мнению Брейсуэлла, используется только для поиска и привлече­ния новых членов. При этом высокоразвитые цивилизации действу­ют согласованно, производя поиск каждая в своем районе Галакги­ки. Что касается самих членов Клуба, то связь между ними осуществ ляется по каналам, о которых мы не имеем никакого понятия.

Если эти соображения справедливы, то одно из направлений SETI д< шжно состоять в поисках зонда в Солнечной системе. «Такой зонд, — пишет Брейсуэлл. — может уже сейчас находиться здесь, ны таясь сообщить нам о своей прису1ствии. <…> Для того чтобы выб­рать волну, которая может проникнуть через ионосферу и которая в то же время расположена в исследуемом нами диапазоне, зонд можег вначале прослушать наши сигналы, а затем послать их назад Для нас сигналы зонда будуг напоминать эхо с задержками в секунды или минуты типа тех сигналов, о которых 30 лет назад сообщили Штер — мер и ван дер Пол, и которые так и не получили своего объясне­ния»[58] . О каких сигналах идет здесь речь5

Еще в 1920-х годах, на заре развития радиосвязи, было об­наружено, что при определен­ных условиях сигналы передаю­щих станций регистрируются повторно с некоторой задерж­кой, как своего рода радиоэхо. Иногда задержки достигали не­скольких секунд или даже десят­ков секунд. Это явление получи­ло название радиоэхо с длитель­ными задержками, по-английски long delayed echoes, или сокра­щенно LDE.

По-видимому, впервые LDE были зарегистрированы амери­канскими исследователями А. Тейлором и И. Юнгом. Одна­ко систематическое изучение фе­номена было предпринято по инициативе профессора К. Штсрмера, известного нор­вежского исследователя поляр­ных сияний. В декабре 1927 г. в беседе со Штермером радиоин­женер И. Хале сообщил, что он регистрировал эхо с 3-секундны — ми задержками от эксперимен­тальной радиостанции PCJJ в Эйдховене (Голландия). Хале по­лагал, wo это было эхо от Луны, Штермер придерживался иной точки зрения — он считал, что радиоэхо приходят от тороидаль­ного токового слоя, образуемо­го электронами, движущимися в геомагнитном поле. Для изуче­ния природы радиоэха Штермер, в сотрудничестве с доктором ван дер Полом из Эйдховена и Хал — сом организовал серию экспери-

Ментов. Передатчик в Эйдховене, работавший на волне 31,4 м, пере­давал в определенной последовательности импульсные сигналы, ко­торые регистрировались Халсом в Осло (рис. 1 13.1). Первоначаль­но каждый сигнал представлял собой последовательность трех точек Морзе, которые повторялись каждые 5 секунд. Серия экспериментов в начале 1928 г. не дала убеди 1ельных резулыатов. В сентябре 1928 г. режим работы передатчика был изменен" промежуток времени меж­ду сигналами увеличшгся с 5 до 20 с. Эго было сделано для того, чтобы однозначно опознать эхо, относящееся к данному сигналу.

Днем 11 октября 1928 г. Хале и Штермер зарегистрировали длинную последовательность эха: сначала время задержки составля ло 3 с, затем 4 с, потом возросло от 5 до 18 с. Штермер немедлен­но сообщил об этом ван дер Полу. Получив это сообщение, ван дер Пол снова измерил режим передатчика, увеличив интервалы между сигналами до 30 с. В тот вечер, 11 октября 1928 г., бьгло зарегист­рировано 14 радиоэхо со следующими задержками:

От двух сигналов наблюдалось двойное эхо с задержками (11с, 15 с) для сиг нала № 2 и (8 с, 12 с) для сигнала № 8. Если располо­жить задержки в зависимости от номера эха, то получим следующую последовательность:

Интервалы между сигналами по-по^жнему составляли 30 с. Эхо том но передает чту последовательность сигналов, при этом задержки меня­лись от 3 до 30 с, за исключением первого Cm нала, для которого задерж­ка составила 3,5 минуты. За. ем LDE Pei истрировались несколько раз в апреле 1929 г. В октябре промежуток времени между сигналами увели­чили до 1 минуты, было зарегистрировано несколько последовательнос­тей LDE. 7 ноября 192° г. эксперимент в Эйдховсне был прекращен. Однако изучение радио ж а не прекратилось.

В мае 1929 г., но время работы французской экспедиции по наблюде­нию солнечного затмения в Индокитае Ж Голль и Г. Талон провели ис­следование LDE с борта экспедиционного судна. Установленный па его борту передатчик мощностью 500 Вт генерировал на волне 25 м после довательность импульсов с интервалом 30 с. Были зарегистрированы длин­ные серии LDE с переменной временной задержкой.

В 1934 г. LDE наблюдал английский исследователь Е. Эпплтон. По­зднее, по мере увеличения числа коротковолновых радиостанций, из-за сильно возросшего уровня радиопомех наблюдал LDE стало все трудней и трудней. В 1947-1949 гг. К. Будден и Дж Ятис попытались исследо­вать радиоэхо на волне 14,5 м, но не смогли обнаружить его. Постепенно об удивительном феномене стали забывать, хотя время от времени радис любители и операторы коротковолновых телефонных станций слышалч радиоэхо от собственных передач (регистрировалась разговорная речь и сигналы Морзе, повторенные через несколько секунд). Как можно су­дить по этим сообщениям, область частот, в которой регистрировались LDE, простиралась от 0,8 до 140 МГц.

В 1967 г. изучение LDE было возобновлено в С тенфордском университете США Ф. Кроусрордом. Эти исследования подтверди­ли реальность феномена. Правда, в отличие от 20 х годов, в Стен — форде не наблюдались длинные последовательности I DE. Задерж­ки составляли несколько секунд, особенно часто наблюдались эхо с задержками 2 с и 8 с.

Феномен LDE до сих пор не получил удовле! верительного объяс­нения. Задержке в 3 с (минимальной из наблюдавшихся в 20-е годы) cooi ветствует расстояние отражающей материи 450 тысяч км от Земли, т. е. она должна распола1агься далеко за пределами земной атмосферьг, где-то в районе лунной орбиты. Между тем, мощность эха превышала треть мощности сигнала, что не соответствовало ожг: даемой мощности при естественном отражении от объекта, находя гцегося на таком расстоянии. Еще сложнее объяснить изменение за­держки эха. Если бьг оно было связано с перемещением отражаю щей материи в пространстве, то скоросг ь перемещения должна бьгть неправдоподобно высока. Этому противоречит то, что интенсив­ность эха в данной серии остается неизменной, независимо от вре мени задержки Неизвестно i акже, каким образом возникает двой­ное и тройное эхо (а такие случаи наблюдались). Одним словом, тайна мирового эха осталась неразгаданной.

В конце 60-х годов Ф Кроуфсол предложил довольно слож­ный (и довольно искусственный) механизм образования LDE. Со­гласно его гипотезе, в ионосфере, при определенных условиях, происходит преобразование электромагнитных волн в плазменные колебания Двигаясь по силовьгм лиггиям геомагнитного поля, плаз­менные волны, | конце концов, разрушаются и освобождают «вмо­роженную» в них электромагнитную волну, которая и наблюдается в виде LDE Реальность этог о механизма подвергалась сомнению[59]. Но если даже он, в принципе, возможен, в рамках этого механизма очень трудно объяснить постоянство интенсивности эха при раз­личных временных задержках. Ведь чем дольше путешествует волна, тел. большее расстояние она проходит, до того как возвратится в исходную точку, тем меньше, следовательно, должна быть ее интен­сивность Однако этого не наблюдается. Наконец, имеются данные, указывающие на связь ш гермеровских эхо с точками Лагранжа в си­стеме Земля-Луна74, а именно: время наблюдения LDb коррелирует с временем прохождения точек Лагранжа через меридиан. Можно бьшо бьг предположить, что эхо возникает при отражении радио­волн от скопления метеорных тел в окрестностях точек Лагранжа. Однако переменность времени запаздывания и отсутствие измене­ний интенсивности с изменением времени запаздывания исключает 1 акое объяснение.

Интересная особенность LDE была отмечена Л. В. Ксанфома — лити1 они неизменно появлялись при освоении каждого нового диапазона радиоволн; в дальнейшем частота их появления в этом диапазоне постепенно падала[60]. Все это наводит на мысль об ис­кусственном происхождении LDE. В 1973 г. молодой английский астроном Д. Лунен, опираясь на идеи Брейсуэлла, выдвинул сме­лую гипотезу о том, что штермеровские эха представляют собой сигнал инозвездного зонда, находящегося в Солнечной системе[61]. По его мнению, трехсекундные эха, которые наблюдались в конце 1927-начале 1928 годов, означали сообщение: «Я здесь, на орби­те вашей Луны». В дальнейшем, когда времена задержки начали меняться, это значило, что зонд перешел к передаче информации.

Д. Лунен пытался интерпретировать эту информацию. Он взял последовательность LDE, наблюдавшуюся вечером 11 октября 1928 г., и построил график зависимости времени задержки эха от номера сигнала (рис.1.13.2). На графике прежде всего бросается в глаза вертикальный 8-секундиый барьер. Слева от него — одна точ­ка, а справа — группа точек, конфигурация которых напоминает фигуру, со< гавленную из наиболее ярких звезд созвездия Волопас;. Правда, в фуппе из 6-ти точек не хватало одной гочки, соответ­ствующей звезде е Волопаса. Однако если изолированную 3-секунд — ную точку перенести вправо симметрично относит :лшо вертикаль­ного барьера, то она попадет приблизительно в то место, где долж­на быть звезда Е Волопаса. Лунен предположил, что эта звезда спе­циально была выделена зондом, чтобы показать, что он прибыл именно от этой звезды. Далее, Лунен обратил внимание на то, что самая яркая звезда созвездия а Волопаса (Аркгур) на его диаграмме находится левее и выше своего истинного положения приблизитель­но на 7°. Арктур одна из наиболее близких к нам звезд, ее соб­ственное движение довольно велико и составляет 2,29" в год. Дугу в 7° Арктур проходит за 12600 лет1. Любопытно, что если перенести положение Аркгура на 12600 лет назад, т. е. против его собствен­ного движения, то он попадег как раз в соответствующую точку па к рафике Лунена. Отсюда Лунен сделал вьгвод, что зонд прибыл в Солнечную систему около 13 тьгсяч лет тому назад; сразу же по при­бытии он составил каргу звездного неба и приступил к программе наблюдения за планетами. Все это время зонд терпеливо ждал. А когда у нас появились радиостанции и с Земли стали поступать ра­диосигналы, зонд активизировала! и, в соответствии с программой, начал отправлять нам сигналы обратно.

Итак, зонд прибыл в Солнечную систему со звезды е Волопаса около 13 тьгсяч лет назад. Звезда Е Волопаса — это двойная (а точнее тройная) система, расположенная на расстоянии приблизительно 100 св. лет от Сслнца. Главньгй компонент этой системьг (е Волопаса А) представляет собой красный гигант спектрального класса К1. Вто­рой компонент (е Волопаса В) — звезда шавной последовательности спектрального класса А2. Э та звезда, в свою очередь, является тесной двойной системой (спектрально двойная звезда). По современньгм представлениям, система е Волопаса мало подходит для жизни. Но может быть, наши представления не соответствую" действительности?

В интерпретации Лунена есть ( пределенньге несоответствия. Мьг не будем останавливаться на них (желающие мог ут познакомиться с комментарием Ю. Н. Ефремова на эту гипотезу в журнале: «Земля и Вселенная». 1973. № 6. С. 70). Изучая более поздние последователь­ности LDE, Лунен пытался получить дополни гельньге данные о пла нетной системе е Волопаса, в этих интерпретациях много произвола.

В 1976 г. А. В. Шггилевский дал иную интерпретацию «Посла­нию Зонда»[62]. Он использовал ту же последовательность LDE от 11 октября 1928 г. и применил сходный с Луненом метод дешиф­ровки. Только, в отличие от него, Шпилевский использовал не но­мер сигнала, а номер эха (см. Гиндилис JJ. М. Модель контакта, а не доказательство зонда // Земля и Вселенная. 1976. № 2. С. 78-82 )

(напомним, что два эха в серии были двойные) и отложил его не по вертикальной оси, а по горизонтальной; по вертикальной оси (сверху вниз) он отложил величину задержки в секундах (рис.1.13.3). Тогда 8 секундный вертикальный барьер трансформировался у нею в 8-секунднуго горизонтальную линию. Эту линию Шпилевский отождествил с отрезком небесного экватора или эклиптики, а точ­ки, лежащие ниже ее, — с созвездием Кита. Одинокая точка вьгше экватора после симметричного переноса ее относительно эквато­ра вниз попадала в место, соответствующее т Кита. Отсюда Шпи­левский сделал вьгвод, что зонд прилетел со звезды т Кита! С точки зрения наших сегодняшних представлений об условиях существова­ния жизни в Космосе, звезда т Кита, конечно, предпочтительнее е Волопаса. Но здесь кроется и коварная опасность: всегда можно подозревать подсознательный, непроизвольный элемент подгон­ки. В этом смысле позиция Лунена сильнее, ибо трудно заранее подозревать такую неподходящую звезду, как Е Волопаса в каче­стве отправного пункта зонда. В одной из последующих работ Лунен отметил, что, если смотреть с т Ки та на наше Солнце, то оно будет видно в созвездии Волопаса, Возникает заманчивая идея: нельзя ли предположить, что одна и та же последовательность эха несет двоякую информация — как выглядит наша область неба, если смотреть от них (т. е. с г Кита), и как выглядит их область неба, если смотреть от нас.

Но вернемся к интерпретации Шпилевского. По его мнению, точки горизонтального барьера не только указывают на положение небесного экватора, но несут еще дополнительную информацию о планетной системе т Кита. При этом он исходит из того, что посла­ние зонда должно быть одновременно и максимально простым для дешифровки и максимально информативным. В этой связи Шпи левский обращает внимание на то, что две правые точки в горизон­тальном барьере кажутся лишними, если единственное назначение барьера состоит только в том, чтобы отметить положение экватора (или эклиптики). Тогда с какой целью они были переданы? Шпи — левский полагает, что каждая точка барьера отмечает определенную планету в планетной системе т Кита. Исходя из позиции максималь­ной информативности, надо принять во внимание также точку пе­ресечения горизонтального барьера с перпендикуляром, опущен­ным из одинокой точки, который используется для выделения звез­ды т Кита. Тогда получим всего 8 точек. Шпилевский интерпретирует это как указание на го, что в планетной системе г Кита имеется 8 планет. Выделенная из веех точка пересечения барьера с перпенди­куляром является 3-й по счету, следуя в направлении возрастания номера эха. Отсюда можно сделать вывод, что зонд прибыл с 3-й планеты системы Тау.

Читатель, несомненно, отметит как остроумие, так и определен­ную долю произвола этой интерпретации (как, впрочем, и интер­претации Лунена). Любопытно, что Лунен тоже рассматривал вари­ант, когда по горизонтальной оси откладывается номер сигнала, а по вертикальной — величина задержки в секундах; но никакой ассо­циации с созвездием Кита у него не возникло, и лишь повернув кар­тину на 90°, он получил ассоциацию с созвездием Волопаса. Это иллюст рирует роль субъективного фактора в подобных интерпре­тациях.

Болгарские любители астрономии во главе с Ильей Илиевым применили другой способ дешифровки «послания зонда». Они раз­били последовательность задержек эха на пары и каждой паре зна­чений сопоставили декартовы координаты на плоскости (Х, у). В результате они получили «изображение» созвездия Льва и опреде­лили, что зонд прибыл со звезды Е, Льва (Техника молодежи. 1974.

№ 4. С. 54). Советский инженер П. П. Гилев усовершенствовал методику болгарских исследователей: он рассматривал не сами за­держки эха, а разносги между последовательными задержками. В результате он получил (изображение» того же созвездия, но опре­делил. что зонд прибыл со звезды Г) Льва, и получил много допол ■ нительной информации о планетной системе этой звезды (см.: Тех­ника молодежи. 1977. N3 5. С. 58-60). В связи с этим И. С. Ли — севич обращает внимание на то, что звезда Г) Льва входит в созвездие Сюаньюань, откуда, согласно древнекитайским преданиям, на Зем­лю прилетели космические «пришельцы»[63]. Все это очень интерес­но, но такая многозначность интерпретации настораживает’. По — видимому, межзвездное послание должно строиться на каких-то иных принципах, исключающие подобную неодн» >значносгь.

Принципиально иной подход предложен математиком из Омска Р. Т. Файзуллиным[64]. Прежде всего он обращает внимание на то, что если задана некоторая произвольная конфигурация точек (на­пример, конфигурация, полученная Луненом) и некоторое множе ство других точек или объектов (например, звезд на небесном сво­де), то при достаточном количестве этих точек мы всегда можем выделить среди них заданную фигуру ^теорема Рамсея). Конечно, идеально точного совпадения получить нельзя, но увеличивая мощ­ность множества (в данном случае число звезд, — принимая во вни­мание все более и более слабые звезды), можно получить сколь угод­но точную копию заданной фигуры. Таким образом, ошибка Луне­на и его последователей, по мнению Файзуллина, состоит в том, что они пытались, используя задержки эха, построить фшуру, ко­торая выглядела бы как созвездие.

Содержание сооощения, согласно Файзуллину, должно представ­лять собой объективную информацию, зафиксированную в анна­лах науки. Поскольку речь идет о космическом послании, инфор­мация скорее всего должна относиться к звездам и содержаться в Звездных каталогах. Исходя из этого, он предложил сопоставлять задержку эха с номером звезды в некоем звездном каталоге. Разви­вая эту мысль, Файзуллин пришел к выводу, что данной задаче наи­лучшим образом удовлетворяет совокупность звезд, упорядоченная по видимым звездным величинам (точнее, по фотоэлектрическим визуальным величинам V). Например, самая яркая звезда — Сири­ус, за ним следует Канопус, потом Арктур, за ним Бега и т. д. Рас­смотрим последовательность звезд, упорядоченную по звездным ве­личинам V:

Согласно идее Файзуллина, задержке 3 с соответствует звезда под номером 3 — это Арктур, задержке 6 с — Капелла, а задержке 8 с — Процион. •

Каждой звезде, в свою очередь, можно поставить в соответствие два числа — координ пы звезды на небесной сфере. В астрономии используются три системы координат: галактическая, эклиптичес­кая и экваториальная. Файзуллин г. зял за основу галакт ическую сис тему координат, преобразовав ее из сферической в цилиндричес­кую Таким образом, каждой задержке можно поставить в соответ­ствие точку в цилиндрической системе координат Файзуллина с координатами (/, Ь), где 1иЬ — галактическая долгота и галактичес­кая широта звезды, номер которой равен величине задержки. О >во- купность за держек в последовательности эха дает совокупность то­чек на поверхности цилиндра, которые образуют определенные гео­метрические фигуры. Математические свойства этих фигур поз) оляют сделать определенные выводы о природе задержек.

Возьмем, например, первую серию Штермера:

15, 9, 4, 8, 13, 8, 12, 10, 9, 5, 8, 7, 6

Ей соответствует фигура, изображенная на рис. 1.13.4. Она со­стоит из 8 прямых, из которых две тройки прямых и еще одна пара прямых взаимно параллельны. Может ли это быть случайным? Если взять координаты 50 ближайших звезд (в той последовательности, как они приведены в каталоге), то такой богатой «параллельности» не получается. Не получается она и в том случае, если рассматривать случайные наборы точек. Файзуллин делает вывод, что фигура, со­ответствующая первой последовательности Штермера, иллюстрирует математическое свойство параллельности.

Изучение последующих серий позволяет углубить представление о математических свойствах получаемых фигур. Интересно, что при этом принимается во внимание не только величина задержек, но и

Се дополнение до 20 (напом­ним, что 20 — это промежут ок между посылками импульсов в эксперименте Ш гермера).

Обработка более длинных лос — . [еловательностей в независимом эк­сперименте Эпилтона 1934 г также дает фигуры с неслучайными геомет­рическими свойствами Причем эти свойства симметрии сохраняются при переходе от галактических ко­ординат звезд к эклиптическим и эк­ваториальным Сохраняются они и при изменении начала координат. То есть если за начало координат взять не Солнце, а другую звезду (проверка делалаи> для а Центавра и Щш Про — циона) и соответствующим образом пересчитать звездные величины дру­гих звезд, го геометрические свойства полученных фигур сохраняются Фай­зуллин обращает внимание на то, что полученные фигуры «в некотором роде» похожи на так называемые математические конфигурации, про­стейшим примером которых может служить конфигурация Брианшона — Паскаы (девять точек удовлетворяют следующим условиям: через каждую точку проходит по три прямые и на каждой прямой лежит по три точки из 9 заданныхВсе это, по мнению Файзуллина, позволяет предполагать что задержки радиоэха имеют искусственное происхождение. Но какой смысл, какое содержание скрывается за полученными фигурами?

Забудем на время о радиоэхо. Рассмотрим ближайшие к нам галакти­ки и выберем из них семь восемь ярчайших: Туманность Андромеды, Двин- гело 1, Туманность Треугольника и т. д. Упорядочим их по звездным ве­личинам и построим фигуры аналогично тому, как это делалось для звезд, сопоставляемых с задержками эха. Оказывается, в экваториальной сис­теме координат получается фигура, аналогичная конфигурации Паска­ля. Определенные «конфигурационные свойства» и их инвариантность относительно преобразований координат имеют место и для ближайших ярких массивных звезд. Какова природа этих конфигураций? Можно ли придать им некий динамический смысл?

Файзуллин рассмотрел так называемую задачу Штейнера: заданы N точек на плоскости или в пространстве; необходимо соединить их от­резками прямых так, чтобы сумма длин этих отрезков была минималь­на. При этом можно вводить дополнительные точки, кроме тех, которые заданы Файзуллина интересовал механический аналог этой зада ш, ког­да минимум. длины интерпретируется как некий «экстремальный энерге тический принцип» для гравитирующей механической системы. Это по­
зволило решать некоторые динамические задачи, относящиеся к звезд иой динамике. Результаты Фаизуллин опубликовал в ряде специальных статей и в докладах на конференциях, где он ни словом не упоминал о проблем LDE, ему важно было получить апробацию результатов о «кон­фигурационных свойегвах» в системах звезд и галактик. Эти публикации и выстутш ния вызвали острую дискуссию в часги, касающейся попыток автора дать динамическую интерпретацию обнаруженным конфигура­циям, но сам факт наличия таких инвариантных конфигураций был при­знан (как пишет сам Файзуллин, «скрипя сердце»).

Здесь мы подходим к одному из принципов, которому, по мне­нию Файзуллина, должны удовлетворять любые попытки (гипоте­зы) интерпретировать задержки радиоэха как контакт с ВЦ: «резуль­таты должны пройти стандартную научную апробацию в виде выс­туплений на конференциях и в виде опубликованных научных статей (без упоминаний или ссылок на проблему SETI), что должно под­твердить независимую от гипотезы Контакта значимоетт выявленных математических и физических фактов». Конечно, такая процедура затягивает решение вопроса. «Дешифровка сигнала» перес. ает быть одномоментным событием. Надо сказать, что близкую мысль выск;. зывали ранее Рудольф Пешек и Джон Бичленгем в докладе на конфе­ренции ООН по исследованию и использованию космического про­странства в мирных целях (Юниспейс-82). Касаясь содержания ин­формации и процедуры ее дешифровки, они писали: «Информация, содержащаяся в сигналах другой цивилизации, може! быть достаточ­но богатой, и тогда на ее изучение уйду десятилетия, а то и жизнь нескольких поколений. Тогда новости в этой области будут обсуж­даться скорее на страницах научных книг и в университетских ауди­ториях, чем на страницах ежедневной печати»[65].

Вернемся к LDE. Интерпретация задержек по методу Ф шзулли — на привела к определенным мат ематическим конфиг/рациям, кото­рые не могут получиться при случайном переборе чисел. Дальней­шее изучение показало, что сходные конфигурации наблюдаются в упорядоченных системах звезд и галактик и, вероятно, отражают какие-то природные закономерности, происхождение которых пока неясно. Не может ли Послание зонда намеренно указывать на эти математические закономерности, чтобы подчеркнуть искусственный характер сигнала. Как отмечает Файзуллин, по идее это переклика­ется с предложением Гаусса о построении фигуры, иллюстрирую­щей теорему Пифагора (см. Введение).

Принимая искусственную интерпретацию задержек, можно ли определить местоположение зонда? Файзуллин предпринял такую попытку, в определенной мере отступив от принятой им строгой методологии. Он обращает внимание на то, что большинство за держек и в двадцатые (1920-е) годы и в более поздних эксперимен­тах Крсуфорда равнялось восьми. Задержке 8 отвечает звезда Про — цион. Если взять последовательность Штермера, которую исполь­зовал Лунен для определения местоположения зонда, то, следуя процедуре Файзуллина, мы получим фигуру из треугольников с общей вершиной в точке, отвечающей расположению Проциона. Файзуллин приводит и другие аргументы, указывающие на Проци — он, на которых мы останавливаться не будем. Читатель может по­знакомиться с ними в цитированной выше статье (см. сноску 84).

Подход Файзуллина представляется методологически более стро­гим по сравнению с предыдущими попытками расшифровки миро­вого эха. Однако сомнительным остается намерение искать в после­довательности задержек определенную содержательную информацию. Если исходить из гипотезы зонда, то последовательность LDE, ви­димо, не предназначена для дешифповки: скорей всего, это был сиг­нал привлечения внимания. (Может быть, математ ические конфигу­рации Файзуллина и являются таким сигналом привлечения внима ния.) Если это так, то, в соответствии со стратегией контакта, нам следовало отправить сигнал обрашо, соблюдая ту же последователь­ность задержек. Однако в то время этот шанс был упущен. В 1980-1981 гг. горьковские радиоастрономы провели пробную ра­диолокацию точек Лагранжа в системе Земля-Луна с целью поиска зонда в этих точках. Результат оказался отрицательным (см. гл. 7). Было бы желательно продолжить эти эксперименты. Высказывались также предложения о посылке космического аппарата в точки Лаг­ранжа и о постановке специального эксперимента по исследованию LDE на космических аппаратах, направляемых к планетам Солнеч­ной системы (Л. В. КсанфомалитиУ Было бы также полезно воспрс извести старые сигналы в той же последовательности задержек, кото­рые наблюдались в 1920-х годах, чтобы сообщить зонду, что мы на­конец-то поняли его сообщение и посылаем сигнал готовности к контакту.