Имя Константина Эдуардовича Циолковского ныне во всех странах мира произносится с большим уважением. Сегодня все признают, что Циолковский первым создал научные основы космической техники. А вот в начале века, когда проекты полетов в космос и путешествий на Луну казались несбыточной фанта­зией, почти все современники считали учителя из про­винциальной Калуги неисправимым чудаком. Только несколько самых близких друзей Циолковского разде­ляли его смелые идеи. Среди них был и А. Л. Чижев­ский, живший в 20-е годы в Калуге и написавший пре­дисловие к одной из книг своего великого друга.

Александр Леонидович Чижевский и сам интересо­вался космосом. Он пытался найти связи между собы­тиями в космическом пространстве и на Земле, между ритмами Солнца и явлениями жизнедеятельности. В то далекое время эти исследования многим современникам казались странными и даже вредными. Но с началом полетов человека в космос ситуация резко изменилась. Книги Чижевского стали издавать массовыми тира­жами; каждое из направлений его пионерных иссле­дований интенсивно развивается в разных странах (Болгария, Великобритания, Венгрия, Германия, Из­раиль, Индия, Италия, СССР, США, Франция, Япония). Александр Леонидович дожил до того времени, когда в науке произошла переоценка его работ: он умер через три года после исторического полета Ю. А. Гагарина.

Сейчас целесообразно излагать идеи Чижевского с учетом исследований последних лет и тех объясне­ний, которые могут быть даны этим работам сегодня.

Во многих городах Западной Европы стоят памят­ники черного цвета — это так называемые чумные столбы. Эпидемии чумы буквально выкашивали насе­ление средневековых городов. История бесстрастно фиксирует годы мора: 1348, 1361, 1371, 1382… Удиви­тельна здесь цикличность эпидемий: то болели (и гиб­ли) одновременно десятки тысяч человек, то десять лет подряд не болел никто. Средневековые астрологи объясняли неожиданное появление чумы неблагоприят­ным расположением планет, в частности Сатурна. Конечно, Сатурн — планета необыкновенная, она имеет кольцо, каковым другие планеты не обладают. От такого коварного Сатурна вполне можно ожидать всего пло­хого. Приблизительно такие рассуждения были обыч­ными в средние века. В нашем цивилизованном двад­цатом веке эти взгляды считают дремучими. Но вправе ли мы вообще отрицать наличие космическо-земных связей, в частности, солнечно-земных? Солнце (по-гре­чески Гелиос) в конечном счете определяет ход всей жизни на Земле. Чижевский показал, что такая связь — гелиобиология — существует.

Кроме чумы, человечество гибло и при других эпи­демиях, например холеры. Чтобы предотвратить распро­странение заразы, устраивали карантины. Именно из-за холерного карантина в 1830 г. А. С. Пушкин не смог попасть в Москву и всю осень провел в Болдино. В те годы в России уже велась медицинская статистика, вот какова была тогда дийамика заболеваемости холерой: 1829 г.— 3590 чел., 1830 г.—-68091 чел., 1831 г.— 466457 чел., 1832 г.— 1177 чел., т. е. эпидемия пошла на убыль. В 1910 г. в России было 230 тысяч больных холерой, а через два года — только девять человек. Таким образом, эпидемии холеры, как и чумы, были ограничены во времени. Болезнь отступала, чтобы через десяток-другой лет сиова грозно распростра­ниться.

Чижевский нарисовал графики 11-летних Солнечных циклов за несколько веков и отметил на них годы всех известных эпидемий чумы и холеры в Европе, Азии, Африке, Америке — почти все они пришлись на годы максимумов. Такую же 11-летнюю цикличность обна­руживают и другие болезни: малярия, скарлатина, дифтерия, паратиф, энцефалит, а также болезни живот­ных, например ящур.

Связь между массовыми заболеваниями и ритмом Солнца теперь очевидна, но каков механизм такой связи? Для ответа на этот вопрос продолжим экскурс в гелиобиологию.

Известно, как по числу колец на срезе определяют возраст деревьев. В Калифорнии растут секвойи, ко­торые живут по несколько тысяч лет. На срезах этих гигантских деревьев отчетливо прослеживаются циклы: каждое одиннадцатое кольцо толще своих соседей, значит, дерево росло интенсивнее. Эти годы соответ­ствуют годам максимумов Солнечных циклов. Периоды массового размножения саранчи также приходятся на годы Солнечных максимумов. В эти же годы фикси­ровали массовое размножение и перемещение белок, мышей, леммингов и других мелких животных.

В 1957 г. в Приморье заготовки шкурок белок неожи­данно возросли (по сравнению с предыдущими го­дами) в 250 раз. В этих шкурках было очень много таежных клещей — на отдельных белках свыше полу­тора тысяч — значит, и клещи размножались усиленно. А клещи, в свою очередь, были более чем наполовину заражены вирусом энцефалита, тогда как в предыдущие годы ни один клещ не имел вирусов. Значит, и вирусы в тот год необычайно размножились. Вся эта цепочка привела к началу очередной эпидемии энцефалита, повторяющихся, как свидетельствует статистика, каж­дые 10—11 лет. Следует также отметить, что энцефа­литом не болеют ни сами белки, ни лоси, ни другие переносчики клещей, точно так же как малярийный комар не болеет малярией.

По-видимому, аналогичная ситуация складывается и в отношении к другим болезням — человека, живот­ных, растений. В годы Солнечного максимума геомаг­нитная напряженность наибольшая, это способствует более быстрому росту одних организмов и угнетению других. Например, в годы максимумов интенсивнее размножаются бактерии, фиксирующие в почве азот,— это сказывается на росте растений. Невыясненным оста­ется пока вопрос о причинах массового размножения грызунов, хотя установлено, что в годы солнечного максимума рождается больше полевых мышей, а в годы минимума — больше зайцев. Другая неясность: круп­ные лиственные деревья обычно растут интенсивнее в годы солнечного максимума, а хвойные — в годы минимума.

Плодовые деревья дают большой урожай в годы максимума (если его не погубят расплодившиеся вре­дители). Очевидно, что урожаи пшеницы определяют уровень рыночных цен на нее. Колебания цен на пше­ницу в Западной Европе за последние 300 лет имеют 11-летнюю цикличность. Такая же цикличность есть и в Канаде, и в Австралии, но только в Южном полушарии максимальный сбор урожая приходится на годы солнеч­ных минимумов, а в Северном — на годы максимумов.

Итак, 11-летний цикл характерен для всего живого на Земле. Этот цикл связан с максимальными колеба­ниями геомагнитной напряженности. Значит, следует ожидать реакции живых организмов и на кратковремен­ные изменения солнечной активности, так как при этом будут возникать максимальные градиенты геомагнит­ной напряженности. Как и в годы солнечных макси­мумов, в периоды солнечных бурь на Земле склады­вается непростая обстановка. Здоровый человеческий (или любой другой) организм с нею легко (или с трудом) справится. У детей, стариков, больных (у них защитные реакции или еще не сложились, или уже отмирают, или нарушены) вспышки и бури на Солнце вызывают осложнения болезней. Бесстрастная меди­цинская статистика свидетельствует, что в эти дни резко возрастает смертность от инфарктов и инсультов, увеличивается число нервных расстройств, осложне­ний легочных и других болезней. В то же самое время во всех странах мира возрастает число дорожно — транспортных происшествий, производственных и быто­вых травм. Все это означает, что даже у практически здоровых людей замедляются реакции на внешние раздражители, снижается сопротивляемость организма.

Установленные факты гелиобиологических связей диктуют способы защиты от нежелательных последст­вий этого феномена. Астрономы умеют прогнозировать время солнечных вспышек и бурь, накануне этих гроз­ных событий всем ослабленным людям надо принимать соответствующие лекарства. В дни солнечных бурь доступ к управлению транспортом должен быть огра­ничен.

Повторим и основной вывод: наша жизнь зависит от внешнего магнитного поля.