В 1802 году издана в Санктпетербургском Депо карт под смотрением ученого Инженера Генерала Сухтелена карта открытий Россиян в северовосточной части великого Океана. На оной показан в первой раз с довольною верностию западной берег Эссо, которой, как неиспытанный никем из Европейских мореходцев, означаем был до того на всех прочих картах одними только пунктирными линиями. Сия карта отличается наиболее тем, что на ней означен неизвестный прежде остров Карафуто или Шиша, лежащей между Эссо и Сахалином. Западной берег Эссо и остров Карафуто сняты с Японской карты привезенной в Россию Японцом Кодою, которого Г. Лаксман в 1792 году, по повелению ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ, брал с собою в Японию. По сей одной причине уже показание положения западной стороны Эссо не заслуживает великой доверенности, Хотя мы и нашли, что означение берегов и не весьма ошибочно, однако астрономического определения мест, не достает вовсе. Дабы дополнить сей недостаток и действительно удостовериться в существовании острова Карафуто, в чем я никак не сомневался, решился я не проходить проливом Сангаром; но, по определении западных его оконечностей, изведать западный берег Эссо, потом пройти проливом, разделяющим Карафуто и Эссо, в Охотское море. Сначала казалась нам сия карта довольно точною, ибо, хотя ширина западного в пролив Сангар входа и показана на ней в 30 мил; следовательно втрое более настоящей, и мыс Сангар означен 3/4 градуса южнее; однако показанные на ней два острова О-Сима и Ко-Сима, лежащие почти против самого пролива, нашли мы на самом деле. Сие подавало нам надежду к обретению и острова Карафуто, долженствовавшего быть на севере от Ессо; но оная, к сожалению нашему, оказалась тщетною.

В четыре часа по полудни находились мы точно против средины Сангарского пролива, и даже с саленга не могли в нем усмотреть никакого берега, по обеим сторонам к востоку от мысов Сангара и Надежды видны были многие другие мысы. Мыс острова Ессо, названный на упомянутой карте открытий Россиян Синеко, лежал тогда от нас на NNW. Сие название, равно и все прочия островов и мысов, находящиеся на сей карте, удержал я потому, что оные, вероятно, должны быть собственные. От мыса Синеко, лежащего под 41°,38,30″ широты и 226°,06,30″ долготы, простирается множество больших каменьев далеко в море. Надобно думать, что они лежат грядою до самого каменного островка, находящагося в одном направлении с мысом Синеко. От мыса Надежды до Синеко идет берег к NW; расстояние сих двух мысов составляет 18 миль. Между оными, при немалом, но весьма открытом заливе, находится город Матсумай, именем коего называют Японцы и весь остров Ессо. Город сей довольно пространен и есть всегдашнее местопребывание Губернатора; но по уверению Японцев, один только сей город находится на всем острове.

Близ берега стояло несколько мелких судов на якоре и несколько на стапеле. Незащищенный от ветров залив должен много затруднять торговлю. Ветр, воспрепятствовавший нам обойти мыс Синеко, был причиною, что мы приближились к городу на три мили; в сем расстоянии нашли глубину 90 саженей, грунт каменистой. Город Матсумай лежит по наблюдениям нашим под 41°,32 широты и 219°,56 долготы. Под вечер сделался ветр весьма слабый и мы подвержены были всей силе течения, несшего корабль к восточной стороне Сангарского пролива до тех пор, пока не подул от севера свежий ветр, помощию коего могли мы удалишься от берега. Сила течения не уменьшалась, направление оного было ONO, а скорость в час 2 3/4 мили. У самого же входа в пролив не могла она быть менее четырех миль в час.

Южной берег острова Ессо представляет великую противоположность Японии. Даже и близ города Матсу-мая не приметили мы нигде таких нив и насаждений, какие представляются в Японии повсюду, где даже и вершины каменистых гор покрыты оными. Одна только северная оконечность Японии сходствует несколько с сим диким берегом. Каковая цепь гор, покрытых снегом простирается чрез весь остров Ессо от юга к северу, таковая же и в одинаком направлении находится на северозападной части Нипона, и выключая долину, на коей лежит виденный нами 2 го Мая городок, вся прочая северозападная часть Нипона стольже бесплодный вид представляет, и даже трудолюбие Японцов не может здесь преодолеть дикость природы.

Сии два острова разторгнуты, по видимому, друг от друга сильным землетрясением, как то полагают и отделение Англии от Франции, Гибралтара от Африки, Сицилии от Италии и проч. Малая ширина пролива, разделяющего Японию от Ессо; каменистые, утесистые, единообразные берега, равное число противоположенных по обеим сторонам мысов и между ими заливов, одинакое направление цепей гор, близость высокой горы Тилезиус, кажущейся быть потухшим Вульканом, от которого уповательно произошло сие исторжение; ибо известно, что сильные земные потрясения бывают часто в северной Японии: все сие служит ясным признаком к такому заключению. Хотя известна только часть пролива Сангара, однако, если судить по виду оного, изображаемому на картах Японцами;[131] то сие предположение мое окажется довольно вероподобным. Означенные на них мысы сходствуют с противолежащими углублениями берега столько, что по содвинутии берегов могли бы оные точно соединиться. Первый мореходец, которому предоставлено будет пройти сим славным проливом, исследовав положение, свойство и произведения обоих берегов, конечно решит: справедливо ли или неосновательно сие мое заключение.

В 2 часа по полудни, подняв гребное судно, поставили мы все паруса и пошли вдоль берега, имеющего направление в сем месте NtW. Выключая северную часть Мордвинова залива, где как уже упомянуто, берег низменной, весь остальный берег покрыт горами от коих выдается более возвышенный мыс, коего определенная нами широта есть: 47°,17,30″ долгота 217°,4,30″; я назвал оный в честь Вице-Адмирала Синявина. От мыса сего берег понижается и уклоняется много к западу. Ряд высоких гор, простирающихся от SW к NO в одинаковом по видимому направлении с северным берегом, заставлял думать о возможности прохода. Желая в сем удостовериться, велел я держать курс к берегу. Хотя было и туманно, однако, приближившись на 5 миль, могли мы усмотреть ясно, что находится там только пространной, но не глубокой залив. Малая ширина его в верхней части, низменность берега и по обеим сторонам горы казались быть признаками устья не малой реки. Погода продолжалась еще пасмурная, ветр начал дуть крепкой от SO, почему мы в половине 8 го часа и поворотили на ONO. В сие время найдена глубина 40 саженей, грунт ил. Вместо того, чтобы по курсу, удалявшему нас от берега, глубине увеличиваться, оная на против того с начала уменьшалась и не прежде следующего утра, в 15 ти милях уже от берега, возрасла до 57 саженей. Крайнюю к SW из упомянутых мною гор, простирающихся поперек великой долины, почитаю я горою Спенберг, названною так Голландцами. Сия высокая, кругловатая гора лежит под 47°,35 широты и 217°,40 долготы; другая же крайняя из оных к NW в широте 47°,43. На Голландских картах открытий Г. Фриса, помещенных в Лаперузовом атласе под N 47, показана гора Спенберг в шир. 47°30. Остров Сахалин в параллели 47 1/2 градусов не шире 30 ти миль, а потому весьма вероятно, что высочайшая из сих гор, то есть гора Спенберг, есть та самая, которую Лаперуз мог видеть быв по западную сторону Сахалина, и назвал Пиком Бернизет. На карте его путешествия лаежит он в широте 47°,25, в долготе от Гринвича 217°,38,40″, если принять исправление по таблицам Г. Дажелета. Разность в широте состоит в 8 минутах; в долготе же нет почти никакой.

Следующим утром при умеренном ветре и прояснившейся несколько погоде пошли мы опять к берегу. В 6 часов увидели гору Спенберг на SW, а выдавшуюся оконечность на NWtW, которая, по приближении нашем к ней на 5 миль, находилась от нас на NWtN» Сия оконечность, названная мысом Муловского,[146] лежит в широте 47°,57,45″, долготе 217°,30,00″. От сего места идет утесистой, каменной берег NtO и состоит из высоких гор, прерываемых долинами. Мы держали курс NtO в параллель берега, расстоянием от оного не более 5 миль; глубина была от 30 до 45 саженей, грунт густой ил. Во многих местах примечены нами вдавшиеся в каменистой берег небольшие заливы, в коих чаятельно должны находиться безопасные места для якорного стоянья. Если бы довольно свежий ветр не дул прямо на берег, то я не упустил бы случая обозреть с точностию залива, превосходившего другие своею величиною, усмотренного мною в широте 48°,10. Весь берег имеет вид гораздо приятнейший, нежели виденные нами с отбытия нашего из Японии. Белые утесистые берега со своими заливами, разнообразные, довольной высоты позади оных горы, покрытые прекраснейшею зеленью, и лесистые долины обратили особенное внимание наше на сию часть Сахалина, которая бесспорно имеет великия преимущества пред осмотренными нами после северными его берегами. После приметили мы далее во внутренности земли еще многие ряды гор, имеющих направление N и S. Самый задний ряд, долженствующий быть средним гор хребтом южной части Сахалина, превосходил высотою прочие и был покрыт весь снегом. Вершины высочайших гор скрывались в облаках. В 11 часов, не возмогши обойти северовосточную оконечность виденного нами берега, которую составляет продолжение гор направляющихся N и S, и оканчивающихся утесом, поворотили мы на другой галс. Сей ряд гор отличается тем, что в близи его нет ни каких возвышений, выключая что в расстоянии 12 или 15 миль видна была купа, составленная из 4 х гор одинаких. Между сими двумя горами берег низмен, кроме одного Пика посредственной высоты. Широту сего мыса определили мы 48°,21,00″, а долготу 217°,15,00″. Я назвал его мысом Далримпля, в честь славного Аглинского Гидрографа. При повороте лежал он от нас на NtO, а гора, малой высоты, но весьма приметная по плоской своей вершине и прямизне обоих своих боков, что дает ей вид усеченного конуса, на NNW. Последняя лежит в широте 48°,15,00″.

Течение продолжалось многие дни уже от севера, со скоростию около мили в час; почему мы и продолжали плыть ночью под малыми парусами к N. В час пополуночи, находившись по счислению против мыса Ратманова, легли в дрейф; а на рассвете пошли прямо на W; но пасмурная и туманная погода не позволяла видеть берега. В 7 часов покрывал нас весьма густой туман. Глубина уменьшилась до 35 саженей; мы легли в дрейф. Ветр дул свежий от SO. В 10 часов туман начал рассеваться; но берег еще покрывался оным. Находясь от берега в расстоянии около 7 мил, что я заключал по глубине, уменьшившейся до 48 сажен, надеялись увидеть оной скоро и не желая потерять ни одной минуты при наступлении ясной погоды, которой скоро ожидали, плыли под малыми парусами прямо к берегу. В 11 часов увидели песчаной край берега, скоро потом приметили ясно со шканец и бурун у оного; но берег и высокие далее во внутренности земли горы покрывались еще мрачностию. Мы находились от берега едва в 3 х милях, где глубина была 25 саженей, грунт песок и раковины; тогда мы поворотили и легли в дрейф к востоку в надежде, что полуденное солнце рассеет туман. В сие время видны были только мыс Ратманов и севернейшая вчера уже виденная нами оконечность, также и вершины гор, лежащих между сими мысами далеко во внутренности острова. В полдень определена наблюдениями широта, 51°,5,57″, долгота 215°,8,10″. Мыс Ратманов лежал тогда от нас прямо на S, а севернейшая оконечность на SW 55°. Последнюю назвал я именем Астронома Делиль де ла Кроэра сопутствовавшего Капитану Чирикову в его Экспедиции к берегам Америки в 1741 году. Она лежит под 51°,01,30″ широты и 216°,18,00″ долготы. Туман висел еще над берегом; в 4 часа только начал рассеваться. Мы тотчас пошли тогда к берегу и приближались к нему опять на 3 мили. Кроме мысов Ратманова и Делиль, соединяющихся между собою низменным песчаным берегом и хребтом высоких гор, лежащих между оными далеко во внутренности, весь остальной берег был весьма не ясно виден. Итак мы принуждены были лечь в дрейф и ожидать не удастся ли осмотреть сии места еще до захождения солнца; но против ожидания нашего туман сделался еще гуще и ветр сильнее. Великая зыбь от О предвещала крепкой ветр от О, которой и последовал. Оставаться в близком расстоянии от берега при крепком ветре, дующем прямо на оной, было опасно, итак зарифя марсели держали сколько возможно ближе к ветру на OtN.

Буря и беспрестанной туман продолжались с 25 го до 29 го дня, во время коих показывался нам берег редко, да и то на малые только мгновения. Лот был единственным нашим путеводителем. Но каким и он мог служить пособием у берегов совсем неизвестных? Сколь многих забот избавились бы мы, если бы знали прежде, что у сего берега нет ни островов, ни мелей, ни рифов, каковые встречаются часто у других берегов и в дальнейшем расстоянии! 28 го дня погода позволяла нам приближаться опять к берегу, от коего удалил нас в предъидущей день крепкой NW ветр на 35 миль. Не задолго пред захождением солнца усмотрели мы ясно мыс Делиль с лежащими близ него высокими горами, составляющими предел гористой части Сахалина; ибо к северу от сего мыса, кроме двух холмов величины посредственной, нет больше никаких возвышенностей. Весь берег низмен, покрыт малым лесом и вообще песчаной. Лаперуз, также при исследовании своем западной стороны Сахалина нашел в параллели 51° берег, состоящий из одного только песку. Остров Сахалин не шире здесь 50 миль; итак заключать надобно, что он между 51° и 52,° чрез всю ширину свою должен состоять из одного только песку, или что Сахалин состоит из двух островов, соединяющихся здесь весьма низким перешейком.

Июля 29 го начала погода опять нам благоприятствовать. По безветрии, продолжавшемся несколько часов, настал слабой ветр от SSW, при котором продолжали мы дальнейшие свои исследования. В полдень определена наблюдениями широта 51°,14,44″, долгота 216°,8,40″. В 3 часа по полудни находились мы от берега в 7 милях, где глубина была 30 саженей, грунт ил. Мы плыли вдоль берега, сообразуясь с открывавшимися более и более новыми местами на севере, NNW, NtW, N и наконец NtO сколько возможно в близком расстоянии, так что часто отстояли от берега не далее 3 х миль. И по сие время все еще я думал, что северная часть Сахалина, коей последняя к N оконечность должна лежать под 54° широты, и южная, мимо которой теперь проходили, составляют два особенные острова. Быв в таких мыслях, полагал я при усмотрении каждой вновь открывавшейся оконечности, что оная есть последняя южного острова; но сия надежда моя скоро оказалась тщетною.

Приближение наше в сей раз к Петропавловску произвело в жителях оного немалой страх. Они знали, что отсутствие наше долженствовало продолжаться два месяца; однако им казалось невероятным, чтоб могло то последовать с такою точностию. Почему, увидев наш корабль, не верили, чтоб это был он действительно; другого же одинаковой с ним величины Российского судна не могли они ожидать никакого: и так заключив, что идет к ним корабль неприятельский, начали многие уже из них уходить с имуществом своим на близь лежащие горы. Со страхом несовместен хладнокровный рассудок, Петропавловцам казалось вероятнее, что неприятельской фрегат обошел полсвета для того, чтоб овладеть их местечком, коего все богатство состоит только в некотором количестве сушеной рыбы, и где фрегат найдет провизии едва ли на полмесяца, нежели думать, что мы возвращаемся к ним в назначенное время и не взирая на то, что по последним за полгода назад известиям знали они, что Россия ни с кем не воевала; однако не прежде успокоились, пока не пришел к ним солдат, занимавший пост свой на горе близ входа в порт, и не уверил их, что наводящий страх корабль должен быть точно Надежда, как по всему своему виду, так особенно по весьма короткой, в сравнении с другими кораблями, бизань мачте. Сей опытный солдат, бывший в Экспедиции Биллингса, почитался разумеющим таковые вещи, почему и поверили ему с радостию.

Мы не нашли в порте ни одного судна. Ни пакетбот, ни транспорт, на коем следовало доставить требованную мною провизию, еще не приходили, хотя ожидаемы были уже около 6 ти недель. Итак мы в чаянии своем найти здесь присланные нам письма крайне обманулись. О неприбытии пакетбота беспокоились мы чрезвычайно. Плавание Охотским морем, а особливо между Курильскими островами опасно, и редко совершается скорее 4 х недель, а потому и постановлено, чтоб пакетботу приходить в устье Воровской реки, находящейся на западном Камчатском берегу под широтою 54°,15. Сие место для мелких судов очень удобно, потому что глубина оного от 7 до 8 футов; а отдаление его от Верхнекамчатска, будущего местопребывания Губернатора, не более 110 верст. Переход в оное из Охотска при мало благоприятствующем ветре не может продолжаться долее 4 х дней. По сим обстоятельствам заключили мы, что пакетбот прошел в море, а с ним и наши письма, коих мы с толикою нетерпеливостию ожидали. Но беспокойство наше продолжалось короткое время. Сентября 2 го по утру донесли мне, что в заливе остановилось на якорь двухмачтовое судно. Я послал немедленно к оному Офицера, которой возвратился через два часа и привез с собою командира казенного транспорта, Мичмана Штейнгеля, пришедшего из Охотска. Чрез него то получили мы наконец свои письма, из коих последние писаны были 1 го Марта сего года. Он доставил мне и пакеты, присланные в Охотск Г-м Министром Графом Румянцовым с отправленным из С. Петербурга фелдьегерем, совершившим сей далекий и трудный путь в 62 дня. В них находились отзывы на донесения; посланные мною в прошедшем году пред отходом в Япюнию. Они обрадовали меня чрезвычайно; поелику содержали в себе лестную награду за все претерпенные мною в сем путешествии многоразличные неприятности. Кроме благосклоннейших писем от Министров Морских сил и Коммерции, удостоился я получить при сем два Рескрипта от ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА. В первом угодно было ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ изъявить мне СВОЕ благоволение; во втором при равномерном благоволении приложено было награждение, превосходившее мое чаяние. Таковые милости МОНАРХА за счастливое окончание первого, трудного и опасного плавания тронуло меня до глубины сердца и удостоверило, что совершение второго, как важнейшего и полезнейшего плавания, не оставлено будет без Высокомонаршего внимания. В рассуждении обратного нашего в Россию плавания заботился я менее. Если бы во время оного и постигло нас несчастие; то сие случилось бы в морях известных, в коих каждой год бывают многие корабли разных Европейских наций, следовательно доставленная нашим путешествием польза открытиями и описаниями охранялась уже довольно. Но, что бы обезопасить и плоды трудов наших с большею осторожностию, решился я отправить в С. Петербург со штафетом все сочиненные нами карты при кратком донесении о наших открытиях. Г. Тилезиус приготовил знатное собрание рисунков, относящихся к естественной истории, что бы послать при сем случае в Академию. Сии драгоценные для нас вещи едва не подпали однако той участи, от коей предохранить оные я старался. Я послал их на судне Г. Штейнгеля, которой вышел из Авачинской губы 20 го Сентября; но не мог достигнуть назначенного ему места, и принужден был возвратиться в Камчатку. По несчастному случаю судно его село на мель недалеко от Большерецка; однако спаслось. Следствием сего неприятного приключения было, что все посланное нами доставлено в С. Петербург шестью месяцами позже; потому что отправлено после из Камчатки по зимней почте дальнейшим путем чрез Ижигу.

Северной ветр, дувший в Авачинской губе с половины Сентября, оставил нас в то время, когда удалились мы от берега едва на 10 миль. По безветрии, продолжавшемся несколько часов, сделался ветр от S, которой мало по малу отошел к SW и был во всю ночь свеж. Погода была весьма холодная. В последние четыре дня бытности нашей в губе Авачинской показывал термометр поутру обыкновенно 1 и 1 1/2 градуса холоду; ртуть в оном во время самой ясной погоды не поднималась, даже и в полдень, выше + 4 градусов. На берегу был холод и еще больший. Курьер, присланный Губернатором в Петропавловск и прибывший за 5 ть дней пред нашим отходом, сказывал нам, что около Верхнекамчатска выпал уже глубокой снег и сделался холод жестокой.

9-15

Необыкновенный в настоящее время года южный ветр казался быть продолжительным; он дул 9 го, 10 го и 11 го чисел сряду; поутру в последней день отошел однако к NW, был свеж и сопровождался дождем и туманом и великою зыбью от SO. Ночью сделался ветр NNO; в следующий день довольно свежий от OSO и О, при беспрестанном, весьма густом тумане. Мы продолжали плыть к StO, когда только позволял ветр; но нередко принуждены были держать курс и западнее от S. 13 го показалось солнце на весьма короткое время; мы нашли широту 47°,50,24″. Долготу 197°,00. Октября 15 го летали около корабля морские ласточки и чайки, также показался и один Урил, которой очень далеко от земли не отлетает. В сей день под широтою 45°,33, долготою 197°,20 перешли мы чрез путевую свою линию, коею плыли 9 го Июля прошлого года от островов Сандвичевых в Камчатку, тогда также мы видели нырков и множество китов. Под вечер усилился ветр от О, с великим дождем и был так крепок, что принудил нас убрать все паруса и оставаться только под фоком и зарифленым грот-марселем. По утру отошел ветр к N, а потом к NW. Зыбь от О и ONO была так велика, что мы нашлися принужденнымы для облегчения мачт, переменять курс к WSW и SWtW, чрез что качка корабля несколько уменьшилась. В вечеру сделался ветр слабее и мы прибавили парусов; но великая зыбь от O еще оставалась в своей прежней силе. Сия продолжительная неблагоприятствовавшая погода увлекла нас опять на несколько градусов к западу. От 13 го до 18 го числа нельзя было произвести наблюдений. По счислению находились мы в широте 41°,54, долготе 198°,39, что принудило меня оставить дальнейшее искание острова, виденного Гишпанцами в 1634 м году. Мое намерение было перейти через меридиан 195°,30, в широте 36°,15; а потом переплыть от 6 до 7 градусов прямо к западу; потому что мы в прошедшем году доходили в сей параллели до 194°,20; Капитан же Клерк до долготы 195°, под тою же широтою, и так по обеим сторонам его курса оставалось пространство около 30 миль, в каковом расстоянии, если бы существовал там остров, конечно бы он его увидел. Для сего, оставив берега Камчатские, держал я всегда курс несколько востонее; но когда дошли мы до 197° долготы, то ветры принуждали нас уклоняться к W; от чего и произошло, что мне не возможно было достигнуть желанного пункта без великой потери времени, не упуская коего, следовало поспешать в Макао, где, по соображению обстоятельств, долженствовала Нева нас уже дожидаться. После оказалось, что она пришла туда двумя неделями позже Надежды, и я много сожалел о сем праздном проведенном в Макао времени.

Впрочем кораблю, коему предлежит плавание к западу, весьма трудно искать сего острова потому, что в параллели от 35 до 37 1/2 градуса, где существование его полагают, господствуют западные ветры. Но если и настанет ветр восточной, как то в прошедшем году при таковом случае было, то оной обыкновенно сопровождается пасмурною туманною погодою, которая пределы видимого горизонта весьма ограничивает, и с кратковременными перемежками часто многие дни продолжается, что мы неоднократно испытали сами собою. Для изведания пространства от 1S2 до 15 градусов в сем туманном море потребно употребить несколько месяцов, ежели в ясную погоду плыть по предназначенной паралелли.

Октября 18 го определена широта 39°,54,27″, долгота же по хронометрам 199°,4,30″. В ночи на 19 ое Октября сделался опять весьма крепкой ветр от SO при мрачной погоде. Около полудня в следующий день не могли нести более парусов, кроме зарифленных марселей и фока. В 2 часа свирепствовавшая жестокая буря разорвала фок и один из штормовых стакселей; корабль качало чрезвычайно. Под вечер сделался ветр несколько слабее и отошел к SW; но около полуночи преобратился опять в бурю, сопровождавшуюся сильными порывами, после отошел мало по малу к WSW. В 6 часов следующего утра утих наконец шторм, свирепствовавший более суток. Однако великая зыбь Октябрь, продолжалась довольное потом время и принудила нас держать против волнения, дабы избегнуть несколько сильной качки.

Столетия уже прошли, как Европейские миссионеры стараются о введении Христианской веры в Китае, однако кажется, что оная скоро подпадет той же участи, какую имела в Японии. Она недавно подверглась новым гонениям правительства. Но сему удивляться надобно менее, нежели напряженному рвению миссионеров к соделанию Китайцев Христианами. Безъуспешные опыты в продолжении многих столетий[228] даже и при благоприятствовавших обстоятельствах долженствовали бы наконец уверить их в суетости стараний. Число обращенных в Христианскую веру так маловажно, что оное, в отношении к чрезвычайному многолюдству обширного государства, за ничто почтено быть может. В Китае едва ли находится столько Христиан, сколько ежедневно там детей умерщвляется.[229] Но, не взирая на то, католическое духовенство продолжает посылать почти ежегодно туда своих миссионеров, хотя ему не может быть безъизвестно, что любовь к наукам некоторых Китайских Императоров, а больше невежество Китайцев, есть единственною причиною терпимости миссионеров. Китайцы почитают их необходимыми для сочинения календаря своего, в чем научиться сами имели они уже довольно времени; но теперь по сему одному обстоятельству подверглись бы великим затруднениям, если бы миссионеры оставили Китай вовсе.

Император давно уже был недоволен рвением миссионеров к обращению Татар, подданных его, в Христианскую веру, как изданный по сему поводу манифест то доказывает; но настоящего на Христиан гонения виною следующее произшествие. Италиянской миссионер Адъюдати послал с нарочным из Пекина в Кантон к приятелю своему сочиненную им карту одной Китайской области, в коей находился он долгое время. На пределах провинции, где обыскиваются проезжающие каждой раз весьма строго, обыскали равномерно и сего посланного, которой кроме карты, имел при себе также много писем от разных Европейских миссионеррв к приятелям их в Макао. Вероятно, что посланному сему вперена была необыкновенная предосторожность; ибо он объявил с начала не ту провинцию, из которой ехал. Как скоро открыли лживость его показания, то и возъимели подозрение. Посланного взяли под стражу и отправили с картою и письмами в Пекин, где предан пытке, чтобы выведать признание, кем был отправлен. Он показал на Италиянца Адъюдати. Сего посадили немедленно в темницу, а дом его, равно как и всех, находившихся в Пекине миссионеров объискали наистрожайше. Возъимев подозрение на всех миссионеров, отправили письма Адъюдати к Российскому Епископу для узнания содержания оных. Сей отклонил однако от себя неприятное поручение под предлогом, что он не имеет довольных сведений в языках, на коих письма сии писаны. Таковой отзыв Российского Епископа послужил много к спасению миссионеров, и сии признали сие с должною благодарностию. Поучительные книги Христианского вероисповедания, переведенные миссионерами на язык Китайской, конфискованы и сожжены; ревность миссионеров к проповедыванию Христианской веры почтена преступлением. Я имею перевод Г-на Стаунтона[230] с ИМПЕРАТОРСКОГО манифеста, содержащего в себе меры против миссионеров. Оной написан не без остроумия. Многие, помещенные в изданных миссионерами на Китайском языке книгах, наставления в Христианском законе осмеяны. Миссионеры обвиняются в обращении Татар в Христианскую веру, «которая, говорит ИМПЕРАТОР в своем манифесте, судя по книгам, изданным ими, бессмысленнее даже сект Фое[231] и Таоссе.[232]» распространенная миссионерами между Татарами повесть о Пейт-сее, Татарском Принце, осмеивается наипаче. В оной написано о сем Принце, что он частию за худые свои деяния, но более всего за невнимание увещаниям богобоязливой своей супруги Фо-Тсиен, Татарской Принцессы, отведен во ад легионом диаволов, где плавает в вечном пламенном океане. «С именами Пейт-сее и Фо-Тсиен могли познакомиться миссионеры не иначе, как чрез частое обращение свое с Татарами. Грубая, несообразная с понятием выдумка их об участи Пейт-сее кажется весьма нелепою.» В манифесте осмеивается равномерно и повесть миссионеров о святой Урсуле, которую наказал отец её за непослушание смертию, чрез что Тиен-Чи, Господь неба и земли раздражен был столько, что поразил его громовым ударом. «Сия повесть, сказано в манифесте, должна служить наставлением родителям, что бы они не противодействовали намерениям и предприятиям детей своих. Явная противоположность здравому рассудку и общественному порядку. Таковое учение не менее опасно, сколько и необузданная опрометчивость бешеной собаки.» ИМПЕРАТОР заключает манифест внушением Татарам, подданным его, предосторожности от Миссионеров и увещанием, чтоб они исповеданию своему, законам и обычаям оставались, навсегда преданными. Для возможного же предъупреждения худых следствий повелевает он составить сословие, долженствующее надзирать за миссионерами бдительным оком. Адъюдати изгнан в Татарию; другой Италиянской миссионер Шоизен Сальватти, странствовавший в государстве без позволения правительства, захвачен недалеко от Кантона, в коем сказывали, содержится в темнице. Мне говорили также и, об одном Поляке, которой пойман на границе и мучен был жесточайшим образом. По издании манифеста приняты немедленно меры к изысканию обратившихся в Христианскую веру. Обличенный в сем должен был отречься от оной клятвенно, в противном случае принять смертную казнь. Два только знатные мандарина, родственники ИМПЕРАТОРА, не хотевшие отречься от Христианской веры, освобождены от смертной казни; но они сосланы в Елеутскую Татарию. Аббат Менгет, француской миссионер, агент в Кантоне миссионеров своей нации, находящихся в Китае, утверждал, что на Христиан теперь не столь жестоко, хотя за миссионерами, коим позволено остаться в Пекине, и надзирают с великою внимательности
ю, и хотя приезжающих вновь миссионеров строго запрещено впускать во внутренность государства. Во время бытности нашей в Кантоне привезены туда в начале Января два француские миссионера, которым предлежал пут в Макао. Они жили прежде в сем месте пять лет, ожидая позволения на прибытие в Пекин. Наконец оное прислано и они туда отправились; но, находившись в близком расстоянии уже от столицы, получили повеление возвратиться опять в Макао. В бытность их в Кантоне, продолжавшуюся только два дня, запретили им выходить на берег, но приятелям и знакомым посещать их позволили. На привезшем их судне написано было большими буквами, что они посланы по повелению ИМПЕРАТОРА для отправления их в свое отечество. Впрочем миссионеры сии хвалили очень обхождение с ними Китайцев; ибо их везли и содержали на ИМПЕРАТОРСКОМ изждивении и поступали с ними нестрого. Путь их, говорили они, был бы даже приятен, если бы предназначение их чрез то не разрушилось. Теперь не осталось им более ничего, как возвратиться в Европу. Ибо сомнительно, чтоб они когда либо успели в своих предприятиях.

На рассвете соединились мы с Невою, которой удалось вытти из пролива до наступления безветрия. В полдень широта 7°,14, долгота 254°,43,55″. Пик острова Принца находился тогда от нас на NO 15° мыс Явы (Jаѵа Head) на NO 50°. Мы могли только видеть южнейший и восточнейший берега Явы; последний почел я мысом Явы. От первой оконечности Явы, именуемой по великому, отделенному, особенно приметному камню, Монахом называемому, находятся в SSO направлении еще три другие мыса. Мы прошли мимо сего берега ночью; а потому и не могли ничего более приметить, кроме сих трех оконечностей. Я думаю, что с точностию неопределено, южная ли или средняя из сих оконечностей называется мысом Явы; но полагаю, что должна быть первая. Астроном Байлей показывает разность меридианов мыса Явы и острова Принца 8 минут, но я думаю, что она должна быть больше.[261]

Пик острова Принца принят пунктом нашего отшествия. Мы определили наблюдениями долготу его 254°,33,38″; широту же принимаю я 6°,34; следовательно 2,15″ севернее якорного места Капитана Кинга. И так расстояние корабля от пункта отшествия долженствовало быть 41 миля. Под вечер берег Явы скрылся. Мы держали курс сколько возможно было к югу, при ветре от W и WSW, сопровождавшемся сильным дождем. Ночью шел также дождь и часто находили шквалы. Я надеялся, что после сей бурной ночи переменится западный муссон в пассад SO; но ветр оставался на WSW. В 4 часа по полуночи в широте 10°,00,30″ и долготе 254°,31 сделала Нева сигнал, что видит берег на SOtS. Мы видели оной с тоже время на SO 40°. Это был остров Рождества Христова, которой казался в отдалении от нас на 30 или 35 миль. По новейшим наблюдениям Лейтенанта Аглинского флота Давидсона, в 1803 м году на бриге Валлер, лежит сей остров в широте 10°,32 южной, долготе 105°,33 восточной, точно там, где означен по Робертсоновой карте. Дальримпль принял среднюю долготу оного Капитанов Купера и Кумминга, из коих первой помещает его в 10 милях на востоке от мыса Явы, а последний на одном меридиане с сим мысом. Если принять долготу мыса Явы с Байдем 105°,05 Восточную; то будет долгота сего острова 105°,14,30″. По нашим хронометрам должен он лежать почти на 40 миль восточнее, ежели только определенная Лейтенантом Давидсоном широта 10°,32 справедлива. Мне очень хотелось осмотреть сей остров в близости; почему и переменил я курс на StO; но остров в 6 часов скрылся. В первом часу по полуночи усмотрели мы его опять при ясном лунном свете прямо на Ост, а по утру на NO 45°, но он был от нас так далеко, что мы не можем сказать о положении его ничего основательного. Величина его и возвышение берегов казались немалыми. В полдень не учинены ни какие наблюдения.

11–27

Марта 11 го, 12 го и 13 го стояло по большой части безветрие при весьма жаркой погоде. Мы воспользовались спокойною ясною атмосферою и брали в каждой из сих трех дней лунные расстояния. Наблюдения, произведенные 11 го и 12 го чисел показали в тот и другой день погрешность No. 128 го и Пеннигтонова, сходствовавших 12 го Марта между собою совершенно, одну минуту к востоку; учиненные 13 го числа 6, 30″ к западу. Г-м Горнером найдена оная только 2, 30″. Сим образом мы уверились, что погрешность хронометров весьма маловажна; следовательно долготы островов Кракатоа и Принца определены нами с довольною точностию, что по вычисленной долготе Пуло-Вавора заключить уже было можно. Безветрие, при знойной, весьма тягостной погоде, продолжалось до 15 го числа со слабым иногда ветерком от S. Зыбь происходила беспрестанно от SO к NW с такою силою, что я полагал действие оной от 10 до 12 миль в сутки. Наконец 15 го дня по утру сделался свежий ветр от SO. Наблюдения показали в полдень широту 19°,26,45, долготу 258°,34,48″. В вечеру были жестокие порывы ветра и дождь шел сильной. При сей переменившейся погоде могли мы надеяться, что настанет настоящий пассат, которой и в самом деле во все время дул так крепко, что мы долженствовали взять два рифа у марселей. Волнение действовало при том в одном направлении с ветром столько, что разность между наблюдениями и корабельным счислением выходила ежедневно от 3 до 12 миль к северу, и от 12 до 20 к западу. Мы держали курс SWtW, WSW и WtS. Марта 27 го перешли через южный тропик в 296°,55. Марта 30 го в широте 25°,52 и долготе 304°,04, казалось, что выходили мы из пассата. Он уклонялся в сей день мало по малу к NO и NW, и дул при пасмурной, дождливой погоде около трех дней. Апреля 3 го перешел ветр к югу, а потом к востоку и сделался продолжительным, сопровождаясь хорошею ясною погодою.

176

В 1779 году Петропавловск находился, кажется, не в лучшем состоянии. Капитан Кинг говорит об нем следующими словами: наконец мы увидели к NNO на узкой оконечности земли несколько бедных деревянных домиков и конических хижин, числом около 30, кои не взирая на уважение, которое мы хотели иметь к Российскому острогу, по положению его должны были принять за Петропавловск. Смотри Кука 3-е путешествие 3-я часть в подлиннике стр. 184.

177

Резолюция и Дисковери пришли в Камчатку 28 го Апреля по новому или 17 го Апреля по старому штилю.

178

Даже анис родится там без всякого присмотра.

179

Смотри третье путешествие Кука. страницу 368 третей части.

180

Мука привозится в Камчатку в кожаных мешках в коих на дальном пути от влажности сваливается в комья, от чего и не выходит оной при печении полного количества. Мы употребляли такую муку сами в Камчатке, почему и узнал я точно, что от каждого мешка, весом во 150 фунтов, терялось всегда от 15 до 20 фунтов, хотя комья были и разбиваемы. Японцы, которые пекли для нас из таковой муки в Нангасаки хлеб, поступали с меншею бережливостию, нежели наши пекари. Они возвращали нам обратно от всякого мешка муки в комьях более 30 фунтов.

181

Детям мужеского полу выдается провиянт, а для детей женского пола оный не положен.

182

Чтоб не есть всегда сухой рыбы, то для перемены квасят оную на зиму, от чего она почти согнивает; однакож, не смотря на сие и на весьма дурной запах, едят ее ради перемены хотя и со вредом своего здоровья.

183

В других Российских областях продается соль от казны не выше 1 копейки за фунт; но в Камчатке стоил оной 1 фунт нередко 100 и 150 копеек.

184

По представлению моему взято было для Камчатки и Кадьяка из Ревеля 1000 ведр чистого водочного спирта, которой смешанный пополам с водою, был для питья довольно крепок. Ведро оного стоило в Ревеле 4 рубля; но в Камчатке продали по 48 рублей, и сия цена найдена столь низкою, что все количество раскуплено в короткое время.

185

Зри месяц Май Санктпетербургского журнала 1804 года.

186

В 1786 году стоил даже в Охотске, где жизненные потребности гораздо дешевле, нежели в Камчатке, один пуд коровьего масла 30 рублей, пуд крупы 7, пшеничной муки 10 рублей. Зри путешествие Г-на Сарычева. Стран. 42. первое издание.

187

Зри в подлиннике третьего путешествия Кука, стран. 231, издание в 4.

188

Новая церковь строится уже несколько лет, и по последним известиям еще неокончена.

189

Капуста родится в Верхнекамчатске столько же хорошо, как и в других Российских областях.

190

Ансоново путешествие, 15 тое издание 1776 года в Лондоне, страниц. 294.

191

В Ижиге собаки употребляются и летом, они тянут бичевою лодки по реке Ижиге в верх против течения.

192

В третьем путешествии Кука помещены Капитаном Кингом многие анекдоты, касающиеся сметливости медведей в Камчатке. Их способ ловления рыб, составляющей главную как медведей, так и собак пищу, показывает не меньшее остроумие, как и ловление диких овец. Они особенно лакомы до рыбы, называемой в Камчатке Хахаль, род больших снеткок Белозерских. Как скоро медведь приметит, что рыба сия поднимается по реке вверх во множестве; тогда становится он в реку не далеко от берега и сжимает свои ноги, оставляя малое только отверстие для проходу рыбы, плавающей всегда в прямом направлении. Когда рыба сия, приближившись к ногам медведя во множестве, старается протесниться; тогда сдавливает он ее крепко и выпрыгивает из реки на берег, где и съедает свою добычу.

193

Не редко случается, что товары целого каравана бывают все перемочены.

194

Как то Triticum Polonicum, Татарская пшеница; Polygon Tataricum, Сибирская гречица, Urtica Canabina, Сибирская канаплянная крапива.

195

Исправленная копия с сей карты помещена в Ансоновом путешествии. Зри стр. 385, подлинное издание в 4.

196

Во время путешествия нашего издал Аглинской Капитан Бурней, описание прежних открытий в сем море. (А Chronological history of the Discoveries in the South Sea or Pacific Ocean by James Burney 2 vols in 4 to London 1303–1806). Я упомяну в приличных местах о некоторых, содержащихся в оном известиях, которые мне неизвестны были во время нашего плавания.

Хотя я и не сумневаюсь, что читателям известно повествование о Российских открытиях и плаваниях в великом северном океане, однако, не взирая на то, полагаю, что помещение здесь краткого об оных известия почтено будет неизлишним.

В 1716 м году уже посылано было, по повелению Петра Великого, судно из Охотска в Камчатку для испытания прямого сообщения морем между первым и последнею, после чего и предпочтен навсегда путь водою трудному и продолжительному путешествию берегом. По повелению сего Государя изведывали также от 1711 до 1720 года и Курильские острова, а не задолго, пред смертию, последовавшею в 1725 году предположил он, так названную, первую Камчатскую Экспедицию, коей назначен был Комодор Беринг начальником. От прозорливости сего Великого Монарха не могло скрыться, что отдаленные сии страны должны соделаться некогда полезными для Государства; а потому и желал Он приобресть основательные об оных сведения. Ему весьма хотелось решить притом и вопрос тогдашнего времени: соединяется ли Америка с Азиею, и ежели не соединяется, то какое между ими находится: расстояние, в рассуждении чего просили ИМПЕРАТОРА, в бытность Его 1717 го года в Голландии, и о чем представляла ему Парижская Академия Наук, коея был Он сочленом. Беринг, имевший помощниками Лейтенантов Чирикова и Спанберга, совершил два плавания. Первое 1728 года к северу до мыса Сердце-Камень, лежащего в широте 67°, 18, которой, неправильно, почел он последнею оконечностию Азии; второе в следующий потом год к востоку, чтобы открыть берег Америки; но в сем успеть ему не удалося. Итак главное намерение обоих плавании осталось без исполнения.

ИМПЕРАТРИЦА АННА ИОАННОВНА повелела потом предприять второе путешествие, сделавшееся важным для будущей торговли чрез открытие Алеутских островов и берега Америки. Но от сей Экспедиции следовало ожидать еще больших успехов, поелику оная, сверх величайших издержек и раззорения Сибирских обитателей, долженствовавших доставлять материалы к построению судов, продолжалась около девяти лет. Беринг был начальником и сей второй Экспедиции, Чириков помощник его командовал при сем другим судном. Сии оба мореходца отправились в предлежавший им путь 1741 го года. Натуралист Штеллер сопровождал Беринга, a Астроном Делиль де ла Кроэр Чирикова. Последний открыл берег, Америки под широтою 56°, а первый, разлучившийся с сопутником своим во время бури, под широтою 58°, 28.[3] Берингово судно на обратном своем пути в Камчатку разбилось у острова, называемого ныне его именем, где сей прославившийся мореходец скоро потом умер.[4]

В 17З8 и 1739 м годах отправились к Курильским и Японским островам Лейтенанты Шпанберг, Вальтон и Шельтинг. Они, быв разлучены бурею во время последнего своего плавания, подходили к восточному берегу Японии, Шпанберг с Шельтингом в широте от 38°, 41, до 38°, 25, а Вальтон под 38°, 17, и держался берега до 33°, 48.[5] Курильские острова осмотрел Шпанберг до острова Эссо или Матмая, и по возвращении издал об открытиях своих карту, на коей показаны 22 острова, из которых, по неверном их означении, признать можно ныне только некоторые. В 1741 и 1742 годах плавали опять Шпанберг и Шельтинг для исследования: не под одним ли меридианом лежит Япония с Камчаткою? ибо сумневались о действительном бытии Шпанберга и Вальтона у берегов Японии и полагали, что они Корейской берег признали берегом Японии. Но сие вторичное плавание было безуспешно; потому, что в Шпанберговом судне оказалась течь и он скоро назад возвратился. Сопутник его Шельтинг исследовал при сем случае устье Амура. Найденная после справедливою разность между определенными Шланбергом и Вальтоном долготами Камчатки и Японии доказали однако, что они во время первого своего плавания доходили действительно до берегов Японии. Со времени Шпанберга до отправления Японца Кодою в его отечество с Г. Лаксманом посещаемы были Курильские острова до Эзо многими Российскими купеческими судами; но от сего не последовало ни приобретения в сведениях Географических, ни распространения торговли.

В 1743 и 1744 годах Лейтенант Хметевской описал берега от Охотска к Камчатке и кругом оной.[6]

Октября 10 го взяли мы несколько лунных расстояний, из которых вывели долготу в полдень 13°,30,15″ W. Арнольдовы хронометры показывали 13°,45,45″. Северная широта была 38°, 40. В 8 часов вечера увидели мы воздушное явление необыкновенного рода: огненный шар явился на SW с таким блеском, что весь корабль освещен был с полминуты. Он начал потом двигаться с умеренною скоростию в горизонтальном направлении к NW, где и исчез; но обилие огненной материи произвело такую полосу, которая следуя в ту же сторону, видна была целой час еще после. Высота полосы над горизонтом составляла 15 градусов, ширина же оной около четверти градуса. Шар сей явился, по примечанию Господина Горнера, при созвездии стрельца, уничтожился же при северном венце. Таковые воздушные явления хотя и видают часто, но чтобы светлая полоса могла быть видима так долго, оное уповательно, случается реже. В сие время находились мы под 37°,40 широты, и под 14°,5 долготы.

11–13

11 го лишились мы своего попутного восточного ветра, от чего и надежда наша дойти оным до пассатных ветров, сделалась тщетною. К вечеру настало совершенное безветрие. Мрачные облака висели над горизонтом. Отдаленная гроза и страшная молния предвещали сильную бурю, которая и настала в час по полуночи при дожде сильном, однако продолжалась недолго. Чрез час опять прояснилось; свежий ветр дул от WSW, продолжавшийся несколько дней; зыбь была от SW. 13 го сделалось безветрие. Я хотел воспользоваться сим случаем и приказал спустить гребное судно, на коем Г. Горнер и Лангсдорф поехали для испытания в некоторой глубине теплоты воды морской Гельсовою машиною. Атмосферная теплота была 18°; на поверхности воды 19° 1/4; в глубине 95 сажен, где находился термометр 18 минут, 19°. Вода морская в сей глубине найдена, посредством микроскопа, совершенно чистою.

15 го во всю ночь и следующий потом день была великая зыбь, от NW, при слабом ветре, В сей день видели мы около корабля множество больших морских животных, породы дельфинов, в 12 и 15 футов длиною. Некоторые плыли на SW, другие же на NO. В 5 часов вечера отошел ветр к NO и дул довольно сильно; не взирая на то, волнение было от NW и притом так велико, что мы могли итти только по 4 узда в час: оное перестало не прежде следующего дня.

Приближаясь к месту, в которое зайти предположено было, приказал я дать служителям бочку пресной воды для мытья белья их. О сем маловажном обстоятельстве упоминаю я для того, чтобы объявить не морским людям, с какою крайнею бережливостию поступают в море с водою пресною. Каждой из служителей на корабле мог пить, сколько хотел; но на другое употребление не смел ни кто взять ни капли без моего позволения.

18–19

Октября 18 го в полдень, по наблюдениям нашим находились мы под З0°,08 северной широты, и под 15°,01 западной долготы. В 5 часов по полудни усмотрели мы с марса острова Салважские на NNW, расстоянием от 21 до 23 миль. 19 го в половине 6 го часа пополуночи увидели мы очень ясно остров Тенериф. Пик покрыть был облаками; но спустя полчаса от оных очистился и представился нашему зрению во всем своем величии. Снегом покрытая вершина, освещаема будучи яркими солнечными лучами, придавала много красоты сему Исполину. По восточную и западную сторону его находятся многие горы, отчасу понижающиеся вершинами своими, так что оные с высокою вершиною Пика составляют чувствительную покатость, кажется, что природа предопределила их быть подпорами сей ужасной горе. Каждая из прилежащих гор, сама собою в отделении, могла бы быть достойною уважения; но посредственное в соединении с великим кажется малым, и сии побочные горы едва возбуждают внимание наблюдателя. Не взирая на сие, много уменьшается ими величие горы Пика; ибо если бы она стояла одна, то высота её несравненно больше бы удивляла наблюдателя.

В сие время приказал я держать к северовосточной оконечности сего острова; но ветр от востока был так слаб, что я немного имел надежды притти того же дня на рейду Санта-Крускую. После полудня приближился к нам Француской фрегат и прошел между Надеждою и Невою, которая имела случай с ним переговорить. Наружной вид сего фрегата был так безобразен, что все на корабле нашем, оное приметили. Сей фрегат пришел так же в Санта-Крус, где узнали мы, что он принадлежал не правительству, но частному человеку, вооружившему его для поисков, и что он взял уже несколько призов, которые хотел продать в Санта-Крусе. В 5 часов вечера находились мы уже довольно близко к Пунто-де-Ного, восточной оконечности Тенерифа, но как в губе Санта-Круса должно становиться на якорь с великою осторожностию; то и решился я лавировать всю ночь между островами Тенерифом и Канариею. Следующего дня пред полуднем в 11 часов пришли мы на рейду. В сие время приехал к нам на корабль Капитан над портом Дон Карлос Адан, Лейтенант Гишпанского флота, и одобрил нам восточную сторону рейды, как самое лучшее место для стояния на якоре, куда пришед и легли мы фертоень, положа плехт к SW на глубине 36, a дагликс к NO на глубине 24 сажен. Дно сего места менее каменисто, нежели других мест всея рейды, и притом лежит на оном меньше якорей потерянных, служащих часто причиною тому, что и свои потерять можно. Нева, ставшая далее к SW, лишилась чрез то верпа и двух кабельтов; наши же канаты не претерпели здесь ни малейшего повреждения. Однакож необходимо нужно иметь предосторожность, чтобы содержать оные на воде посредством привязанных к ним пустых бочек. То место, на коем мы стояли, кажется мне преимущественнее других, не взирая на великую глубину оного; почему я означаю его с точностию. Лежа фертоингом, имели мы Пунто-де-Ного, или северовосточную оконечность рейды на NO 69°; югозападную оконечность острова на SW 36°; церковь Св. Франциска, которая очень приметна по своей высокой колокольне, на SW 51°,30. Место сие хотя и имеет ту невыгоду, что в случае шторма от SW крайне трудно вытти в море, когда кому покажется опасным оставаться на сей рейде; однако такие жестокие штормы бывают здесь даже и зимою редки; если же на свои якори и канаты с благонадежностию положиться можно, то лучше оставаться на рейде, нежели искать безопасности в море. Гишпанцы становятся здесь всегда на 4 х якорях, из коих два лежат на NO, a два на SW; но сие делают одни только Гишпанцы, и может быть по своему старинному заведению и обычаю.