По окончании нашего исследования Сахалина уверился я точно, что к S от устья Амура не может быть прохода между Татариею и Сахалином, в чем согласны со мною и все прочие на корабле бывшие и могшие судить о сем. Итак хотя следствие подобного предприятия может только быть подтверждение наших заключений, но не взирая на все сие, почитаю я такое предприятие не бесполезным для того, что осталось и еще неизведано пространство, составляющее от 80 до 100 миль, и положения устья Амура не определено с точною достоверностию. Совершение сего испытания., не маловажного для России в политическом отношении и вообще для Географии, предпринято быть может весьма удобно из Удинского порта, и притом с надежным успехом и без всякой опасности, если препоручена будет экспедиция предприимчивому, осторожному и искусному Офицеру.

Поелику я неоднократно уже упоминал о своем мнении, что между Татариею и Сахалином не может быть прохода, и поелику предмет сей может быть останется на долго еще спорным, то я и намерен привести здесь кратко причины, побудившие меня утверждать мое мнение. Оные основываются собственно на испытаниях, учиненных Лаперузом на юге, а нами на севере от перешейка, соединяющего Сахалин с Татариею. Лаперуз надеялся найти здесь проход в Охотское море, который для него был бы весьма важен; ибо чрез то сократилось бы много плавание его в Камчатку. Он продолжал идти так далеко по каналу, пока глубина позволяла величине кораблей его, которая уменьшалась чрез каждую милю одною саженью. Мнение его, что он находился в заливе, неимеющем выхода в Охотское море, подтверждалось более всего тем, что он не примечал течения, которому бы в противном случае надлежало оказываться непременно. Лаперуз остановился наконец на глубине 9 ти саженей и не отважился идти далее потому, что беспрестанно дующие в летние месяцы сильные южные ветры и великое волнение, угрожали на водах мелких опасностию. Почему и послал для измерения глубины два гребных судна. Отправившееся к северу, перешед три мили, где найдена глубина 6 саженей, возвратилось к кораблям обратно. При сем достойно сожаления то, что испытание относительной тяжести воды, чего ученые обоих кораблей конечно не оставили без внимания, не сделалось известным. Если бы не найдено было при том никакой, или только малая разность в тяжести воды морской; тогда как сие, так и бездействие течения послужили бы неоспоримыми доказательствами, что прохода совсем не находится. Известия, полученные Лаперузом во время бытности его в заливе Кастрье, хотя и долженствовали быт недостаточны по незнанию языка; однако подтверждают то впрочем довольно сильно. Когда Лаперуз начертил карандашем на бумаге Сахалин и противолежащий берег Татарии, оставив между оными пролив, и показал то обитающим у вышеупомянутого залива; тогда один из них, взяв у него вдруг из руки карандаш, провел черту чрез означение пролива и дал уразуметь чрез то, что Сахалин соединяется с Татариею узким перешейком, на котором ростет якобы и трава, и чрез которой будто бы перетаскивают они иногда свои лодки. Сии известия, постепенное глубины уменьшение, и бездействие течения побудили Лаперуза заключить весьма справедливо, что Сахалин, или соединяется с Татариею перешейком, или канал, разделяющий сии обе земли, становится наконец очень узок, где глубина должна быть не более нескольких футов. Лаперуз сообщая свое мнение не утверждает оного совершенно; но сие приписать надобно, может быть, его скромности, которая не позволила ему утверждать настоятельно того, чего не испытал он сам собою. Сообразуясь с сим, продолжали до сего несправедливо представлять на картах Сахалин островом, а канал между оным и матерым берегом называть проливом Татарии. Испытания, учиненные нами на 100 миль севернее, не оставляют теперь нималейшего более сомнения, что Сахалин есть полуостров, соединяющийся с Татариею перешейком. Лишь только начали приближаться к северной оконечности Сахалина, нашли мы великую разность в тяжести воды морской. Сия разность не может быть приписана реке, здесь впадающей в море, потому находясь в возможной близости к северовосточной стороне его, нельзя бы было не увидеть его. Близость Амура долженствовала быть тому причиною. Сверх сего была вода мутна и желтоватого цвету. По обходе нашем северной оконечности, чем далее плыли мы к югу близ северозападного берега, тем более и более становилась вода легче, и наконец в близости канала, разделяющего на севере от Амура Сахалин от Татарии, почерпнутая с корабля оказалась совершенно пресною и почти одинакой тяжести с корабельною водою, как то прежде уже упомянуто. Если бы существовал пролив между Сахалином и Татариею, тогда южные ветры, господствующие по свидетельству Лаперуза чрез все лето, долженствовали бы вгонять соленой воды в Лиман, в которой впадает Амур, такое множество, что при выходе оной в северной нами открытой пролив, не может она лишиться всех соляных частиц своих. Но как мы испытали совсем тому противное; то и служит сие ясным доказательством, что между Сахалином и Татариею вовсе не существует пролива. К сему присовокупить надобно и сильное от юга в северном канале течение, о коем объявлено мною в предъидущей главе обстоятельно. Если бы вливаемая Амуром вода могла стремиться в ту и другую сторону, тогда оное было бы непременно слабее.

Жители Камчатки едят редко аргалов, оленей, зайцев, гусей и уток; единственною сему виною недостаток в порохе. Перевоз оного из областей Европейской России не только сопряжен с великими трудностями и уроном,[193] но и опасен. Его привозят в Охотск не в бочках, а во флягах. Иногда случается, что при перевозе пороха сожигаются целые деревни, что при малейшем невнимании и неосторожности скоро последовать может. Почему и привозился он частными людьми редко для продажи, которая теперь ради злоупотреблений запрещена вовсе. Итак Камчадалы не могут ныне употреблять в пользу своих винтовок, от коих зависит безопасность их от медведей, нападающих на них так часто, что они почти не смеют без заряженного ружья удаляться от юрт своих. В таковых обстоятельствах стараются они доставать порох тайно, покупая весьма дорогою ценою; не редко платят за один фунт пороху 5 и 6, а свинцу 2 и 3 рубля. По сей причине Камчадал, имеющий порох, которой стоит ему так дорого, хранит его для своей собственной безопасности или стреляет только такого зверя, коего кожа могла бы вознаградить ему за труды и порох; нельзя думать, чтобы употребил он его когда либо для доставления себе куска лакомого. Мы стреляли в заливе разных птиц, кои с некоторым приготовлением составляли хорошее блюдо. Петропавловские жители, не имеющие ничего к приготовлению таковых птиц для своей пищи, не почитают их, стоющими даже и заряда. Мы дали им пороху и дроби, а они доставляли нам за то столько птиц сих, сколько для употребления нашего нужно было. Не давно прислано было малое количество пороху с тем, чтобы продать оный Камчадалам с обещанием, что в следующей год доставлено будет больше; но сего еще не последовало: а потому как Камчадалы, так и живущие там Россияне не имеют ни мало пороху. Поелику надобность оного во многих случаях необходима; перевоз же сухим путем затруднителен, ненадежен и весьма опасен: то и надлежало бы посылать порох в Камчатку морем из Кронштата вместе с другими нужнейшими потребностями.

До сего говорил я только о произведениях мест, лежащих около Петропавловска. Внутренния страны Камчатки обилуют оными несравненно более. В Верхнекамчатске и по берегам реки Камчатки, где сеют рожь, ячмень и овес с успехом родится всякая огородная овощь. Мы получали оттуда, кроме картофеля и репы, довольно также огурцов, лактук-салату и весьма хорошей капусты. Давно уже сделано начертание о разведении там жит Сибирских, которые ростут и созревают скоро; следовательно свойственны стране, где бывает короткое лето.[194] Очень желательно, чтоб сие предначертание было исполнено; ибо оно должно конечно сопровождаться щастливою удачею. Почва земли столько хороша, что и без удобрения приносит ржи в восемь, а ячменю в двенадцать раз более против посева. Не одно малолюдство причиною нерадения о землепашестве. Несравненно большая выгода, получаемая от промышленности пушного товару, много препятствует упражнению в оном. Земледельцы, переселенные с берегов Лены в Камчатку, сеют хлеб для собственного только пропитания. Прочее время употребляют на соболью ловлю, приносящую им большую и надежнейшую выгоду. Надобно бы поощрять Камчатских жителей к земледелию знатными награждениями и покупать у них излишней хлеб, не взирая на высокую цену; одним словом должно принять такия меры, чтобы люди сии могли иметь более прибыли от земледелия, нежели от другой какой либо промышленности; ибо нельзя никак требовать, чтобы имеющие случай к приобретению большего упражнялись в таком деле, которое приносит менее.

Малое число оставшихся от поветрия в Камчатке Россиян и природных сей страньг жителей не обещает скорого народоразмножения более потому, что женского полу в сравнении с мужеским очень мало. Число жителей в Петропавловске простирается до 180; но женского полу не более 25. Часто случается, что казенные транспорты и суда Американской компании зимуют в Петропавловском порте; в таком случае возрастает число людей до 300, число же женщин остается все одно и тоже. От такого неравенства произходит разврат в нравственности и бесплодие супружеств. Мне помнится, что я во всем Петропавловске не видал более 6 или 7 ми робенков, которые были частию дети Офицеров и частию жителей, отличающихся примерным поведением, прочия супружества бесплодны во все. О истреблении зла сего стараться надобно всевозможно. Ижига есть единственное в Камчатке место, где число женского полу превосходит число мужеского. Причиною сему полагают, что большая часть семейств соединена между собою столь близким родством, что в брак они вступать не могут. Начальники в Камчатке часто посылают туда своих солдат и стараются преклонить их к супружеству, что вообще сопровождается хорошею удачею. Ижигинские женщины славятся трудолюбием и наклонностию к порядочной жизни; а сии добродетели составляют самое лучшее приданное для Камчатского солдата. Мы были очевидцами благосостояния имеющих таковых жен и бедности других. Правительство употребляя неважные издержки, могло бы произвести великую пользу, если бы постановило награждать солдат и козаков, вступающих в супружество не деньгами, но необходимыми потребностями, например: надобно бы привести женившагося в состояние, чтобы он имел: 1 е, особенный покой, в коем бы жил один со своим семейством, а не так как теперь со многими женатыми вместе. Сожитие нескольких семейств в одном покое не только способствует к развращению нравов, но и препятствует к сохранению всегдашнего порядка в хозяйстве; сверх того подает часто повод к раздору и несогласию, а наконец имеет вредное действие на самое здоровье по причине нечистого и заразительного в покое воздуха. 2 е, Небольшой огород, в котором мог бы он сеять и садить для себя разные огородные овощи. 3 е, Все нужнейшие в хозяйстве вещи и орудия, кои по недостатку там железа крайне дороги. 4 е, Дойную корову, дабы они могли иметь для себя и для детей своих молоко, и временем пользоваться свежею говядиною, есть-ли они не найдут выгоды разводишь рогатой скот. Часто одна только великая бедность и невозможность иметь собственное жилище удерживают людей сих от женидьбы. Отличающихся от прочих хорошим поведением надобно награждать преимущественно. Сие может служить единственным средством к истреблению нынешней привычки к развратной жизни обоих полов. Строгость исправляет их мало, или на короткое время, а иногда доводит и до отчаяния.

О Китае писано стол много, что весьма трудно уже сказать об нем что либо новое; а потому и не думаю я, чтоб краткия, содержащиеся в сей главе, известия, собранные мною во время пребывания в Кантоне, могли некоторым образом умножить сведения о сем Государстве. Кантон не есть при том и такое место из коего можно было бы обозреть состояние всей ИМПЕРИИ. Впрочем свойства нации и дух правления обнаруживаются несколько и здесь, хотя непрерывная связь и соотношение по торговле Европейцев с Китайцами и умягчили несколько грубые нравы сих последних. Однакож повествования, сообщаемые мною о возмущении в южной части Китая, о заговоре против ИМПЕРАТОРА, и о недавно бывшем на Христиан гонении, почерпнутые из достоверных источников, не недостойны любопытства и внимания. Краткое обозрение Европейской торговли в Кантоне и мнение мое о возможном участии Россиян в великих выгодах оной, надеюсь, сочтено будет также неизлишним.

Китайцы не заслуживают кажется той славы, которую распространили об них некоторые писатели. Мудрость и глубокую политику их правительства, возвышенную нравственность сего народа, его промышленность и даже знания в науках, прославляли чрезмерно Езуиты в своих известиях. В Китае много похвалы достойного; но мудрость правительства и нравственность народа, сколько бы беспристрастно и осторожно о том ни рассуждать, навлекают на себя более хулы, нежели одобрения. Правительство, как то известно, в полном смысле деспотическое; а потому и не всегда мудрое. Дух самовластия распростирается постепенно от престола до самых нижних начальников. Народ стонет под игом малых своих тираннов. Сбережение самого себя принуждает весьма многих, и очень часто заглушать нравственное чувствование, порча коего извинительна только по сей одной причине.[218] Бappo справедливо примечает, что природные свойства Китайцев изменены тиранническим правлением, преобратившим их добродушие в хитрость и нечувствительность. Некоторые весьма гнусные черты свойств Китайцев, как то обще терпимое детоубийство и постыдный торг родителей дочерьми своими, единственно для того воспитываемыми, известны довольно. Самые ревностные Китайцев защитники того не отвергают, хотя и стараются извинять их. В новейшем, бесспорно из всех лучшем описании Китая, в коем беспристрастно Барро изображает Китайцев в существенном их виде, находятся подтверждения многих доводов, содержащихся в философических о Египтянах и Китайцах исследованиях славного писателя Г. де Па (de Pauw), коего обвиняли в строгих и пристрастных суждениях о последних. А из Баррова описания Китайцев видим, сколь испорчена, жестока и невежественна сия нация. В кратком повествовании моем о сем предмете, в коем привожу я одни только действительные произшествия, не найдет также читатель доказательств возвышенной их нравственности. Он удостоверится, что правительство их, не взирая на некоторые блестящие статьи законов и государственных постановлений, весьма далеко не достигло той степени совершенства, о коем желали многие заставить нас думать. Как можно приписывать совершенство правительству, терпящему беспрестанные в государстве возмущения, хотя оные и бывают часто следствием одного голода? Таковое зло служит уже достаточным доказательством, сколь далеко от совершенства Китайское правление даже и под господством Татар, из коих государи отличались в разные времена деятельностию и могуществом более, нежели женоподобные, робкие правители из природных Китайцев. Испытав столь часто вредные последствия сих возмущений, не могли они найти еще деятельного средства к отвращению зла сего. бесспорно, что в обширном и многолюдном государстве трудно устроить общее благоденствие. Но сие обстоятельство есть то самое, которое обратило на себя. особенное внимание света, и побудило нас удивляться Китайцам. Содержать народ, которого многолюдство простирается до 300 миллионов, всегда под одинакими законами, в согласии и покое, означает конечно высокую степень мудрых государственных правил и отличных, кротких свойств нации. Но что в Китае покоряются столь многие миллионы одной самодержавной особе, тому причина разные обстоятельства, которые не могут служить доказательством мудрого образа правления. Благосостояние и покой Китайцев есть ложный блеск, нас обманывающий. Самая обширность и многолюдство полагают препоны ко всеобщему возмущению, к коему, по многим известиям, все умы уже преклонны, и долго еще не доставать будет в Китае, человека, которой бы мог быть главою недовольных. Люди особенных и отличнейших дарований, способные к произведению перемены в правлении и устроению нового, нигде, может быть, столь редки, как в Китае. Нравственное и физическое воспитание, образ жизни и образ самого правления, затрудняют много явление подобных людей, хотя и не делают того совершенно невозможным.[219]

Полуденные наблюдения, учиненные 16 февраля в широте 15°,23 и долготе 246°,24,30″ показали течение 14 миль в сушки прямо к северу, каковое направление совсем противно обыкновенному NO муссону. Я с начала приписывал сие положению Маклесфильдовой банке. Однако в следующий день найдено течение 3 мили к северу и 12 к западу, при свежем NO ветре; 18 числа в широте 11°,21,10 , долготе 249°,57,30″ оказалось оное к NW 76°, 21 миля. В 6 часов по полудни того же дня переменили мы курс SSW на StW 1/2 W для того, чтобы пройти между Пуло-Сапата и камнем Андрада, долженствующим лежать по Дальримплевой карте в 60 ти милях на востоке от первого места.[250] Ветр дул крепкой; почему я, зная, что положение Андрады не определено новейшими наблюдениями, велел убрать все паруса к ночи. К принятию сей предосторожности побуждало меня и то, что мы, в случае сильного течения от SSW, а именно 42 мили в сутки, как то найдено Капитаном Кингом, могли бы до рассвета еще попасть на мель Мидлебургову, показанную на Дальримплевой карте в 60 ти милях к S от Пуло-Сапата, что подтверждают наблюдения и Капитана Бальдвина, учиненные в 1786 году, по коим должна лежать оная в широте 9°,04 и долготе 109°,05 восточной.[251] В 5 часов утра начали мы держать курс SWtW. В полдень найдено течение к SW 18 миль, Пуло-Сапата мы не видали; в сем случае советуют увидеть Пуло-Кондор; но я не почел того нужным, и велел идти прямо к Пуло-Тимиоану. В 6 часов по полудни найдена глубина 35 саженей, грунт, песок мелкой, серой. Мы находились тогда в широте 8°,42, долготе по хронометрам 252°,02. Февраля 23 го дня на рассвете показался нам Пуло-Тимоан на SWtS; однако пик его виден не был. В 9 часов усмотрели мы также острова Памбеланд[252] и Вавор на S 1/2 W.

В полдень находились от нас, средина острова Тимоана на SW 51°, остров Памбеланг на SW 22°, Пуло-Вавор[253] прямо на S. Наблюдения показали тогда широту 3°,6,30″, долготу 255°,16,00″. Течение найдено при том в последние сутки 11 ть миль к югу и 7 мь к западу. Глубина была 39 саженей; отдаление наше от Пуло-Вавора 371 миль. Широта сего острова найдена 2°,29; долгота же по хронометрам: No. 128 = 255°,16,00″, No. 1856 = 255°,20, Пеннингтонову = 255°,17,30″. Истинная долгота его, как то в примечании на странице 406 выведено, есть 255°,24,38″. И так погрешности наших хронометров долженствовали быть +8,38″, +4,38″ и +7,08″.

В 4 часа по полудни лежала от нас северная оконечность Тимоана прямо на W. По корабельному счислению от полудни, принимая течение к S по полумили в час, вышла широта сей оконечности 2°,56,30″. В 6 1/2 часов находились от южной оконечности Тимоана на W. Принимая прежнее течение, вычислена широта оной 2°,48,30″. В 8 часов вечера, быв в довольном расстоянии от Пуло-Вавора, стали держать курс SSO к Пуло-Тотти. На рассвете усмотрели опять четыре корабля, виденные нами уже вчерашнего дня. Оные, казалось, шли к проливу Малаккскому. В широте по наблюдениям в полдень 1°,28,13″ N, и долготе 254°,36,10″ W найдено течение не многим более одной мили в час прямо к S. В 3 часа по полудни, по учинении нескольких вычислений лунных расстояний, вышла долгота в полдень 254°,38,45″, т. е. 2,35″, западнее, нежели по No. 128. В 8 часов вечера переменили курс на SO, что бы дальше обойти Доггерс-банк во время ночи. В 2 часа по полуночи шли по счислению в параллель сей мели, которая по наблюдениям, учиненным на Англинском корабле Гангесе, лежит под широтою северною 0°,37, долготою 254°,31, западною; но полуденные наблюдения показали после, что течением увлекало нас 1 1/2 мили в час к югу и несколько к востоку. Тогда начали держать курс StO и S.

Февраля 24 го дня в 6 часов пред полуднем перешли мы чрез екватор в долготе 253°,50 W. Не за долго пред полуднем усмотрели Пуло-тотти на SW, а в 2 часа по полудни и Пуло-Докан. В 3 часа 10 минут лежал от нас Пуло-тотти на W. Если принять действие течения 1 1/2 мили в час: то широта его должна быть 0°,57, южная. Пуло-Докан лежал тогда от нас на SW 79°; в 4 часа оной же на W, а Тотти на NW 79°; и так широта Докана будет 1°,01, южная. От полудня до 3 часов держали курс SWtS, но после того StW, дабы до наступления вечерней темноты еще усмотреть северную оконечность острова Банки, которую в 5 часов и увидели на S. Глубина найдена была 17 1/2 саженей; грунт песок мелкой синеватой, с мелкими раковинами. Мы переменили курс свой на SO. Ветр был весьма слаб. Цвет воды казался в некоторых местах желтым, в других же была вода светлая, по коей носилась длинными прямыми полосами рыбья икра, что приметил также и Капитан Лесток-Вильсон.[254] Однако мы не нашли в глубине почти никакой перемены. По пеленгам примечено нами сильное течение к югу, почему мы во время ночи и продолжали держать курс SO под малыми парусами; но в следующее утро нашли, к удивлению своему, что оным не увлекало нас нимало. Сие приписать, вероятно, следует перемене прилива и отлива. В 6 часов утра лежала от нас выдавшаяся оконечность острова Банки на W в то же время другая на SW 20°. Сначала почитал я последнюю восточным мысом сего острова; но после узнал свою ошибку и нашел, что то была оконечность, названная Вильсоном (Bluff Point), т. е. отрубистым; на карте пролива Гаспара, изданной Г-м Флерье, не показана оная вовсе. К югу от сей оконечности лежит мыс Braekers т. е. бурун; между ими должна быть губа, потому что берега в нем мы не усматривали. Берега по обеим сторонам постепенно снижалися, наконец вовсе скрылись. Пред южным мысом лежит, как казалось остров, которой впрочем соединяется, может быть, с большим. островом. Сия часть Банки показана на всех картах весьма несправедливо. Единственное означение оной, несколько сходственное с настоящим, видеть можно только на копии с одной старой карты, помещенной в шестом томе Дальримплева собрания Гидрографических планов под No. 7 м. На ней Банка названа Китай-Бати, а нынешний пролив Гаспар, проливом Китай-Баты. В полдень широта 2°,03,30″ южная. Уверясь, что находились в довольном отдалении от камня, виденного Францускими кораблями Ле Маскарином 1773 го, а Ле Солидом 1792 годов, начали мы держать курс к восточной оконечности Банки, и плыли до тех пор, пока остров Гаспар не пришел от нас на Ост. Сим образом удалиться можно от опасных мест, лежащих к N и NW от Гаспара, и пройти между восточною оконечностию острова Банки и каменным островом, которой на Аглинских картах назван, ради приметных особенно на нем дерев, (Тгее Island) Древесным островом.[255] В 6 часов вечера лежала от нас восточная оконечность Банки на W. Мы пошли к S, и в 8 часов стали на якорь на глубине 18 ти саженей, грунт песок мелкой. Во время прохода нашего между Банкою и каменным островом, курсом SO 1/2 O, не показывал лот ни однажды качества грунта; но как скоро переменили курс к S, то стали находить песок, сначала крупной, а потом мелкой. Сему причиною полагаю я течение, направлявшееся на SSO и SO в час от 1 1/2 до 3 х миль, которое сильнейшим своим в глубине стремлением, или омывало лот, или очистило дно моря до того, что не находилось уже ни песчаных, ни каменных частиц, которые могли бы прилипать к лоту. На рассвете снялись мы с якоря и пошли проливом Гаспаром, между юговосточною оконечностию Банки, и средним, или проходным островом. Риф юговосточной оконечности должен простираться в море на 3 1/2 мили; но мы не могли его приметить; оной покрывался, вероятно, по причине прилива, водою. Мы держались от проходного острова в расстоянии от 1 1/2 до 2 миль. Глубина была 27 и 35 саженей. Оная столь великою не показана ни на одной мне известной карте. При слабом ветре не советую я подходить близко к Проходному острову, ради сильного к нему течения; но при свежем ветре можно приближиться без опасности. В полдень мы совершенно вышли из пролива, погода была пасмурная и сопровождалась, то порывами ветра, то безветрием. Мы не могли во весь день взять высоты солнца. В 4 часа сделался свежий ветр от NW, и мы пошли курсом SW, чтобы приближиться к берегам Суматры.,

88

Для принятия подарков только и выгружения корабельной провизии присылаемы были толмачи нижнего разряда.

89

Для меня послужили сии заборы удобным средством к наблюдению прилива и отлива.

90

Даже на горах, окружавших Мегасаки, поделаны были заборы.

91

Таковое шипящее дыхание есть всеобщее изъявление учтивости между Японскими знатными.

92

По нашему корабельному счислению, которое было одним днем позади.

93

Городом Нангасаки управляют два Губернатора посменно, каждые шесть месяцов. Чрез несколько дней по прибытии нашем приехал из Эддо другой Губернатор; однако первой не смел выехать; потому что мы пришли во время его управления. Итак он долженствовал оставаться в Нангасаки до самого нашего отъезда.

94

Столица Даири.

95

Длина сего судна была 120 фут.

96

Смотри No. 48 в Атласе.

97

Японцы выговаривают слово сие Симфо.

98

Японцы пьют один зеленой чай; Китайцы же один черной.

99

Рана была в горле, причиненная всунутою бритвою.

100

Японской Доктор имеет совсем обритую голову; Лекар же напротив того совсем небритую. Все прочие Японцы ходят, как выше упомянуто, с полуостриженною годовою.

101

Почесть, коей не удостоиваются Нангасакские Губернаторы.

102

По многократной прозьбе и представлениям только позволили наконец Посланнику подарить семи толмачам следующие вещи; зеркало, кусок сукна, стеклянной фонарь, кусок глазету, жирандоль, мраморной стол и мраморную умывальницу.

103

Лейтенанту Хвостову, плававшему в 1806 и 1807 годах к северному берегу Эзо, расказывали бывшие там Японцы, что по отходе нашем из Нангасаки произошло в Эддо действительно возмущение, причивою коего было, по их словам, непринятие Российского посольства.

104

Histoire dn Japon, par Charlevoix, Paris 1764 in 12 Tome 2. pag. 4.

105

Enticks naval history, ia folio pag 390.

106

Enticks naval history in folio, стр. 390-З95. У писателя сего находятся в годах ошибки, вместо 1600 года, написано 1588, а вместо 1598, 1586. Смотри также Burneys chronological History of the discoveries in the south seas Vol. II. pag. 186–198 и Harris Collection of Voyages Vol. I. pag. 856 edit 1600.

107

Грамота Японского Императора к Аглинскому Королю Иакову и торговый Трактат, заключенный с Японским правительством, Капитаном Джон Сарисом от имени Ост-Индской компании помещены в сочинении Г. Ентика. Enticks naval history in folio pag. З95.

108

Voyage de Hagenaar aux Indes, dans le Recueil des Voyages, qui ont fervi а l’etablisseraent et aux progres de la compagnie des Indes Orientales. Tome IX. pag. 471 O Экспедиции Лорда Водделя не упоминается однакож в сочинении Ентика.

109

В 12 ой Главе второй части сего путешествия найти можно доказательство, почему я долготу Макао полагаю в 113°37 19″.

110

Северная оконечность Тсуса лежит, по карте Лаперуза N. 39 его путешествия, в восточной долготе от Парижа 127°,37 или 129°,57 от Гринвича. Из первой главы второй части моего путешествия увидеть можно, что долгота Тсуса по собственным Лаперузовым определениям, не есть 129°,57, но 129°,22, ибо карты плавания его в 1787 году от Маниллы до Камчатки имеют вообще погрешность от 26,31″ до 79,11″.

111

Северная оконечность острова Tcycа по нашим определениям, лежит 39 к западу от Нангасаки.

112

По той причине, что мы никак не могли непосредственно измерить основания.

113

Залив сей назвал я по имени острова, на коем находится город Нангасаки.

114

Северной мыс входа, неимеющий никакого собственного имени назвал я именем города Факунда, лежащего недалеко от оного у открытого залива.

115

Высочайшая степень влажности по нашему Гигрометру, по многократном оного в воде испытании, не простиралась более 70°, степень сухости по испытанию на солнце не превосходила 15 и 18°.

116

Выключая мыс Номо.

117

Из описания открытии Капитана Бротона, которое издано в скорости по отбытии нашем, видно, что он исследовал точно те места, кои мною оставлены, как то: пролив Сангарской, берег Кореи, часть восточной стороны Эссо, и южные острова Курильские. Только один западной берег Эссо изведан им и нами.

Г. н Стен-Билле, Капитан флота и Член Адмиралтейств-Коллегии был столько благосклонен, что позволил нам осмотреть здешнее Адмиралтейство, давно уже по справедливости славящееся отменным своим учреждением и преимущественным порядком. Каждый корабль Королевского флота имеет в разных, красиво построенных магазинах, особенное место для разнородных своих припасов. В одном лежит такелаж, в другом якорные канаты, в третьем паруса, в четвертом вся Артиллерия, для рангоута (т. е. стенег и реев) равномерно особенные сараи, так что весь флот без малейшего замешательства, сопряженного с неминуемою потерею времени, в скорости вооружен быть может. В корабельных Арсеналах господствует порядок. Запас лесов для строения кораблей, которой сохраняется в магазинах, был весьма знатен. Мы осмотрели новый, не давно спущенный 84 х пушечный корабль, названный Христианом VII. Подлинно один из прекраснейших кораблей, каковые мне случалось видеть. Корабль сей построен Капитаном Голенбергомь, которого все вообще почитают человеком особенных дарований и знаний; он построил многие сему подобные корабли, но не взирая на то, принужден был оставить службу. В нашу бытность находился он в готовности отправиться в Вест-Индию, и на острове Святого Креста[17] заложить верфь корабельную.

Августа 23 го пришли в Копенгаген из Китая два Датских корабля; один, величиною в 1400 тонов, вышел из Кантона двумя месяцами прежде другого; но подвергнувшись на пути сильной течи, повредившей великую часть груза, который составляли чай, китайка, кофе, сого, ревень и фарфор, принужден был зайти б Англию; говорили, что на нем было возмущение между Матросами, коих находилось на корабле человек до 160, в том числе 30 лескаров или Ост-индийских Матросов и 10 Китайцов, взятых на корабль потому, что он на пути своем в Кантон, коснувшись Батавии, лишился там 40 Матросов, похищенных смертию. Нечистота на корабле была чрезмерная; но оная произходила некоторым образом от беспрестанного отливания воды, с чем соединялось вместе и зловонное испарение.

1803 год. Сентябрь.

Приглашенные и принятые для путешествия астроном Горнер и Естествоиспытатель Телезиус должны были по предписанию ожидать нас в Копенгагене. Первый находился уже там, когда мы прибыли, другой же явился чрез неделю по приходе нашем. Чрез два дня после сего последнего предстал и натуралист Лангсдорф, коего прозба о принятии в число ученых путешественников прислана была в С. Петербург поздо; в прочем приняли бы его так же, поелику знания его в Естественной истории одобрены были многими сочленами ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук. Г. н Лангсдорф находился сперва в Португалии, потом в Англии, и не прежде как уже по прибытии своем в Геттинген узнал о намерении нашего путешествия. Хотя и отвечали ему, что принять его уже не можно, однако ревность сего ученого была так велика, что он, не взирая на то, приехал к нам в Копенгаген, чтоб попытаться, нельзя ли победишь невозможности. —

4

Сентября 4 го, работа наша окончена, и мы приготовились к отплытию; но сильный ветр от NW, удерживал нас выйти: на больший рейд. В сие время Граф Бернсторф Императорский Посланник Граф Кауниц-Ритберг, и его супруга удостоили нас своим, посещением.

Сего же дня взял я на корабль свои хронометры. Они находились на обсерватории: с 21 го Августа. Г. н. Бугге ежедневно поверял их по солнцу и звездам.

Сентября 1 го в полдень показывал N 128 менее среднего времяни в Копенгагене 1 часом 5. 11″.9, суточное тогдашнее медление его было 8″,42. N 1856 показывал более среднего Копенгагенского времяни 0 час. 56.51″,5, суточное ускорение его было 5″,56; карманный Пеннингтонов хронометр показывал менее среднего времяни в Копенгагене 1 час. 0. 8″,4; суточное же его ускорение было 1″,83. Сравнение ходов сих трех хронометров в Лондоне, С. Петербурге и Копенгагеже есть следующее:

Вид местечка Св. Михаила в Бразилии

Наблюдения над приливом и отливом учинены были Г. Горнером на острове Атомирисе, где находилась наша обсерватория, Примечания его о сем состоят в следующем. Прилив и отлив бывают здесь весьма неправильны и зависят совершенно от ветра. Прилив произходит от севера, а отлив обратно. Поелику ветр дует всегда почти с моря; то и случается; что отлив при свежем северном ветре часто совсем неприметен. Редко продолжается он более двух или трех часов. Точное определение полных вод при новолунии и полнолунии, при всем старании, было не возможно. Время стояния оных продолжалось по большей части от 3 х до 4 х часов, в которые неприметно никакой перемены ни в прибываемой ни в убываемой воде. Самая низкая случилась 27 го Января чрез день по новолунии при свежем северном ветре; самая же высокая, поднимавшеяся до 3 1/2 футов, была через два дня по новолунии при северовосточном ветре. Южной ветр удерживал прилив более часа.

Г. Горнер из многих меридиональных высот солнца и звезд нашел среднюю широту обсерватории, на коей установлен был квадрант, 27°,21,58″. Средняя же долгота оной из весьма многих обсервованных им и мною лунных расстояний, найдена = 48°,00,00″.

Хронометры, по определенному их на Тенерифе ходу, показывали;

Большой Арнольдов N 128 = — 47°,51,00″;

Малой Арнольдов N 1856 = — 48°,52,45″;

Пеннигтонов — 48°,9,35″.

Г. Горнер, наблюдая на обсерватории почти ежедневно инструментом прохождений, как меридиональные высоты солнца и звезд, так и соответственные высоты солнца, нашел, что хронометр N 128 отставал в сутки 9″ более прежнего, и после продолжал отставать еще более; карманной же хронометр N 1856 ускорял каждые сутки 5″ более прежнего, но всегда оставался уже при сем ускорении.

1804 год. Январь и Февраль.

Состояние и ход хронометров в разные времена и в разных местах были следующие:

№ 128 показывал в момент среднего полудня Января 24 го 1804 го года в крепости Санта-Круса — 2 ч,25,38″,5

Суточное отставание его сего числа — +18″,0

Февраля 3 го — +24″,0

Октября 27 го 1803 го года на острове Тенерифе — +11″,40

Сентября 3 го в Копенгагене — +8″,42

Июля 8 го в Санктпетербурге — +9″,37

В Апреле в Лондоне — +4″,88

No. 1856 показывал в момент среднего полудня 24 го Января 1804 го года в крепости Санта-Круса — 3 ч,29,32″,5

Суточное в сей день ускорение его было —14,94

Октября 27 го на Тенерифе —7″,56

Сентября 3 го в Копенгагене —5″,56

Июля 8 го в Санктпетербурге —7″,51

В Апреле в Лондоне —2″, 60

Пеннингтонов хронометр показывал в то же время более среднего времени Санта-Круса = 3 ч,29,32″,5

Суточное сего числа ускорение его было —7″,11

Октября 27 го на Тенерифе —5″,30

Сентября 3 го в Санктпетербурге —5″,21

В Апреле в Лондоне — +0″,70

1804 год. Январь

Склонение магнитной стрелки, которое по наблюдениям Фрезье в 1712 году было 12° восточное, нашли мы среднее двумя разными компасами 7°,50 восточное.

Наклонение по учиненным на берегу наблюдениям 53°,30 южное.

В таблицах суточных моих счислений находится столбец под заглавием истинная долгота. Здесь почитаю за нужное объяснить, на чем основываю я такое название. Само по себе явствует, что здесь слово истинная нельзя принять в самом строгом его значении, потому что наблюдения, производимые на море, не могут иметь совершенной точности, также и ход самых лучших хронометров не бывает никогда совершенно правильным, как то усмотреть можно из ежедневного сравнения их ходов. Приличнее было бы назвать: долгота ближайшая к истинной; но как оная не может много разнствовать от истинной; то по моему мнению и можно принять сие слово без опасения.

В начале плавания нашего от Тенерифа хронометры, а особливо No. 128 и малой Пеннингтонов, довольно сходствовали в ходу своем, не взирая на то, что определенная по оным долгота у острова Св. Антония, одного из островов Зеленого мыса, разнствовала 6 ю или 7 ю минутами от найденной наблюдениями, заслуживающими всякую доверенность. Сей остров находился от нас 6 го Ноября в 6 часов пред полуднем прямо на S в расстоянии около 30 миль. В сие время наблюдени

После сего пошли мы к Мораю дорогою, ведущею мимо минерального источника, каковых здесь должно быть не мало. Морай находится на горе довольно высокой, на которую взошли мы не без трудности во время полуденного жара. Он состоит из густого, небольшего леса, переплетшагося своими ветьвями и кажущагося быть непроходимым. Мы видели здесь гроб, стоявший на подмостке. Трупа, лежавшего в оном, виден был один только череп. Вне ограды, состоящей из дерев стояла, сделанная из дерева статуя, долженствовавшая представлять образ человека и служила доказательством грубой работы неискусного художника. Подле сей статуи находится столп, обвитый кокосовыми листьями и белою бумажною материею. Сколько мы ни любопытствовали узнать, что означает столб сей; но любопытство наше осталось неудовлетворенным. Нам сказал только Робертс, что столп сей Табу. Подле Морая стоит дом священнослужителя, которого не застали мы дома. У Нукагивцов каждое семейство имеет собственной свой Морай. Осмотренной нами принадлежал духовному состоянию. Без Робертса, причисляющагося к сему семейству и принадлежащего к Королевской фамилии, не удалось бы нам, может быть, видеть ни одного кладбища, потому что Нукагивцы не охотно позволяют осматривать оные. Морай бывает 1804 год обыкновенно на горах во внутренности острова. Виденный нами был только один, находившийся, недалеко от берега.

По срисовании Г-м Тилезиусом вида[36] Морая пошли мы назад ж гребным судам своим; но на обратном пути сем не могли не согласиться на прозьбу услужливого Робертса и не посетить его дома; в чем, не взирая на излишнее расстояние, ни мало не раскаивались. Новой дом его, построенный недавно по здешнему образу, стоит в средине кокосового леса. На одной стороне оного протекает небольшой ручей, а на другой между большими каменьями минеральный источник. Все наше сообщество, сев на каменистом берегу оного, отдыхало в тени высоких кокосовых деревьев, закрывавших нас от палящих лучей солнечных, причинявших нам великую усталость. Более двадцати Островитян рвали и бросали с дерев кокосовые орехи, другие же разбивали и очищали, в чем показывали великое проворство и опытность. Жена Робертсова, молодая, красивая женщина, лет 18 ти казалась отходившею от обычаев своих соостровитянок, что для нас Европейцев весьма нравилось. Тело свое не намазывает она маслом кокосовых орехов, которое хотя и придает великой лоск; однако и причиняет сильной противной запах.

Во втором часу пополудни возвратились мы ж своим шлюпкам. Слух о посещении нашем Короля вероятно уже распространился. Мы нашли на берегу по прежнему великое множество Островитян. По прибытии нашем на корабли восприяла торговля опять обыкновенный ход свой. За день прежде послал я Лейтенанта Левенштерна осмотреть южной Нукагивской берег, лежащий на западе от залива Тайо-Гое. В трех милях от упомянутого залива открыл он гавань, найденную им столь хорошею, что я решился сам осмотреть оную. Чрез два дни поехал я туда с Лейтенантом Левенштерном, Гг. Горнером, Тилезиусом и Лангсдорфом, сопровождаем быв Капитаном Лисянским с некоторыми его Офицерами. Надеясь получить в новом заливе запас жизненных потребностей, взяли мы с собою довольно вещей для мены и подарков. Пробыв на пути полтара часа, прибыли мы туда в 10 часов утра. При входе в залив найдена глубина 90 саженей, грунт мелкой песок с илом. Западную сторону входа составляет весьма высокой, утесистой каменной берег, представляющий дикой, но величественной вид. Во внутренности входа на восточной стороне находится еще залив, казавшийся, так сказать усеянным большими каменьями и к западу вовсе открытый, так что буруны здесь весьма сильны. Миновав западную оконечность сего каменистого залива, открывается к востоку небольшая со всех сторон закрытая бухта. Приложенный план, снятый с велйчайшею точностию, подаст достаточное понятие о сей отменной гавани, глубина коей у самого южного берега от 5 до 6 саженей, y северного же в расстоянии 50 ти саженей, от 10 до 12 футов. Бухта сия, простирающаяся от NO к SW, имеет в длину 200, а в ширину несколько более 100 саженей. Глубочайшая сторона его прилежит красивому, пещаному берегу, за которым находится прекрасной лугзь. В некоторых местахь есть и пресная вода, текущая с гор, окружающих берег и луг. Сверх того по населенной долине, лежащей на севере от входа, и называемой Островитянами Шегуа, протекает немалой источник; он впадает в северный залив, ни мало незащищаемый от ветров, а потому буруны затрудняют выход на берег; однако я думаю, что во время прилива можно войти в источник на небольшом гребном судне. Наливаться водою вообще здесь не трудно. Надобно только остановиться пред буруном на верпе. Островитяне за несколько кусков железа, как уже мною упомянуто, не только наполняют бочки водою; но и переправляют оные вплавь чрез буруны до гребного судна. Бухта окружена берегом так, что самые крепкие ветры едва ли могут производить какое либо волнение. Для корабля, требующего починки, нельзя желать лучшего пристанища. Глубина, в расстоянии около 50 ти саженей от восточного берега, не более 5 саженей; в 10 ти же саженях от оного от 10 до 12 футов. Выгрузка корабля может производима быть с величайшею удобностию. Если и не будет настоят нужды в исправлении корабля починкою; то и в таком случае предпочитаю я сию пристань заливу, в котором мы стояли. Кокосовые орехи, бананы и плоды хлебного дерева находятся и здесь в изобилии. В мясной провизии, может быть, в сем месте такой же недостаток, каков и в порте Анны Марии. Но главное преимущество сей новооткрытой гавани пред оным состоит в том, что можно стоять на якоре во 100 саженях от берега. Имея под пушками все селение и жилище Короля, нападение от диких совсем невозможно. Следовательно и не нужно, так как в Тайо-Гое, где стоит корабль в полмили от берега, давать прикрытие идущим к берегу гребным судам. Сверх сего в последнем месте берег болотистый и каменистый принуждает далеко от оного искать. благоразтворенного воздуха, необходимого для поправления или укрепления здоровья. Место для госпитали найти вблизи очень трудно; перевоз инструментов для учреждения обсерватории по причине сильных бурунов весьма затруднителен. У нового залива напротив того на зеленой равнине, лежащей у самого берега, произвести можно весьма удобно то и другое; для прохаживания же и свежого воздуха нельзя желать лучше, как долина Шегуа, простирающаяся по берегам источника. Дорога из селения к зеленой ровнине идет чрез каменистые горы; итак покушение Островитян к нападению может быть примечено издали. Единственный недостаток сей пристани состоит в том, что вход с моря узок, впрочем хотя он, будучи не шире 120 саженей, затруднителен, однако безопасен; ибо глубина оного от 15 до 20 саженей; почему верпованье, есть ли ветр не будет слишком свеж, весьма удобно. Но и с сей стороны порт Анна Мария ни чем не преимуществует; ибо входя и выходя из оного всегда почти верповаться должно, как то испытали мы сами собою. Островитяне не имеют названия для

Мая 18 го пошли мы из залива Тайо-Гое при весьма худой погоде. При сем случае лишились верпа и двух кабельтов. Во время верпованья нашел такой сильной шквал, сопровождаемый проливным дождем, что мыпринуждены были отрубить кабельтов и поставить паруса, дабы не снесло корабля на камень, находящийся на западной стороне входа, мимо коего проходили мы едва на один кабельтов. В 9 ть часов облака рассеялись и небо прояснилось; но ветр дул крепкой от ONO. В сие время увидели Неву, которой удалось еще вчерашним вечером выдти в море. По поднятии гребных судов и по укреплении якорей велел я держать к северу, дабы приближиться опять к острову для измерения нескольких углов и снятия видов, в чем бурная и мрачная погода по утру нам препятствовала. Наблюдения в полдень показали широту 8°,59,46″. Северная оконечность Нукагивы находилась от нас тогда точно на N. От сей оконечности, лежащей по определению нашему в долготе 139°,49,30″, начал я вести счисление. При крепком восточном ветре направили мы потом путь свой к WSW с тем намерением, чтобы увериться в существовании того острова, которой видел будто бы Маршанд во время плавания своего от Вашингтоновых островов к северу, и о котором Флерье думал, что оной долженствовал быть Огива-Потто, названный так Отагитянином Тупаем, сопровождавшим Кука в первом его путешествии. Ночь была светлая; но чтобы не оставить о существовании сего мнимого острова никакого сомнения, в 9 ть часов вечера легли мы в дрейф, находясь тогда западнее пункта отшествия на один градус. В половине шестого часа утра взяли мы курс под всеми парусами на WtS, a в полдень на вест. продолжать плавание на WSW почитал я ненужным; ибо если бы Маршанд видел действительно в сем направлении остров; то верно усмотрели бы мы оной прежде захождения солнца. Продолжав плавание до 6 ти часов вечера и не приметив ни малейших признаков какого либо острова, оставил я дальнейшее искание оного в сем направлении. Сильное течение к западу в сей части океана, затрудняющее много и прямое плавание от островов Вашингтоновых к Сандвичевым, как то испытал Гергест, возбраняло мне заходить слишком далеко к западу. Оное было причиною, что Капитан Ванкувер на пути своем от Отагейти к Оваги в 1791 м году принужден был часто поворачивать и плыть к востоку, чтобы достигнуть последнего острова. В 6 часов вечера переменил я курс на NNW. В сие время находились мы в широте 9°,23 южн. и долготе 142°,27 западн. следовательно 2°,48 западнее острова Нукагивы. В первую ночь после перемены курса шли мы под малыми парусами, дабы нечаянно не подойти слишком близко к острову которой найти мы надеялись, но сие ожидание наше было безуспешно. Ветр дул несколько дней сряду крепкой от О и OSO и сопровождался жестокими порывами, которыми изорвало у нас несколько парусов. Течение было, как то и ожидать следовало, всегда к западу. По наблюдениям Капитана Ванкувера действие оного должно склоняться к северу; но я немало удивился, нашед сему противное; ибо в продолжение двух дней, 21 го и 22 го Мая между 6 м и 4 м градусами южной широты, снесло нас течением 49 миль на SW 65°. Сие побудило меня держать курс одним румбом севернее, а именно NtW. Течение к югу между тем уничтожилось и было после всегда к NW до самых островов Сандвичевых.

22–24

Мая 22 го находились мы в широте 3°,27 южн. и долготе 145°,00 западной. Южное наклонение магнитной стрелки найдено, в сей день 13°, склонение же 5°,18 восточное.[58] 24 го дня, во время безветрия, погрузил Господин Горнер Сикхов термометр на 100 саженей. В сей глубине оказалась теплота воды 11 1/2 градусов, на поверхности моря и в атмосфере, термометр показывал 21 1/2°. Гельсова машина показывала напротив того в той же глубине 19 градусов, хотя находилась в море и 20 минут. Сие служит доказательством, что вода во время поднимания машины весьма согрелась.[59] Опыт, учиненный посредством Сиксова термометра, признавал Г. Горнер вернейшим. Мы находились в сие время в широте 56 южной, долготе 146°,16 западной. Склонение магнитной стрелки в сем месте найдено 4°,34 восточное; южное наклонение оной 8°,30. Два дня уже дул ветр переменной слабой, прерываемый безветрием; но мы чувствовали, что воздух был приятнее и в сравнении с тем жаром, которой переносили мы несколько недель прежде сего, мог назван быть холодноватым, а особливо во время ночи. Термометр показывал впрочем только 1 1/2 градуса менее, нежели в первые дни бытности нашей у Нукагивы.

В 11 часов приближились мы к упомянутому мнимому проходу на 15 миль; откуда увидели несколько малых островов, и приметили, что оный окружен со всех сторон берегами. Итак узнав, что проход между островами невозможен, не почел я нужным продолжать дальнейших испытаний; потому что оные при неблагоприятствовавшем ко входу в залив ветре, не только сопряжены были бы с потерею времени; но и могли бы еще возбудить в недоверчивых Японцах, постановивших законом, чтоб даже и Россияне не приближались ни к каким другим берегам их, кроме Нангасаки, такое негодование, которое навлекло бы вредное последствие на успешное окончание дел посольственных. И потому приказал я держать курс на WtS к юговосточной оконечности Сатцума. По взятии пеленгов найдено, что в сие время находились от мыс Данвилев на NW 6°; югозападная оконечность залива, которую я назвал в честь первого нашего Гидрографа мысом Нагаевым на NW 60°. Сей мыс лежит в широте 31°,15,15″, в долготе 228°,49,00″. На NW 26°, находилась от нас гора, превосходившая высотою своею все прочия, виденные нами на берегах Японских. Средина сей горы, имеющей в соседстве своем еще две немного меньшей высоты, лежит под широтою 31°,41, долготою 228°,48. Я назвал ее именем известного Астронома и приятеля моего Шуберта. Ширина залива, коего собственного имени узнать мне не удалося, составляет, между мысом Нагаевым и северо-восточною оконечностию, лежащими между собою почти NO и SW, 10 миль; углубление же оного по крайней мере 15 миль. Хотя цвет воды там, где мы находились, и был отменен; но мы не могли достать дна 120 саженями.

Как скоро начали держать курс к юговосточной оконечности Сатцума, вдруг увидели еще берег на SW, которой почитал я островом Танао-Сима, составляющим по Арро-Смитовой карте южную сторону пролива Ван-Дименова. Остров сей, как то узнал я в Нангасаки, называется собственно: Яконо-Сима.[84] Жители Нангасакские посещают его очень часто ради хорошего леса. Все доски, доставленные на корабль наш, выключая камфорное дерево, привезены были, как то меня уверяли, с сего острова. Он весьма низок. В первой раз, когда мы его усмотрели, имел вид острова Лавенсара, что в Финском заливе. Вершины дерев казались с начала выходящими из моря; после же, когда вошли мы далеко в пролив, можно было весь остров обнять одним взором. Поверхность острова вообще плоская и покрытая вся лесом, дающим ему приятной вид. Он длиною своею простирается от севера к югу на 18 миль, а в ширину имеет около 6 ти миль. Два малые залива, находящиеся на восточной и западной стороне, у средины его делают ширину там вдвое меньшею, от чего и кажется он издали двумя островами. Северная оконечность его лежит под 30°,42,30″ широты и 229°,00 долготы, южная под широтою 30°,24,00″.

В полдень находилась от нас юговосточная оконечность Сатцума прямо на W в расстоянии около 20 миль. Широта оной, определенная в сие время с величайшею точностию была 31°,4,40″, долгота 298°,40. Скоро по полудни показался, позади острова Яконо-Сима в дальнем расстоянии на SW, весьма высокой, гористой берег; которой, казалось превосходил величиною Яконо-Сима. Капитан Кольнет, проходивший между островами Уза-Сима и Кикиай, должен был конечно видеть сей остров. Широта острова Танао-Сима, показанная на карте Арро-Смита, сходствует точно с широтою нами виденного; итак вероятно, что он, не могши видеть плоского Яконо-Сима, назвал сей остров Танао-Сима. Японские толмачи уверяли меня, что настоящее имя гористого острова, лежащего на SW от Якона-Сима, есть Тенега-Сима, под коим и означил я его на своих картах. Средина сего острова находится под 30°,81 широты и 229°,30,50″ долготы.

В 2 часа была глубина 75 саженей. Дно состояло из песку серого цвета, смешенного с черными и желтыми пятнами и из раздробленных раковин. Ветр утих мало помалу. В сие время мы увидели идущую прямо на нас струю течения, встречного с прежним, и вскоре попались в оную. Она несла с собою весьма много травы, изломанных пней и досок. Корабль рулю не повиновался и его влекло к берегу. В половине пятого часа сила течения уменьшилась столько, что кораблем опять управлять можно было, почему и велел я держать курс параллельно к берегу т. е. на SW. Скоро потом показался небольшой, высокой, остров с двумя широкими вершинами, которой признали мы островом Вульканом. С вершины мачты видны были некоторые малые острова, так же и южная оконечность Сатцума. Ясная ночь и слабой ветр были причиною, что мы не легли в дрейф, но продолжали идти под малыми парусами, На Сатцуме и на острове ЛконоСима горел огонь во многих местах; почему нояное наше плавание и могло быть, при некоторой осторожности, совершенно безопасным. Глубина, которую измеряли мы беспрестанно, была от 50 до 60 саженей. Грунт одинаков с найденным нами при входе пролива. Многие, горевшие на берегу огни, вероятно служили сигналами; ибо показавшийся, довольной величины, Европейской корабль без сомнения озаботил боязливой народ сей страны.