Все дороги ведут в Рим. А все реки текут в Рыбинку. По крайней мере, такое впечатление складывается, когда ежегодно с начала марта до середины апреля десятки тысяч рыболовов в легковушках с московскими и подмосковными номерами устремляются по Ярославскому шоссе в сторону Рыбинского водохранилища. Это золотые деньки для московского рыбацкого люда – долгожданный праздник ловли по последнему льду. Но само Рыбинское море уже с первых чисел апреля становится слишком опасным, для того чтобы зайти на остатки льда. Кто-то все же рискует, а другие ловят в реках, что стекаются в Рыбинку со всех четырех сторон – от Пошехонья до Весьегонска. Вернее, на остатках льда притоков этих рек. А какие замечательные названия у тех рек: Суда, Согожа, Ухра, Ламь, Шексна, Сёбла, Молога – да разве перечислишь все, ведь в Рыбинское море впадает более 60 различных рек!
Рыболовы там гостят круглый год, причем по всему периметру моря. Маршрутов, коими до водохранилища наш брат добирается, много. Для меня привычным является путь в южную или в западную часть Рыбинки. Если, следуя по Ярославскому шоссе через Сергиев Посад, свернуть на Углич, а в самом Угличе миновать плотину через Волгу и, проскочив Новый Некоуз, оказаться уже в Шестихино, то до рыбацкого поселка Борок оттуда будет уже рукой подать. Там, кстати, иной год еще в начале апреля можно ловить со льда на канале, что тянется от пристани местечка Борок в сторону моря. Однако рыбы в канале в это время гораздо меньше, чем в местных реках, куда устремляются миллионы особей крупного леща и взрослой плотвы, весящей порой до килограмма.
В районе поселка Борок в разгар весны подледная рыбалка часто бывает успешной на реках Ильдь и Сутка. Последняя под селом Верхне-Никульское разливается на добрую сотню метров в ширину. (По околице села вниз, к песчаному карьеру, ведет накатанная дорога, но довольно крутая, и в гололед – на обратном пути – при подъеме наверх могут возникнуть трудности.) Вот там, левее карьера, на самой излучине Сутки, ранней весной мы часто ловим и плотву, и леща одновременно. Рыба уже не осторожничает, а потому снасть готовится заранее покрепче, чтобы избежать обрывов. Я использую тогда леску диаметром 0,14-0,16 мм, а некоторые из моих друзей позволяют себе такую наглость, что пропихивают в тонкие отверстия мормышек лески диаметром от 0,2 до 0,25 мм. И что удивительно, даже на такую толстую для зимнего сезона леску плотва в это время ловится – и еще как ловится!
Можно подняться выше по автомобильной дороге, минуя 15 маленьких деревень, что идут одна за другой, и добраться до деревни Горелово. Там катит свои воды неширокая и неглубокая река Чеснава. Леща по весне мне в ней не попадалось, но крупная плотва в марте – апреле в Чеснаве гостить любит. Странно, но именно на этой реке почему-то народу бывает меньше, чем на прочих знакомых мне рыбинских реках, хотя рыбалка на Чеснаве часто случается даже более удачной, чем где-либо еще. Да и течет эта речка очень удобно – как раз между двумя крупными поселками Борок и Брейтово.
От речки Чеснавы до поселка Брейтово 20 минут езды на машине. К окраинам поселка с юга подходит река Сить. Перед мостом, за 2–3 км до впадения в море, река широко разливается. Глубины там не очень большие: на фарватере Сити – 4–4,5 м. Но мощное течение, активно подмывающее лед в центре русла, длинными рядами темнеющих на льду полос предостерегает каждого здравомыслящего человека от безрассудных шагов. И все же местные, еще и сбившись покучнее, «сидят» на самом фарватере, то и дело вытягивая из лунок блестящих серебристых плотвиц. Мы же не рискуем и жмемся ближе к берегу, где помельче и опасность провалиться под лед менее вероятна, но на клев грех жаловаться.
В течение дня много раз приходится менять глубину проводки мормышки. Плотва то опускается на дно, то поднимается в толщу воды. Случается, рыба вдруг начинает капризничать и прекращает клевать на традиционную приманку – мотыля. Тогда выручает «бутерброд» из подсаженной к мотылю личинки репейной моли или репейника с опарышем. Если и этот вариант не срабатывает, тогда надо варьировать насадки, пробуя ловить даже на тесто или на распаренные зерна злаков. Видел сам, как один чудак вытаскивал приличных по размеру рыбин на малюсенькие кусочки какого-то… сыра.
И все-таки даже весной по последнему льду поклевки самой крупной плотвы бывают почти всегда с какими-то причудами и малозаметными: сторожок едва вздрогнет и тут же застынет как ни в чем не бывало. Так чаще всего и поклевывают крупные экземпляры, словно дразня рыболова такой чрезмерной осторожностью, как будто проверяя его профессионализм: сумеет или не сумеет подсечь вовремя? А подсек – не зевай, вынимай плотвицу. Шлепнется она всей своей тяжестью на отполированный солнцем блестящий весенний лед, ударит несколько раз хвостом и начнет жадно хватать воздух маленьким ртом, словно пытаясь сказать: все, ребята, баста, сезон закрыт, завтра уже все здесь растает.
