Ночь 28 июля мы провели высоко над уровнем моря, у речки Тиотио, недалеко от Табачеу, или Чиребуечина (оба эти слова означают «белая гора»). Утром земля была покрыта инеем, а вода в лужах затянулась ледком. Обогнув южный склон Табачеу, мы вскоре вышли из гор на обширное плоскогорье, называемое Матаба. Отсюда видна была вся местность – от долины Замбези до высокого хребта на расстоянии примерно 30 миль, который, начинаясь от Машоны, на юго-востоке, тянется на северо-запад, чтобы соединиться с другим хребтом в том месте, где находится водопад Виктория, а оттуда поворачивает к северо-востоку. Всего несколько лет назад эти обширные плоскогорья были населены батока; многочисленные стада рогатого скота давали в изобилии молоко, а земля возмещала сторицей земледельцу его труд. Теперь на этих великолепных пастбищах жиреют стада буйволов, зебр и антилоп, и там, где жило так много народу, не видно ни одного человека. С утра понедельника и до вечера субботы, на всем пути от Табачеу до Моачембы, которая находится на расстоянии всего 21 мили от водопада Виктория, мы постоянно проходили мимо разоренных и покинутых деревень батока и не встретили ни души. Батока были вытеснены из своей прекрасной страны набегами Моселекатсе и Себитуане. Несколько племен бечуанов и базуто, спасаясь от вождя зулусов, или матабеле, Моселекатсе, достигли Замбези выше водопада. Так как они происходили из района, где рек нет, то никто из них не умел плавать. Племя бамангвато захотело переправиться через Замбези, и один из вождей батока перевез их, но мужчин – на один остров, а женщин – на другой. Мужчин оставили умирать голодной смертью, а женщин забрал себе владелец переправы и его родственники. Секоми, нынешнему вождю бамангвато, который был тогда маленьким ребенком, удалось бежать, благодаря доброте одного незнатного батока. По-видимому, этот факт произвел неизгладимое впечатление на Секоми, так как он, хотя вообще отличается каменным сердцем, никогда не забывает справиться, как поживает его благодетель.

Ловкий Себитуане перехитрил предательских батока, настояв самым вежливым образом, чтобы их вождь оставался около него, пока все люди и скот не были благополучно переправлены. Затем вождь был щедро вознагражден как скотом, так и медными кольцами, снятыми Себитуане с собственных жен. Но как только макололо переправились, перед ними оказалось все племя батока. Макололо по сей день с гордостью показывают место на Леконе, недалеко откуда они стояли лагерем. Здесь Себитуане с воинами, которые были горсточкой по сравнению с окружающими их полчищами, стоял в ожидании нападения. Воины построились в небольшую плотную колонну, женщины и дети сторожили скот. Конечно, батока отступили перед этими людьми, которые закалялись годами в постоянной борьбе.

Свои последующие завоевания в этой стране Себитуане всегда оправдывал тем, что батока выступили против человека, спасавшего свою жизнь, который никогда не сделал им ничего плохого. По-видимому, батока никогда не были воинственным народом. Проходя по их стране, мы увидели однажды большую каменную пирамиду, и наш проводник рассказал нам о ней следующее:

«Когда-то давно-давно наши прародители решили напасть на другое племя. Здесь они остановились и сели отдохнуть. После долгого совещания они пришли к единодушному заключению, что вместо того, чтобы воевать и убивать своих соседей, – а может быть, и самим быть убитыми, – будет гораздо более достойным мужчин воздвигнуть этот каменный памятник в знак протеста против зла, причиненного им другим племенем. Сделав это, они спокойно возвратились домой».

Такие мирные люди не могли устоять перед макололо, ни тем более перед более воинственными матабеле, которые пришли сюда позднее и изгнали из страны даже макололо, победителей батока. Однако Себитуане, использовав тактику, которой он научился от батока, заманил крупные силы этого нового врага на другой остров и после того как они изголодались, расправился с ними. Тогда явилась значительно более сильная «собственная Моселекатсе» армия с каноэ, но Себитуане их снова перехитрил. Он собрал весь свой народ и скот на одном острове и так организовал его охрану, что никто не мог к нему приблизиться. Обескураженные, изнуренные голодом и лихорадкой, матабеле вернулись к водопаду и все, кроме пяти, были зарезаны.