Чтобы хорошенько обозреть окрестности, мы взобрались на гору Барамуана, находящуюся за деревней. Нас предупреждали о возможности подвергнуться приступу лихорадки из-за растения, которое растет недалеко от вершины. Д-р Кэрк открыл, что это – Poedevia foetida, которая, если ее понюхать, действительно вызывает головную боль и лихорадку. Это – тот случай, когда лихорадка и отвратительный запах совпадают. В большем же количестве случаев неприятный запах и лихорадка оказываются, по-видимому, не связанными между собой.

Благодаря обильным дождям урожай в районе Сены был богатый; это было большим счастьем после частичного неурожая в два последних года.

Только 25 апреля 1860 г. мы достигли Тете; урожай здесь тоже был великолепный; местные жители говорили, что такого обильного урожая они не видели с 1856 г., когда д-р Ливингстон путешествовал вниз по реке. Того, кто видел ирригационные сооружения в других странах, например в Кэпе и Египте, поражает, что здесь никогда не делалось попыток отвести воду или из Замбези, или из одного из ее притоков; никогда не прибегали ни к каким машинам для подачи ее даже из речек; к засухе и голоду относятся так, как если бы они были неизбежны.

Наши друзья в Тете, пренебрегая очевидными преимуществами, которые с радостью использовали бы другие народы, вышли на первое место во всем мире в одной отрасли хозяйства. Является некоторой аномалией, что животное, наиболее близкое человеку по строению своего тела и функциям, больше всех других отличается от него в отношении к труду или преданной дружбе. Но здесь характер обезьян употреблен на пользу. Обезьяну заставляют работать, охотиться за некоторыми «бескрылыми насекомыми, более известными, чем уважаемыми». Поскольку нас пригласили ознакомиться с этой отраслью хозяйства Тете, мы можем засвидетельствовать, что обезьяны занимаются ею охотно, и, по-видимому, выгоды извлекают обе стороны.

Глава VII

От Тете до порогов Кебрабасы

Считая долгом обеспечить возвращение домой тех, кто был верными товарищами д-ра Ливингстона в 1856 г. и благодаря охране и услугам которых удалось совершить путешествие, провозглашенное заранее невозможным португальцами, жителями Тете, мы предприняли шаги в этом направлении.

Мы пришвартовали пароход у острова Каниймое, против Тете. Прежде чем отправиться в землю макололо, мы получили небольшой участок земли под огород для двух англичан-моряков, которым было поручено судно на время нашего отсутствия. Мы снабдили их запасом семян, и они принялись за работу с усердием, безусловно заслуживающим успеха. Однако их первая попытка заняться огородным делом в Африке потерпела неудачу по совершенно неожиданной причине: мыши выкопали все семена и выгрызли из них середину.

«Да, – сказал один старый туземец на другое утро, увидев шелуху, – так всегда бывает в этом месяце, так как это мышиный месяц; надо было сеять в прошлом месяце, когда я это сделал».

Однако моряки посеяли на другой день снова, решив перехитрить мышей, покрыв на этот раз грядки травой. Лук и другие огородные растения, которые разводят здесь португальцы, сажают обычно в начале апреля, чтобы использовать холодное время года; пшеницу немного позже – по той же причине. Если ее посеять в ноябре, т. е. в начале сезона дождей, не получается ничего, кроме соломы, как мы уже говорили. Поскольку в мае дожди почти кончаются, местное население использует для посева участки, которые были затоплены рекой во время разлива. В мокрой земле делают мотыгой ямку, бросают в нее несколько семян и заравнивают ногой. Если не проходят дожди или, ниже по реке, не бывает густых туманов, то воду подносят в глиняных кувшинах и поливают корни пшеницы. Из Тете пшеницу вывозят, как наилучшую из выращиваемой в стране; однако низменность поблизости от Маруру, недалеко от Мазаро, находящаяся на уровне моря, о чем свидетельствует высота прилива, всего в несколько дюймов, также дает очень хорошие урожаи.