Поздно вечером я пошел в дом м-ра Вильямса, где и переночевал. Я встретил там множество детей, собравшихся, чтобы отпраздновать рождество; все они сидели вокруг стола и пили чай. Никогда не видал я более милой и веселой компании, а ведь все это происходило в сердце страны, известной своим людоедством, убийствами и всяческими зверскими преступлениями! Сердечность и счастье, так ясно написанные на лицах в этом маленьком кружке, казалось, в равной мере испытывали и старшие члены миссии.

24 декабря. — Утром для всей миссии читали молитвы на туземном языке. После завтрака я бродил по садам и ферме. Был рыночный день, когда туземцы из соседних деревень привозят картофель, кукурузу и свиней для обмена на одеяла, табак, а иногда — благодаря убеждениям миссионеров — и на мыло. Дела на рынке ведет старший сын м-ра Девиса, имеющий свою собственную ферму. Дети миссионеров, попавшие на остров в юные годы, знают местный язык лучше своих родителей, и им легче иметь дело с туземцами.

Незадолго перед полуднем м-ры Вильяме и Девис пошли со мной в соседний лес показать мне знаменитую сосну каури. Я измерил одно из этих величавых деревьев, и оказалось, что оно имело 31 фут в окружности над корнями. Недалеко росло другое дерево, которого я не видел, 33 футов в окружности, и я слыхал еще об одном, имевшем не менее 40 футов. Эти деревья замечательны своими гладкими цилиндрическими стволами, уходящими вверх без единой ветви до 60 и даже 90 футов в вышину, почти не меняясь в поперечнике. Крона ветвей у вершины дерева непропорционально мала по сравнению со стволом, а листья точно так же малы по сравнению с ветвями. Лес тут состоял почти из одних каури, и самые крупные деревья вследствие параллельности своих стволов поднимались наподобие гигантских деревянных колонн. Строевой лес, доставляемый каури, — самое ценное из всего, что производит остров; кроме того, из коры дерева натекает некоторое количество смолы, которое продают американцам по одному пенни за фунт, но употребление ее в то время еще не было известно. Некоторые из новозеландских лесов, должно быть, в высшей степени непроходимы. М-р Маттьюс говорил мне, что один лес, имеющий всего 34 мили в ширину и разделяющий два обитаемых района, был лишь недавно пройден насквозь в первый раз. Он и еще один миссионер, каждый с партией около пятидесяти человек, решили проложить через него дорогу, но это стоило им более чем двухнедельного труда! В лесах я встречал очень мало птиц. Что же касается зверей, то всего замечательнее то обстоятельство, что на таком большом острове, простирающемся более чем на 700 миль по широте и имеющем во многих местах 90 миль в ширину, с различными местообитаниями, прекрасным климатом, местностью самой разнообразной высоты — до 14 000 футов, нет ни одного зверя местного происхождения, за исключением одной маленькой крысы. Несколько видов гигантских птиц из рода Dinornis замещают здесь, по-видимому, млекопитающих четвероногих, точно так же как пресмыкающиеся на Галапагосском архипелаге15. Говорят, обыкновенная норвежская крыса16 за короткий промежуток в каких-нибудь два года уничтожила на этой северной оконечности острова новозеландский вид. Во многих местах я замечал некоторые сорта сорняков, в которых, как и в крысах, мне пришлось признать своих соотечественников. Лук-порей заглушил другие растения в целых районах и еще доставит много хлопот, но его завезли по чьей-то просьбе на французском судне. Обыкновенный щавель также широко распространился и, я опасаюсь, навсегда останется вещественным доказательством плутни одного англичанина, который продал его семена за табачные.

Возвратившись с нашей приятной прогулки к дому, я пообедал с м-ром Вильямсом, а затем, одолжив лошадь, вернулся к бухте Айлендс. Я распростился с миссионерами с чувством благодарности за их сердечный и радушный прием и глубокого уважения к их благородной, полезной и честной деятельности. Мне кажется, трудно было бы найти группу людей, более подходящих для того высокого долга, который они выполняют17.

Рождество. — Через несколько дней исполнится четыре года со дня нашего отплытия из Англии. Наше первое рождество мы провели в Плимуте, второе — в бухте св. Мартина близ мыса Горн, третье — в бухте Желания в Патагонии, четвертое — на якоре в дикой гавани на полуострове Трес-Монтес, пятое — здесь, а следующее, даст бог, мы встретим в Англии. Мы посетили богослужение в церкви Пахии; часть службы была прочитана по-английски, часть на туземном языке. Пока мы находились на Новой Зеландии, нам не приходилось слышать о каких-нибудь недавних случаях людоедства; но на маленьком острове около нашей стоянки м-р Стоке нашел обгорелые человеческие кости, разбросанные вокруг остатков костра; впрочем, эти следы обильного пиршества могли пролежать там несколько лет. Нравственное состояние народа, вероятно, будет быстро улучшаться. М-р Бушби упомянул об одном случае, доказывающем искренность по крайней мере некоторых из тех, кто исповедует христианство. Его оставил один из молодых людей, привыкший читать молитвы остальной прислуге. Через несколько недель ему случилось поздно вечером проходить мимо какого-то сарая, и он увидел и услышал, как один из его людей с трудом читает другим Библию при свете костра. После этого присутствующие преклонили колени и стали молиться; в своих молитвах они поминали м-ра Бушби и его семью, а также всех миссионеров, каждого в отдельности по его округу.