16-го числа губернатор и комендант, с некоторыми другими испанцами, обедали у меня на шлюпе. По званию его я сделал ему при его приезде салют 7 выстрелами, и с крепости тотчас отвечали тем же числом. За столом, при питии здоровья короля испанского, палили мы из 21 пушки и также получили с крепости ответ. После обеда, при ясной погоде, ветер до того усилился, что мы принуждены были спустить брамстеньги, волнение произвело у берегов такой прибой, что без опасности пристать нельзя было к ним, почему губернатор со всею своею свитою пробыл у нас до вечера и от колебания шлюпа сделался болен. Он никогда не ездил на корабли, а к нам приехал только из почтения к российскому флагу.
17 сентября после обеда мы ездили опять в миссию, пили там шоколад и возвращались вечером другою дорогою близ взморья. Были на одной высокой горе, где учрежден сигнальный пост и откуда дают знать губернатору о появлении в море каждого судна. Дорога наша лежала большею частью лесом, в средине коего местами попадались лощины и луга, где видели мы диких лошадей и рогатый скот. Мы приехали прямо к пристани, где дожидались нас гребные наши суда, в 7 часов вечера, проехав в 3 ½ часа по крайней мере 15 миль. Здешние лошади, будучи учены скакать всегда в галоп, делают верховую езду не только легкою, но и приятною. Осторожность же, с какою они умеют по привычке спускаться под гору на самых крутых местах и на всем скаку избегать множества ям, вырытых яврашками, удивительна. Доказательством сему может послужить то, что во всю бытность нашу здесь всякий день офицеры наши, гардемарины и многие из унтер-офицеров, вообще все самые плохие ездоки, разъезжали в окружностях; некоторые из них скакали во всю прыть и никто не ушибся.
На другой день в 4 часа пополудни комендант привез заказанные вещи и счета. Получа по оным плату, он от нас поехал; а мы пошли в путь при свежем ветре от юго-запада; погода была ясная, только над нами носился в виде тумана дым, покрывавший почти весь залив; оный произошел от загоревшегося леса и травы и ветром наносился с берега.
В 6 часов мы потеряли ветер, и после уже маловетрием тащило нас по половине и по четверти мили в час по направлению нашего курса, почти во всю ночь на 19-е число; ибо не прежде, как в 4-м часу утра, стал дуть умеренный ветерок при весьма ясном небе. В 6 часов утра увидели мы под ветром английский бриг «Колумбия», накануне поутру оставивший Монтерей: опасаясь испанцев, он вышел прежде нас и дожидался при выходе, чтоб вручить мне письма его в Лондон, ибо прежде приготовить их не успел. В 9-м часу мы подошли к нему, взяли его письма и пошли своим путем, а он своим.
Глава восьмая
Замечания о Калифорнии
Калифорния есть одна из тех благословенных стран земного шара, на которые природа излила все дары свои, могущие споспешествовать народному богатству, величию и счастью.
Благорастворенный климат, не подверженный ни чрезвычайным жарам, ни холоду и чуждый всяких опасных прилипчивых болезней или месту свойственных недугов, есть первое благо сей части света. Необыкновенное плодородие, свойство и положение земель, ее составляющих, обеспечивают изобилие в продовольствии самого многочисленного народа. Соседство океана и безопасные пристани дают средство к основанию и распространению морской торговли, а обширные при берегах растущие леса, наполненные лучшим разных родов строевым лесом, доставляют все способы завести кораблестроение, столь необходимое для безопасности и благоденствия приморских держав. Словом, в Калифорнии все для человека нужное есть или быть может в чрезвычайном изобилии, кроме дорогих металлов; но и те со временем, вероятно, откроются, хотя они, впрочем, как то опыты свидетельствуют, для деятельного и благоразумного правительства не нужны: богатство в других произведениях доставит и золото и драгоценности.
Надобно заметить, что я говорю о той части Калифорнии, которую испанцы называют Верхнею, или Новою, Калифорнией (California alta о nueva), ибо южная часть Калифорнии, называемая ими Старою Калифорнией (California Antiqua), много уступает первой. Она бедна произведениями, и климат в ней очень нездоров.
Новая Калифорния простирается от миссии Св. Диего, в широте 32°49′ до широты 37°; а Старая от той же миссии до мыса Св. Луки в широте 22°50′. Хотя пределы Новой Калифорнии к северу не назначены испанцами и губернатор в Монтерее сказал Лаперузу, что она простирается до конца Америки, но после испанское правительство в разных случаях было принуждено отступиться от сего нелепого притязания. Итак, утвердительно можно положить 37° широты северным ее пределом; далее же начинается Новый Альбион.
