На другой день дул весьма свежий ветер и было пасмурно, а часто находил и туман. Мы лавировали под малыми парусами по северную сторону острова Атта, который видели сквозь мрачность. Прежде полудня горизонт прочистился, и остров открылся, почему мы тотчас поворотили и пошли к нему. В полдень удалось нам определить по меридиональной высоте солнца широту свою и долготу по хронометрам и взять пеленги. Через 2 часа мы спустились к востоку вдоль острова и до 4 часов брали пеленги, по коим и по широте и долготе определили широту и долготу северо-западной оконечности острова Атты; видимое протяжение его было 27 ¾ мили, по компасу почти О и W, но, вероятно, мрачность не позволила нам весь его видеть, ибо на карте вице-адмирала Сарычева он положен длиннее. Для долготы наблюдений хотя и немного было, но на оные положиться можно.

От острова Атта пошли мы к востоку вдоль гряды Алеутских островов по такой параллели, по коей никто из известных мореплавателей прежде не плавал, как то было означено на карте, данной мне от Государственного адмиралтейского департамента и сочиненной под надзором вице-адмирала Сарычева.

Крепкий ветер от юго-запада, при пасмурной погоде, продолжал дуть во весь день. Остров Атта временно нам открывался, а Агатту показался только один раз, в 4 часа пополудни. Первого из сих островов высокости к вечеру опять хорошо открылись и были видны до 9 часов, когда средина их находилась от нас в расстоянии около 50 миль.

После сего, идучи в беспрестанном тумане, мы не видали берегов до 28-го числа, а того дня в 5-м часу утра горизонт так очистился, что мы видели весьма хорошо высокие горы острова Танаги.

Во весь день мы видели великое множество носящейся по морю морской травы, в том числе был один род, какого я прежде не видывал: растение сие величиною и видом похоже на большое страусово перо и было обыкновенного, всем морским травам свойственного цвета.

Горизонт не во весь день был чист, но более покрывался мрачностию и туман временно находил; берега изредка только показывались, и то местами, до 3-го часа пополудни; но тогда ветер почти затих, и горизонт сделался так чист, что мы вдруг могли видеть острова: Канагу, Адах, Ситхин и всю Атху.[220] На Ситхине есть высокая сопка, из коей мы видели шедший дым.

Берега были видны до 10-го часа вечера, а в 8 часов мы пеленгами определили свое место. Острова сии чрезвычайно высоки и гористы; на высоких местах лежал снег большими полосами, а особенно по разлогам гор. Это показывает, каков здесь климат: с выхода нашего из Камчатки термометр редко поднимался выше 4° теплоты, а часто опускался до 3°.

На следующий день в ночь, также и днем, ветер самый тихий дул с восточной стороны, при пасмурной, мокрой и туманной погоде, которая не позволила нам ни астрономических наблюдений делать, ниже видеть берег; по счислению же в полдень северная оконечность острова Атха была от нас в расстоянии 63 миль.

Ночью на 30-е число было маловетрие от северо-востока, с пасмурною, туманною и дождливою погодою, а в 5-м часу утра от севера сделался умеренный ветер, который скоро перешел в северо-западную четверть; тогда несколько прочистилось. Около 8 часов открылся нам на короткое время прямо к югу один остров, который, по счислению нашему, должен быть Ситхин. В 10-м часу он опять показался и другой небольшой островок, первый от западной оконечности Атхи, который мы прошли милях в десяти, оставя его к югу. Около полудня все выдавшиеся мысы острова Атха к северу означились; горы же и высокости скрывались в облаках и пасмурности. Мы шли вдоль острова в самом близком расстоянии, так что в трубы легко могли видеть мелкие каменья, коими был покрыт низменный берег.

Идучи вдоль берега, мы беспрестанно делали пеленги, по коим положили сию часть острова на карту. Положение Атхи весьма хорошо определено вице-адмиралом Сарычевым; только в том месте, где находится так называемая Коровинская гавань, у него назначен глубоко вдавшийся залив; и в путешествии своем он говорит, что «залив, называемый Коровинская гавань, идет близ северного мыса Атхи; при входе в него разделяется он надвое и простирается далеко внутрь острова». Но нам казалось, что залив сей недалеко входит внутрь земли, а, по-видимому, в нем есть две весьма низкие долины, лежащие между горами, которые и мы издали приняли было за залив; но, подойдя на такое расстояние, что ясно видели каменья на берегах сих долин, открыли свою ошибку. Впрочем, вышеупомянутые два рукава, очень вероятно, действительно далеко простираются внутрь острова, только в таком направлении, что мы не могли их приметить.