И она не наказывает нас, когда мы пытаемся ее одурачить с помощью контрацептивов. <…> Но сами мы не удовлетворяемся тем, чтобы быть просто носителями семени, и мы разрабатываем секс и его возможности, превращая это в нечто более сложное и тонкое».
Однако прежде чем перейти непосредственно к половому акту, партнера надо найти, выбрав из множества других претендентов, привлечь его внимание, заинтересовать и убедить в необходимости более тесных отношений. Посмотрим сначала, как это происходит в дикой природе, а уж потом перейдем к человеку. Для того чтобы найти партнера для размножения, эволюция создала тысячи весьма хитроумных приспособлений. К ним относятся, например, такие: яркая окраска крыльев, перьев и кожи; брачные песни, гортанные выкрики и художественный свист; сложные ритуалы ухаживания и куртуазные танцы; выделение специальных пахучих веществ (половых аттрактантов) — и многое, многое другое. Павлины для этих целей обзавелись шикарными хвостами, светлячки — фонариками, олени — рогами (о, если бы узнали эти благородные животные, что символизируют их ветвистые рога у хилых, немощных созданий, хвастливо и самоуверенно наградивших себя титулом «царя природы», они наверняка покраснели бы за человечество!).
Половой инстинкт недаром называют «основным инстинктом», хотя у человека он может уступать инстинкту самосохранения. В дикой природе именно неукротимое стремление к размножению зачастую определяет пределы жизни организма. Например, многие лососевые рыбы, изо всех сил стремящиеся к месту нереста, гибнут сразу после откладывания икры, и для них размножение означает смерть. То же самое мы видим у пчел, где передача семени от трутней к матке означает для первого неминуемую погибель. В период размножения трутни из нескольких ульев собираются в воздухе на высоте 20 метров, ожидая свою царицу. Наконец в один из дней появляется матка, которая поднимается к ожидающим ее поклонникам. Матка приближается к первому трутню и прямо в воздухе начинает с ним спариваться. Как только он передаст ей свое семя, тут же замертво падает вниз — настоящий сексуальный камикадзе! Он не успевает еще коснуться земли, как самка уже принимает семя от второго «смертника». Каждый такой акт любви оставляет после себя очередной труп, но, похоже, это совершенно не волнует царицу бала. Насобирав достаточное количество семени, она возвращается в улей откладывать яйца. Невольно при этом вспоминаются «Египетские ночи» А. С. Пушкина, в которых он с присущим ему драматическим талантом пересказывает легенду о египетской царице Клеопатре. Согласно древнему преданию, пресыщенная самыми изысканными наслаждениями, окруженная сотнями поклонников, Клеопатра соглашалась отдать ночь любви тому, кто согласится заплатить за это своей жизнью. Легенда свидетельствует, что вызов жестокой и неотразимой в блеске своего величия и красоты царицы был принят несколькими ее наиболее преданными поклонниками, которые, испив чашу краткого наслаждения, поутру один за другим складывали свои головы на эшафоте.
Некоторые ученые считают, что наши тела на самом деле являются всего лишь удобными оболочками для живущих внутри генов, а мы, несмотря на наше самомнение, являемся всего лишь слепыми исполнителями генетических программ, записанных на ДНК. И так же как лимфоцит, зараженный СПИДом, слепо производящий себе на погибель вирусные частицы, мы не осознаем, что, жаря яичницу, строя дачу или ухаживая за женщиной, мы всего лишь обеспечиваем оптимальные условия для передачи последующим поколениям наших генов. Человеческое тело смертно, оно живет несколько десятилетий, а вот гены практически бессмертны — они передаются от родителей к потомкам и так путешествуют из поколения в поколение. Если ген проворен и удачлив, он обзаводится мощным и здоровым телом, которое обеспечивает его многократное воспроизведение в облике детей. Если ген плох и неумел, то его носитель погибает, унося в могилу и маленького хозяина, или же человек не оставляет потомства, обрекая на гибель и забвение свои гены. Как утверждает Ричард Докинз, мы — всего лишь машины для выживания генов, и, по его мнению, с этим надо смириться и осознать как непреложную истину. Книга Р. Докинза «Эгоистичный ген» заставляет по-иному взглянуть на поведение человека, и хотя далеко не со всем, в ней написанным, можно безоговорочно согласиться, она явилась значительной вехой в понимании людьми истинных причин своих намерений и поступков. Исходя из своих взглядов и эволюционной теории, он выдвигает гипотезу, объясняющую, почему мужчины склонны более легкомысленно относиться к своим детям, нежели женщины. Согласно мнению Р. Докинза, в мужском эгоизме виноваты гены, толкающие его на определенное поведение.
«Сперматозоиды и яйцеклетки вносят равное число генов, но питательных веществ последние вносят гораздо больше. Таким образом, в момент зачатия отец вносит в зародыш меньше ресурсов, чем те 50 %, которые ему следовало бы внести по справедливости. Поскольку каждый сперматозоид очень мал, самец может производить их по многу миллионов в сутки. Это означает, что потенциально он может произвести на свет очень много детей за очень короткое время, спариваясь с разными женщинами. Это возможно только потому, что соответствующее питание каждому новому зародышу обеспечивает во всех случаях мать. Это обстоятельство ограничивает число детей, которые может иметь женщина, но число детей у мужчины практически неограниченно. С этого момента и начинается эксплуатация женщины.
Оба партнера, будучи эгоистичными машинами, «хотят» иметь дочерей и сыновей в равном числе. До этого момента их интересы совпадают. Разногласия возникают по поводу того, кто должен нести бремя расходов по выращиванию всех этих детей. Каждый индивидуум хочет, чтобы у него выжило как можно больше детей. Чем меньше ему или ей приходится вкладывать в каждого из своих детей, тем больше детей он или она смогут иметь. Очевидный способ достигнуть этого желаемого положения вещей состоит в том, чтобы склонить своего брачного партнера внести в каждого ребенка больше, чем положенная ей или ему доля ресурсов, а затем заводить детей с другими партнерами. Такая стратегия была бы желательна для обоих полов, однако осуществить ее самке труднее. Поскольку мать с самого начала вкладывает в ребенка — в форме своего крупного, богатого питательными веществами яйца — больше, чем отец, она уже в момент зачатия принимает на себя более серьезные «обязательства» в отношении каждого ребенка, чем отец. Если ребенок гибнет, то она теряет больше, чем отец. Точнее, ей пришлось бы внести больший, чем отцу, вклад в будущем, чтобы родить на замену нового ребенка и довести его до того же возраста.
Если бы она попыталась оставить ребенка на отца, а сама бы ушла к другому самцу, то отец мог бы за счет относительно небольших потерь для себя отомстить ей, бросив ребенка. Поэтому, по крайней мере на ранних стадиях развития ребенка, если кто-то кого-то бросает, то чаще отец уходит от матери, чем наоборот. Кроме того, следует ожидать, что самки будут вкладывать в детей больше, чем самцы, не только в самом начале, но и на протяжении всего развития. Например, у млекопитающих именно самка вынашивает плод в собственном теле, вырабатывает молоко, которым кормит родившегося детеныша, на нее ложится главная часть тягот и забот по его выращиванию и защите.
Оглавление книги «Психология любви и секса«
