Якорное место находится на северо-западной стороне острова, где, в расстоянии около версты от берега, глубина и дно для якорей удобны, и хотя рейд открыт, но так как здесь постоянно дует пассатный ветер прямо с берега, то он безопасен. Но по причине силы, с какою ветер часто здесь дует, прибой у берега бывает велик, и пристать не везде можно. Лучшая пристань находится в юго-западной части залива, недалеко от английских жилищ, подле камня, которому мореплаватели дали имя Почтового дома; ибо, заходя к острову, они оставляли на оном письма для своих спутников или дощечки с именем корабля, означением времени бытности здесь и с описанием обстоятельств, которые хотели довести до сведения тех, кто мог прийти сюда.
Вот все, что можно сказать об острове Вознесения. Разве прибавить еще, в предосторожность мореплавателям, что англичане нашли на рейде риф, опасный только для больших кораблей и простирающийся от западной стороны оного на небольшое пространство к морю, по заливу. Рифа сего, однако ж, можно легко избежать: англичане похоронили здесь начальника одного военного корабля на довольно возвышенном месте и над могилою его воздвигли каменную выбеленную пирамиду в таком положении, что когда она будет проходить в одну линию с батареею, поставленною на высоком месте, то значит, что корабль приближается к опасности и должен поворачивать. Назначить место могиле и памятнику морскому офицеру в таком положении – прекрасная мысль! Покойник и по смерти предостерегает товарищей своих, мореходцев, от угрожающего им бедствия!
27 марта во весь день ветер дул самый свежий от юго-востока при облачной погоде; мы правили на NNW: намерение мое было пройти экватор между 22 и 25° долготы. Ночью к северу видна была беспрестанная молния, но ветер был прежний до 6 часов утра 28 марта, потом вдруг затих и скоро стал дуть умеренно от разных румбов северной стороны и часто с проливным дождем. Сия несносная погода, к счастью, продолжалась только до 10 часов утра, потом прояснело, и ветер сделался из юго-восточной четверти. Сего числа в первый еще раз во все наше путешествие мы ели черепаху. Сначала я думал, что матросы будут иметь отвращение к сей пище, однако ж с удовольствием увидел, что она им очень нравилась, и они мясо черепах сравнивали с телятиною.
С 28 марта настали тихие ветры и безветрия. Плавание наше было весьма медленно и единообразно. В ночь на 6-е число (Светлое Христово воскресенье) тишина стояла по-прежнему, погода была то ясная, то облачная; горизонт часто покрывался тучами, из коих к северу блистала молния. На рассвете увидели мы бриг, на который послал я офицера узнать новости. Судно сие шло из Бордо, но судовщик никаких новостей не знал и ничего нам не сообщил, кроме своего имени. Сего утра пошли мы, или, лучше сказать, протащило нас течением, чрез экватор.
Пройдя экватор, мы, так же как и прежде, имели тихие ветры, дувшие с разных сторон; погода большею частью стояла ясная. В первые три дня случился два раза гром, но не ужасный, какие бывают обыкновенно около экватора. Ночью на 17-е число небо было совершенно ясно, даже на горизонте находилось мало облаков; ветер дул по-прежнему тихий. В сию ночь несколько раз слышали мы недалеко от себя в разных сторонах шум, похожий на происходящий от спорных течений или когда крепкий ветер после тишины приближается; надобно думать, что оный происходил от большого стада рыбы. В полдень по астрономическим наблюдениям нашли мы широту (7°20′09″) и долготу (17°28′19″) свою; а вскоре после полудня увидели прямо на ветре большое судно милях в трех от нас, которого прежде ни с верху мачт, ни с палубы нельзя было видеть. Я хотел узнать о новостях, почему, по приближении судна, которое между тем подняло английский транспортный флаг, послал на него офицера; возвратясь, он известил только, что это английский транспорт, идущий из Англии в Африку к Золотому берегу, на коем англичане имеют крепость. Новостей никаких нет, кроме неудачи северо-полярной их экспедиции{258}.
Ветер, почти беспрестанно дувший с северо-западной стороны, приводил нас в самое неприятное положение: сильное течение, склонявшее шлюп к берегу, который не позволял нам долго править к северо-востоку; а курс другого галса вел нас опять в полосу тишины и дождей. В сем случае я решился идти сколько возможно далее к северу. Сильные течения, в сей полосе к востоку стремящиеся, могут нечувствительно приблизить корабль к самому африканскому берегу, когда он считает себя в 200 или 300 милях от оного, буде не имеет астрономических способов для определения долготы. Но мрачность, похожая на туман, весь горизонт покрывающая, и множество разного рода и цвета весьма больших моллюсков покажут мореплавателю, что он близко от берега.
