Наш третий дневной переход закончился днем в деревне Чинанга, на берегу одного из притоков реки Луангвы 27сентября 1863 г. В нескольких милях оттуда на равнине стоит огромная, в тысячу футов высотою, округленная гранитная масса, называемая Ньомберуме. Она отличается тем, что на ней очень мало растительности. Около нее стоит еще несколько других гранитных гор, которые, подобно большей части высот этой страны, украшены деревьями, а далеко на севере виднеется громада синих гор.
Глава XXVI
Женщины манганджа
Люди никак не могли избавиться от того болезненного состояния, которое появилось у них в результате влияния резких ветров. Некоторые с тех пор, когда мы поднялись на возвышенность, были не в состоянии нести тяжести. Одного мы потеряли, а другой был так болен, что вызывал сильное беспокойство. Пока мы ждали в этой деревне, которая была такой старой, что кишела паразитами, всем стало еще хуже. Наши европейские съестные припасы кончились, а туземная мука, хотя и мелко перемолотая, содержит так много острых частиц, что снова вызвала у нас дизентерию, от которой мы так сильно страдали в мае. Мы с трудом доставали пищу для людей. Старшина деревни Чинанга в настоящее время совершал набег на какой-то народ, живущий далее к северу, чтобы доставить невольников купцам, которых ожидали на невольничьем тракте, только что нами покинутом. Говорили, что, прогнав население, он жил в настоящее время в их деревне и ел их хлеб. Побежденное племя купило так называемый мир, подарив ему трех женщин.
Такое положение вещей давало нам очень маленькую надежду на то, что мы сможем достать дальше в этом направлении больше продуктов, чем мы раздобыли здесь с таким трудом и по чудовищным ценам. Но если бы у нас было время, то ни недостаток в пище, ни дизентерия и ни война за невольников не помешали бы нам обойти вокруг озера в каком-нибудь другом направлении. Но мы получили приказ из министерства иностранных дел отвести «Пионера» в море еще в прошлом апреле. Выдача жалованья всему находящемуся на нем экипажу должна была «так или иначе быть прекращена с 31 декабря». Депеша из министерства иностранных дел, открыто посланная губернатору мыса Доброй Надежды, по-видимому, тем же свободным и легким путем была отправлена и дальше, к месту своего назначения, так как священник, находящийся при новом епископе, совершенно открыто в Келимане обращал внимание значительного числа португальцев, д-ра Кэрка и Чарльза Ливингстона на ее различные пункты и в особенности на то обстоятельство, что совершенно не упоминалось о «Леди Ньяса».
Когда команда «Пионера» узнала, что если мы останемся на реке после декабря, им не будет выплачиваться жалованье, то это сильно повлияло на состояние здоровья, в особенности больных дизентерией. Нам сказали, что мы находимся всего в десяти днях пути от озера Бемба. Мы могли бы рискнуть, надеясь на позднее повышение воды в реке. Одного месяца или 6 недель хватило бы нам для совершения географического подвига, – но время дождей приближалось. Разные люди предупреждали нас, что дожди на носу и что тогда мы будем окружены болотами и не сможем продолжать путь. Разлив реки может быть ранним или таким незначительным, что у «Пионера» была бы только один раз возможность спуститься к морю. Макололо тоже упали духом из-за болезни и недостатка в питании и, естественно, стремились поспеть вернуться на свои поля к посеву. В довершение всего еще прибавилось чувство долга. Мы понимали, что поступили бы нечестно по отношению к правительству, если бы из-за какой-нибудь мелочи стали рисковать задерживать «Пионер» еще год на реке; поэтому мы решили вернуться. И хотя потом было очень досадно сидеть на корабле целых два месяца в ожидании разлива, который, мы надеялись, начнется сразу же после нашего прибытия, но наше огорчение уменьшалось сознанием того, что в этом отношении мы поступили честно.
В ночь на 29 сентября к месту, где мы расположились на ночлег, пришел вор и украл ногу козы. Когда мы пожаловались заместителю старшины, он сказал, что вор убежал, но что его поймают. Он хотел уплатить штраф и предлагал взамен курицу и яйца. Но так как мы желали, чтобы наказан был только вор, то посоветовали найти его и наложить на него штраф. Макололо считали, что лучше взять курицу, так как тогда вору действительно не уйти от наказания. Уладив это дело, в последний день сентября мы тронулись в обратный путь. На то, чтобы добраться до судна, у нас оставалось как раз столько времени, сколько у нас ушло, чтобы дойти до этого места; а второй раз идти тем же путем не очень интересно.
