Племена, занимающиеся земледелием, имеют более мирный характер, чем пастушеские. Макололо – и пастухи, и земледельцы – с их любовью к захвату скота часто уходят на большие расстояния. Если эти набеги санкционируются вождем, то они не считаются бесчестными или обесчещивающими. Они смеются, когда их обвиняют в краже скота, и отвечают, что они его только захватили. Как среди живущих ближе к побережью племен работорговля является величайшим злом, с которым необходимо бороться энергичнейшим образом, чтобы добиться чего-нибудь хорошего, так здесь нужно будет часто, хотя и мягко, говорить о вреде мародерства. Фургон, на котором стояло имя м-ра Хельмора, находился у вождя. Мы выразили сомнение, имел ли право человек, отдавший ему этот фургон, распоряжаться собственностью осиротевших детей. Мы сказали Секелету, что если м-р Моффет в ответ на наше письмо подтвердит эти сомнения, то ему придется уплатить за него слоновой костью; вождь с готовностью согласился на это. Если бы кто-нибудь, обладающий такой мудростью, таким опытом и такими успокаивающими манерами, как м-р Моффат, мог посетить макололо, он нашел бы, что их легко подчинить хорошему влиянию и что они вовсе не являются неразумными дикарями, какими их представляли. Несомненно, среди того зла, в котором они живут, много добра, и мы не знаем другого более благодарного поля деятельности для активного и умного миссионера.
Глава XV
В обратный путь
Мы покинули Шешеке 17 сентября I860 г. Нас сопровождали Питсане и Лешоре со своими людьми. Секелету приказал Питсане сделать изгородь вокруг сада у водопада, чтобы защитить наши посадки; кроме того, ему было поручено собрать дань табаком в районе ниже водопада. Лешоре, кроме роли нашего почетного телохранителя, была поручена дипломатическая миссия к Синамане. Секелету не ожидал от Синамане никакой дани; но, поскольку последний к нему присоединился, Секелету рассчитывал, что он будет настороже, на случай если матабеле захотят переправиться через реку и напасть на макололо. Мы собирались купить у Синамане каноэ, чтобы спуститься в них вниз по реке, и Лешоре было поручено отрекомендовать нас ему и просить о всяческом содействии нам.
Приходится признаться, что люди Лешоре, принадлежавшие к коренным черным племенам, нуждались в большой снисходительности с нашей стороны. Лешоре, входя в каждую деревню, кричал ее жителям: «Берегите свое имущество и смотрите, чтобы мои воры ничего не стащили».
Нас сопровождали со своими слугами из племени батока два молодых макололо, которым было поручено выяснить, можно ли преодолеть Кебрабасу и привезти для Секелету запас лекарств против проказы, и полдюжины искусных лодочников под начальством Мобита, которые уже ходили с д-ром Ливингстоном в Лоанду, были посланы с нами, чтобы помочь в плавании по реке. Несколько пеших людей гнали шесть быков, которых Секелету дал нам для пропитания в дороге. Как мы уже говорили, в это время свирепствовала нужда, и если принять во внимание дороговизну пищевых продуктов, надо признать, что Секелету проявил по отношению к нам большую щедрость.
Здешние лодочники из страха перед бегемотами привыкли держаться днем очень близко к берегу; ночью же они предпочитают середину реки, так как в это время эти животные обычно бывают у берега, направляясь к своим пастбищам. Нашему продвижению вперед очень мешали сильные ветры, которые в это время года начинают сильно дуть против течения около 8 часов утра и не прекращаются в течение всего дня. Каноэ были жалкими текущими суденышками с такими низкими бортами, что гребцы боялись следовать по фарватеру, когда он пересекал реку, так как волны могли нас смыть. Все лодочники внутренней части страны боятся бурной погоды на реке; однако, несмотря на свою робость, они искусны в своей работе. Позднее они были поражены видом океана, а также поразительным искусством управления каноэ, которым отличается население вокруг озера Нья-са как в бурю, так и на рифах, где, казалось бы, не могло уцелеть ни одно маленькое суденышко.
