29.06.2012. | Автор:

22 ноября мы выступили на обследование порогов Кебрабаса (туземцы произносят это слово «каорабаса», что значит «кончи или прерви работу»). 24 ноября мы снова достигли поздно вечером подножия гор и стали на якорь. Команды каноэ никогда не спят на реке, они всегда проводят ночь на берегу; поэтому правобережные туземцы, живущие в местности, называемой Шидима, баньяи, являющиеся, несмотря на незначительность расстояния от Тете, независимыми и даже привыкшими владычествовать над португальскими купцами, старались понять, с какой целью мы остались на судне; естественно, наше нарушение общего обыкновения вызывало у них подозрения.

Вечером они крикнули нам с берега: «Почему вы не сходите на берег и не устраиваетесь на ночлег, как другие люди?»

Ответ, полученный ими от макололо, которые чувствовали себя теперь такими же независимыми, как баньяи, гласил: «Мы прикреплены ко дну железом; вы видите, мы не похожи на ваших базунгу[26]».

Этот ответ спас нас от обычных вымогательств. Делать подарки приятно, но баньяи обычно лишают путника удовольствия, превращая подарок в штраф, причем требуют его так надменно, что стерпеть может только совсем запуганный торговец. Они часто отказываются прикоснуться к тому, что им дают, бросают на землю и не поднимают, издеваются над невольниками купца и отказываются его пропустить, пока дань не будет увеличена до крайних для него пределов.

На следующее утро, покинув пароход, мы отправились в путь пешком, сопровождаемые португальцем, местным уроженцем, с его людьми и дюжиной макололо, которые несли наш багаж. Утро было хорошее; горы справа давали до поры до времени восхитительную тень. Но вскоре тропа стала ужасно неровной, и горы перестали защищать нас от палящего солнца. Остатки тропы были едва заметны. Действительно, если бы наш проводник не уверил нас в противном, у нас не явилось бы и подозрения, что существует дорога через эти полосы мягкого песка, проваливавшегося под нашими шагами, и через громадные скалы, на которые мы карабкались с таким трудом. Эти скалы имеют необыкновенный вид: они разломаны и искривлены во всех направлениях и покрыты тонким черным налетом, как будто их отполировали и покрыли черным лаком. По-видимому, этот налет осаждается во время разлива, так как он порывает только те скалы, которые лежат между линией наивысшего уровня и другой, проходящей на высоте около четырех футов над линией самого низкого уровня. Путешественники, посетившие водопады на Ориноко и на Конго, говорят, что и там скалы имеют такой же вид; это приписывается особому осадку, который отлагается рекой только при быстром течении. Это может оказаться справедливым и для этих мест, так как подобный налет встречается только там, где узкая река сжата между массами скал, за которыми находятся высокие горы, и где течение самое сильное. Он отсутствует там, где скалы есть только на одном берегу, а напротив, за широкой рекой, простирается песчаный пляж. Горячие скалы жгли ноги, и мы скоро устали. По прямой мы прошли в первый день не более 4 миль и нашли это более чем достаточным.

В долинах мы видели немногочисленных жителей этого района, принадлежащих к племени, которое называют ба-дема. Они возделывают немного кукурузы, хлопка и табака в ложбинах, а на крутых склонах гор – род проса, который называют «мапира». В реке ловят сетями рыбу. Они ловят зебр, антилоп и других животных, загоняя их в овраги, узкий вход в которые с другой стороны загораживается крепкими сетями, сделанными из коры баобаба.

О состоянии неуверенности, в котором постоянно пребывает племя бадема, свидетельствует их привычка прятать свои продукты в горах, оставляя в хижинах лишь небольшое количество. Они обдирают имеющую горький вкус кору с определенной породы деревьев, к которой питают отвращение мыши и обезьяны, и, вывернув наизнанку, сшивают ее в цилиндрические сосуды для своего зерна, потом зарывают их в ямах и трещинах на лесистых склонах гор. Таким образом, если бы их и ограбила шайка мародеров, то они все же спасают основной запас зерна. Они «не могли дать нам никаких сведений, и у них не было продуктов; люди Чизака ограбили их несколько дней назад».

«Ничего, – сказал местный португалец, – они продадут вам сколько угодно, когда вы будете возвращаться; сейчас они боятся вас, так как еще не знают, кто вы».

Комментарии закрыты.