Мунза (правитель) на троне
Рисунок XIX в.
Балонда являются настоящими неграми. Их курчавая шевелюра гораздо гуще, и вообще они более волосаты, чем бечуаны и кафры. Кожа у них очень темная, хотя среди них встречаются люди и с более светлым оттенком кожи. Голова у них несколько вытянута кзади и кверху, губы толстые, нос сплющенный, но попадаются также и приятные на вид, с хорошо сложенной головой и фигурой.
17-е, вторник. Около одиннадцати часов вождем Шинте нам был оказан торжественный прием. Котла, или место аудиенции, было обширной площадью приблизительно в 100 кв. ярдов [около 80 кв. м]. На одном конце этой площади стояло два красивых дерева из породы баньяна; под одним из них на своеобразном троне, покрытом шкурой леопарда, восседал Шинте. На нем была надета какая-то клетчатая куртка и короткая юбочка из ярко-красной байки с зеленой каймой; на шее у него висело несколько ожерелий из крупных бус, а на руках и на ногах надето было множество медных браслетов и колец; на голове красовался шлем, искусно сплетенный из бус и увенчанный большим пучком гусиных перьев. Рядом с Шинте сидели трое молодых людей с большими связками стрел и луками на плечах.
Когда мы подошли к котла, то все люди, прибывшие вместе с Маненко, захлопали в ладоши, а ее муж, Самбанза, выразил почтение растиранием золы по своей груди и рукам. Под вторым деревом место было свободно, и поэтому в поисках тени я отправился туда, а за мной и все мои люди. Мы находились приблизительно в 50 ярдах [45 м] от вождя и могли видеть всю церемонию. Сначала по площадке прошли различные подразделения племени, и старшина каждого из них приветствовал вождя обычным растиранием золы, которую он нес для этой цели с собой; затем явились вооруженные до зубов воины, которые с обнаженными мечами в руках бросились с криками в нашу сторону, стараясь придать своим лицам самое свирепое выражение, как будто они хотели заставить нас обратиться в бегство. Так как мы не убежали, а спокойно оставались на месте, то они повернулись к Шинте и приветствовали его, а затем удалились. После этого перед нами были продемонстрированы любопытные воинские упражнения. На середину площади выскочил человек и начал воспроизводить ряд боевых поз и телодвижений, которые бывают необходимы в действительном бою. Он делал вид, будто бросает свое копье во врага и в то же время отражает щитом удар на себя, отскакивал в сторону, чтобы избежать другого удара, бросался то назад, то вперед, делая огромные прыжки во все стороны, и так далее.
Прием в миссии Шинте
Иллюстрация к первому английскому изданию произведений Д. Ливингстона
Когда это окончилось, то Самбанза и представитель Ня-моаны, горделиво выступая, подошли к Шинте и громким голосом объявили во всеуслышание все то, что они знали обо мне, о моих спутниках, о моем прошлом, о моем желании открыть путь в эту страну для торговли и о желании белого человека, чтобы все племена жили в мире друг с другом; может быть, белый человек лжет, может быть, нет; они скорее склонны думать, что он говорит правду; но так как у людей балонда сердце доброе, а Шинте никогда не делал никому вреда, то ему следует хорошо принять белого человека и предоставить ему идти дальше своим путем.
Позади Шинте сидело около сотни женщин, одетых в лучшие свои платья, которые у всех у них случайно оказались из одной и той же красной байки. Впереди них сидела главная жена Шинте, которая была из племени матабеле или зулусов; на голове у нее была надета красная шапка какой-то причудливой формы. В антрактах между выступлениями эти дамы пели какие-то заунывные песни; невозможно было понять, в честь кого пелись эти песни, – оратора, Шинте или в честь самих себя. Здесь я в первый раз увидел женщин, присутствующих на общественном собрании. На юге женщинам не разрешается приходить в котла, а здесь они выражали свое одобрение ораторам, хлопая в ладоши и встречая их радостным смехом. Шинте часто оборачивался и говорил с ними.
Замбези. Маримба – доска с многочисленными резонирующими тыквами («калебасовое фортепиано»)
