Три дня спустя я узнал о прибытии «Бигля» в порт, расположенный в 18 лье от города. Вниз по долине очень мало возделанной земли; на обширных ее просторах растет жалкая жесткая трава, которую с трудом едят даже ослы. Эта бедность растительного покрова обусловлена большим количеством солей, пропитывающих почву. Порт состоит из группы жалких лачужек, расположенных на краю бесплодной равнины. Сейчас в реке так много воды, что она достигает моря, и жители пользуются преимуществом получать пресную воду всего лишь на расстоянии полутора миль. На берегу были сложены груды товаров, и все местечко выглядело как-то оживленно. Вечером я самым сердечным образом распростился с моим спутником Марьяно Гонсалесом, вместе с которым проделал столько лье по Чили. На следующее утро «Бигль» отплыл в Икике.
12 июля. — ; Мы бросили якорь в порту Икике на берегу Перу, под широтой 20° 12. Город имеет около тысячи жителей и стоит на небольшой песчаной равнине у подножия громадной каменной стены в 2000 футов высотой, образующей здесь берег. Все вокруг крайне пустынно. Небольшой дождь выпадает только один раз за очень много лет, и потому лощины наполнены детритом, а склоны гор покрыты кучами тонкого белого песка до высоты в целую тысячу футов. В это время года тяжелая гряда облаков, простирающаяся над океаном, редко поднимается над каменной стеной берега. Место имело крайне мрачный вид: маленький порт с его несколькими судами да небольшая группа жалких домов казались подавленными и никак несоразмерными с окружающими их громадами.
Люди здесь живут точно на борту корабля: все предметы первой необходимости доставляют издалека, воду привозят на лодках из Писагуа, лежащего милях в сорока к северу, и продают по цене 9 реалов (41/2 шиллинга) за восемнадцатигаллонную бочку [80 литров], — я купил винную бутылку воды за три пенса. Точно так же ввозятся дрова и, конечно, все предметы питания.
Очень немного животных возможно прокормить в таком месте; на следующее утро я с трудом нанял за 4 фунта стерлингов двух мулов и проводника, чтобы съездить на селитренные разработки. Они-то в настоящее время и кормят Икике. Соль эту начали вывозить в 1830 г., и за один год ее было отправлено во Францию и Англию на сумму в 100 тысяч фунтов стерлингов. Применяется она главным образом как удобрение, а также в производстве азотной кислоты; на порох она из-за свой растворимости не годится. Прежде тут были в окрестностях два чрезвычайно богатых серебряных рудника, но теперь их выработка очень мала.
Наше появление на рейде вызвало некоторые опасения. Перу находилось в состоянии анархии, и каждая партия требовала уплаты контрибуции, так что бедный городок Икике с горечью решил, что пробил и его час. Кроме того, у жителей были и свои домашние неприятности: незадолго до того три плотника-француза в одну ночь взломали запоры на двух церквах и украли всю драгоценную утварь; впрочем, один из грабителей впоследствии покаялся, и утварь была возвращена. Виновные были отправлены в Арекипу, которая, хотя и является главным городом этой провинции, расположена отсюда за 200 лье; тамошнее правительство решило, что жалко наказывать таких полезных работников, умеющих выделывать всякого рода мебель, и потому освободило их. Так обстояло дело, пока церкви не были снова взломаны, но на сей раз утварь уже не была возвращена. Жители пришли в страшное негодование и, объявив, что никто, кроме еретиков, не посмел бы вот так «обобрать всемогущего бога», принялись пытать каких-то англичан, намереваясь после того их расстрелять. Наконец вмешались власти, и спокойствие было восстановлено.
13 июля. — Утром я выехал на селитренные разработки, до которых было 14 лье. Взобравшись по зигзагообразной песчаной тропе на крутые прибрежные горы, мы вскоре увидали рудники Гуан-тахаи и Санта-Росы. Эти небольшие селения расположены у самого входа в рудники, на холмах, и выглядели еще более бесприютными и заброшенными, чем город Икике. Мы ехали целый день по волнистой местности, представляющей собой самую настоящую пустыню, и только после захода солнца прибыли на селитренные разработки. Дорога была усеяна костями и высохшими шкурами множества вьючных животных, павших в пути от усталости. Кроме грифа-индейки, питающегося трупами, я не видел здесь ни птицы, ни четвероногого, ни пресмыкающегося, ни насекомого. На прибрежных горах, на высоте около 2 тысяч футов, где в это время года обыкновенно лежат облака, в расселинах скал росли крайне немногочисленные кактусы, а сыпучий песок был усеян лишайником, который свободно лежал на его поверхности, не прикрепляясь к нему. Это растение принадлежит к роду Cladonia и несколько походит на олений мох10. В некоторых местах его было так много, что издали песок казался бледно-желтоватым. Дальше в глубь страны на протяжении всех. 14 лье я видел только еще одно растение — крохотный желтый лишайник, вырастающий на костях издохших мулов. Тут я впервые увидел настоящую пустыню, но она не произвела на меня большого впечатления, впрочем, как я полагаю, потому, что я постепенно привыкал к подобным картинам, по мере того как ехал к северу от Вальпараисо через Кокимбо в Копьяпо. Вид местности был замечателен тем, что она была покрыта толстой коркой поваренной соли и слоистым солончаковым аллювием, отлагавшимся, по-видимому, в то время, когда страна медленно поднималась над уровнем моря. Соль белая, очень твердая и плотная; она встречается в вымытых водою нодулах, выступающих из слипшегося песка, и ей сопутствуют большие количества гипса. Общий вид этого наносного слоя очень напоминал местность, покрытую выпавшим снегом, который местами еще не успел стаять и лежал грязными пятнами. Наличие этой корки из растворимого вещества на всей поверхности страны свидетельствует о том, как необыкновенно сух должен был быть климат на протяжении длительного периода.
