05.09.2011. | Автор:

Джинни рассказала мне обо всем, чем занималась. Три месяца у нее была постоянная работа, по сорок часов в неделю, пока ее не уволили по не зависящим от нее обстоятельствам. Она продолжает жить с Карлом, и дела у них идут хорошо. Она уже не пребывает в тени угрозы его ухода. Иногда они поговаривают о поездке в Южную Америку, подразумевая, что поедут вместе, хотя она не уверена, хочется ли ей уезжать из Штатов. Она завела новых друзей, и в разговорах они заменили ей меня, но в мое отсутствие она вела также много воображаемых разговоров и со мной. После такого явно «хорошего отчета» она закончила изложение своей версии и начала рассматривать «неприятную» сторону своего существования. Она считает, что не живет подлинной жизнью, а просто существует без особых усилий, самодовольная и счастливая. Я предложил ей пересмотреть свое определение жизни — может, у нее нет реальной жизни только в самые мучительные ее моменты. Она спросила, серьезно ли я это говорю и следует ли это считать тем, что психиатр называет прогрессом. Я ответил ей, что она поражена болезнью гиперсознания, и она согласилась, что всегда слишком внимательно следит за собой. Она слишком часто бывает зрителем и слишком редко — членом труппы.

Ее отношения с Карлом несомненно улучшились. И все же Джинни твердо убеждена, что она так и не наладила с ним связь. Она не может быть очень «серьезной» и, хотя ей хочется от отношений чего-то иного, она не может толком объяснить, чего. Когда я поднажал, она сказала, что хочет, чтобы Карл посмотрел ей прямо в лицо и называл по имени. Они проводят все свое время вместе, и днем и ночью. У них одна работа, они преподают в учебном центре для взрослых и, как я понимаю, они достаточно заняты и работают весь день вместе без особой напряженности. Вот ночь — другое дело, секс остается мучительной проблемой. Джинни считает, что ей надо быть более честной с Карлом по поводу собственной сексуальной неадекватности. Ей кажется, что следует рассказывать ему обо всем, но я полагаю, хотя и не говорю ей этого, что есть личные темы, на которые не стоит говорить ни с кем. Ей хочется провести терапевтический сеанс с участием Карла, во время которого она бы рассказала ему о своих самых сокровенных страхах, чтобы он не смог от них просто так отмахнуться. Я предложил ей, и не просто в качестве шутки, привести его на следующее занятие. Она запаниковала и стала уверять, что Карл не верит в психиатрию.

В какой-то момент она сказала, что осталась такой же Джинни, какой была в начале терапии. Я спросил, действительно ли она в это верит. Когда она повторила, что считает, что внутри она осталась той же, я не мог удержаться и не перечислить изменения, которые в ней отметил. Верно, признает она, ее отношения с Карлом измени-лись — пятьдесят процентов работы по дому теперь выполняет он, она больше не платит за бензин — но тут же лишает себя этих достижений, сказав, что если бы не я, то ничего этого не произошло бы. Я пытаюсь заставить ее осознать свою игру, в которой она отказывается от всех своих достижений и приписывает их мне. К концу занятия она довольно сильно разозлилась на меня и заявила, что я веду себя ну точно, как ее родители, когда они говорят ей, что все будет нормально.

Она также выразила свою озабоченность моим намерением опубликовать ее отчеты, что вынудило меня спросить ее, помнит ли она о нашем соглашении. Она помнила только то, что я обещал ей не публиковать их без ее разрешения, и добавила, что, так как Карл знает, кто я, их ни в коем случае нельзя публиковать под моим именем. И это условие действует даже после ее смерти. В шутку она сказала, что хочет также оформить права и на кинофильмы. Должен сказать, что пока она говорила, я почувствовал разочарование. Но она абсолютно права, хотя, возможно, со временем изменит свое мнение и посмотрит на эти отчеты иными глазами, или же мы оба опубликуем их анонимно. Но, скорей всего, мы просто забудем о них — думаю, они не того качества, чтобы заслуживать публикации.

1 ноября

Доктор Ялом

Довольно странное, трогательное, усеченное занятие с множеством приливов и отливов.

Моя нога была в гипсе (повредил колено). Кабинет в беспорядке, все переставлено. Я сидел на другом месте, и Джинни просто села и стала говорить, не замечая очевидного. Она была первой, кто, увидев меня, не спросил о ноге. Она начала с того, что заявила — сегодня ей хочется помолчать, давайте займемся чем-нибудь другим. Первые десять-пятнадцать минут прошли довольно напряженно. Джинни была явно смущена, и когда она заговорила, я почувствовал в ее словах явный сексуальный подтекст. Она сказала, что Карл разочарован ее возвращением к терапии. Он хочет, чтобы она поправилась настолько, чтобы больше со мной не видеться. Потом она стала рассказывать о своей неспособности продемонстрировать мне свои чувства. И добавила, что не проявляет свои эмоции перед нами обоими (мной и Карлом). Я был удивлен ее ссылкой на «двух мужчин» в ее жизни и спросил, не называет ли Карл меня «другим мужчиной». Она, конечно, это отри-цала. Позже она использовала термин «оплодотворяемая», чтобы описать ее отношение к нам обоим. У меня слово «оплодотворяемая» тут же вызвало ассоциацию с беременностью. Затем она вкратце пересказала события прошлой недели, которые указывали на необычайно хороший период. Они с Карлом съездили в национальный парк «Биг-Сур», и все между ними идет хорошо. Она отлично повеселилась, но чего-то в ее жизни не хватает, и она не знает чего.

Она рассказала мне сон, хотя и уверяла, что он никакого значения не имеет. (Каждый раз, когда я это слышу, то сразу настораживаюсь. Это всегда означает, что на подходе важный сон.) Ей снится психиатр и девушка. Девушка выглядит очень странно, выделывает руками странные жесты. Она шизофреничка. Она очень нравится психиатру. Он долгое время о ней заботится, а потом убеждает ее уехать с парнем, который вернулся из Вьетнама. Па-рень — сочетание ее брата (в действительности у нее брата нет), который уехал воевать во Вьетнам, и его там убили, и другого молодого человека. Сначала их отношения складываются хорошо, но потом он начинает относиться к ней все хуже и хуже, она потихоньку становится «шизиком». Все заканчивается тем, что у нее развивается кататония. Во сне до ее отъезда с парнем психиатр обучает ее, как не иметь детей, а также велит им не уезжать слишком далеко.

Категория: Психотерапия

Комментарии закрыты.