Людская, проданная на своз из-за ветхості сыном поэта Г. А. Пушкиным, впервые была вое становлена в 1955 году. Во флигеле две комнаты показывающие быт крестьянской дворни сел; Михайловского при Пушкине. В первой комнат; представлены старинные предметы крестьянско го домашнего обихода того времени.

Налево от главного входа еще двери, веду щие во вторую комнату людской. В ней точне такая же, как и в первой комнате, русская беле ная печь, но только здесь уже с деревянными по­латями, прикрытыми пологом — занавеской из домотканой льняной ткани. В этой комнате три окна. Вдоль двух стен стоят деревянные лавки, на них и около них на полу — самопрялка с куделью, старинные прялки, веретена, сукала (для сучения нити). Около стола, покрытого льняной ска­тертью, железный кованый светец для лучины. На настенной полочке — старинный расписной берестяный короб для хранения вышивок, кружев, тканей, вязаний. На простенках между окнами, в широких деревянных рамках небольшие зер­кальца.

В этой половине в пушкинское время со всей усадьбы собирались дворовые девушки для занятия рукоделием и мелким кустарным ремес­лом: ткали, пряли, вышивали, лепили из глины игрушки. Сюда частенько заглядывал ссыльный поэт послушать хор девушек, потолковать с кре­стьянами об их житье-бытье. Может быть, здесь и лежат истоки позднего пушкинского суждения о содержании русских народных песен: «Вообще несчастие жизни семейственной есть отличитель­ная черта во нравах русского народа. Шлюсь на русские песни: обыкновенное их содержание —

или жалобы красавицы, выданной замуж насиль­но, или упреки молодого мужа постылой жене. Свадебные песни наши унылы, как вой похорон­ный».

Многое из того, что слышал здесь поэт, вошло в его поэтический словарь. И сейчас, когда смот­ришь на крестьянские вещи и предметы быта, представленные в людской, невольно приходят на память пушкинские слова: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!»