Было бы трудно говорить о кельтских полубогах в том же смысле, какой придает им греческая мифология. Впрочем, в Ирлан­дии, когда речь заходит о сколько-нибудь значительных персонажах, легендарных или псевдоисторических, действие переносится в об­ласть мифа, где разница между человеческим и божественным теря­ет всякое значение, поскольку кельтская традиция почти не интере­суется «обычными» людьми. Герои не являются богами, поскольку для них не нашлось никакого места в пантеоне, а легенды чаще все­го устанавливают лишь общую хронологию их существования: рож­дение, детство, юность, жизнь, наполненная подвигами, героическая и насильственная смерть.

Но герои — не обычные люди, поскольку им открыт доступ в Иной Мир, а наималейший из их подвигов превышает возможности человеческого существа. Другое отличие «бога» от «героя» присут­ствует на функциональном уровне. Явные воинские качества героя мешают ему принимать какое-либо участие в осуществлении управ­ления (отношения Кухулина и Морриган, богиней войны и власти, были сложными и порой враждебными, отмеченными постоянной неприязнью со стороны героя и несколькими предательствами со стороны богини). Герой должен только совершить воинский подвиг. Кроме того, Кухулин, одновременно архетип и прототип, — это един­ственный герой такого масштаба во всех ирландских легендах, дру­гие воины были слабее его или были его подражателями. Неслучай­но, что некоторые греческие авторы описывали Геракла как героя — основателя Галлии.

Таким образом, никогда не утверждалось, что Кухулин — это бог: он героический воин, умирающий стоя, лицом к неприятелю. В то же время он сын Луга. Его рождение произошло троекратно, а за­чатие свершилось в Ином Мире. Здесь все обстоит совсем не так, как в Греции, где боги нисходили на землю, чтобы породить полубогов, одарив своей любовью смертных избранниц, здесь частица челове­ческого общества, жреческого, королевского или воинского, внезап­но переносится на уровень богов и обретает их способности.

Если не принимать во внимание некоторую разницу в измере­ниях времени и пространства, между посюсторонним и потусторон­ним мирами существует тесная связь, неоспоримое сходство. Улад — ский цикл, который наряду с циклом мифологическим является наи­главнейшим источником наших сведений, отмечен яркой мифологи­ческой окраской: перенесенные в область мифа человеческие персо­нажи ведут себя как боги, типологическим воплощением и функцией которых они чаще всего предстают.

Мифический мир кельтов соткан из неустанных повторений, не полностью скрывающих изменений имен: Дагда повторяется от­части в короле Конхобаре и друиде Мог Руйте, прошедшем высшую инициацию, остановив, как Дагда, ход солнца (за что он поплатился сверхъестественной слепотой). Кухулин — сын Луга, но под своим первым именем, Шетанта («идущий»), он имеет много общего с Огмой («проводником»). Сам Огма предстает в образе «оскопленно­го» хитреца Келтхара, хранителя волшебного и убийственного ко­пья, которое сопровождает котел Дагды. Друид Финген, подобно Дианкехту, описывается как чудесный врачеватель: ему достаточно взглянуть на дым, поднимающийся над крышей какого-нибудь дома, чтобы определить, какими болезнями страдают его жильцы; когда король Конхобар получает смертельную рану от камня, пущенного из пращи, он спасает его путем искусной трепанации черепа.

При необходимости божественная функция или личность могут фрагментироваться, дробиться на триады или на множество персо­нажей, которые в случае надобности становятся братьями и сестра­ми: было три королевы Медб, но у той из них, что правила Коннах­том, подчас насчитывалось пять сестер. У Дагды — два брата, Ма — наннан и Мидир; один из них — бог Иного Мира, другой является владыкой и судьей «нижнего мира» и, согласно некоторым предани­ям, одно и то же приключение приписывается то одному, то другому из трех братьев. Насчитывается множество богинь-эпонимов Ирлан­дии (столько же, сколько имен у этого острова) и у всех одна и та же история. Ирландия и в самом деле носит немало мифологических или символических имен, а ее героические персонажи нередко тро­ятся, как и боги: три Махи, три Морриган, три Бодб, три эпонима Ирландии — ведь это число, при всей своей множественности, явля­ется одним из символов совершенного божественного единства. Из этого следует, что у кельтов была весьма сложная типология богов.